Листья укропа биоинженерам определенно удались. Конечно, цвет немного подкачал, он был более холодного оттенка, чем хотелось бы потребителям, но зато вкус… Вкус у мобильной версии укропа был отменный. У помидоров, кстати, тоже. Ото окинул прощальным взглядом свой «огородик» и вздохнул.
— Что-то не так?
Ото обернулся. Карла с выражением живого участия и сочувствия смотрела на него.
— Да вот, понимаешь, посадил все это без малого две недели назад, поливал, подкармливал, красоту такую вырастил, а теперь бросать приходится.
— Не надо ничего бросать, — Карла легко подхватила на руки два ближайших ящика. — Сейчас устроим перерыв на второй завтрак и DEX всё это съест, а мы ему поможем.
Если бы все проблемы решались так просто! Карла удалилась, покачивая… ящиками с укропом. Оторопевшему Ото оставалось только проводить ее восхищенным взглядом.
Иен с очень недовольным видом отправился на перерыв, потому что работы во время сборов всегда невпроворот. И это несмотря на то, что они с DEX’ом только что совместными усилиями завершили перевод медотсека в режим экстренной эвакуации согласно протоколу, который когда-то содержался в главном искине базы. Согласно этому же протоколу, копия протокола хранилась в планшете экспедиционного врача. Естественно, что для повышения эффективности совместной деятельности Иен скачал протокол себе и поделился им с DEX’ом. А затем, перенаправив задание по сортировке и упаковке самого необходимого процессору, он смог слегка разгрузить от забот органический мозг и тут же задумался, а каким же образом людям в древние времена удавалось слаженно и успешно работать в экстремальных ситуациях?
Как и следовало ожидать, вид DEX’а, неторопливо и аккуратно заедающего помидорки укропом, подействовал на компанию разлагающе. Сначала к застолью присоединился Иен и щедрым жестом высыпал в миску всё, что оставалось в макси-упаковке сырных лепешек. Карла, не мелочась, перенесла на обеденный стол кофемашину. Ото, только поставивший своим пациентам капельницы с питательным раствором, тоже счел себя в праве слегка отдохнуть. И отдыхал целых две минуты.
— Мне кажется, что все мы сейчас думаем об одном и том же, — быстро осушив чашку кофе с «Самыми настоящими сливками», Ото решительно перешел к делу. — У нас есть вопросы, сомнения, идеи. Выкладываем, обсуждаем. Я скажу первым: есть шанс, что по мере удаления от Ню состояние пациентов начнет улучшаться, причем настолько, что они вас опознают. Мы не можем этого допустить. Опознания, конечно, а не улучшения.
Карла поставила свою чашку на стол.
— У каждого из пациентов есть планшет, который можно связать с датчиком его состояния и с твоим планшетом, Ото. А также с нами. Мы среагируем на любое изменение.
— Ну что ж, — протянул Ото, откинувшись на стуле, — пожалуй, если они очнутся, мне придется слегка продлить их сон. Это не очень этично, но почти безвредно, а до Терессы всего два скачка.
— До Терессы?
Карла и Иен задали этот вопрос одновременно. О Терессе они, конечно, кое-что знали, но ведь дополнительные сведения никогда не помешают.
— На Терессе расположена одна из крупнейших межвидовых клиник. Я там практику проходил после пятого курса, — Ото мечтательно улыбнулся.
На лицах слушателей отразилось бесконечное терпение: говори-говори, времени у нас много…
— Профессор Моос заведует там отделением психиатрии. Это по-нашему он профессор, у альфиан другая иерархия, да это и не важно, главное, чтобы специалист был хороший. Так вот, даже по протоколу спасателей наших пациентов должны направить именно в эту клинику.
— А вот я припоминаю, что у Терессы все прибывающие сначала должны погаситься на орбитальной станции, а далее тех, кто отправляется в клинику пересаживают на челнок до планеты, и таможенный сканер они проходят уже на челноке, — Карла вопросительно посмотрела на Ото. Тот кивнул:
— И таможенный контроль и проверку на распространенные инфекции. В приемное отделение так просто не попадешь. Фриссы разработали многоступенчатую систему защиты.
— А ты там хорошо ориентируешься, Ото? — Иен и сам чувствовал, что этот вопрос лишний, но все-таки его задал.
— Ну, все-таки семь лет прошло, но, если что, моя однокурсница из клинической лаборатории всегда поможет мне сориентироваться.
— Неужели та самая? — Иен вспомнил рассказы доктора из тех времен, когда они тихо-мирно играли в покер на здешней кухне. Как же давно это было…
— Да, та самая, — Ото выпрямился и продолжил: — И, между прочим, не все центавриане одинаково зеленые. Моя однокурсница — с приятным изумрудным отливом.
Все немного помолчали. Даже DEX перестал жевать и скопировал выражение лица Иена.
— На борту спасательного корабля мы будем в капсулах? — настороженно спросила Карла.
— Вообще-то, именно так положено, — согласился Ото. — Но сначала вы будете заниматься погрузкой, а потом я уговорю спасателей, что вы мне нужны вне капсул, чтобы…
— В карты играть, — закончила Карла. — Мне, кстати, самой было бы интересно обучиться драконьему покеру.
— А там, глядишь, кто из спасателей подтянется…
Иен поднял руку, призывая к вниманию.
— С капсулами надо бы кое-что подстраховать…
«Военный совет» продолжился.
***
Ползун вылез из брошенного катера с надписью «Лайнер «Арго». Двухместный. 7-30″. Ползуну в последнее время понравилось забираться на верхушку чужого кругляша и стекать по нему вниз. Такое было возможно в то время, когда звезда начинала клониться к закату. Тогда поверхность чужого кругляша становилась теплой. Правильно теплой.
— Они улетели, малыш.
В голосе Его чувствовалась нотка легкой грусти. Ползуну передалось это чувство, и он спросил:
— Ты хочешь еще встретиться с ними? Когда-нибудь?
— Они очень разные. Это интересно. Это хорошо. Но это еще и плохо. Не знаю.
В последнее время Ползун часто обдумывал одну идею, и она не давала ему покоя.
— Неужели они все являются носителями индивидуального сознания? Это странно.
— Все Мы согласны с тобой, малыш. Это странно. Затратно. Неудобно.
Ползун рискнул.
— Я тоже так думаю. Но мне кажется, что у них тоже есть Он. Он должен у них быть, иначе просто невозможно, только они… они когда-то потеряли с Ним связь.
Ласковая звезда, согревающая планету с округлыми холмами и невысокой растительностью, постепенно садилась. Это было лучшее время для того, чтобы вернуться домой.