Годовщина переселения в этот раз совпала с не менее ожидаемым и радостным событием — прилетом корабля поддержки. Согласно договору между поселенцами и компанией, продавшей концессию, раз в стандартный год компания присылала корабль. Поселенцы получали почту от оставшихся на прежних местах друзей и родни. Компания пополняла их запасы лекарств, посевных материалов, долго хранящегося продовольствия, завозила некоторые предметы роскоши — все по заранее заключенному контракту. Обновлялись и информационные банки поселения через ретранслятор корабля. Еще от колонистов принимали почту, отчеты за прошедший год, а с какого-то времени — товары или продовольствие для реализации, если появлялись излишки или какой-то эксклюзив. Увозили также тяжело заболевших, преступников и не прижившихся на новом месте, если таковые случались. Порой привозили новых поселенцев — если концессия была не монопольной, или колония была открыта к приему новых граждан.
В городок спустилась почти вся команда, за исключением двоих вахтенных. Гостей в этот раз не было, корабль развозил только грузы. Корабль, оставшийся на орбите, был приписан к трулоксеновскому порту Колупай и носил название «Рассвет Колупая», смешное тут исключительно для уха Луиса. Все члены команды имели самую распространенную в пяти галактиках морфологию тела — две ноги, две руки, одна голова, два глаза, прямохождение. Трулоксены, правда, от природы были синеваты и вместо волос носили яркие гребешки наподобие куриных. Остальных от колонистов было не отличить. Все, хотя и были оживлены, заметно нервничали.
Причина выяснилась в разговоре с проверяющим от корпуса рейнджеров.
— Потеряли Карвайк, — грустно поствистывая, рассказывал трул.
Инспектор Эйхтавйубур Гадриопса к обязанностям своим относился серьезно — осмотрел пломбы на арсенале, помещение для задержанных. Запросил инфографику состояния здоровья, журнал происшествий, все заведенные дела — аж целых три, одно из них — на кошку. Скрупулезно все скопировал для передачи в аналитический отдел корпуса. И только после этого начал рассказывать.
— Подошли — на запрос ответил автомат. Нагрузили шаттл, пошли на облет. Низко шли, от движка рев стоял сами знаете, какой. Облетели всю территорию — у них несколько поселков было, хотя коммуна одна. На улицах никого, все уже начало лесом зарастать — климат там пожарче вашего, влажные тропики. В эфире — тишина. Капитан сразу связался с федералами, конечно, и отправил мое донесение в штаб корпуса.
— А аварийный маяк? — спросил Луис. Гадриопса взмахнул гребешками.
— Неактивен! Они полгода назад его подрывали — эпидемия у них случилась. Где-то человек пятьдесят в итоге эвакуировали, но это капля росы! Оставалось почти три тысячи человек!
Гребешки окрасились в траурный фиолетовый цвет.
— Мы сели. Трое суток ожидали федералов. Каждый день делали облеты. Громкоговорители орали, сообщали, что мы — представители конфедерации, ночью сигналили прожекторами. Все по протоколу. Никто не пришел. С орбиты тоже вели наблюдения за ночной стороной — ни огонька нигде. Три тысячи человек — и будто канули в воду.
«Скорее всего, так и было, — подумал про себя Луис. — Кто знает, как местные бактерии справятся с чужеродной органикой. А вода унесет бесследно. Особенно если полгода прошло.
Он скосил глаза на Стейднера. Лицо у того было по обыкновению каменное, но Луис готов был поклясться — думает о том же самом. Да и Гадриопса наверняка все понимал.
— Теперь это головная боль федералов, — подытожил Стейднер. Проверяющий вздохнул — очень по-человечески, тряхнул головой, соглашаясь.
— Из штаба корпуса отправили представителя, для содействия. Наших там было трое.
Имена были Арранхо незнакомы.
— Что ж, вернемся к нашим делам, — успокоив гребешки, заговорил Гадриопса. — У вас заявка на астероид?
— Да, есть один, на нестабильной орбите. Километров десять в поперечнике. Наблюдаем третий год, опасность высокая.
— Принято. Координаты есть, при отходе распылим ваш камень. Будет звездный дождь.
— Какое чудное дополнение к празднику, — сказал Луис, идеально скопировав восторженные интонации матери Шушонка. Гадриопса ничего не понял, а Стейднер усмехнулся.
«Расколупают нам рассвет», — высветилось красным на линзах Арранхо, и он чуть было не заржал вслух.
— Теперь насчет вас. У вас контракт на пять лет, сейчас истекает четвертый. Собираетесь ли вы продлевать контракты с этим поселением или пойдете в отпуск?
Луис посмотрел на напарника. Тот пожал плечами.
— Пока не думали. Зависит не только от нас — тут, инспектор, невероятного уровня демократия. Четыре года в совете битва, где нужно сделать кладбище. Хорошо, что пока никто не умирал.
Гадриопса провел ладонями по глазам — должно быть, какой-то религиозный жест. Потом строго посмотрел на них обоих.
— Постарайтесь определиться и сообщить как можно скорее. Лучше всего — до отхода «Рассвета». Иначе вам придется целый год ожидать замену.
Они, конечно, заверили его, что все прекрасно понимают. Инспектор кивнул в ответ, распушил гребешки и поднялся.
— Теперь я отправляюсь собирать компрометирующие сведения и негативные отзывы на вашу работу, о чем официально вас извещаю.
Луис фыркнул.
— К Пеллано зайди, он тебе расскажет.
Гадриопса кивнул:
— Непременно. Я посещу всех, кто был задержан, и всех представителей исполнительной власти поселения.
Инспектор ушел, и наконец-то можно было вернуться к прерванным делам. Луису корабль тоже привез послание от док Хаис, а увезти должен был собранные контроллером годовые данные об активности его мозга и картине подавляющих импульсов. Помимо дружеского длинного напутствия, письмо содержало обширный опросник, на который ему нужно было ответить. Чем он сейчас и занимался, пристроив гибкий планшет на коленку.
— «Были ли у вас в течение означенного периода галлюцинации — зрительные, слуховые, обонятельные». Откуда мне знать? Можно подумать, когда они у меня случались, я был в курсе!
Стейднер посмотрел на него. Потом вынул изо рта трубку и сказал:
— Не было.
Луис поставил птичку в соответствующую клетку.
— Надо ей сказать, чтоб сразу тебе писала.
— Мне она тоже пишет, — усмехнулся Стейднер. — Ты же ее преступление жизни. И ей хочется иногда поговорить с сообщником.
— И что пишет? — заинтересовался Арранхо.
— Что тебе надо установить крепкие социальные контакты, например.
— Ага, — в тон ему отозвался Луис. — И куда мне их надо установить?
Стейднер молча посмотрел на него, и взгляд был так красноречив, что комментариев не требовалось. Луис только хмыкнул. Что бы там ни говорила Хаис, контактов ему вполне достаточно. Один вот настолько крепкий, что хрен разустановишь. Вслух же он сказал:
— Меня тут все любят. В восторге просто. Даже кошки и маленькие дети.
Стейднер снова усмехнулся.
— Кажется, она имеет в виду скорее что-то обратно направленное.
Луис не слушал. На лице его расплылось мечтательное выражение.
— Хотел бы я посмотреть, как он будет опрашивать задержанную кошку.
0
0