Трамвай тащился медленно. Только голубые загробные фонари проплывали за мутными окнами. Двери с грохотом открывались и закрывались. А когда на светофорах трамвай останавливался, противно гудело электричество. Альбина сидела у окна, прислонившись головой к стеклу. Белая шапочка была надвинута до самых бровей. А шарф закрывал лицо почти до носа. Она смотрела в окно, а большие карие глаза сверкали от наводнивших их слез. Ехать ей нужно было долго. С Елагина острова почти до Суворовского. Но хотелось больше никогда по этому маршруту не ездить. А фигурное катание бросить…
Сейчас ее пробирал мороз, хотя всего полчаса назад щеки еще горели огнем. Но стоило Альбине остановиться, как февральский ветер пробирался под два толстых свитера и холодил взмокшую спину. Уже давно стемнело, и они тренировались в свете четырех прожекторов, ярко освещавших каток с разных сторон. Было в середине катка такое место, когда со всех сторон крест-накрест ложились одинаковые тени. Вот уже пятнадцатый раз прокатывая свою программу, именно в этом месте Альбина сосредоточенно взглядывала под ноги и делала перекидной прыжок. Получалось плохо. А честнее было бы сказать, не получалось вовсе. При приземлении конек каждый раз впивался в лед шипами и она, как корова на льду, спотыкалась. Пятнадцатый раз она внутренне собиралась, но опять ничего не могла с собой поделать. Она просто боялась приземляться так, чтобы после прыжка некоторое время ехать назад на опорной ноге. Еще перед Новым годом она это делала. А сейчас, после травмы, место это казалось ей просто заколдованным.
– Ну, что за дела? Альбина! Соберись! – Галина Григорьевна в лохматой шапке тоже нервничала. – Лена! Геворская! Прыгни с Вихоревой в паре. Она потеряла движение…
К Альбине подкатила Ленка. С нескрываемым превосходством на нее посмотрела, кружась вокруг небрежно расслабленной задней перебежкой. Потом раз, играючи, сделала перекидной, красиво приземлившись ласточкой.
– Ну, давай, чего стоишь? Подстраивайся. Что я, так полчаса вокруг тебя крутить должна?
Альбина тихо и с раздражением прошипела: « С-с-с-с-пади…». Поймала Ленкин ритм и, синхронно с ней, пошла на прыжок. Прыгнуть решила лучше Ленки. Чиркнула коньком и больно упала на колени.
– Ну, елки-палки! – с чувством отметила падение Галина Григорьевна. – Что-то скользкий лед сегодня…
Обидно было до слез, особенно когда она исподлобья смотрела на легко разъезжающую по катку Геворскую, которая оглянулась с гадкой улыбочкой и пожала плечами.
Она подъехала к бортику, где переминалась с ноги на ногу подмерзшая Галина.
– А знаешь, почему не получается? – она с напором глядела Альбине в глаза. – Потому что ты растолстела, пока дома с ногой сидела. Тебе просто в воздухе свой вес не развернуть как надо. Ты посмотри, какие ножищи нагуляла. Чтобы через неделю этого не было, Альбина. Худей как хочешь.
Она говорила громко и базарно. Альбина уже давно заметила, что у тренеров существует какой-то общий тембр голоса – крикливый и беспардонный. И она невольно покосилась на тех, кто тренировался здесь же. Очень не хотелось, чтобы слова эти кто-нибудь слышал. Так не хотелось! Особенно Геворская… А она как раз проезжала близко и пялилась в их сторону.
Альбина ехала с тренировки домой и серьезно хотела все бросить. Ноги у нее, и вправду, были полноваты. Но у фигуристок это сплошь и рядом. От больших нагрузок наращиваются мышцы. Геворская худая, как палка, и на ней ничего не нарастает. А Альбина – настоящая девушка. И талия есть, и бедра. Но лишнего жира у нее как раз нет. Ущипнуть не за что. И она уже в десятый раз яростно убеждала себя в этом неоспоримом факте. А сложением она в отца. Просто кость широкая. А сверху, так и вовсе ничего лишнего. Под ключицами даже видны ребра.
В раздевалке, когда все уже ушли, ее попыталась подбодрить подружка Катя.
– Алька, да не носи ты просто эту юбку на тренировку. Приходи в рейтузах. Юбка эта тебя полнит. И не обращай ни на кого внимания.
Но настроение от этого еще больше испортилось. Как же быть, если фигуристку полнит мини-юбочка? Как, скажите пожалуйста, тогда выступать на соревнованиях? И она придирчиво посмотрела на Катины ляжки.
– У тебя, Катюха, тоже, между прочим, о-го-го. Так, – сказала она уязвленно, – между нами девочками.
– Спорт такой, – ничуть не расстроилась Катюха. – А у пловчих, например, плечи. И я бы с ними ни за что не поменялась. Так и знайте! – И она показала всем своим воображаемым оппонентам язык.
– Да как я похудею-то ей за одну неделю? – Альбина продолжала негодовать.
– Лук репчатый берешь, – Катя засунула в рот карамельку, и речь ее стала не совсем членораздельной, – режешь, и ложку меда кладешь. Все в банку, и на ночь за окошко. А утром натощак ешь по столовой ложке перед завтраком. Ну, и перед обедом, и ужином. Гадость такая, что потом вообще ничего не хочется, только умереть. Зато помогает. – И добавила после паузы: – Говорят.
– Вввя, – сморщилась Альбина. – Лук с медом? Вввяя….
0
0