Однажды вечером в 1793 году бальный зал Букингемского дворца сверкал от золотого потолка до красного ковра на полу.
Члены Палаты лордов расхаживали в своих лучших придворных нарядах, в бархатных сюртуках и туфлях с пряжками, поблескивавших в свете свечей. Дамы в атласных бантах, жемчугах и пышных юбках таскали закуски с серебряных блюд и хихикали за веерами. В углу струнный квартет в напудренных париках с конскими хвостиками играл партиту Баха, сидя в чиппендейловских креслах.
И через комнату Азирафаэль подкрался к крошечной очаровательной герцогине и высокому накрахмаленному герцогу.
— Миледи. Неотразимы, как всегда.— Азирафаэль поцеловал руку герцогини, потом полюбовался ее розовым платьем. — Это французская тафта? Где вы ее нашли в такое время?
Герцог ухмыльнулся.
— Мистер Фелл, неужели мне придется держать вас подальше от моей жены?
— О, — Азирафаэль отпустил ее пальцы. — Боже мой, конечно же нет! Как вы могли подумать?!
— Не обращайте на него внимания. — Герцогиня положила твердую руку на плечо мужа. — У моей портнихи было кое-что под рукой еще до всех этих… неприятностей…
Азирафаэль поморщился.
— Неприятности. Правильно.
— «Неприятности?» Это варварство! — Герцог фыркнул и выпятил подбородок.— Оспа на лице Европы. Я молю Бога, чтобы она не распространилась дальше.
— М-м-м… — Азирафаэль поднес хрустальный бокал к губам. — Политика на вечеринке. Катастрофа для хорошего настроения.
Герцогиня наклонилась вперед, прежде чем ее муж успел что-то сказать.
— Что привело вас сюда?
— О! — Азирафаэль оживился. — По правде говоря, я здесь, чтобы повидать вашего старого врага Лорда Рэдклиффа, Графа Сассекса. Я бы хотел, чтобы он изменил свое мнение в преддверии голосования.
Герцог отхлебнул портвейна.
— С каких это пор вы интересуетесь нашими делами?
Азирафаэль пожал плечами.
— Просто оказываю услугу старому другу.
— Знаете, вы самый странный человек, которого я когда-либо встречал. — Герцог изучал огромные манжеты и отделанные кружевом рукава Азирафаэля. — Третесь локтями с лордами здесь и прачками там.
Азирафаэль взболтал вино.
— Полагаю, Господь не случайно даровал каждому месту и времени свой час и уместность.
Герцогиня снова толкнула его локтем.
— Я думала, вы собираетесь открыть книжный магазин.
— Так и есть! — Азирафаэль просиял. — Я уже много лет присматриваюсь к одному месту в Сохо.
Герцог приподнял бровь.
— Вы думаете, это вполне прилично?
— Что? — удивился Азирафаэль. — Быть человеком состоятельным?
Герцог скривил губы.
— Быть деловым человеком.
— О, я бы не волновался на этот счет. — Азирафаэль сделал приличный глоток из своего бокала и изобразил улыбку. — Возможно, я никогда не продам ни одной книги.
Когда музыка закончилась, Азирафаэль скрылся через боковую дверь и пошел по коридорам к длинной галерее скульптур. Его каблуки стучали по паркету, когда он отважился войти в зал, и он восхищался белыми мраморными лицами и одеждами статуй. Гончая и олень. Херувим. Греческий юноша, лежащий на камне. Падший ангел с крыльями летучей мыши и потрясенным потупленным взглядом. В конце концов он наткнулся на статую Гавриила в древнеримских доспехах и со штандартом с крестообразным наконечником в руке.
Азирафаэль опустился на кушетку без спинки у ближайшей стены, вздохнул и погрузился в тишину своего новообретенного одиночества. Но как только он закрыл глаза и напряжение спало с пальцев ног, он услышал размеренные шаги на верхней площадке винтовой лестницы.
Азирафаэль резко выпрямился и взял себя в руки, потому что Сабраэль уже плыла вниз, держась рукой за золотые перила. Ее платье цвета слоновой кости касалось балюстрады, а белое перо и модель корабля покачивались на взбитых в высокую пену волосах.
— Сабраэль? — Азирафаэль с трудом поднялся на ноги. — Что ты здесь делаешь?
— Разве так можно приветствовать одного из своих начальников?
— О, миледи, прошу меня простить. — Азирафаэль откашлялся, стукнул каблуками и поклонился. — Вы здесь, чтобы насладиться искусством?
Сабраэль продолжала спускаться вниз, не говоря ни слова.
— Поразительное сходство, не правда ли?— Азирафаэль усмехнулся сквозь зубы и указал на статую Габриэля. — На самом деле немного нервирует.
Сабраэль по-прежнему не отвечала.
— Э-э, верно. — Азирафаэль судорожно искал тему для разговора, любую, что угодно, о чем можно было бы поговорить. — Напомни мне, мы уже встречались здесь, на Земле? Я что-то не могу вспомнить…
— Мы — нет.
— Если позволишь заметить, ты выбрала для этого случая весьма подходящее платье.
— Да, мне нравится эта одежда.
Азирафаэль потеребил рукав.
— Разве они не веселее наших райских одеяний?
Сабраэль наконец добралась до пола залы.
— Ты следил за своими чудесами?
Азирафаэль отпустил рукав.
— За чудесами?
Сабраэль призвала журнал отчетов.
— Ты меня слышал.
Азирафаэль огляделся по сторонам и сложил руки.
— Ты о чем?
— Во вторник, 17 сентября, в 12:26, достал кролика из шляпы сэра Таддеуса Вильерса. 21 сентября, 10:03, осужденный Хайрам Уэйтс представил стигматы на своем повешении, от которого он был избавлен. — Сабраэль читала по журналу, шурша юбками по полу. — 24 сентября, 17:58, сэр Чарльз Боклерк споткнулся, прежде чем успел сделать предложение леди Джейн де Вер. Воскресенье, 29 сентября, 11:33, заставил статую Марии в Храмовой Церкви плакать винными слезами.
Азирафаэль побледнел.
— 1 октября, 8:18, дал девушке Фанни Браун корзину, которая каждый день наполняется буханками хлеба. — Сабраэль остановилась перед статуей Гавриила. — Среда 2-го, 12:21, заставил сэра Эдвина Спиннетта наступить в грязь. Пятница 4-го, 13:08, вернул голубя к жизни. Нужно ли мне продолжать?
Азирафаэль ссутулился еще сильнее.
— Я не понимаю.
— Не скромничай.
Азирафаэль вымученно улыбнулся.
— Нет, правда, не понимаю.
— Ты понимаешь, что тебе повезло быть одним из посланников Бога?
— Не думал об этом. В конце концов, я никогда не был никем другим.
— Лично я нахожу твой пост на Земле незавидным, но факт остается фактом: ваши чудеса имеют решающее значение для нашего дела, — объяснила Сабраэль с покровительственной жалостью в голосе. — Мы позволили тебе использовать эту силу, пообещав, что ты будешь осторожен с ней. Но теперь ты поступил опрометчиво. Пришло время Небесам вмешаться.
Азирафаэль передернул плечами.
— Опрометчиво? Я делаю свою работу.
— Нет, — Сабраэль захлопнула журнал. — Ты злоупотребляешь своим положением.
Азирафаэль выглядел ошеломленным.
— Мне жаль, что дошло до наказаний. — Сабраэль вздернула подбородок. — Я ожидала от тебя большего.
— Подожди минутку… — Азирафаэль отшатнулся. — Ты наказываешь людей за мои чудеса?
— Статья 3179. Фривольные Чудеса.
— Это не может быть правдой. — Азирафаэль теребил манжету. — Или… на Небесах произошла смена руководства?
— Нет.
Азирафаэль нахмурился.
— Это не может быть частью Великого и Непостижимого Плана. Бог таинствен, а не неразумен.
— Я не берусь утверждать, что знаю, что такое Бог.
— Ну, я творю подобные чудеса уже тысячи лет. — Азирафаэль оглянулся через плечо, затем снова хмуро посмотрел на Сабраэль. — Уэйтс был невиновен. Та рыжая девчонка умирала с голоду.
— Какое отношение они имеют к голосованию Рэдклиффа?
— Ник-к… — запинаясь, пробормотал Азирафаэль, — никакого. Но это было правильно.
— Послушай, такие решения принимаю не я. — Сабраэль крепче сжала свой журнал. — Я просто наблюдаю и записываю.
— А кто принимает решения?
— Габр… Гавриил.
Азирафаэль направился к статуе.
— Все в порядке. Я сам пойду и спрошу его.
Сабраэль загородила ему дорогу пышными юбками.
— Ничего подобного ты не сделаешь.
— Я не могу изменить свой образ жизни, если не понимаю, в чем именно веду себя неправильно.
— Главное не в том, чтобы понять. Главное — повиноваться.
— В этом нет никакого смысла. — Азирафаэль прижал ее юбки к постаменту. — У нас не может быть правил без логического объяснения.
Сабраэль разгладила нижнюю юбку.
— Мне это нравится не больше, чем тебе…
Азирафаэль решительно шагнул назад.
— Тогда скажи мне, что было неправильного в моем поведении!
Сабраэль открыла рот, чтобы ответить, но ничего не сказала.
Лицо Азирафаэля вытянулось.
— Ты ведь тоже не знаешь, правда?
Сабраэль застыла, как каменный Гавриил за ее спиной. Азирафаэль поежился. Внезапная тишина грозила задушить их обоих.
— Я сделаю вид, что ничего не слышала, — прошептала Сабраэль. — Только в этот раз.
— Что? — выдохнул Азирафаэль.
— Никто из нас больше не заговорит об этом. — Сабраэль поправила один из своих жемчужных браслетов на запястье. — Ты получишь письмо от Гавриила с указанием испытательного срока.
— Испытательный срок?
— Не задавай больше вопросов, если понимаешь свою выгоду. — Сабраэль махнула журналом в воздухе и повернулась, чтобы уйти. — Если хочешь моего совета, заканчивай свои дела с Рэдклиффом, а потом уходи. Уезжай из Лондона. Найди что-нибудь интересное в другом месте, пока твое время не истечет.
Сабраэль вернулась тем же путем, каким пришла, и поднялась по лестнице, а когда взмыла на Небеса, порыв ветра задул свечи. Азирафаэль стоял в темноте, над ним нависала статуя Гавриила.
— Ну… — Он сделал обиженное лицо и поправил пальто. — Может, и найду.