(через два года после убийства Соане)
На черном, расшитом золотыми крестами и ромбами покрывале Риан развалился прямо в сапогах. За последние годы он слегка изжил в себе любовь к обтягивающей кожаной одежде, но сапоги упорно продолжал носить, хотя в условиях Луны в них не было ни малейшего смысла. А может быть, именно поэтому. Все эти лунарские ремешки и ленточки вместо обуви и одежды бесили его неимоверно. Как и то, что любая лунарская улица была в разы чище и суше, чем самый чистый стакан в их козырном баре в Параисо.
Провалился бы к дьяволу этот Параисо.
Да кому он и там, на хуй, нужен?
Риан рассмеялся собственным мыслям, потянул бутылку к губам, опять неудачно плеснул пойлом на грудь. Черный шелк и без того лип к коже. А стены продолжали и продолжали тихо бубнить:
«… уличные бои по-прежнему идут в Дрездене. Бывший заместитель президента Оласко около двух часов назад объявил Сан-Франциско своим протекторатом, а североамериканский континент — территорией, свободной от мятежников. Радикальное крыло правящей партии отказалось признать Оласко…»
Риан задумчиво отхлебнул янтарного горлодера из пузатой бутыли в правой руке. Внутри хитро изогнутой стеклянной стены, окружающей его кровать, вот уже которые сутки безостановочно пылала Земля.
«… требуют называть убийство Президента Ларраньяги казнью и прекратить начатое расследование. В то же время до сих пор не совсем ясна позиция властей Конфедерации..»
Фелицио Ларраньяга, Президент Земли и Генеральный секретарь совета Гелиопеи, умер в прямом эфире, мгновенно и очень грязно. Сам Риан то выступление не смотрел – ну откуда ж ему было знать? Не каждый день у президентов бошки взрываются. Знал бы – посмотрел. Впрочем, записей столько, что он особо ничего не потерял.
Теперь в ход пошла тара из левой руки. Жидкость заполнила рот прохладным огнем, подбавила жару в маленький костерок меж ребрами, откуда разбегались по всему телу мелкие волны покоя. Покой, который неделю, считай, даже не снился. И теперь башка требовала отдыха.
Земля горела по всем каналам. В конечном итоге он остановился на паре-тройке лунных, переключаясь между ними — там бывали новости, ему по-настоящему интересные. А все эти землянские названия практически ни о чем ему не говорили. Вот как мешают с дерьмом и песком его городишко, он взглянул бы, да смотреть не на что. Город-космопорт Сьерра-Морена — не пуп Земли, а уж прилепившийся к нему Каньон Параисо вообще никого не интересовал. Да и его самого, по правде сказать, тоже.
Его волновали дела на Луне — землянскую свою историю он давно послал к чертям. И дела на Луне он, как ему кажется, устроил неплохо. Во всяком случае, толпы беженцев валят сюда, а не отсюда. Поддержи он тех чинуш, кто хотел влезть в свару землядей — и тут, в городках, резня пошла бы не хуже, это он ясно видел. А резня, при всей ее увлекательности, здорово вредит бизнесу, если она, сука, на твоей территории. Так что горячим головам он сказал «ша».
Стало по его слову. В конце концов, главным спецом Луны по массовой резне давно уже считался именно он.
И перспективки наклюнулись недурственные. Конечно, если конфедераты наплюют на свои принципы и устроят что-то вроде вторжения, придется временно прикрыть хавалку и довольствоваться тем, что есть. Однако же, если вдуматься, для парнишки со Дна Параисо есть у него куда как немало.
Вот, столетний лунный вискарь, к примеру. Говно говном, откровенно говоря.
Почему-то хочется добавить «как и вся жизнь».
Риан молча приложился к бутылке.
«… никаких подробностей не поступает. Независимые эксперты анализируют записи с места преступления. К настоящему моменту все единодушны — дроны, убившие высокопоставленную четверку — не серийного производства, и наверняка изготовлены кустарным способом. Остается открытым вопрос, как охрана Президента допустила…»
Риан закатился хохотом. Столетнее пойло потекло с подбородка на грудь.
Да уж, охрана обосралась по самое не балуйся. Никто не просек левые дроны в толпе хренолетов с аккредитацией. Никто не срисовал, откуда они взялись. И ни один натренированный мудак не сумел снять чужую птичку в воздухе, когда та нарушила запретную зону. Ни одну из четырех. А беспилотники охраны вообще полагали птичек своими. Если верить журналюгам, конечно.
Покрывало вискарь, по ходу, вообще не впитывало, а золотые нити в нем больно расцарапали морду. Промокший шелк тоже не слишком-то помог делу. Риан вытерся рукавом. Закопался было в простыни, но потом подтащил к себе брошенную в ногах одежку. Мягкой подкладкой вытер морду и шею, втянув, почти что тайком от самого себя, так и не выветрившийся запах прежнего хозяина.
Нет, он даже злиться толком не мог, хоть и раздувал в себе это привычное и понятное чувство. Уж так ловко все было обставлено. Да и, если глянуть, на что тут злиться лично ему? Что бы там ни случилось с Ларраньягой — к Риану и его конторе это никаким боком. Сам Ларраньяга ему тоже был похер, хоть и был Президентом все время, сколько Риан себя помнил. А касательно обязательств — разноглазый сделал все, что обещал, и даже дохера как больше. И платы не попросил. Хотя, по всему выходит, таки получил, что хотел.
Во всех, блядь, смыслах.
Однако до чего же складно все теперь собирается в единую картину. Настолько складно, что возникает ощущение, что его самого тоже наебали. Прокатились на халяву.
С другой стороны, знать кое-что, чего не знает никто — по-своему приятно.
И рано или поздно подвернется способ на этом сыграть.
Стена погасла. Риан закрыл глаза.
В тишине почему-то болело сердце.
Он открыл глаза, снова приложился к бутылке. Стена послушно выдала запись трехсуточной давности — погром в «кошачьих» кварталах… где же, черт дери, это было? Да не суть. Погромщики захлебнулись кровищей, причем собственной — шеррисы, даже безоружные, дрались отменно — когтями на всех четырех лапах и этим своим телекинезом, которого как бы нет, а на самом деле — вот он, завалитесь. Даже на этой вот записи с хренолета есть некоторые вещи, которые иначе не объяснить.
Хе, лунари-то сразу запретили дроны, стоило объявить ЧП. У Ларраньяги, поди, мозги и остыть не успели. А на Земле, видишь, летают еще. Точно говорят — на Земле не осталось мозгов, все они давно на Луне.
Стена послушно выдавала запись за записью, заполняя пространство вокруг него языками пламени, клубами дыма, вереницами искаженных лиц, официальных лиц, нечеловеческих лиц, брызгами крови, осколками черепа Президента Ларраньяги…
Риан тихо покачивался из стороны в сторону, не моргая, глядел в центр сумасшедшего вихря. Он не знал, что с ним. Он искал себе место в сложившейся в мозгу картинке. И не находил.
— Сучий звероящер. Найду и завалю нахрен.
С отчаянной злобой одним движением он залил в глотку треть остававшегося в правой бутылке пойла. Скривился, закашлялся.
Завалю, завалю, не помилую…
Вот ведь ублюдочная мировая подлянка. Что за маза знать, что с тобой мало кто из землян и лунарей, да и вообще в Гелиопее, может по-серьезу тягаться в драке, если ты все равно по большему счету легковес в этом деле, тупо потому что ты землянином родился, блядь. И недобритая домашняя кошка-переросток накрошит тебя в фарш, едва отвлекшись от вылизывания собственной жопы, а вдобавок магическим образом засунет тебе в жопу твою же голову. И заебись, братишка, приехали.
Земляне, если брать чисто физуху, ни разу не вершина пищевой цепочки.
Риана это просто убивало.
Риккерт над его переживаниями постоянно угорал.
— Вы были созданы скакать по деревьям, чесать друг у друга в шерсти и весело трахаться по поводу и без. По мне, так вам стоило на этом и остановиться.
Риан заскрипел зубами.
За всю сраную неделю разноглазый не мелькнул ни на одной сраной камере ни единого сраного лунного города. Пару раз искусственная инта сигналила о совпаде, но каждый раз ошибалась. Риккерт исчез со всех горизонтов.
Повторялась история годичной давности. Правда, в тот раз он таки объявился.
Теперь Риан точно знал, почему.
Тогда… Тогда были другие думки.
0
0