Мотор «Бентли» ревел, когда он мчался по шоссе мимо потрепанных погодой синих дорожных знаков и бесконечных зарослей деревьев.
Кроули объезжал грузовики доставки и грязные минивэны, и из-под колес летели искры. Азирафаэль вцепился в сиденье и прилип к спинке, упершись ногами в пол, чтобы не шататься из стороны в сторону.
— Куда мы едем?
Кроули посмотрел на спидометр.
— Узнаешь, когда доберемся.
— Ты ведь не собираешься сдаваться, правда?
— Нет.
— Тогда, может быть, ты хотя бы притормозишь?
— Когда это ты из-за меня пострадал? Хоть раз!
— Твоя машина горит! — воскликнул Азирафаэль. — Ты поджег ее!
— Это не ответ на мой вопрос.
— И все же!
— И я ушел от того грузовика, не так ли? — Кроули потянулся через сиденье и опустил окно Азирафаэля. — Вот, порадуй меня.
Азирафаэль отшатнулся.
— Что ты делаешь?
— Высунь голову.
— Только не в моей бессмертной жизни! — возмутился Азирафаэль.
Кроули тоже опустил стекло со своей стороны.
— Давай!
— Ты хочешь меня снова развоплотить!
— Поверь мне, я уже делал это!
— Что?! Когда? Когда ты был… — Азирафаэль разинул рот. — О Боже.
— Ты хочешь сказать, что пошел на все эти хлопоты по спасению мира только для того, чтобы продолжать ходить между книжным магазином и «Ритцем»? — Кроули снял руку с руля и указал на ветровое стекло. — Все это где-то там! Все царства мира. Они все еще ждут тебя. Нужно только быть достаточно смелым, чтобы выйти и увидеть их.
В глазах Азирафаэля мелькнуло сомнение.
Кроули искоса улыбнулся ему.
— Жизнь для того и существует, чтобы жить, ангел.
Поэтому Азирафаэль собрался с духом и вылез наружу.
Он прищурился и вжал голову в плечи, когда ветер хлестнул по глазам, но потом машина набрала скорость, и на его испуганном лице появилась ухмылка. Лацканы его пиджака трепал ветер, галстук-бабочка сбился набок и трепыхался где-то над плечом. Азирафаэль запрокинул голову и разразился диким безудержным смехом.
— Теперь ты понял, что я имею в виду?! — крикнул ему Кроули.
— Да! — отозвался Азирафаэль. — Это все равно что летать!
— Нет, — ухмыльнулся Кроули и взялся за руль обеими руками. — Пока еще нет.
Кроули вжал в пол педаль газа, свернул с главной дороги, и они помчались по обсаженной живой изгородью тропинке, ведущей к побережью. Кроули резко дал по тормозам, когда они добрались до огромного зеленого поля, где трава и пятна цветов вьюнка тянулись к скалистому утесу.
Азирафаэль заколебался на секунду, но потом вылез из машины и огляделся.
— Почему мы остановились?
Кроули тоже выскользнул из машины и захлопнул дверцу.
— Сейчас увидишь.
Кроули вышел с другой стороны, стиснул зубы и, прищурившись, посмотрел туда, где океан встречался с небом. Он сделал два шага, а с третьим перешел на бег, волоча Азирафаэля по грязи к краю обрыва.
— Кроули? — Азирафаэль посмотрел на него, потом на горизонт, потом снова на него. — Что ты делаешь?
— На что это похоже?
— Ты же не серьезно.
— Как могила.
Азирафаэль фыркнул и попытался не отставать.
— Ты с ума сошел!
— Давай. Просто позволь этому случиться!
— Позволить случиться чему?! — крикнул Азирафаэль.
Когда они достигли обрыва, Кроули бросился вниз, и Азирафаэль ахнул, когда Кроули дернул его тоже. Кроули отпустил руку Азирафаэля, когда они понеслись к скалам, и вдруг за их спинами распахнулись крылья. Они взмыли вверх и поплыли вдоль скалистой серой береговой линии — над песком, над корягами, над выступами и мхом — над одиноким коттеджем с яликом, пришвартованным у причала, и над чернильными волнами, которые касались гладкого темного берега.
— Видишь? — Кроули оставил в тумане стаю чаек. — Нет ничего, что могло бы сравниться с этим!
Азирафаэль с ликованием упивался встречным ветром.
— Ты прав. Нет ничего…
Ветер рвался сквозь пальцы, соленый воздух обжигал кожу, и они позволили течению нести их туда, куда ему было угодно. Вскоре оно повело их вглубь острова и обратно над пустым полем, где их крылья нырнули вниз и задели верхушки сорняков.
Кроули заскользил, кувыркнулся и приземлился с подветренной стороны машины. Крылья Азирафаэля смягчили его падение, когда он упал на спину. Они устроились на земле рядом друг с другом, укрытые густыми синими сумерками и длинной мягкой травой.
Азирафаэль приобнял Кроули, положив руку ему на грудь.
— Я чувствую себя школьником на каникулах.
— Это потому, что ты никогда не выходишь и не делаешь ничего веселого.
— Я думаю, что мы достаточно повеселились, чтобы продержаться следующие несколько сотен лет.
Кроули хихикнул.
— О чем ты говоришь? Я наверстываю упущенное.
— Я имел в виду предотвращение Армагеддона.
— Я прекрасно понимаю, что ты имел в виду. Я просто… — Кроули оборвал себя и потянулся к крылу Азирафаэля… — Упс…
— Что?
— У тебя выкрученное перо. Стой спокойно. — Кроули ощупью пробежался по рядам, отодвинул в сторону несколько перьев, и они скользнули на место. — Вот теперь в порядке.
Азирафаэль покраснел.
— Спасибо.
— Знаешь, ты выглядишь таким…
Азирафаэль перекатился на бок.
— Каким?
— В моей голове, я имею в виду. — Кроули повернулся к нему лицом и сунул руку под ухо. — Именно таким я тебя и помню. Стоящим на стене Восточных врат, всего в перьях, взволнованного тем, что делаешь что-то не так.
— С тех пор я сделал много чего не так.
— Надеюсь, не сейчас.
— О, мой дорогой… — Азирафаэль погладил Кроули по щеке. — Конечно, нет.
Он подался вперед и прижался к груди Кроули, и тот понял намек и крепко обнял его. Они задержались на мгновение, затем на два, довольные в объятиях друг друга, и Азирафаэль неожиданно засмеялся .
Кроули посмотрел на него сверху вниз.
— Что?
— Просто смешно, вот и все.
— Что смешного?
— Да просто забавно, что мир становится немного ярче, когда в нем находится такое создание тьмы, как ты.
Азирафаэль смахнул выбившуюся прядь волос с лица Кроули, но когда тот наклонился ближе, над их головами прогремел гром. Облака закружились, первые маленькие холодные капли упали на их крылья, и Кроули вскочил на ноги и протянул руку.
— Ну же!
Азирафаэль оторвался от перьев и взял Кроули за руку, и их крылья втянулись в иное измерение, когда они помчались к машине. Они забрались внутрь как раз в тот момент, когда дождь залил пальто Азирафаэля, повозились, захлопнули дверцу и с трудом забрались на просторное сиденье.
Буря затопила опустевшее поле, с колесных ободов капало, капли стучали по крыше и сползали шторами с окон. Они смотрели, как поток обрушивается на них в их теплом, безопасном укрытии, их ноги сплетались, а руки Азирафаэля выплетали узоры на груди Кроули.
А потом под стук капель дождя по задним фарам они повернули головы друг к другу, моргнули и неглубоко вздохнули.
Кроули снял очки и бросил их на переднее сиденье. Азирафаэль поднял голову и коснулся носом щеки Кроули. Кроули чмокнул Азирафаэля в висок, потом под ухо. Ресницы Азирафаэля затрепетали, когда он прикусил губу. Кожаное сиденье заскрипело под ними, когда Азирафаэль перенес свой вес и перевернул Кроули на спину, приподнимаясь на локтях.
Глаза Кроули метались туда-сюда, пока он оценивал свое положение.
— Что?..
— Ш-ш-ш, — Азирафаэль ответил ему озорной улыбкой. — Пусть на этот раз восторжествует добро.
Азирафаэль отодвинул галстук Кроули в сторону, не развязывая, провел ладонью по его животу и расстегнул змеиный пояс. Кроули вздохнул, сбросил с плеч пальто Азирафаэля, вынул ноги из ботинок и опустил их на пол.
В бурном центре Лондона, в доме номер 10 по Даунинг-стрит, помощник в аккуратном черном костюме закрыла офис на ночь.
Она обошла комнату за комнатой с деревянными панелями и шторами цвета слоновой кости, проверяя стулья и ширмы и выключая лампы. Пододвинула стул на колесиках и поправила степлер на столе. Заглянула в комнату для совещаний и никого там не обнаружила. Щелкнула последним выключателем в коридоре с вешалкой, взяла зонтик и дождевик и осторожно закрыла дверь.
И с легким бумажным шепотом, которого никто в здании не слышал, в почтовый ящик премьер-министра вплыл перламутровый конверт.