Вблизи айсберг производит куда более сильное впечатление, чем с орбиты. Особенно по сравнению с их куцым «роем»: группой из трех десантных скутеров, представляющих из себя гибрид ложемента, маломощного маневрового двигателя и антиграва. Слабая гравитация Энцелада все же позволяет его использовать на малых скоростях, так что стажеры, зависшие подле махины старинного корабля, казались мухами, кружащими у праздничного торта.
По общепринятому времени Энцелада было глубоко за полночь. Но у айсберга начинался рассвет. Большой дымчатый серп Сатурна, перечеркнутый тенями кольца, дополнял композицию удивительными разноцветными отблесками.
Если из исследовательского центра на поверхности Энцелада или из иллюминатора станции зрелище казалось удивительным, то здесь оно просто завораживало. И снег искрился белый, словно на Земле, под Рождество или Новый год, где-нибудь в Хельсинки или Москве. И шлейф пара у горизонта клубился в рассветных лучах – непрочная атмосфера спутника.
Когда-то древний корабль разломился на части, и случилось это еще до столкновения. Артур без колебаний направил свою команду к верхнему колючему гребню «скал» – замерзшим и покрытым кристаллами льда и пыли фермам разрушенных конструкций.
Леся, пролетая мимо борта, различила какие-то иероглифы, фрагмент надписи на английском «…опус» и цифры. Надписи проглядывали сквозь иней, но ничего ей не говорили. Полвека назад в этой части пространства велось грандиозное строительство основного узла разгонной станции, тут было много кораблей, жилых модулей, автоматических транспортников. Это можно было бы сравнить с космическим мегаполисом, только подвижным, ни на минуту не останавливающим движение.
Некоторые из тех кораблей разбились или пропали. Какие-то потом даже нашли. Но и сейчас пространство возле планет-гигантов периодически прочесывают искатели древних сокровищ, «старьевщики», и кое-что находят, иногда даже ценное.
Когда Лесе было двенадцать, она мечтала отправиться в такую экспедицию.
И вот, почти оно. Правда, все не так.
И компания не совсем та, и ситуация… и вообще. До вчерашнего вечера она с Артуром Скеблиным пересекалась лишь несколько раз во время учебных занятий. Он учился на пилота, она – на оператора навигационных систем. За это время она лишь успела по достоинству оценить его не слишком объемное чувство юмора и весьма значимое чувство собственной неотразимости, но запомнила еще почему-то, что баллы у него выше среднего.
Хотя, не почему-то.
Это-то и бесило: был бы Артур просто пустышкой-зазнайкой, она бы быстрей определилась, как с ним разговаривать и что отвечать.
И может, сейчас сидела бы в каюте, даже не догадываясь о вылазке…
…Мухи все-таки уселись на торт: рой добрался до «торцевой» торчащей к звездам поверхности старого корабля. Все три мухи. Одна из них – Артур, другая – Леся, третья – Дзен.
Здесь чернели разрушенные стыковочные узлы и провалы переходных шлюзов. По знаку Артура они зашвартовали скутеры к одному из обломков и дальше отправились уже пешком, наслаждаясь возможностями почти незаметной гравитации. Леся увидела на одной из перекошенных панелей косую надпись по инею – «Таманский-67». Наверное, ребята из прошлогодней группы. На Энцеладе практику проходят только те, кому в этой зоне чаще летать: будущие сотрудники транспортных компаний или пилоты буксиров из внешних систем. У планетарников – свои учебные центры на Луне и на Фобосе. У них свои сложности и совсем другие задачи…
Дальше надписей стало больше, некоторые почти стерлись, заросли инеем. А потом компания перешла в тень, пришлось включить нашлемники.
Артур жестом хозяина показал, куда лететь, но это исключительно для Леси, Дзен и так все знал.
Леся вывела на стекло шлема интерфейс дополненной реальности: может, парни тут уже бывали, но дополнительная информация лишней не будет. Правда, в основном пока это была ненужная информация – о температуре снежного покрова, процентном содержании водяного пара у поверхности, радиационном поле и т.п. Данные об объекте в заданных координатах – «Объект №2312 искусственного происхождения «Октопус»… Понимай, как хочешь.
Услышала в шлеме голос Артура:
– Все помним, да? Тишина в эфире, только экстренные переговоры. Держаться вместе, на посторонние шумы не реагировать. В случае чего – встречаемся здесь через три часа.
– Как драматично… – прокомментировал Дзен. – Бывали сто раз уже…
– Я для новичков.
То есть, лично для Леси. Все это он вообще-то рассказал ей перед вылетом, только не счел необходимым объяснить, почему надо молчать.
– А-а… – в голосе Дзена многозначительность смешалась со смешком. – Тогда понятно. Идем стандарт? Или скучно?
– Стандарт, – нехотя пояснил Артур, – это маршрут по стрелкам, для чайников. Но это как бы не очень интересно. Служебные помещения, там народ толпами ходит. Никаких приборов, никаких артефактов. Мы обычно стандарт проходим с лету, там дальше будет интереснее. Правда, это немного опасней… и связь там хуже.
– И как часто вы тут бываете?
За три месяца на Энцеладе Леся оказалась у айсберга впервые. И думать не думала, что он настолько изучен.
– Н-ну… – задумался Дзен, – я восьмой раз, Арчи – раз двенадцать был.
Да уж…
И зачем Артур ее позвал? Похвастаться молодецкой лихостью?
Так у него вроде и так есть перед кем… и более благодарная аудитория есть. Или в своей группе он успел завоевать сердца всего женского коллектива и теперь подступается к инженерам? И начал с нее?
Леся в лицах представила всех девчонок пилотажной секции, живописно расположившихся у ног Артура с бокалами вина, и умильно заглядывающих ему в глаза снизу вверх – и едва сдержала смех.
Ну, зато приключение. Сидеть на станции не больно-то весело.
Особенно если твой старший инструктор Карл Изгорнов…
– Па-а-ашли!