С момента отплытия команде не позволяли скучать суета и необходимость обустроиться на новом судне. Разлука с друзьями не тревожила их, а сильное желание доплыть до Пхаталлы и выручить невезучего Бурого оборотня — объединяла усилия членов команды и отгоняла подальше все глупости.
Первая неделя пролетела быстро. Мимо пыхтящей яхты с раннего утра проплывали заросли тростника, тысячи мелких островков, заросших мангровыми кущами, громадные, непонятно кем созданные каналы, с жёлтой мёртвой, пахнущей болотом, водой, которая блестела на солнце, словно гладкая и твёрдая дорога.
Кораблик попеременно приближался, то к правому берегу, пугая ярких крикливых птиц, то к левому, на котором, загорали упитанные крокодилы, не желавшие менять уклад жизни, при виде пыхтящего парохода.
С раннего утра Станислав, усевшись в кресло-качалку на носу, читал толстый фолиант Деновой энциклопедии и с увлечением смотрел по сторонам. С каждым изгибом огромной Жёлтой реки открывались новые зелёные массивы из бутонов, цветов, плодов и огромных кожистых лиан, неприятно напоминавших команде встречу с кракеном. Всю эту чудесную картину портило неимоверное количество насекомых. Приближаясь к берегу, корабль сразу был атакован огромными мотыльками, какими-то летающими гусеницами и чёрными кусачими жуками. Если же яхта шла в самой середине фарватера, то мелкая мерзкая, постоянно гудящая гнусь, висящая тучками над водой, с радостным ожесточением кидалась на путешественников, в надежде попить немного красной живительной человеческой влаги. Люди одевались в плотную марлевую ткань, и со стороны пароходик казался населённым, разговаривающими на неправильном английском мумиями.
В довершение счастья, каждый вечер над рекой собирались огромные тучи, приходящие из далёкого марева ещё не видимых огромных гор. Небо резко темнело, и огромные белые пучки молний насквозь разрывали шипящую от боли реку. Приходилось останавливаться и пережидать грозу.
Вот в такой день, при резком повороте из-за налетевшей бури, сломался руль. Станислав немедленно отдал приказ остановиться, но якоря упали на засорённое крупными топляками и огромными каменными глыбами дно. Пришлось рубить канаты. И хотя усилиями Боба и команды руль исправили, пришлось срочно искать стоянку и пытаться заменить якоря на что-нибудь каменное и прочное.
***
В то несчастное утро Ле Гунь забыла помолиться акульему богу. Она торопилась продать собранный рис и, наполнив джонку до краёв, стремилась доплыть до торговой деревни засветло. За час до заката показались крыши красных пагод, и уставшая девушка глубоко вздохнула. Ей не придётся спать на реке. Если же Мать Всего Живого смилостивится над своими детьми, то Ле Гунь купит волшебный корень Жень-шень и заварит его больному отцу. Девушка рискнула спрыгнуть с джонки и проплыть рядом, ведь торговый судья не любит грязнуль и побирушек. Вода освежила.
Ле Гунь забралась обратно в лодку и уже взялась за весло, когда увидела, как режет жёлтую воду огромный плавник тибурона. Но близость деревни придала ей силы, а болезнь отца не позволила гордой речной путешественнице склонить голову перед судьбой. Не теряя плавника из вида, девушка стремительно заработала веслом. А акула не торопилась. Ле Гунь не сомневалась, что будь демон вод сейчас голоден, он бы не стал выжидать. В тибуроне было пять метров длины, и одним движением челюстей он давно научился перекусывать пополам ритуальные джонки, съедая их содержимое. Речного дьявола боялись и почитали.
Прошло полчаса. Акуле надоело развлечение. Наконец, она начала сужать круги, готовясь к нападению, но тут послышался какой-то странный, бьющий воду, пыхтящий буйволиный звук, и из-за поворота показался большой деревянный дом с двумя огромными крутящимися колёсами и чёрной, дурно пахнущей трубой.
На миг Ле Гунь забыла про речного монстра, а тот, отделённый паровой яхтой от добычи, предпринял обходной манёвр и был замечен с корабля.
Акулы здесь плавали не случайно. Каждый год, перед сезоном разлива реки, дьявольским созданиям приносили жертвы. Когда случался неурожай или падеж скота, в жертву приносили жителей, неугодных богам. Тибурону нравились последние. Ещё с утра он охотился сам. Но когда тёмное облако рыбьей крови поднялось в верхние слои воды, он учуял ещё и свой любимый запах. Запах живого человеческого тела. И теперь, уже готовый к нападению, он без всякой опаски шёл на маленькую джонку.
Это была большая бычья Акула, её грациозные движения могли напомнить величественный танец, и всё в ней было прекрасно, кроме пасти. За плотно сжатым косым огромным ртом таились десять рядов крючкообразных скрюченных зубов, каждый из которых отдалённо напоминал и рыболовный крючок, и когтистую птичью лапу. Речной дьявол выходил на таран. Что-то беспокоило маленький мозг монстра и, чуя близкую добычу, треугольный плавник разрезал жёлтую воду.
Сверху заметили. Пока Боб побежал за ружьем, Деннис, схватившись за лежащий у борта маленький гарпун, не раздумывая, перемахнул через борт и оказался в джонке, с трудом сохраняя балансировку и чудом не перевернувшись. Отпихнув замершую в молитве девушку, он приготовился к атаке.
Тибурон подплыл к самой корме маленькой лодчонки и толкнул её сигарообразным телом. Ден увидел раззявленную пасть и близорукие круглые чёрные глаза речного монстра. Щёлкнули челюсти, ухватившись за нос джонки. Теперь голова акулы поднялась над водой, она словно залезала в лодку, показалась чёрная спина с плавником и хвост, сбивающий в пену воды жёлтой реки. В этот момент шкипер всадил гарпун акуле в голову, а сверху раздались слаженные ружейные выстрелы.
Монстр удивлённо посмотрел на обидчика, и Ден понял, что акула мертва, но её мощное тело пока не желало примириться со смертью. Перевернувшись брюхом вверх, тибурон хвостом крушил жалкую джонку. Деннис, схватив девчонку, оттолкнулся и прыгнул, как можно дальше от агонирующего тела.
***
Вокруг Бурого раскинулась огромная богатая страна. На её дорогах царствовала тишина, а четыре могущественные реки медленно и важно катили свои воды к Великому Океану. Финиковые пальмы, высаженные как на грядке, незаметно качали кронами; зреющие террасные поля риса перемежались с треугольными коробочками отцветающих лотосов. Вокруг деревень раскинулись растущая низкорослая пшеница и фруктовые деревья. Бхенин — страна, представляющая собой тысячелетний мировой порядок. Но Бурый брёл спотыкаясь, не обращая внимания на эту невиданную красоту, стиснув до боли рот, проходил мимо высоких ажурных пагод, обрамлённых резными деревянными колоннами.
Наконец, медленная толпа невольников, скованных за шею по пять в ряд, прошла сквозь узкие чёрные лаковые ворота и остановилась перед каменным строением, сложенным из квадратных кирпичей, поражающих своей идентичностью. Над входом располагался широкий балкон, прикрытый сверху резной красной крышей, украшенной по рёбрам фигурками обезьян и драконов. На кресле посередине восседал небольшой человечек в сине-зелёном халате и треугольной чёрной шапке. Стража, сопровождавшая пленников, пала ниц.
Всё это действие вызвало у Бурого такое неистовое возмущение, что тело его задрожало, почти преобразовываясь, а закушенные губы треснули от напряжения. Брызги крови размазались по лицу, придавая ему безнадёжно-свирепое выражение.
Человечек что-то произнёс, и стража одобрительно закивала, хлопая ладонями о колени. Скоро Бурый очутился за строением. Туда собрали всех пленников, по прежнему связанных и стоящих на ногах.
Из-за угла быстро вышел, опираясь на резной посох, усатый человек, который осмотрев товар, посохом отобрал десяток. Бурый был отмечен ударом в плечо одним из первых. Повинуясь распоряжению его отделили от группы и повели вглубь массивных построек. Из двери вышел огромный орк, который нёс серый глиняный кувшин и какой-то непонятный предмет. Воины схватили Бурого, повернули спиной и между лопаток приложили доску с острыми металлическими иглами. Великан резко ударил кулаком, вгоняя острые гвозди и, быстро отделив её от спины, протёр кровяную поверхность тряпкой, смоченной в сосуде. Бурого заклеймили. Потом, наконец, сняли колодки, и оборотень без сил почти упал на землю. Немного полежав, он встал и добрел до каменного бассейна с водой. Напившись застоявшейся цветущей жижи, он почувствовал себя немного лучше.
***
Всем известно, что люди — очень странные животные. Они испытывают необходимость к спонтанному проявлению дружбы и любви, иногда даже навязывая эти чувства другим высшим и разумным. Мой утренний салют хвостом всегда вызывает у них глубокую благодарность, а случайно забытое виляние может явиться проявлением беспокойства. Так, не увидев мой поднятый хвост, Полина всегда пытается ткнуть меня рукой по носу, проверяя, здоров ли я. Их радуют любые мои подарки, в виде забытой на пляже ленты, кусочка засохшей шкурки ужа, неведомым образом оказавшейся в комоде, принесённой книжки. Но стоит мне поменять ипостась, как из «милого пса» я превращаюсь в «несносного невоспитанного мальчишку», и ко мне начинают относиться, как к равным себе человеческим особям, а не как к высшим существам.
Я — хороший ученик, поэтому несмотря на бестолковые уроки нашего умника-шкипера быстро приобрёл все необходимые для достойного оборотня знания.
Пережив весьма неприятный инцидент с перемещением, я понял, что все остальные люди просыпаются по утрам в плохом настроении, а после завтрака отправляются на работу. Но наша компания пошла по пути наименьшего сопротивления и, не желая зарабатывать на жизнь честным трудом кузнеца, торговца, строителя или даже охранника, решила всё время плыть. Хоть убейте, не понимаю я их желания! Так, например, графиня вообще довольно способна и могла бы переписывать бумаги; Полина — играть на клавесине где-нибудь в трактире; Теодор — быть там же охранником, а Хьюго, Ден и Боб поварами! Но нет! Им надо ничего не делать и всё время перемещаться! У графа, увы, никаких талантов обнаружить мне не удалось. Все его попытки выполнять несложные задачи по уборке дома или переноске вещей всегда заканчивались травмами для него или окружающих и потоками крови. С его помощью топились корабли, стреляли пушки, кто-то получал серьёзные ожоги, а кто-то просто падал за борт и тонул в противной солёной морской воде. Единственный предмет, которым хорошо умеет пользоваться наш капитан, это штопор! При работе с ним Станислав демонстрирует определённую ловкость, но, конечно, ему далеко в этом деле до Теодора.
Несмотря на странности этой компании, меня всё в ней устраивает, и я, как полноправный член коллектива, полностью разделяю желание всё время плыть, натыкаясь на неприятности и разрушая устоявшийся Мир вокруг нас!
Так и в этот раз, вместо того, чтобы предоставить акуле место для законного обеда, команда альтернативных экспериментаторов, во главе с бесшабашным Деном (спрыгнувшим в шатающуюся лодчонку, чуть ли не в рот к тибурону!), прибила рыбу и затащила на палубу тощее трясущееся существо. Толстая мясистая Акула тем временем всплыла голубым брюхом, и любитель экзотики и кур, Хьюго поднял её на борт. Вместе с интересующимся мной, моряки вскрыли брюхо и, проковырявшись в остатках чужого обеда, обнаружили массивное золотое кольцо с синим сверкающим камнем в виде головы дракона. Увидев его, спасённый заморыш превратился в комок, прижав голову и ноги к груди, а затем стал истово молиться. Путешествие начинало мне нравится!