…Чтобы на следующий день взлететь, запыхавшись, на тот же чердак, а через него – на крышу. Но ангела там не было. Зато был Бек.
– Проходи, садись, – предложил он, уже сидевший на самом краю.
Но это же не его рабочий день!
Я подошла, села.
– Говорил с этим твоим…
– Я же честно сказала, что с Тригом больше не общаюсь!..
– Рида, помолчи немного, а? Мне кучу всего надо на тебя вывалить. Или не надо. Как получится. Я про ангела. Что он тебе рассказал?
Тот же вопрос, что и на Совете. Так что и ответ я не изменила:
– Рассказывала в основном я. Пыталась концы с концами связать. – Подумалось – вдруг шутка исправит дело, как-то выправит кривизну этого утра и искаженные черты лица Бека? – Навыдумывала сначала звёздных странников, потом бродячих кошек…
– Кошки… иногда они поселяются в заброшенных домах. Прямо как люди… – Он невесело усмехнулся. – Неудивительно, что ты кошатница. Удивительно, что не все. А впрочем… кто же захочет признать и признаться?..
– Признаться в чем?
Он смотрел так, словно проверял, я ли это сказала.
– Тебя никогда не удивляло расхождение… Мир, которому, если верить ученым, миллиарды лет, и мир созданный, согласно святым книгам, всего шесть с чем-то тысяч лет назад? Тот или этот? Обоим сразу не бывать.
– Насколько я помню, религия всё это хорошо объясняет…
– Тебе устроит объяснение вместо правды? Не думал, что ты такая… Ты же всегда говорила правду в лицо. Всегда. Как с Тригом и мной.
Похоже, он никак не мог мне простить, что выбрала не его, хотя всё давно закончилось.
– Бек…
– А вот меня не устроило. Даже собственное объяснение. Потому что шёл я тогда, после заседания, и ничего не понимал. Ну, допустим, Большой и правда заснул. А остальные? А я? Если б и у тебя было такое лицо, словно не понимаешь, зачем ты здесь, я забыл бы. Забыл. Вот главное слово. Мы все забыли, а ты нет. Но ладно с этим. Но что именно я забыл?
Наверное, надо было ему рассказать. Бек не из тех, кто может просто забыть и смириться. И я ещё могу рассказать.
– Я говорила с ангелом. Ты подслушал. Принес это в совет. Нас обоих вызвали…
– Смешно, – перебил Бек. – Смешная месть мальчишки. Я промучился целые сутки, я сбрасывал ангелов с крыши, а с рассветом понял, что зря. Надо было потребовать своего желания. Хоть на час, хоть на ночь, но я бы вспомнил. Тогда пришёл сюда. Потому что и раньше приходил.
Ну ты и сволочь, мой фиалковоглазый ангел. Ты сделал несчастной не одну меня.
– Значит, история такова: два мира из разных… измерений случайно влипли друг в друга. А может, не случайно. Один был хищником и миром хищников. Началась экспансия. Причем довольно мирная. Или даже не так. Те, из мира-хищника, сразу заняли другой, поглощенный, сделав свой мир больше, лучше и даже моложе. Не первый такой был раз. Они брали себе всё, что могли, переписывали легенды и историю – и на стыке миров всё это делалось правдой. Но вот с обитателями они ничего сделать не могли, и они не входили в планы завоевателей. Никак.
– Значит, нам ничего не угрожает, – не очень уверенно сказала я.
– Нам? – он расхохотался. – Рида, ты наивный романтик! И, как и все, не хочешь знать. А я так хотел бросить тебе это в лицо… – Он глядел, щурясь. – Но ведь ты будешь мучиться больше, если я на этом и закончу. Ладно.
И он оттолкнулся от крыши и полетел вниз.
И падал.
И падал.
И падал…
Я не слышала удара внизу. Я не смотрела. Отвернулась. Мне нужен был ангел. Хотя бы один. Не обязательно мой. Или два. Сколько угодно ангелов – сколько угодно желаний. И пусть они подавятся этой своей энергией, завоеватели чертовы.
Но слова Бека всё ещё звучали.
«Ты наивный романтик». Хорошо думать о человечестве – значит быть наивным романтиком? Но я же одна из них.
Я спустилась со своей крыши и забралась на другую, тоже свою. Ангелы меня избегали или, может, Бек так хорошо поработал. Только на девятой я увидела крылатого, да и тот попытался сигануть с крыши первым. Удержать его, жёстко, за крыло, труда не составило.
– Расскажи мне о слиянии миров.
К утру я знала всё. Но времени оставалось мало. Надо было записать, но записи наверняка исчезнут. Уже исчезали, иначе почему до сих пор никто ничего… Или был ещё способ. Бек, прости.
– Воскреси моего друга, – попросила я последнего ангела.
Думала, он откажется. Не смог. Наверное, им так нужна эта энергия, нужна, чтобы бороться с нами же, или чтобы вписаться в бывший их, а теперь наш мир. Потому и часы желаний превратились в ночи, а потом, возможно, станут и сутками: больше времени – больше энергии. В этом не созданном, а пересозданном мире им прежним не было места. Они-то не хищники. Они просто часть легенды, но уже – такой, которую не сотрешь, не выбросишь. Сначала «ангелы» хотели лишь этого, чтоб их нельзя было стереть. Потом – кто знает, чего захотят потом? Вернуть себе свой мир, обретший новую историю шесть тысяч лет назад? Научить нас пользоваться этой их мельницей желаний и ослабить, ведь зачем сила, когда можно попросить, и тебе всё дадут? Стать нашими повелителями и, может, однажды выкинуть нас, как котят, за двери своего мира. Потому что когда кошка начинает чудить, с этим надо что-то делать. Особенно, если кошек в доме всё больше и больше.
Мы говорили с Беком об этом до самого полудня. И я не знала, когда кончится время памяти. Но если я забуду, завтра или сразу после того, как Бек исчезнет, хотя постаралась набить этим мозг под завязку, то что мне делать?
Наверное, начинать сначала. В очередной раз переводить полустёртые строки памяти, превращая невнятицу в ответы. Как сказал тот ангел… «Завтра я снова буду».
Надеюсь, это буду именно я.
0
0