Наваждение
А еще Шутник…
Нет, тревоги Дайма Шутник вовсе не разделял. Наоборот даже. Когда изнывающий от неясных предчувствий Дайм мысленно попросил его не отходить далеко и быть осторожнее, потому что ну мало ли что, единорог воспринял это как удачную шутку. Ну, для почти разумного и почти дрессированного шера удачную. Покосился переливчатым глазом одобрительно — можешь, мол, когда хочешь! — взоржал, задрал хвост и порысил себе в лесную гущу, словно перед ним была степь широкая или хотя бы бульвар в Суарде.
Впрочем, с его точки зрения так, наверное, и было: переплетения кустов и невысоких деревьев, казавшиеся Дайму сплошной и совершенно непролазной зеленой стеной, не заставили Шутника не то что остановиться, но даже и скорости снизить. Он влился в живую стену без шума и пыли, словно перламутровая капля в зеленоватую морскую волну: бульк — и нету следа, словно и не было.
Шутника что-то очень интересовало там, за переплетенными ветвями. И интересовало довольно сильно. Дайм прислушался: мало ли что может вызвать интерес у ире? Они хоть и разумны, но это не человеческая разумность и нечеловеческий разум. И интересны у ни иногда бывают довольно… альтернативными.
Хорошо бы Шутника заинтересовала обычная охота. Но на такую удачу вряд ли стоит рассчитывать: он все утро рыбачил и вкусной рыбки сожрал довольно много даже для ире, чья прожорливость вошла в поговорки. Хотя кто его знает, конечно… Впрочем, нет, среди его эмоций ни голода, ни агрессии, даже самых легких, только веселый азарт с легкой ноткой приятного предвкушения. Словно ему не терпелось увидеться с добрыми друзьями или проведать родню, с которой давно не виделся, но воспоминания сохранил самые хорошие.
Родню? Хм…
В этих лесах вроде как должны водиться ракшасы, еще и потому они считаются непроходимыми: какой же придурок сам полезет на территорию хищных оборотней? Но это для шеров они опасные хищники, особенно одичавшие. А ире… Кто их знает, этих ире? Как они считают родство. Может, для них что тигр-шероед, что древесная пыльная феечка, что единорог — все друг другу братья-сестры, потому что папа у всех один, зеленый дракон?
Может, действительно к родне ускакал. Пообщается и вернется.
Даже если местные родичи окажутся и не слишком гостеприимными, переживать по этому поводу Дайм не собирался. Ему они не родня, чего за них переживать-то? А за Шутника так и тем более глупо. Кто бы там ни водился в здешних джунглях, но сейчас именно Щутник был самой опасной дикой тварь в этом диком лесу.
Дайм не смог бы сказать уверенно, что именно ему не нравилось в этих деревьях. Просто не нравилось, и все. Было там что-то, то ли за ними пряталось, то ли в них самих. Что-то, от чего умный шер постарается держаться подальше. Ракшасы? Возможно. Но вряд ли только они, с ними Дайм дело имел и они никогда не вызывали у него такого тошнотворного и мутного сосания под ложечкой. Опасения вызывали, но и только, как и любая сильная, магически одаренная и альтернативно разумная тварь, чьи интересы вступали в противоречие с интересами Дайма. Но не вот такое, непонятное, размытое, неуловимое.
И почему-то очень хотелось спать. Даже странно. Выспался же вроде, и до ночи еще далеко.
Хорошо, что матросы больше в лес не суются. Боцман оказался на редкость догадливым, ему даже говорить ничего не пришлось: после второго настороженно мрачного взгляда, брошенного Даймом на близкие заросли, Боцман передал по команде держаться в зоне видимости и от костра отходить лишь в сторону моря. Спокойно так, никого не пугая. Просто, мол, лучше держаться вместе. Во избежание провокаций со стороны бывших коллег.
Дайм кивнул одобрительно, и Боцман разулыбался, успокоенный. Светлый шер одобряет. Хорошо. Светлый шер знает, как лучше.
Паршиво было то, что Дайм как раз-таки и не знал. Ничего. И даже причины собственной тревоги не понимал. Магии в бухте было с шисов дысс, да и те остаточные эманации, размазанные какие-то, невнятные. И в лесочке тоже вроде бы что-то слегка нащупывалось, но опять-таки смутное и слабое, истинному шеру уровня дуо и замечать-то такую ерунду неприлично. С моря тянуло чем-то более сильным, стихийным и чуждым. Но тоже вроде как не враждебным, не опасным. Хотя и сильным. С намеком на возможность стать опасным лишь в бухте… но в бухте же это, возможно опасное, должно было стать слабым и почти исчезнуть…
Не опасно. Хочется спать. Спать не опасно. Спать хорошо. Спать полезно. Песок мягкий и теплый. Он всю ночь будет теплым. Он тут такой. Очень удобно спать…
Дайм потряс головой. Сонная муть слегка отступила, но ощущение правильной неправильности так никуда и не исчезло.
Ну и вот как это понимать прикажете?
Дайм и не понимал. Просто чувствовал себя словно в ловушке, которая готова захлопнуться.