— Добгый день! Доообгый дееень, извините, пожалуйста, вы дома? — настойчивый детский голосок шурупом ввинчивался в мозг. Дракон поморщился. Картавые возгласы перемежались энергичными ударами во входную дверь. — Дооообгый день! Я знаю, что вы дома, откгойте, пожалуйста!
Вот девочки нынче пошли, — проворчал дракон и неохотно направился к двери. — Легче впустить, чем объяснить, почему не хочешь.
Дверь скипнула и чуточку приоткрылась. За ней обнаружилась мелкая белобрысая пигалица лет семи — в розовом платьице, веснушках, разных носках и с разбитыми коленками. На плече у девочки висел самодельный лук, из кармашка торчала внушительных размеров рогатка.
— Ну, добгый день, девочка, — передразнил дракон, пыхнув дымом, и уставился на белобрысую жёлтым глазом в коричневую крапинку.
— Ух, тыыыыы! Дгакон! Настоящий всамделишный дгакон! Кгуть! А меня мама пгислала, — заулыбалось щербатым ртом маленькое чудовище и, не переставая говорить, попыталось непринуждённо протиснуться в щель между дверным косяком и драконьим глазом.
— Стаааа-а-ять! — девочка неохотно остановилась, но по ней было видно, что остановка эта не обречённая, а скорее выжидательно-наступательная. — И кто у нас мама?
— Коголева Гоза.
— Кого-кого?
— Ко-го-ле-ва!
— Девочка, давай ты сейчас уйдёшь, научишься изъясняться внятно, и потом придёшь ещё раз, а? Уже большая и с полным комплектом зубов?
— Ай, да ну вас совсем, — надулась девочка. — Мама пгинцесса же! Ну, была пгинцесса. А тепегь коголева. Гоза, как цветок.
— Ага. Хоррр-р-рошо. Королева Роза, значит. Припоминаю что-то такое… И зачем тебя мама ко мне прислала, если не секрет?
— Воспитывать!
— Меня?! — дракон поперхнулся дымом.
— Да нет же! — девчонка сердито топнула ножкой и насупилась. — Меня! Вы будете воспитывать меня!
— А мне это, извини, зачем? — уточнил дракон.
— Как это зачем? Затем, что вам нгавится мучать людей! Очевидно же.
— Да уж, воистину — сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация начинает работать на тебя, — дракон глубоко вздохнул и закрыл дверь.
С той стороны двери воцарилось озадаченное молчание.
— Эй, там, в пещеге! Вы как с пгинцессами обгащаетесь! Мегзавец! Стегвец!.. Мужлан! — дракон неодобрительно покачал головой. Пигалица-пигалицей, а наслушалась же где-то. Хотя, оно и понятно, где наслушалась. «Королевские нравы», как правило, сначала нравы, а потом уже королевские.
Дракон, тихонько напевая себе под нос, сходил на кухню, поставил на огонь пузатый чайник, накидал в маленький керамический заварник душистых трав и уселся терпеливо ждать, пока вскипит вода.
(Гости пещеры всегда удивлялись, почему хозяин предпочитает поджигать драконским пламенем дрова, а не греть сам чайник, ведь «так же быстрее». Дракон показывал им на бесформенные куски меди, латуни и железа, сваленные в углу неряшливой грудой — бывшие чайники. И продолжал возиться с дровами.)
За крепкой тиковой, окованной железом дверью бушевала буря детского негодования. Из-за толстых створок время от времени доносились приглушённые гневные вопли.
А дракон смотрел на огонь и с нежностью вспоминал рыцаря из далёкой горной страны, который впервые показал ему тяною — чайную церемонию… Потом, правда, не заладилось у них с этим рыцарем… когда он попытался тишком цикуты в чай насыпать. Дракону-то что, дракону — ничего… а вот сам горе-отравитель с цикутой оказался несовместим. Вот так оно в жизни и бывает — рыцаря давно уж нет, а чайная церемония полюбилась и радует до сих пор.
Принцесса передохнула немного, собралась с силами и с удвоенным усердием принялась колотить в дверь. Судя по характеру звука, теперь уже ногами. Каждый новый удар сопровождался угрозой. Дракон нехотя прислушался:
— Вот возьму и пгикажу вас повесить!
— На чём? — ехидно поинтересовался дракон.
— Как на чём? Как всех, на дегеве! Или вы особенный какой-то?
— Ну, в некотором смысле я действительно особенный какой-то. Очень высокий и тяжёлый. У вас в королевстве и деревьев таких нет.
— Хммм… — раздалось снаружи. — Если нельзя повесить, тогда пгикажу сжечь!
— Не пойдёт. Огнеупорный я.
— Утопить!
— Плаваю.
— Сбгосить со скалы!
— Летаю.
— Отгавить!
— Не-а.
— Голову отрубить!
— Три новых вырастет.
— Бесите! — завопила девочка, пнула дверь сандаликом и ненадолго задумалась. А придумав, выпалила:
— Тогда — лапы!
— Что — лапы?
— Лапы отгубить! Или тоже новые выгастут?
— Тааак… Теперь, прелестное дитя, я, кажется, понимаю, почему тебя мама ко мне послала воспитывать. Сама не справляется?
— Ага, — с готовностью согласилось «прелестное дитя». И чем-то острым поскреблось в дверь.
— Проходи уж, — сдался дракон. Створка ещё не успела вернуться на своё место, а принцесса уже сидела на любимом хозяйском месте и, болтая ногами, заливала стол и розовое платьице травяным чаем, попутно запихивая за чумазые щёки печенье и конфеты из гранёной вазочки.
— Принцесса Роза, принцесса Роза, — растерянно бормотал дракон и морщил чешуйчатый лоб, напрягая идеальную память. — Не может быть такого, чтобы она была, а я её забыл, в самом-то деле…
***
Дракон свечой взмыл над пылающим замком, сжимая в когтях маленькую девочку. Девочка извивалась, брыкалась и изо всех сил пыталась укусить драконью лапу.
— Не вертись, пожалуйста.
— Буду!
— Не вертись, а то отпущу.
— Не отпустишь!
— Отпущу!
— Не отпустишь. Иначе бы спасать не полез!
Дракон скрипнул зубами.
— Ты спалила мой дом.
— Я не специально!
— Не специально подожгла сеновал?
— Ну… Я как-то не рассчитала…
— Чего ты там могла не рассчитать?
— Направления ветра. Не подумала, что огонь с сарая дальше перекинется.
— А что, сарай спалить — это, по твоему, нормально?
— Подумаешь, сарай. Ты — дракон, тебе что, для принцессы какого-то задрипанного сарая жалко?
Дракон разжал когти.
Проводил девчонку сердитым взглядом.
Потом, в самый последний момент досадливо фыркнул, камнем рухнул вниз и поймал визжащую и матерящуюся, как пьяный сапожник, принцессу у самой земли. Аккуратно поставил на траву, развернул к себе спиной и подтолкнул лапой к лесу.
— Ступай и не возвращайся. Больше всего на свете я хочу тебя забыть и никогда не вспоминать. Как страшный сон.
***
Иногда драконы исполняют желания. Иногда даже свои собственные.
— Эй, дгакон! — дракон как раз начал поворачиваться на оклик, когда услышал звук бьющегося стекла. Вазочка. Точно вазочка.
— Ты там уснул, что ли? Мы сегодня обедать будем?
— Будем, — ответил дракон. И улыбнулся.