8 июля 427 года от н.э.с. Исподний мир (Продолжение)
Лошади въехали в каретную, позади захлопнулись ворота – не лишняя предосторожность, Крапе не хотелось бы ни встретиться с Пратой Сребряном, ни попасть на глаза шпионам Огненного Сокола.
И, похоже, Живущий в двух мирах тоже не спешил объявлять замку о своем воскресении – из каретной, где не было ни души, все четверо по узкой лестнице в стене поднялись в покои Чернокнижника.
Лестница вышла в небольшую комнату с закопчённым потолком и факелами по всем стенам. Посреди стоял тяжёлый обеденный стол, накрытый на пять персон, с торца в одиночестве сидел Чернокнижник – в долгополом халате.
Явлен когда-то встречался с хозяином замка Сизого Нетопыря за столом переговоров, Крапа же видел его только издалека. Чернокнижник почти равнодушно скользнул взглядом по лицу Крапы и задержался на Йелене, разглядывая его с откровенным любопытством.
И Красен был уверен: самый знатный колдун Млчаны удивлен, – пока тот не изрек:
– Ухо вы перевязали плохо, хрящ может неправильно срастись.
– Это я перевязывал, – с гордостью ответил Живущий в двух мирах. – А перевязывать я толком никогда не умел…
– А мог бы давно научиться, – назидательно ответил колдун, на что Йелен вскинул горящие глаза.
– Охранителю необязательно уметь то, что может делать каждый лекарь, – сказал он с вызовом.
Колдун воззрился на него скорей удивлённо, чем сердито, но даже у Крапы по спине пробежали мурашки – в презрении и брюзгливости Чернокнижника пряталась сила.
– Если бы ты был моим учеником, мальчик, я бы быстро научил тебя молчать и слушать, когда старшие разговаривают.
– Я не ваш ученик, – ответил Йелен, не опуская глаз.
– Милуш, оставь. – Живущий в двух мирах обнял мальчишку за плечо. – Думаю, у тебя ничего бы не вышло, раз это не вышло у чудотворов в Брезенской колонии. Йока Йелен – крепкий орешек.
– Я не знаю, как действуют чудотворы Брезенской колонии. Возможно, они просто не умеют ставить на место своих учеников.
– Умеют, умеют. Ухо вот размозжили в кашу, а Йока Йелен так ничему и не научился, – ответил Змай.
Колдун поморщился – от этого лицо его стало совсем кислым:
– Запугивать детей – это гнусность. Ученики должны не бояться, а уважать своих наставников.
– Ученики не должны уважать наставников – наставники должны быть достойны их уважения, – сказал парень брюзге-колдуну, и Крапа хмыкнул про себя.
– Что? Съел? – расхохотался Змай и хлопнул мальчишку по плечу. – Нас так просто не возьмёшь!
Девочка вдруг прикрыла рот рукой и отвела глаза – смеялась, но не над Чернокнижником, а над мальчишкой. Йелен отступил на шаг и горячо зашептал ей в ухо:
– Ты не подумай, я понимаю: дерзить учителю, тем более чужому, – это вовсе не подвиг. Это я раньше не понимал. Но, правда, я не побоялся и чудотвора. Там, за сводом…
– Садитесь, – оборвал его шепот Чернокнижник. – Мне гораздо полезней поговорить с господином Красеном, чем с глупым мальчишкой, будь он даже самый сильный дух Верхнего мира.
Крапа ожидал, что за столом речь пойдет о планах чудотворов, и уже приготовился дать отпор, но, на удивление, самый знатный колдун Млчаны предпочел говорить на отвлеченные темы.
Об образовании в Верхнем мире, преимущественно высшем, о медицине (в чем Крапа был не очень силен), об истории и литературе. Обед прошел в высшей степени культурно, в разговоре принял участие и Йелен – только Живущий в двух мирах разбавлял серьёзную беседу едкими фривольными репликами.
После обеда (или ужина) Крапе позволено было осмотреть книгохранилище замка, где он не встретил ни одного человека. Он многое бы отдал за то, чтобы поработать здесь месяц-другой: некоторые книги он лишь мечтал увидеть, о некоторых даже никогда не слышал.
Вот там, под гулкими каменными сводами, к нему и подошел Живущий в двух мирах…
– Вот ещё один мой подарок. – Он протянул Крапе перстень-печатку с гербом Белой Совы. – Этим перстнем скреплялись все грамоты Цитадели от начала и до конца её существования. Не хотелось бы его потерять в этой суете…
Крапа подержал печатку в кулаке – он не сомневался, что подобные реликвии хранят немало силы, накопленной поколениями своих владельцев. Теоретический мистицизм подтверждал его мнение лишь гипотетически.
– Спасибо. Я постараюсь его сохранить, – ответил Крапа.
– Мы расстанемся сегодня, – серьезно сказал Живущий в двух мирах. – И, возможно, никогда больше не встретимся. Мы с Йокой завтра утром будем в Славлене.
Крапа кивнул.
– Помнишь, я говорил о том, что свод продержится не более двенадцати лет?
– Да, конечно.
– Я в самом деле боюсь, что ошибся в другую сторону… Если Вечный Бродяга сможет прорвать границу миров, представляешь, что здесь будет? – Живущий в двух мирах невесело усмехнулся.
– Думаю, катастрофа.
– Кроме Змеючьего гребня нет ни одного препятствия для ветров, жалкие лесочки по болоту – не в счет. Волгород рухнет. От замка камня на камне не останется. Ни одна деревня на Выморочных землях не устоит. Есть надежда, что стены Хстова выдержат удар, да и то… если им помочь.
– Мне будет жаль этой библиотеки, – ответил Крапа, хотя думал совсем о другом.
Живущий в двух мирах говорил так, будто не доживёт до падения свода.
– Возможно, ты заранее узнаешь о грядущей катастрофе. Возможно. Попробуй спасти людей – пусть уходят в Хстов.
– Я попробую, – согласился Крапа.
– И ещё… Чтобы устоял Хстов, нужно, чтобы все колдуны Млчаны встали на пути ветров. Помоги Милушу. Ты же понимаешь, что это делается не для чьей-то победы…
– Понимаю. Не беспокойся.
Покидая замок (с обещанными дневниками Живущего в двух мирах), Крапа кинул Йелену ещё один «невидимый камень»…
9 июля 427 года от н.э.с. Исподний мир
Через болото к Лысой горке шли в сумерках, под дождём. Змай остался в замке – не хотел, чтобы кто-то знал о его возвращении, но в обществе Чернокнижника и его ученика Славуша Йока не чувствовал себя так неуютно, как в Хстове, где никто не говорил на северском языке.
Правда, Славуш ему понравился ещё меньше, чем гвардеец – жених Спаски. Нет, он не смотрел на Йоку свысока – наоборот, поглядывал с уважением и, наверное, с завистью. Но говорил слишком назидательно, будто классный наставник Йоки.
– Ты не смотри, что Славуш так с тобой разговаривает, – объяснила Спаска по дороге на Лысую горку. – Это потому что у него ученики такие, как ты. У нас в замке есть школа для мальчиков, Славуш учит их естествознанию. Он даже сам написал учебник. И вообще, Славуш очень умный. И очень хорошо стреляет из лука.
Гораздо больше Йоке понравился невысокий колдун по имени Свитко, который учил Спаску травам и ядам. Он всего несколько минут говорил с Йокой, и после этого трудно было выбросить из головы его удивительную улыбку. Особенно после того, как Спаска рассказала, что у Свитко чахотка и он скоро умрёт…
Они шли позади Чернокнижника и Славуша, а следом тянулись колдуны из замка – Милуш хотел, чтобы они увидели Вечного Бродягу, самого сильного духа Верхнего мира, а потому затеял праздник на Лысой горке.
И Йока понимал, что все они – и Милуш, и Славуш, и Свитко, и те, кто идет сзади – призраки, но никак не мог привыкнуть к этой мысли.
– Послушай, – спросил он у Спаски. – А этот праздник… Призраки, то есть колдуны, будут брать энергию у простых людей?
– Нет, что ты. Чудотворы же не выключают солнечные камни, как в мае…
– Чудотворы? – едва не подпрыгнул Йока.
– Ну да. На второе мая Милуш подписывал с чудотворами соглашение: они выключают все солнечные камни в Славлене, а колдуны обязуются не причинять вреда глупым духам. То есть обычным людям. И раньше, пять лет назад, тоже было такое соглашение.
– Так значит, чудотворы вовсе не защищали людей?.. – пробормотал Йока. – Зачем же тогда полоса прожектов?..
– Я не знаю, – Спаска пожала плечами. – Нам она не мешала. Мы очень много энергии берём в такие дни, в этот раз солнце светило почти три недели.
– Послушай, но ведь я читал книгу о призраках… Они в самом деле убивают людей.
– Такое бывает. Особенно в деревнях. Если колдун сирота, если его никто не учит, и он не знает, что он колдун, ему всё равно нужна энергия. Он выходит в межмирье, но не умеет искать добрых духов и тогда берёт силу у тех, кого встретит. Они умирают часто, не знают, что жёлтые лучи для них смертельны. А те, кто из города, в храмах иногда умирают. Но в замке таких нет. Милуш хочет собирать сирот-колдунов по всей Млчане и обучать в своей школе.
– А те призраки, которые вселяются в мёртвые тела? Это не сказки?
– Нет, такое тоже бывает, но очень редко. Я не знаю ни одного колдуна, который это умеет, а раньше их было много. Они несут силу для врачевания, а не для ветра и солнца. Но такие колдуны считаются слабыми, они берут мало энергии, а потому не имеют добрых духов.
Лысая горка лежала у подножья Змеючьего гребня, который нависал над ней, сливаясь с наступавшей ночью. И Спаска смотрела в его сторону со странной тоской.
– Туда нельзя ходить, – объяснила она. – Сначала я думала, это потому что там живут тени Цитадели, но потом мне татка рассказал: там спит чума. И никто не знает, проснется ли она, если её потревожить. Если увидишь крысу, будь осторожен. Там много крыс…
Действо на Лысой горке напомнило Йоке змеиный праздник мрачунов: колдуны разжигали костры и собирались вокруг них, их становилось всё больше.
Спаска объяснила, что колдуны собираются в замке, опасаясь, что храмовники неожиданно начнут войну. И Милуш принимает всех, потому что колдуны – высшая ценность этого мира, они не должны погибать.
И, так же как на змеином празднике, Чернокнижник положил руку Йоке на плечо и вывел на середину круга из горящих костров.
– Кто-нибудь из вас видел доброго духа во плоти?
Он говорил на языке молков, но Спаска тут же перевела сказанное. Впрочем, этот язык уже не казался Йоке таким уж непонятным. Он начал различать слова на слух, привык к их иному звучанию – а общих корней у молкского и северского языков хватало. Это молку было бы трудно понять северский язык, из-за обилия заимствований из эланского, исидского и натанского.
В школе Йока имел высший балл по обоим иностранным языкам, которые ему преподавали, и ни один из них не был так близок к северскому.
Колдуны смолкли и уставились на Йоку. Нет, мрачуны на змеином празднике смотрели иначе, с радостью и надеждой, а не только с любопытством.
– Это Йока Йелен по прозвищу Вечный Бродяга. В нём течет кровь росомахи, потому он способен пересекать границу миров. Это самый сильный дух Верхнего мира, это он дает энергию Спаске. Но скоро всем вам придется встать на пути той силы, которую он впустит в наш мир. Так говорил Живущий в двух мирах… Взгляните на Вечного Бродягу хорошенько. Завтра он вернётся к себе, и вряд ли вам когда-нибудь ещё случится увидеть доброго духа.
Только один колдун посмотрел на Йоку с радостью и надеждой – Славуш. На глазах его блеснули слёзы, он смахнул их тыльной стороной ладони.
– Вы напрасно не верите в прорыв границы миров, – помолчав, продолжил Чернокнижник. – Я тоже в него не верил. Но, судя по всему, это может произойти, и произойти очень скоро. Я призываю всех стоящих здесь быть готовыми к этому дню. Передать своим родным и знакомым колдунам. Рухнут стены Волгорода, рухнет мой замок, служивший для вас убежищем много лет. Хстов устоит, если каждый из вас встретит небывалый ураган силой добрых духов.
– Почему мы должны защищать Хстов? – выкрикнул кто-то из колдунов. – Хстов – город Храма, он был и останется нашим врагом!
Чернокнижник криво усмехнулся:
– Мне доподлинно известны слова Государя, подданными которого все мы являемся: «Я ещё молод. Мне хватит времени избавить мои земли от злых духов, отнимающих у людей сердца». И я верю, что он выполнит это обещание. Не город Храма мы будем спасать, а город, который сбросит власть Храма.
Эти слова прозвучали в полной тишине. Никто из колдунов не шелохнулся, и Йока не сразу понял, какую весть только что принес им Чернокнижник. Так же как мрачуны приняли появление Йоки и Змая молча, без приветственных криков, не давая выхода радости, так же колдуны замка замерли – и только по затянувшемуся безмолвию и неподвижности Йока догадался, насколько важны для них сказанные слова.
Он увидел слёзы в глазах женщин, сжатые кулаки и желваки на скулах у мужчин и понял: так же как мрачуны Верхнего мира готовы умереть с его именем на устах, так и эти люди теперь отдадут жизнь за своего Государя.
Только Свитко не сжимал кулаки… И было понятно почему: он думал, что не доживёт до того дня, когда разорвётся граница миров. Йоке стало страшно, когда он представил себя на месте смертельно больного человека, знающего о своей скорой смерти. Лучше не знать, лучше умереть в один миг – например, от удара молнии.
– Злые духи, отнимающие у людей сердца, – это из сказки, которую сочинил отец, – шепнула Йоке Спаска. – Чудотворы.
Чернокнижник же снова подтолкнул смешавшегося Йоку вперед и продолжил:
– Никто из добрых духов не знает, насколько их сила нужна нашему умирающему миру. Пусть этот мальчик увидит, во что мы превращаем полученное в межмирье, и расскажет об этом другим добрым духам.