Потом они сидели на кухне и с энтузиазмом обсуждали строительство. Вернее, обсуждали Лаки и Ригальдо, а Исли крутился рядом, так и не переодевшись в домашнее, просто небрежно накинув фартук. Он лазал в холодильник, вычерпывал остывший ужин прямо со сковороды, развлекал болтовней ребенка и сходу все одобрял. Лаки рисовал эскиз — у него получалось на удивление удачно — и болтал о всякой ерунде. Если Бекки выбегала из кухни, его байки становились еще интереснее:
–…тогда она разрешила им несколько дней пожить у нас, и это был тот еще квест. Ты даже не представляешь, что может увидеть человек, отдернув занавеску в ванной в собственном доме…
— Кубинца с бензопилой, как в «Лице со шрамом»? — невинно спросил Исли.
Ригальдо его поддержал:
— Труп блондинки? Лабораторию мета? Крокодила?.. Колонию разумных грибов?..
— Да ну вас, — надулся Лаки. — Вы смотрите слишком много всякой херни!
— О, Лаки, поверь, что парочка лесбиянок — не самое страшное, что можно найти в ванной…
— Я верю, — кивнул Лаки. — Но голые сиськи Денев теперь, кажется, выжжены у меня на сетчатке. Как и трусы с «Хелло Китти», которыми Хелен запустила мне в голову…
Ригальдо фыркнул и в сотый раз за последние пять минут покосился на Исли.
Тот стоял со стаканом сока у холодильника, и глаза его были закрыты. Он пару раз невпопад ответил Бекки и, извиняясь, потрепал ее по голове. «Два перелета за день после вчерашнего перепоя, — подумал Ригальдо. — Надо скорее заложить его спать».
Лаки захлопнул блокнот и радостно потянулся.
— Все! Теперь можно посмотреть телевизор. Я же могу у вас сегодня остаться?..
— Да, не вопрос, — поторопился ответить Ригальдо, думая, в какой комнате его разместить.
Лаки замахал руками:
— Я видел, что у вас какой-то ремонт наверху. Я могу спать в гостиной.
— Ура! — завопила Бекки. — Я приду к тебе, когда все заснут, и мы будем всю ночь смотреть мультфильмы! Лаки, ты обещал посмотреть со мной «Невероятные расследования котенка Хакли»!
— Я смотрю, у вас один уровень развития, — не удержался Ригальдо. Лаки широко ухмыльнулся:
— Зато ты по-уродски повесил гамак.
— Мальчики, не ссорьтесь, — Исли с громким стуком поставил стакан на стол. — Бекки, присмотри тут за ними.
— А ты куда? — с любопытством спросил Лаки.
— Пойду переоденусь.
Ригальдо проводил его взглядом и тоже поднялся.
— Сейчас вернусь, –сказал он, зачем-то одернув свитер. — Только прослежу, чтобы он не заснул по пути. Лаки, тебе ведь не тяжело с ней?..
— Лаки легко, — весело отозвался тот. Он наклонился вперед, и Бекки взобралась ему на спину, нетерпеливо приговаривая: «Я буду Иккинг, а ты мой дракон!», и Лаки покорно позволил ей уместиться у себя на закорках. А потом замахал руками и с грацией трицератопса выпорхнул в гостиную. Ригальдо послушал, как они, визжа, рухнули на диван перед телевизором, и торопливо поднялся в комнату для гостей.
***
Когда он вошел, Исли неспешно снимал пиджак. На застеленной кровати лежали домашний джемпер и джинсы. Взгляд Ригальдо уперся в его широкую спину, прямо в складку рубашки на лопатках. Рубашка была мятой — Исли проходил в ней весь день. Толстый узел волос на затылке был сегодня по-женски скреплен двумя палочками из светлого дерева — так вызывающе и в то же время естественно. Ригальдо украдкой осмотрелся, разглядывая обжитую комнату. С тех пор, как Исли начал здесь запираться, Ригальдо подсознательно стал воспринимать ее как «чужую».
— Прости, я забыл сказать, что пригласил Лаки, — произнес Исли, не поворачиваясь к нему. Он развязал галстук, повесил на спинку стула и принялся расстегивать пуговицы на рукавах
— Да ничего, — отозвался Ригальдо, умолчав, что чуть не рехнулся, когда подумал, что кто-то проник к ним на территорию. — Они с Бекки неплохо поладили.
— Я рад, что ты согласился насчет домика. Без Лаки мы бы с тобой умудохались его строить. Не помню, когда я в последний раз держал шуруповерт.
— Я думаю, тебе скоро придется это вспомнить, — сказал Ригальдо. — Я собираюсь разорвать контракт с ебучей фирмой звукоизоляции. И наша спальня останется в таком виде, как сейчас, пока мы ее не починим.
Тут Исли наконец оглянулся через плечо
— Я полагаю, что так оно рискует затянуться, — он взялся за верхнюю пуговицу на рубашке. — Я тот еще мастер, ты же понимаешь…
— Ничего, — ласково сказал Ригальдо. — Я не собираюсь там больше спать. Пока все не будет доделано, я буду жить здесь. В этой комнате.
— А где я тогда буду спать?
— А как ты считаешь?..
Исли снова отвернулся и поднял руки, чтобы вытащить шпильки. Узел тут же распался, тугой жгут волос упал ему на спину и рассыпался.
— День выдался тяжеловатым для того, чтобы я мог сейчас распутывать ребусы.
И тогда Ригальдо толкнул его в плечо. Исли развернулся, держа в кулаке свои чертовы палочки, и он повторно несильно ударил его по руке. Шпильки с тихим стуком ударились об пол, а Ригальдо ухватил Исли за воротник.
— Что это такое было сегодня утром в ванной, — сердито спросил он. — Хотел меня довести?
Исли смотрел с молчаливым вызовом, будто спрашивая: «Ну, и что ты сделаешь, если так?», и только уголок рта у него едва заметно загибался кверху.
— И почему так быстро вернулся с конгресса?..
Выражение глаз Исли сделалось неуловимо мягче, и он ответил:
— Потому что соскучился, дуралей.
Деревянные шпильки издали под подошвой Ригальдо жалобный треск, когда он, шагнув вперед, жадно поцеловал Исли в губы.
Он припирал его к стене, держа за грудки, комкая и без того мятую рубашку. Ткань натянулась, и пуговка, которую Исли не успел расстегнуть, отлетела в сторону и отрикошетила от ножки кровати.
Все наконец-то стало как надо, как должно было быть. Ригальдо словно тащило в океан, на дно, под холодные соленые волны, и он пил Исли, захлебываясь и хватая ртом его рот, как необходимый для жизни воздух. Понимая, что страшно хотел сделать это уже очень давно, постоянно думая об Исли и дома, и в офисе, и в гамаке, и в лесу, и вообще где угодно.
Исли дернул плечом, требуя свободы, ухватил его за запястья, собираясь развести руки в стороны. В ответ Ригальдо только сильнее навалился на него, вжимаясь бедрами и грудью и дурея от этого тесного соприкосновения. Ему хотелось закрыть глаза, но он боялся что-нибудь пропустить, поэтому видел, как раздуваются ноздри Исли и как вздрагивают его ресницы.
Когда ему наконец пришлось прерваться, чтобы перевести дух, Исли вырвался и не колеблясь толкнул его спиной в стену.
— А как же Бекки? — почти агрессивно спросил он.
— Лаки присмотрит, — хрипло ответил Ригальдо.
— Да ну?! — из прищуренных глаз Исли искрами брызгал смех. — Правда, что ли? Ты доверишь нашу девочку Лаки?..
— Да, — отважно кивнул Ригальдо, глядя ему в глаза. — Он взрослый и умный, только немного с придурью. Но вообще, знаешь, кто без нее.
А потом потянулся к дверной защелке и повернул ее. И расслабился, стек по стене, будто говоря: ну давай.
Глаза Исли, окруженные веселыми морщинками, были совсем рядом. Ригальдо хотелось зацеловать ему все лицо, брови, скулы, нос, каждое веко. Не оставить ни одного свободного дюйма кожи. Он наклонил голову, потянулся вперед. Исли не стал ломаться и наконец-то ответил. Его язык решительно толкнулся в язык Ригальдо. Они целовались жестко и горячо, забыв, что у них в доме ребенок и гость и что они крайне взрослые, ответственные и солидные люди. Сейчас Ригальдо сознавал только то, что должен с немалой ответственностью трахнуться. И, задержав дыхание, расчетливо потерся об Исли бедрами. Тот зарычал и, поднатужившись, подбросил его вверх по стене, подпихнул под зад жестким коленом. Чувствуя с восторгом, как стремительно твердеет упирающийся в него через брюки член, Ригальдо забросил руки на плечи Исли. Становилось все жарче: его далеко не бережно прижимали к стене, щупали через одежду, больно, с вывертом, мяли за зад. Исли часто дышал, терся, как будто ездил вверх-вниз, и в какой-то момент Ригальдо едва не заскулил. Ему резко зажали рот, напомнив, что шуметь нельзя, надо тихо.
— Готовился? — резко спросил Исли. — Смазка есть? Хотя бы презерватив?..
Ригальдо, упрямо глядя ему в глаза, помотал головой. Какое там, он даже в душе не был. Глянул через плечо Исли на кровать: «Может, у тебя есть?» Теперь уже Исли помотал головой, закусил губу. Предупредил:
— Будет хардкорно.
Ригальдо дернул его к себе за воротник.
— Плевать, — задыхаясь, сказал он. — Хочу.
И Исли, поддерживая его под бедра, шагнул вместе с ним вглубь комнаты и там уронил на кровать. Матрас упруго прогнулся и мягко наподдал в спину. Неснятый свитер сбился к груди, но на него уже не было времени. Ригальдо кое-как избавился от обуви, расстегнул джинсы и скинул их на пол. Исли дождался, пока он задерет ноги и рывком содрал с него трусы. Вставший член шлепнул по животу, и Ригальдо вдруг душно покраснел, осознав, что совершенно неприлично течет — от головки на бедро протянулась длинная нить вязкой слизи. Он сто лет не чувствовал себя таким возбужденным и одновременно беспомощным и очень четко ощущал на себе взгляд Исли; встретившись с ним глазами, Ригальдо залип, вглядываясь в расширенные зрачки. Матрас прогнулся, когда Исли встал коленом на край кровати. Он до сих пор не снял ни брюки, ни рубашку, только расстегнул ремень, но стоило ему потянуться к молнии, как Ригальдо остановил его руку и сам нащупал язычок. Член Исли тут же вырвался на свободу, нетерпеливо закачался, набухшая головка ярко и влажно блеснула, когда крайняя плоть соскользнула с нее. Ригальдо мгновенно ухватился за ствол, с удовольствием ощутив, какой тот твердый, гладкий и обжигающе-теплый. Когда он двинул на пробу кулаком, Исли вздрогнул, толкнулся ему в кулак и сдавленно застонал. Ригальдо немедленно встрепенулся и дернул его за рубашку: потише, нельзя шуметь, мать твою!..
Глаза Исли сузились, и он резко подтянул Ригальдо к краю кровати. Согнул его, как перочинный нож, развел ладонями ягодицы. Большими пальцами растянул задний проход, полюбовался и, набрав слюны, аккуратно сплюнул в раскрытое отверстие. Ригальдо пожалел, что так и не снял свитер. Ему и так было жарко, а тут он почти умер от вожделения и стыда.
— Я тебя люблю, — вдруг прозвучало над ним. Он не успел ответить, потому что Исли притерся и принялся проталкивать в него член. Какую-то секунду Ригальдо ощущал, как влажная упругая головка прижимается ко входу, как давит на неподатливые мышцы, а затем шепотом взвыл. После такого перерыва и без смазки Исли было тесно в нем, он двигался туго, постепенно растягивая и заполняя собой, и вдруг вошел до основания. Ригальдо задохнулся, держа себя под коленями. Он чувствовал себя нанизанным на член и дрожал, испытывая почти мучительное удовольствие. Исли тут же плавно качнул бедрами назад, вышел, щедро добавил слюны и гораздо резче загнал снова. И еще, и еще. Ригальдо кусал губы и отводил глаза, стараясь не смотреть ему в лицо. Взгляд зацепился за расстегнутый ворот рубашки с отлетевшей пуговицей, и Ригальдо хмурился, пытаясь вспомнить, куда же она подевалась, изо всех сил борясь с собой, чтобы не кончить. Исли понемногу расходился — он надавил на ноги Ригальдо, удерживая его в той же позе, раскрытым, уязвимым, с коленями, прижатыми к груди, и только подпихнул ближе к краю кровати, толкаясь все смелее и смелее. Задранные ноги Ригальдо подрагивали, кишку распирало, член подпрыгивал над животом; иногда в мошонку слабо простреливало неострой болью из заднего прохода — но, о господи, как же ему этого не хватало. Исли уже совсем не сдерживался — поддавал бедрами, загонял под разными углами, и Ригальдо приходилось зажимать себе рот, чтобы не орать. Иногда он поднимал руки и зажимал рот Исли. В один из таких моментов тот поцеловал его в ладонь.
Ему безумно хотелось подрочить, но он тянул, цепляясь за Исли. Вдруг посреди этой пытки тот отлепился от него. Ригальдо вытаращился с искренним непониманием.
— Перевернись, — рвано попросил Исли. — Лучше так…
Ригальдо с трудом распрямил ноги, перекатился по матрасу. Исли поставил его на четвереньки, нажал между лопаток, понуждая опустить голову, снова смазал слюной и вставил от души. Ригальдо взвыл, закусив покрывало, мгновенно ощутив свое преимущество — так он мог орать, сколько влезет, кусать и комкать намокшую от его пота и слез ткань. Исли держал его за шею, прижимая лицом к постели, и сильно толкался, не издавая ни единого звука. Ригальдо ахал и хрипел, прогибался в пояснице, оттопыривал зад, подмахивал так, что искры из глаз сыпались. Он слышал сочные шлепки, а также скрип ножек кровати и предательский стук деревянного изголовья о стену. Он все это слышал, — но это уже не имело никакого значения.
Исли внезапно навалился на него, мокрый и тяжелый, торопливо сунул руку под живот. Хватило пары резких движений, и напряжение внутри Ригальдо достигло предела. Он с невыразимым облегчением кончил и рухнул, бессильно разъехавшись коленями по покрывалу, а мир вокруг на несколько секунд рассыпался в куски, а потом как-то сам, нехотя, собрался из них обратно.
— Детка, — шептали ему в ухо. Исли лежал на нем, придавив к постели, теребил за плечо, настойчиво дышал в висок. — Надо вставать…
Ригальдо поморщился, сердито отворачиваясь: куда вставать, зачем, дай отлежаться. Но Исли не отставал:
— Ригальдо, давай же. Там Лаки с Бекки…
Он поднял голову.
Так.
Черт.
— Быстро, — сказал он сквозь зубы. — Идем вниз, делаем вид, что ничего не произошло. А-ах, черт! Ох…
Стоило ему пошевелиться, как Исли тут же приподнялся, давая свободу, и откатился в сторону. Ригальдо с немалым трудом сел и поморщился. Кажется, он был до ушей переполнен спермой, которая сочилась из него при каждом движении, схватывалась потеками на ногах. Волосы в паху уже противно склеились, вялый мягкий член прилип к животу. Он осмотрелся: они перепачкали все вокруг. Постель, себя, новые брюки Исли, даже его рубашку. В животе ощущались странные спазмы, как будто там уютно ворочался Чужой, задний проход горел — полный комплект радостей спонтанного секса. Ригальдо давно не чувствовал себя таким грязным, ослабевшим и вытраханным.
И таким счастливым.
Исли смотрел на него встревоженно и виновато, и Ригальдо слабо помахал ему: все нормально. Ни на какие разговоры сейчас не было ни времени, ни сил.
Морщины на лбу Исли разгладились, он несколько раз моргнул — и вдруг, притянув к себе Ригальдо за шею, смачно поцеловал.
Ригальдо немедленно зашипел и выкрутился:
— Сдурел? Бегом в душ… Нет, погоди, мне нужнее. А ты пока убери эти тряпки… И надо открыть окно, дышать нечем…
— Где мы сегодня будем спать? — перебил его Исли.
Он быстро раздевался, но смотрел очень внимательно, и Ригальдо подумал: для него это важно. И все-таки нашел в себе силы ответить:
— Здесь, конечно. Но больше никаких… Ничего! Пока нам не сделают комнату со звукоизоляцией.
— Ладно, — неожиданно послушно кивнул Исли. — После такого я снова согласен ждать, сколько требуется.
Когда они чинно спустились вниз — умытые и переодетые — то обнаружили, что все диваны сдвинуты в сторону, а по телевизору орет Мэнсон. Лаки пускал по потолку светодиодные зайчики, а Бекки прыгала посреди комнаты на скакалке.
— Какого… — Ригальдо перешагнул упавшую подушку и пошатнулся — двигаться следовало более осторожно. — Что это за филиал апокалипсиса?
Исли внезапно пихнул Ригальдо в спину, и он подумал, что, возможно, не стоило возникать, но было уже поздно.
Умиленно взирающий на Бекки Лаки в упор посмотрел на них с Исли и негромко сказал:
— Я же не спрашиваю, чего это вы там… рубанок гоняете. Пришлось вот включить музыку, а то было шумно. Кровать ремонтировали?..
Ригальдо открыл рот — и закрыл. Что тут скажешь?
— И не кровать, а стены! — выпалила Бекки. — Они чинят стены в спальне, да, папа?..
— Да, детка, — кротко ответил Исли.
А Лаки с явным удовольствием покачал головой:
— Ну вы даете. Как молодые! Респект!