Заморозки уже вступили в полную силу, на подготовку ушло немало драгоценного времени. Зато теперь две трети участников авантюры щеголяли в новеньких бронированных экзоскелетах, сделанных по образцу ящеровского. Хорошей брони на всех не хватило, делали из того,что нашлось на складах. Джес почти безвылазно пропадал в техническом блоке, замерял датчиками оставшихся добровольцев, а Ящер все свободное время проводил в компании Волка. Дружбой это было сложно назвать, больше походило на добровольное сотрудничество.
Их второй по счету откровенный разговор произошел в тот же день, когда Джес показал запись с планшета. Ящер слушал запись с каменным лицом, с минуту думал, потом внезапно саданул по стене кулаком. Саданул бы, только «Скаут» был начеку и успел перехватить удар.
— Джес, отстань, и без тебя тошно!
— Ты мог себе навредить.
— Ладно, хер с тобой… Вот ведь старая сука! Датчики ей понадобились!
Спустя еще два часа изобилующих ядерными матюками рассуждений о том, где Ящер видал и эту общину, и ее главу, и каждого в отдельности, и экспедицию, и планету, и весь этот гребаный мир, наступило тягостное молчание.
Молчал Ящер аж до полудня, ну хотя бы не пытался драться со стенами. После небольшого перекуса консервами бросил короткое:
— Помоги одеться. И жди здесь.
— Ты уверен?
— Уверен. Сам справлюсь.
И ушел. Джес не стал спрашивать, куда, не пытался остановить. Сам не понял, почему. «Жди здесь» прозвучало почти как приказ. Если уж дошло до настолько нетипичных реакций, значит, на то есть серьезные причины.
Ящер пошел искать Волка. Разговор предстоял серьезный, перетирать такое нужно было с глазу на глаз, как при любом нормальном мужском разговоре. Дверь он нашел быстро, по странной морде, нарисованной на двери черной краской. На волка это было похоже очень отдаленно, скорей уж на оскалившуюся свинью.
Тогда и было окончательно закреплено соглашение о сотрудничестве. Итан посоветовал не лезть на рожон, согласиться на роль проводника. Во главе колонны пусть ставят Рафа или Сефа, они и так в общине практически верховодят, если не считать их матушки. К братцам все давно привыкли, им доверяют, что еще нужно? В идее с датчиками тоже нашлось здравое зерно, после некоторых объяснений Ящер понял, что и сам на месте Ратт предпринял бы что-то подобное. Другого способа уберечься от Диких нет. Что ни говори, а в порядках общины Волк разбирался, как никто другой.
***
Выходили ранним утром, когда горизонт только начал светлеть. В морозном воздухе дыхание превращалось в пар, на зарослях колючего кустарника застыли белые иглы инея. Проверяли снаряжение, тихо переговаривались, Раф командовал привычно и четко.
— Если кто-то хочет остаться, самое время передумать. Никто обвинять не будет, здесь тоже люди нужны.
Передумали всего трое. Никто не провожал их осуждающими взглядами, не прозвучало ни одного упрека. Ящер понимал, что многие из тех, чьи глаза сейчас горят решимостью, через пару дней начнут завидовать этим троим. Мало кто из них, не заходящих дальше дальних развалин, мог себе представить, с чем придется столкнуться.
Пока Ящер по десятому разу перепроверял лямки рюкзака, просто от нечего делать, Джес тронул его за плечо:
— Смотри, там Ия. Наверное, пришла тебя провожать. Иди, поговори с ней.
Ящер не сразу узнал ее в отделившейся от развалин фигуре, завернутой с головой в толстое серо-коричневое одеяло. Он шел навстречу сквозь толпу, ловя по пути двусмысленные смешки и понимающие взгляды. Многие оставили здесь родных, большинство уже успели попрощаться. У Ящера, кроме Ии, здесь не было никого.
Лицо у девушки было заспанное, волосы растрепанные, одеяло она второпях накинула на голое тело, а ноги всунула в громоздкие военные ботинки. Может даже в чужие… Думать об этом было противно. За те три десятка шагов Ящер так и не придумал, что сказать. А сказать хотелось так много. После первой встречи они виделись всего несколько раз, и оба прекрасно знали, что, скорее всего, не увидятся уже никогда. Последние два метра ноги прирастали к земле, а экзоскелет казался невыносимо тяжелым.
Девушка закинула руку за шею Ящера, а другой придерживала одеяло. Даже сквозь броню чувствовалось, как она дрожит всем телом.
— Ты, наверное, улетишь к своим звездам… — прошептала Ия, щекотно дыша в ухо. — А я останусь. Не хочу другой жизни. Вы обязательно дойдете и спасете всех нас.
— Мы дойдем. Обещаю.
Говорить было сложно, к горлу подкатил душный комок.
— Я всегда буду тебя помнить.
— Я тоже.
Все это звучало как-то нелепо, как в плохом кино. Так много мыслей, так мало времени.
Экзоскелет делал мутанта в полтора раза выше его обычного роста. Чтобы дотянуться его до губ, Ие пришлось встать на цыпочки. Ящер обнял ее бережно, как будто она была стеклянной. Сочленения экзоскелета тихонько скрипнули от холода, но внутри сделалось легко и жарко. Ящер пил этим мгновения и понимал, что никогда не насытится. Уже никогда. Прервать поцелуй стоило огромного труда, и только оторвавшись, он заметил, что ладонь, прижавшаяся к его щеке, была совсем ледяной.
— Иди домой, дурочка. Дрожишь вся.
— Ничего, согреюсь. Сестра передавала привет Джесси, ты ему скажешь?
— Конечно, скажу.
— Удачи тебе.
Ия улыбнулась, светло и беспечно, но в ее глазах блестели слезы. Она резко развернулась, и, не оборачиваясь, побежала к развалинам. Ноги в здоровенных стоптанных ботинках загребали пыль. Порыв ветра взметнул одеяло, как крыло, обнажив тонкие девичьи коленки, и у Ящера снова перехватило дыхание.
Когда он вернулся к остальным, все молчали. Мутант был очень благодарен за это. И без того тошно. Надо было как-то справиться с эмоциями и не пустить слезу, только этого не хватало.
— Ая тебе привет передавала.
Говорить стало немного легче. Скоро навалятся тяготы перехода и будет вообще не до сантиментов.
— Принято.
— Опять в машину играешь?
— Активирован режим охраны живых объектов.
***
Двигались длинной колонной, самые крепкие несли провиант и снаряжение. Останавливались на ночлег в руинах и зарослях, что погуще. Между привалами — бесконечные выматывающие переходы. Ничего, кроме собственных мыслей, монотонных шагов, покореженных развалин и свинцового неба пустоши.
На второй день Ящер проснулся в компании Волка, Джеса рядом не оказалось. Киборг появился через двадцать минут, с рапортом. Оказывается, он с самого начала каждое утро мотался в разведку, пока никто не видит. Вроде и понятно, что так нужно, о возможных опасностях лучше знать заранее. Хоть и живая, все-таки боевая машина, которая в кои-то веки занимается своим делом. Но… что именно «но», Ящер и сам не понимал.
Присутствие «Скаута» спасало от прямых нападок, но не от косых взглядов и шепотков за спиной. Проводникам многие не доверяли, некоторые даже опасались. Пока жили в общине, это было не так заметно. Рыжий Раф прекрасно видел, что происходит, но не вмешивался, и с чего бы ему вмешиваться.
На очередном привале, когда Ящер смазывал сочленения экзоскелета, откинув забрало шлема, ему на колени шлепнулся обглоданный крысиный хвост. Джес стоял совсем рядом и никак не реагировал. Ящер поднял голову и увидел неподалеку низкорослого сгорбленного мутанта. Тот стоял, скособочившись на одну сторону, и нагло ухмылялся.
— Прости, братан, не в тебя целился.
Видно же, что врет.
— А что, может, ты голодный? С братанами надо делиться.
— Пошел нахер… — буркнул Ящер.
Вроде и не случилось ничего особенного, ну хвост и хвост, не камень же, вот только настроение, и без того паршивое, испортилось совсем.
— Что, брезгуешь? – гнусно оскалился горбун. Зубы у него были кривые и желтые, многих не хватало. — А общественной-то бабой пользоваться не брезговал!
— Пошел. На хер. А то ведь встану сейчас, мало не покажется.
Как же сложно говорить спокойно, когда внутри все вскипает от ярости! Больше всего хотелось подойти вплотную и впечатать манипулятор в эту гнусную харю, так, чтобы мозги в стороны брызнули.
— Ну ладно, братан.
Мутант медленно, как будто нехотя, развернулся, и поковылял прочь, припадая на одну ногу. Злополучный хвост полетел в ближайшие кусты. Вот ведь крысий выблядок! Специально же приходил, поглумиться. Зачем это все? За что?
— Джес, почему ты его подпустил?
— Он был безоружен и не представлял опасности.
Ну да, все правильно. Не представлял.
— Знаешь, кто он такой?
— Знаю, — кивнул «Скаут», — его зовут Шкар. Он на совете был, сейчас состоит при походной кухне, один из тех, кто ведет учет провизии. Говорят, у него феноменальная память.
Шкар, значит. Про себя Ящер назвал его «Шкурой». Она самая и есть, мерзкая, облезлая, скрюченная, как после плохой выделки.
— Ладно, хер с ним. Поставь, пожалуйста, купол, помыться хочу.
«Помыться» это означало стянуть экзоскелет и обтереть тело дезинфицирующим составом. Состав имел острый химический запах, не выветривающийся часами, зато оберегал от инфекций и паразитов. Внутри купол не отапливался, для этого пришлось бы тратить атомные батареи, которые были на вес золота. Состав испарялся за секунды, только и этих секунд хватало, чтобы продрогнуть как следует. После такого «мытья», Ящер включал обогрев экзы на полную мощность и с тоской вспоминал душевую кабинку в оставленном бункере.
После гигиенических процедур жевали крысятину, запивая затхлой водой из фляжек. Консервы старались не тратить, пригодятся. Охотился, в основном, Волк. Вечерами ставил силки в трудно доступных местах, утром собирал добычу. Стрелять приходилось редко. В отдалении от общины крысы не видели силков и не считали нужным их избегать. Конструкция оказалась нехитрая – прочная коробка с объедками и дверца на пружине, с предохранителем. Стоило зверьку оказаться внутри, срабатывал датчик и ловушка захлопывалась.
— Давно делал, а все работают, — хвастался Итан. — Дома не пригождались, зверье быстро прочухало, что к чему. Как знал, что в походе понадобятся! Здесь-то крысюки непуганые.
Шкар заявился снова на следующем же привале. В этот раз ничего не говорил, просто крутился неподалеку. Скорее всего, чтобы просто побесить. Ящер старался его игнорировать, что получалось не всегда. Взгляд то и дело цеплялся за скособоченную фигуру, тут же всплывали в памяти слова про «общественную бабу». Гнилой человек. Бывает так, что с телом все нормально, а нутро гнилое. Или наоборот, урод-уродом, а душа человеческая. Ящер в родной общине, до кого, как ушел, насмотрелся и на тех, и на этих. Шкура же являл собой полную гармонию между внешностью и характером. Он был просто создан для того, чтобы раздражать.
— Задолбал… — зло буркнул Волк, и, набрав в легкие воздуха, оглушительно гаркнул. — Чего мельтешишь?! Свалил отсюда!
— Где хочу, там и хожу! — развязно заулыбался Шкура, — ты мне не указ. Раф прикажет, так и уйду! А ты завали хлебало… предатель.
— Чо ты сказал? Да я ж тебе кишки размотаю!
— Итан, не ведись, – Ящер предупреждающим жестом остановил ринувшегося в атаку Волка, — он специально провоцирует. Интересно, с чего?
— А хрен его поймет. В общине вообще было не видно, сидел на складах и не отсвечивал. Развернуться решил, гнида.
— Внести его в перечень потенциально опасных объектов?
Джес подкрался откуда-то сбоку, настолько тихо, что Ящер с Волком вздрогнули одновременно.
— Да блядь, чувак! Не пугай так!
— Правда, Джес, не надо к нам подкрадываться, мы же свои. И не надо никого никуда вносить. Этот паразит, конечно, гнусный, но безобидный, вроде.
Киборг бесстрастно моргнул.
— Можно ли считать потенциальной опасностью косвенное влияние на мнение членов экспедиции?