Городская жизнь даже в таком не очень богатом городишке задавала свой ритм. В первый же день, проспав, Терна поняла, что свободы как в деревеньке тут не видать.
Среди лесов любой человек, даже самый бедный, сам себе хозяин. У кого есть скотина, у кого нет, кто-то идет по грибы, кто по ягоды, когда поесть, когда понежиться на солнышке – все решали сами. Да, дел тоже было много, и девушка понимала, что выжить самостоятельно было сложной задачей, но в городе череда дневных дел выглядела еще более сложной.
К тому же Терна не стала ждать, когда кошелек атамана истощится, и сразу постаралась устроиться на подработку. Ей повезло просто сказочно – мальчишка, прислуживающий женщине в таверне, заболел, и та взяла простодушную девчонку не задумываясь. С этой новой обязанностью жизнь девушки каждый день выглядела насыщенно.
Утром она просыпалась рано, в идеале, когда город только-только начинал просыпаться сам. Первыми всегда вставали торговки и волокли свой товар на рынок, куда Терна бежала с огромной корзиной и поваром, чтобы набрать припасов на новый день. Потихоньку она буквально знакомилась с новыми продуктами и рецептами, поскольку в жизни служанки бывал в основном простой хлеб и скупая похлебка.
Когда продукты оказывались на кухне таверны, Терна сломя голову бежала в булочную через квартал. Хлеба там были самыми вкусными, потому что пекарь свое дело знал и любил, и хозяйка желала видеть у себя на столе и для гостей только такую выпечку. В прочем, не она одна – девушке приходилось поторапливаться, чтобы успевать купить все нужное. Даже минутные промедления уменьшали возможность разжиться ароматными буханками.
От пекаря она бежала обратно, доставить хлеба на кухню, и принималась разносить завтраки постояльцам таверны. Людей было немного, и лица сменялись быстро, но всем одинаково нужен был горячий вкусный суп с хлебом. Только когда все были сыты, Терна сама могла сесть в уголке кухни и поесть. Когда людей было мало, она завтракала в зале, у окна, из которого было видно рынок.
День – был самым суетливом. У хозяйки поручения не иссякали, и Терна начала догадываться, почему заболел мальчишка-помощник. Она бегала с тряпкой и полировала столы, мыла пол, носила ведра, металась по мелким просьбам и сбивалась с ног. Совсем незаметно наступало время обеда, а после и ужина, и к этому времени девушка оббегала уже пол города, улицы в котором ей удалось быстро запомнить.
Помня о своей изначально цели, Терна искала способы попутно доучиться читать. Радмир конечно помогал ей, и она уже знала буквы, но читать от чего-то не складывалось. Спустя несколько дней она решила попытать счастья и высмотрела одного старичка, постояльца таверны, который от скуки засиживался допоздна, хотя не пил и ел мало, просто сидел, прислушиваясь к шуму и разговорам. Девушка несколько раз заговаривала с ним, и поняв, что старик не прочь поболтать, мягко выпытала его, умеет ли он читать. Он оказался бывшим портным, и читать умел, как и считать, поэтому Терна сразу же напросилась на короткие вечерние уроки, а взамен приносила старику горячий завтрак по утрам бесплатно.
Так пробегали дни. Утро, рынок, пекарня, работа в таверне, завтрак, обед, ужин, немного чтения – и постель, как высшая награда. Кроме медяков, которые обильно сыпались ей в ладонь после каждого рабочего дня. Именно эти медяки активно шли в расход, пока золотые лежали за шкафом в ее комнатке.
Первую неделю Терна просто не ощущала своих ног. Они гудели сильнее, чем при работе на фермах, где трудиться приходилось много, но бегать поменьше. Однако скоро у нее начали оставаться силы чтобы тратить остававшееся для себя время – не только на сон. В любую свободную минутку она любовалась городом или пыталась что-то узнать – о порядках, о людях, о традициях, обо всем, что так сильно отличалось от ее собственной жизни раньше.
Городская суета не нравилась Терне – было довольно трудно успевать за вечно спешащими, хотя и смертельно уставшими людьми. Поэтому она и не собиралась тут сильно долго задерживаться, во всяком случае, нужно было думать над тем, чтобы найти альтернативу работе в таверне.
Скоро ей полегчало – вернулся заболевший мальчик, но хозяйка не стала отказываться от помощи девушки, а придумала еще больше заданий, а часть поделила поровну, как и медяки. У Терны начал оставаться свободным целые пол дня, и она усерднее приставала к старику с чтением. У него была старая пыльная книжка с какими-то записями, пометками и пятнами, но учиться по ней было вполне реально. Прошло две недели и Терна могла читать простые предложения. Она поблагодарила старика и тот ей отдал книжку – ему она была ни к чему, а девушка продолжала читать ее вечерами и тренировать навыки.
Особенно ей нравилось по вечерам после ужина сидеть на подоконнике со свечой, и читать, попеременно глядя в окно на закат, а после и на засыпающий город. Когда ужин в таверне кончался, начиналась обычно пьянка, и внизу было шумно и суетно. На улице же становилось все меньше прохожих, последние торговки собирали свои мешки и корзинки с прилавков рыночка, чтобы завтра снова с утра продавать свежайшие продукты, а пьянчужки ежились от вечернего ветра и спешили присоединиться к гулянке в таверне.
Терне нравилось смотреть на городских мальчишек – единственных хаотичных и необремененных суетой людей в городе. Матери по доброте душевной избавляли их от большинства поручений, в основном обучая дочерей, и пацанята носились по площади, прыгали по лужам, кричали, словом, вели себя как подобает детям.
Чем сильнее темнело, тем чаще раздавались выкрики разных имен. Толпа мальчишек редела и в конце концов рассасывалась окончательно. Постепенно начинали расходиться выпившие в таверне мужчины, сперва шли самые порядочные, с друзьями, потом уже те, что любили горланить песни и вообще домой торопились не очень. Это редко было спокойным зрелищем – подвыпившие мужики то и дело норовили затеять драку, угрожали, ругались, и девушка радовалась, что она была от них довольно таки далеко.
Когда таверна пустела тоже, город окончательно засыпал. Терна любила ловить момент, когда улицы уже были пусты, но в домах на окнах горели свечи. Много огоньков плясали в мареве и гипнотизировали уже сонную девушку.
Гасли они почти одновременно – кто-то первым задувал свечу, потом рядом гасла еще одна, и по городу неравномерно прокатывалась волна. Темнота укрывала БлакРи покрывальцем и все засыпало до следующего суетливого дня.
Вслед ложилась Терна – ныряла под одеяло и сразу же вырубалась.
Дни в городе летели слишком быстро. Терне казалось, что в деревеньке она прожила вечность, а в БлакРи пару дней, хотя количество дней спешно равнялось между собой. Время шло, и девушка уже прилично научилась читать.
В одно утро она, проснувшись, обнаружила у себя стопку книг и записку рядом.
«Прочти их, только будь осторожна, никто не долен знать об этих книгах»
Видно, Аргон, который успевал иногда подглядывать, как у девушки дела, отправил ей ночью весточку, а именно – четыре томика магических заклинаний. Терна сожгла записку и обустроила тайник за шкафом получше. Там в полу отгибалась доска, и за нее она убрала книги чтобы доставать их по вечерам и читать.
Тома были увесистые и потрепанные, но не потому что старые – магия в них была самая базовая, и скорее всего, их часто листали и почитывали.
Здесь была «Магия рук» о том, как чувствовать энергию и управлять ей, «Бытовая магия» — о заклинаниях, которые могут пригодиться, как и каждый день, так и в какой-то исключительной ситуации, «Записки ученика» — вероятно, с заметками кого-то из царственных особ, ранее обучавшемся, и наконец «Основы Черного и Белого» — более старая книжка, о доброй и злой магии.
Терна выбрала первую, соответственно, потому что своими способностями с тех самых пор она и не пользовалась, и вообще сомневалась, что что-то умеет, а не увидела это во сне. Обладание магией ощущалось для нее как что-то эфемерное. Даже связь с принцем иногда пропадала для нее, когда девушка валилась с ног от усталости и просто забывала о существовании Аргона.
Теперь Терна приходила после работы по вечерам, запирала дверь, накидывала на книгу «Магия рук» обложку от книги, которую отдал старик, и садилась на кровать. Абзацы здесь были безумно длинные, а смысл давался тяжело. Одну две странички она читала по часу, пытаясь сразу воплотить что-то, что говорилось в пособии.
Она закрывала глаза, чтобы почувствовать тепло рук, и пропустить через них поток сил от сердца и обратно, пыталась нагревать и охлаждать разные части тела. Иногда у нее ничего не получалось по два-три дня, и Терна психовала, пиная книжку, злилась, но снова принималась за работу, вспоминая, как прямо перед ее лицом, словно факел, загорелась голова похотливого атамана.
Это воспоминание прибавляло ей сил, и вскоре упражнение из книги получалось. Постепенно чтение пошло быстрее, и Терна каждый день не могла дождаться, как сядет снова за магию. Ничего конкретного она не училась делать, но начала чувствовать.
Ласковая волна тепла пробегала от сердца к кончикам пальцев рук и ног, когда она пыталась ощутить живущую в ее теле энергию. Одно упражнение подсказывало, что у каждого мага энергия разного цвета, даже если ее природа изначально общая. Магия смешивается с энергетикой тела и получается цвет, сила, объем.
Терна долго лежала с закрытыми глазами, чувствуя, как сила сворачивается как змей, у нее в животе, а потом соком разливается по всему телу. Прошло два часа, пока вдруг во тьме не заструилось бархатное яркое золото, и Терна вскочила в постели, открывая глаза.
Ее магия, как жидкое золото, расползалась у нее по венам, блестящая, как шкура первых драконов.