Стоит высунуть голову из люка, как ветер приводит в еще больший беспорядок взъерошенную шевелюру Кроули; он аккуратно преодолевает последние несколько ступенек, оказавшись на самом верху, едва заметно морщится, хотя благодаря чудодейственной мази по семейному рецепту мадам Трейси, в роду у которой явно были ведьмы, поврежденная лодыжка чувствует себя вполне сносно. Ржаво-медный колокол с выщербленными краями тихо гудит, а облезлый ворон, сидящий на ограждении, встречает его громким карканьем, в котором детективу-инспектору чудятся глумливые нотки.
В самом деле – какого лешего его понесло на колокольню? Все этот вчерашний разговор с пастором Феллом, будь он неладен.
— Тебе стоит, знаешь ли, взглянуть на дело под новым углом, — Эзра попытался сделать некий замысловатый жест рукой, но вовремя вспомнил о бокале с вином, который его ладонь нежно сжимала. – Ну, я имею в виду, что тобой движут стереотипы. Ты воспринимаешь жителей Тэдфилда как скучных провинциалов, между тем каждому из них есть что про себя рассказать, и многие из этих рассказов тебя бы удивили.
— Ну и как мне помогут рассказы об их прошлом? Думаешь, кто-то из них по молодости промышлял охотой на демонов, а теперь вдруг решил тряхнуть стариной? Скажи еще что демоны существуют на самом деле.
Эзра лишь загадочно усмехнулся.
— Нет-нет, давай не будем! Ты же знаешь, что я закоренелый атеист, я не верю ни в Бога, ни в Дьявола, ни в демонов, ни еще в какую-нибудь сверхъестественную хрень. Я верю только в то, что видел своими глазами и щупал собственными руками. Ты еще в отрочестве потихоньку пытался приобщить меня к религии, но у тебя ничего не вышло. Теперь, понятное дело, тебе по должности положено, но сделай одолжение – избавь меня от проповедей!
— Заметь – я вообще молчу. Ни слова на эту тему. Ты сам завелся непонятно с чего. Я всего лишь помогаю тебе в расследовании. Взгляни на Тэдфилд со стороны, непредвзято. Без презрения столичного жителя к жалким провинциалам.
«Взгляни со стороны» — легко сказать. Кроули внезапно решил взглянуть сверху. Учитывая, что у него ни одной зацепки, он ничего не теряет, зато получает возможность полюбоваться красивым видом на городок и окрестности.
Вид и вправду неплох, если пасторальные картинки кому-то по вкусу – тонкая полоска речушки поблескивает в скупо просвечивающих сквозь тучи солнечных лучах, квадратики аккуратно причесанных полей с вкраплением фермерских домишек утягиваются за горизонт; бордовые пятна крыш основных поселковых построек гармонично сочетаются по цвету с тронутой багрянцем и золотом листвой. Откуда-то издалека несильный, но пронизывающий ветер приносит запах неумолимо надвигающейся зимы.
Кроули зябко поводит плечами, плотнее закутывается в шарф. Вынув из кармана маленький бинокль, некоторое время разглядывает неспешную жизнь Тэдфилда в деталях – молочник лениво крутит педали велосипеда с прицепом, дети стайкой шагают по направлению к школе, старушка в колоритной шляпке выгуливает болонку. Он водит биноклем из стороны в сторону, пока его взгляд не цепляется за одну из одинаковых черепичных крыш, вернее, за козырек над входом в одну из лавок.
— Не может быть…
Кроули увеличивает мощность бинокля до максимума, чтобы убедиться в своих догадках.
***
Традиционный колокольчик над дверью в мясную лавку дребезжаще звякает, следом слышится голос в котором нет и намека на любезность.
— Мы еще закрыты, на табличке вроде ясно написано.
Кроули делает шаг вперед, оказавшись в небольшом зале для покупателей, и натыкается словно на физическое препятствие на недобрый колючий взгляд. Если учесть, что принадлежит взгляд здоровенному детине, про подобных обычно говорят «косая сажень в плечах» и «поперек себя шире», с окровавленным топором для рубки мяса в руке, то выражение близко посаженных глаз цвета ржавчины приобретает особую внушительность.
До сего момента в Тэдфилде он сталкивался с образцовой вежливостью и исключительным радушием, так что контраст особенно заметен.
— Мистер Мэггот, полагаю? Я детектив-инспектор Кроули, я здесь…
— Я в курсе кто вы и зачем заявились в наши края. Если вам понадобился хороший кусок говядины для стейка, загляните через полчаса. А если вы пришли сюда разнюхивать и выспрашивать, то сразу говорю – лучше убирайтесь подобру-поздорову. Я насчет убийства ничего не знаю, и мне с вашей братией говорить не о чем.
Макс Мэггот подкрепляет свои слова несколькими мощными ударами топора, разделившими на части большеберцовую говяжью кость с прожилками мяса, заставляя Кроули невольно поёжиться.
— Я не отниму у вас много времени, мистер Мэггот. На самом деле, у меня к вам единственный вопрос – где вы были в прошлый четверг с восьми до десяти вечера, и кто может ваши слова подтвердить. У каждого из нас есть свои обязанности, знаете ли. Вы торгуете мясом, я расследую преступления.
Мясник отрывается от своего занятия, разглядывая тощую фигуру Кроули так, словно прикидывая как сподручнее разделать его под суповой набор.
— Расследуете, ага. Сажаете в тюрьму невинных людей, вот чем вы заняты, чертовы легавые, так вы поступили с моим братом. Но я отвечу на ваш вопрос. А потом вы уберетесь отсюда и никогда больше здесь не появитесь. В прошлый четверг вечером я был дома. Весь вечер. Если бы вы интересовались футболом, то поняли бы почему – самый ожидаемый матч сезона как-никак. Мой племянник Мартин подтвердит, он был со мной.
Покинув негостеприимное заведение, Кроули заходит за угол здания и лезет через смартфон в полицейскую базу. История с братом Мэггота и вправду вышла некрасивая – мужик отсидел десять лет за убийство, которого не совершал. Настоящего убийцу в итоге нашли практически случайно, невиновного выпустили, но Марк Мэггот погиб в автокатастрофе вместе с женой спустя полгода. Чертовски несправедливо обошлась с ним судьба. Его сыну Мартину тогда только стукнуло двадцать, дядя забрал его к себе в Тэдфилд и пристроил на работу в свою лавку.
Кроули сталкивался пару раз с Мартином в кофейне мадам Трейси – тот привозил заказанные продукты. Интеллект у парня и вправду как у ребенка, хотя внешних признаков синдрома Дауна нет – выглядит Мартин совершенно обычно, ростом повыше своего дяди, но поуже в плечах, глуповато-добродушные манеры. Если расспросить его насчет алиби для дяди в вечер убийства, то ему не хватит ума соврать, зато он может что-то забыть, или перепутать. Тот еще свидетель.
Взгляд Кроули внезапно цепляется за чуть приоткрытую дверь запасного входа в мясную лавку. Оглянувшись по сторонам, он не обнаруживает вокруг ни одного случайного прохожего и решает рискнуть.
Заглянув внутрь, он не видит ничего примечательного – часть помещения заставлена коробками и ящиками, в углу мини-кухня и большой холодильник. Опустив глаза, Кроули замечает под ногами такую вполне обычную вещь как грязезащитный полосатый коврик. Повинуясь интуиции, он приподнимает угол коврика и видит нарисованную на полу красной краской пентаграмму. Очень похожую на ту, что он обнаружил на месте убийства, и ту что он заметил на козырьке над входом в лавку. Внутри уже трепещет азарт охотника, приближающегося к логову добычи; Кроули лезет в карман за смартфоном, чтобы сделать снимок и слишком поздно улавливает какое-то движение у себя за спиной. Он не успевает обернуться и как-то среагировать – удар чем-то тяжелым по затылку погружает его в глубокую задумчивость.
***
В просторной гостиной царил полумрак – тяжелые шторы были задернуты, светлая мебель покрыта темной драпировкой, так что Кроули скорее угадал, чем увидел смутный силуэт женщины, сидящей в кресле в самом дальнем и темном углу.
— Миссис Фелл?
Женщина повернула голову, подняла руку и тут же зажегся один из настольных светильников слева от нее.
Разумеется, не стоило ожидать от нее радушия. Тяжелый взгляд из-под набрякших век, скорбные складки в уголках рта, черное вдовье платье со стоячим воротом. Холодность и отчуждение светились во всем ее облике.
Кроули упрямо сжал губы, глянул исподлобья, переступив с ноги на ногу. Он явился сюда с определенной целью, и его не так просто было смутить.
— Миссис Фелл, меня зовут Энтони Кроули, я друг вашего сына. Я бы хотел…
— Я знаю, кто вы, юноша. – Тон был под стать взгляду, он заставлял собеседника в полной мере ощутить себя виноватым во всех мыслимых грехах. – Сын мне много о вас рассказывал. И несмотря на его безусловную увлеченность вашей персоной, вы не показались мне тем, кого я хотела бы видеть среди его друзей, кто мог бы стать ему достойным примером для подражания.
— Ну… Уж простите. – Кроули криво усмехнулся. – Не стану с вами спорить. Просто… Эзра уехал так внезапно…
— У него умер отец.
— Я знаю. Соболезную вашей утрате.
Миссис Фелл лишь поджала губы, холодно кивнув.
— Я приняла решение перевести его в другой колледж. Сейчас он в Штатах по семейным делам, по возвращении он отправится в более достойное место, чем ваш вертеп с алкоголем, наркотиками и развратом. Вы вряд ли увидитесь с ним снова.
— Но… он должен был оставить мне записку.
— Он ничего не оставлял. Не смею вас больше задерживать, юноша.
Снаружи студеный ветер с крошечными льдинками обжег разгоряченное лицо Кроули. Здесь, в Ричмонде, зима ощущалась сильнее, даже снег кое-где белел по краям тротуаров, не превращаясь в слякоть как в Лондоне.
Он сунул руки в карманы и слепо побрел куда-то по инерции, а в голове стучала молоточком мысль – не оставил записки, не оставил. Значит пожалел. Пожалел о том, что их дружба превратилась в… Во что-то другое. Пожалел об их близости, о жарких ночах, крышесносу, эйфории. Милый мальчик Эзра из религиозной семьи. Что ж, этого следовало ожидать.