Это было давным-давно. Много позже возникновения морей и суши, и дней, когда Луна сделала человека таким, каков он есть, а потом создала Солнце. Но намного раньше нашего времени, и времени, когда жили наши деды и прадеды, и их прадеды.
Тогда людей уже было много, и им не всегда хватало пищи. Получалось так от того, что вся вода была в море, и на землю попадала лишь малая часть. Почва не могла напоить деревья и травы. Те сохли, и в свою очередь голодали огромные слоны и полосатые зебры, высокие жирафы и упрямые буйволы, а вслед за ними и человеку не хватало вкусного мяса и сочных плодов.
Знали люди, что не в их силах изменить это, и лишь сияющая Луна способна помочь, ибо велика ее власть.
Топот босых пяток сотрясал землю, когда по ночам танцевали в честь богини. Мольбы были полны почтения и горести одновременно, а дым священных костров возносил слова ввысь. Но повелительница небосвода появлялась над горизонтом и исчезала, и не было ответа. Никто не знал даже, достигают ли просьбы ее слуха.
И тогда старейший из людей, Мванга, надолго задумался, а потом произнес, глядя в костер:
– Мы старались, как могли, и все же Луна не слушает нас. Но есть тот, кого она знала лучше других, и если кто и поможет, то только он – наш предок Батета, первый из людей.
– Но ведь он давно умер, – воскликнул молодой охотник, опираясь на копье.
– Говорят, он отправился на небо, – возразил старик. – Ты, наверное, в детстве плохо слушал легенды, которые рассказывали взрослые. К тому же умирает лишь тело, а души бессмертны, и иногда смотрят на нас. Кто знает – быть может, сейчас на тебя глядит твой дед?
Юноша смутился и спросил:
– Как же нам позвать великого Батету?
– Будь это другой человек, то надо было бы протиснуться в нору большого бородавочника и искать там место, где она расширяется и переходит в тоннели подземного мира, обиталища мертвых. Но если Батета действительно был взят на небо, то следует подняться повыше.
Мванга с молодым охотником собрали побольше пищи для жертвоприношения, хоть и немного ее оставалось у людей, и пошли на большую гору, что подпирала небеса в дне пути от поселения. Они поднимались долго, и сперва идти было легко, но затем духи холода и камня начали охотиться за ними, ибо всегда были голодны. Охотник тогда впервые увидел холодные хлопья, белые, как волосы старика, и услышал, как камни грохочут и несутся, будто стадо буйволов, напуганных пожаром.
Все же они преодолели опасности, добравшись до самого верха, и развели там костер.
Мванга еще раз обратился к Луне, но не ответила сияющая богиня, лишь будто потемнел ее лик.
Тогда принес старейшина жертвы и позвал:
– Услышь нас, о Батета, ибо страдают потомки, что помнят твое имя. Не допусти, чтобы оскудел и угас твой род!
И когда отзвучали слова, на вершину ступил мужчина, шагнув прямо из воздуха. Он был во всем подобен людям своего племени, но выше, сильнее и прекраснее… а еще яркое пламя костра не заставляло его отбрасывать тень.
– Я вас услышал, – нахмурился он, глядя на старика и молодого охотника. – Что же за напасть случилась, что позвали вы меня с небес, где живем теперь мы с моей женой Ханной? Неужто не в силах вы справиться с врагами? Или забыли, как выращивать козлов и овец и сеять злаки, чему научил я своих детей?
Рассказал Мванга ему про беду людей и про то, что не получают они ответа на свои мольбы, лишь попусту выбиваются из сил в священных танцах.
Покачал головой спустившийся с небес и тяжко вздохнул.
– Знаю я, что не хочет сейчас богиня внимать тому, что происходит внизу. Ибо там много злобы и болезней, лжи и войн. Не гнев, но скорбь вызывает это у Луны, ибо винит она себя, что не смогла сделать мир и людей такими, как желала. И это причиняет ей такую боль, что не хочет больше небесная владычица вмешиваться в дела земные. Боюсь, что меня тоже не послушает.
– Неужели же ничем нельзя помочь? – осмелился спросить молодой охотник, которого звали Ункама.
Батета замолчал, а потом посмотрел на него:
– Может быть, если тебе хватит смелости.
– Чего ты желаешь от меня, скажи? – шагнул вперед охотник. Но в душе он очень боялся, потому что иногда духи предков хотели себе в жертву человека.
– Нужно мне походить по земле, – задумчиво ответил Батета, – узнать, почему стало мало воды, да подумать, с чем прийти к богине. А таким, как сейчас, я не могу появляться в солнечном свете. Готов ли ты уснуть на много дней, подарив свое тело моему духу?
Страх не оставил Ункаму, ибо ничего нет у души в этом мире, кроме тела. Ведь не будет его – и не нужны больше ни еда, ни одежда, ни украшения, а охотник был совсем молод и не хотел присоединяться к предкам, даже не оставив детей. Но рассудил он, что с любовью говорил Батета об оставшейся на небесах жене, и не захочет покинуть ее надолго, и согласился.
Двое спустились с вершины горы, как двое подымались, но один из них был другим человеком. Старый Мванга вернулся к себе, а Батета пошел к морю, ибо где же еще искать воду?
По дороге он встретил много зверей, и все они жаловались на жажду – и гиены, и леопарды, и зайцы, и даже ящерицы. Лишь слону было легче – он нашел маленькое озеро, которое уже почти пересохло, и пил остатки воды. Там росло дерево марула, и хотя у него еще были плоды на ветвях, слон питался теми, что, очевидно, лежали на земле не первый день. Батета заговорил со слоном и спросил, зачем же он ест такие плоды.
– Они пропадут совсем за то время, пока я буду есть плоды с деревьев, – ответил слон. – К тому же сейчас у них совершенно особый вкус, попробуй.
Предок людей отведал угощение, и вскоре развеселился. Возрадовалось его сердце, только ноги и язык стали плохо слушаться, и не смог он идти. Провел ночь здесь, а наутро, поблагодарив слона и взяв с собой плодов, двинулся дальше.
Вскоре дошел до моря, берег которого укрывал мягкий сухой песок. Но не остановился и пошел дальше. Ведь он был не обычным человеком, а потому смог войти под воду и двигаться среди ярких кораллов и пестрых рыб, пока не добрался до подводной пещеры, где жил владыка моря.
Тот пировал в своих чертогах с тварями подводными и разгневался:
– Как человек оказался здесь, в моих владениях?
– Это я, – смело ответил гость, и в эту минуту он был совсем не похож на охотника Ункаму.
– А, Батета… Ты единственный из людей, кого я не прогоню и даже выслушаю, но почему ты покинул свой дом наверху?
– Мой народ говорит, что облака давно не пили из твоих вод, потому пересохли так, что не видны, и не могут пролиться дождем.
Стукнул каменным скипетром владыка моря:
– Это правда, ибо мои воды нужны мне самому! С чего буду я делиться с людьми и тварями наземными, если Луна отвратила от них свой взор? И не проси. Вот если бы она повелела – тогда другое дело.
– Что ж, – произнес опечаленный Батета. – Видно, ничего не остается мне, кроме как вернуться. Поможешь ли?
Владыка был доволен, что его не просили долго, потому хлопнул в ладоши, и вода сгустилась вокруг человека, подняла его на поверхность, а потом обернулась тучей, и вознесла Батету на небеса, где проплывала печальная Луна.
Лишь только пересекла она горизонт, чтобы отдохнуть и уступить место Солнцу, как явился к ней первый человек. Он и раньше иногда так делал, и потому богиня не прогневалась и не удивилась, лишь приветствовала гостя.
Тот не стал заводить разговор о засухе, но предложил отведать дары земли, и угостил владычицу приношениями, что принесли ему в жертву Мванга и Ункама. Не отказалась она, но печаль омрачала светлый лик, и вскоре зашел разговор о том, каким несовершенным получилось творение.
– Но ведь ты помнишь, великая, – осторожно возразил Батета, – что это Жаба создала первых людей вопреки твоему желанию сделать это самой. А ты из жалких, какими мы вышли, помогла стать умными и сильными, но мы уже не могли быть такими прекрасными и совершенными, как ты задумывала. Ибо несем в себе частицу тщеславной завистливой Жабы, как несут ее и животные.
– Я помню, – гневно вспыхнул лик Луны, – но поздно я испепелила ее. Теперь жабье начало есть везде, и его уже не искоренить.
– Твое творение все равно прекрасно, – возразил Батета, добавляя к угощению плоды марула, но Луна не слушала его.
– И я не знаю, смогла бы сделать то, что хотела, или мне просто не хватило умения, и не узнаю, пока существует этот мир. Если бы горшечник многие века смотрел на вылепленный им единственный кривой горшок и не мог сделать иного – тогда бы он понял меня, но для человека это невозможно…
– Солнце светит днем, яркое и безупречное, – ответил предок людей. – В нем и в сияющих небесах видно, что ты можешь создавать безукоризненно прекрасное и чистое. И вспомни, как ты трудилась над нами с Ханной, как наставляла нас, как добыть огонь и где найти пищу. Как наделяла нас умениями и учила изготавливать ножи и топоры…
Он долго вспоминал первые дни людей, и свою счастливую жизнь и множество детей, и все хорошее, что они видели от повелительницы небес. Говорил он, как прекрасны дары земли, и как чтут богиню люди. А та слушала, и поскольку она уже отведала перебродивших плодов марула, то заметно повеселела, и слова легче достигали души. Так что когда Батета попросил ее повелеть морскому владыке дать облакам воду, Луна согласилась. Окликнула она геккона, сказала ему бежать на берег, а затем уснула.
Но когда настала пора опять восходить, богиня очнулась, чуть не опоздав на небо, и удивилась своим поступкам, вновь думая о несовершенстве творения. Так что велела она Батете, который ждал неподалеку, передать через другое животное приказ, чтобы прекратился тут же дождь, и все шло как раньше, своим чередом. Первый человек быстро спустился с небес туда, где жили медлительные черепахи, и велел одной из них исполнить волю Луны. Затем поднялся на небо духом, вернув тело Ункаме.
Вскоре быстрый геккон добежал до берега и произнес заветное слово. Хоть и нехотя, владыка моря закружил воду своим скипетром, и часть ее поднялась к облакам, которые сразу стали толстыми, темными и влажными, и щедро пролились дождем над землей. Вода падала с неба, не переставая, много дней, и сперва вновь появились озера и потекли полноводные реки, а потом они стали переполняться, выходить из берегов и угрожать жилищам людей и животных.
Но тем временем и усердная черепаха наконец, вовсю спеша, добралась до берега и передала повеление Луны – не делать дождя. Вся уже поднявшаяся в небеса вода пролилась, а затем реки вернулись в берега, и на влажной почве хорошо росли злаки и деревья.
Луна, что долго отворачивалась от земли, наконец узнала о проделке Батеты и сперва очень рассердилась. Но предок людей просил прощения, говоря, что хотел лишь помочь детям своих детей, к тому же ни разу не нарушил приказа богини. Наконец она простила Батету и даже восхитилась его ловкостью, решив, что и впредь будет так, как получилось. С тех пор раз за разом в определенное время отправляются в путь с приказами черепаха и геккон, и каждый раз ящерица добегает намного быстрее.
А охотник, хоть его душа и спала во время путешествия, все вспомнил. Даже красивую девушку в поселении неподалеку, которую видел Батета. Ункама нашел ее и женился, а потом рассказал ей и детям эту историю, поняв, как полезно помнить прошлое. С тех пор, когда начинается сезон дождей, принято радоваться началу года и обновлению природы, а также пить веселящий напиток из перебродивших плодов марула и рассказывать друг другу предания о старых временах.