Ларт проснулся по двум причинам. Первая: кто-то слишком много выпил, и теперь в голове гудят колокола, во рту мерзко, словно там устроили лежбище скунсы, а мочевой пузырь грозится взорваться. Вторая: у Линн, конечно, есть привычка во сне забрасывать на него руки и ноги, но что-то они уж больно тяжелые в этот раз. С трудом разлепив глаза, Рэнтон почти перед самым своим носом увидел обнимающую его довольно мощную и явно мужскую руку. Думать, что и нога, придавившая его бедро, тоже мужская, было страшно. Рискуя заработать косоглазие, он попытался заглянуть через закрывающий обзор чужой локоть и услышал вкрадчивое: «Доброе утро, Ларри!»
На Ларта словно кипятком плеснули, мгновенно выдравшись из крепких (только ли дружественных?) объятий, парень ломанулся с дивана, запутался в одеяле и грохнулся на пол. Чувствительно приложившись щекой, он поймал себя на мысли, что лужи-то они вчера так и не вытерли и лежать в подсохшем моющем средстве голым пузом не так уж и приятно.
Стоп! Почему голым?! Рэнтон подхватился, попытался вскочить, но поскользнулся и снова хряснулся на пол, теперь уже задницей. Ларт поднял глаза и увидел довольно ухмыляющуюся физиономию бонда, который приподнявшись на постели и подперев голову рукой смотрел на него сверху. Рэнтон судорожно схватил свешивающийся угол одеяла и рванул его на себя, чтобы прикрыться, но, кажется, сделал только хуже — оказалось, что киборг опять полностью голый. Совсем! Спал! С ним! В одной постели!
— Ты… ты… ты почему о-опять го-голый?! — заикаясь, выпалил Ларт.
Ларс скромно потупил нахальные голубущие очи:
— Ты не дал мне белья, а мои трусы были в стиралке. Пришлось надевать джинсы на голое тело. А потом так и ложиться. Голышом.
— Ты спал со мной!
— Другого спального места в квартире не наблюдается, — пожал плечами этот паразит. — Не бойся, ничего не было… — и, подавшись вперед, мягко, почти воркующе, добавил: — Ларри!
— Сволочь! — истерически взвизгнул парень, сдернул с дивана подушку и запустил ее в бонда. — А почему тогда у меня задница болит?!
— Расслабься, Ларт! Ты просто упал, — уже без ехидства ответил киборг, встал и потянулся за джинсами, чтобы не нервировать и без того сверкающего безумными глазами командира. — Вчера, когда мы с тобой выпивали, у тебя свалилась на пол солонка, закатилась под табуретку. — Бонд застегнул штаны, подошел к несчастному старлею, аккуратно поднял его подмышки, усадил на диван. — Ты попытался достать ее, не вставая с табуретки. — Он воспроизвел голосом самого Ларта: — Смори, как я ее ща, не вставая, достану. От так… Ить, зар-раза! Куда поскакала! — и продолжил уже нормально: — В итоге табуретка из-под тебя выскользнула, и ты грохнулся задницей как раз на солонку. Хорошо еще копчик не сломал.
Рэнтон сидел с несчастным видом, сгорбившись и повесив голову.
— Это правда? — неуверенно спросил он.
Ларс сел рядом с ним, едва удержавшись, чтобы не погладить по взлохмаченной голове.
— Правда. Ничего не было. Мы просто спали рядом.
Ларт поднял глаза на киборга. Выражение лица и глаз было абсолютно серьезным.
— Если хочешь, можем обратиться к программерам, проверить логи, чтобы ты убедился, что я тебе не вру.
— Да ладно, не стоит, — протянул Рэнтон, и тут до него дошел смысл всех сказанных бондом слов. — Даже не думай! Никаких логов я проверять не буду! Ты, что, хочешь, чтобы я стал всеобщим посмешищем?! — Он взвился в прыжке, опрокинул Ларса на диван и вцепился руками тому в горло, усевшись на поверженного киборга верхом. — Не вздумай! Никому! Ничего! Рассказывать! Понял?! И немедленно сотри все записи о том, что здесь происходило! Понял?!
— Так точно, командир! Приказ принят к исполнению! — отчеканил бонд, подняв руки вверх, признавая свое поражение.
— Не хватало еще, чтобы потом растрезвонили на весь участок про все эти приключения с уборкой! А главное, что я нажрался до такого состояния, что переспал со служебным киборгом. — Ларт скривился. — И хуже того, что не помню, переспал или нет.
— Бывает, — философски пожал плечами бонд, но, встретив, яростный взгляд командира, сдержал рвущееся с языка предложение повторить для уверенности и клятвенно заверил: — Все! Молчу! Могила!
Рэнтон сузившимися глазами всматривался в невозмутимую бондовскую физиономию, не нашел там признаков издевки, как, впрочем, и раскаянья, и убрал, наконец, руки с его горла. Киборг шумно вздохнул, так что Ларта даже качнуло. И тут до него дошло: Он, совершенно голый, сидит голым задом на полуголом кибере. Хорошо так сидит, удачно — на голом животе бонда. Покраснев, как перезрелый помидор, парень вскочил, опять поскользнулся на подсохшей луже и навернулся бы физиономией как раз между разведенных коленей Ларса, если бы его не подхватили надежные руки киборга.
Бонд встал с дивана, поднял командира, со вселенской кротостью посмотрел тому в глаза и проникновенно сказал:
— Сходил бы ты в душ, Ларт. А то столько раз на полу валялся. А я пока домою его наконец-то.
— Угу, — угрюмо кивнул все еще красный Рэнтон.
— Тебя проводить? — участливо поинтересовался бонд.
— Не надо! — вскинул голову Ларт, пытаясь сохранить хоть жалкие остатки гордости. — Я сам.
Ларт, чуть прихрамывая, удалился в душ. А бонд с грустноватой полуулыбкой смотрел ему вслед и думал: «Смешной он, Ларт Рэнтон. И хороший. Если бы он мог забрать меня…»
Пока Рэнтон мылся, надо сказать, довольно долго, киборг успел убрать следы вчерашнего погрома с пожаром и мыльным наводнением и приготовить нехитрый завтрак из оставшихся продуктов. Жуя бутерброд и прихлебывая крепкий кофе, Ларт вдруг подозрительно прищурился:
— Так, все хорошо. Ничего не было. Но вот объясни мне на милость, какого черта ты меня обнимал да еще и ногу на меня положил?
Бонд смиренно вздохнул и объяснил:
— Рандомный выбор позы. Ты ночью раскрылся, замерз, начал дрожать. Я укрыл тебя одеялом и обнял, чтобы согреть.
— И ты хочешь, чтобы я поверил твоей наглой роже?
— Это риторический вопрос? — вскинул левую бровь киборг.
— А, — махнул рукой Рэнтон, — с тобой спорить, все равно, что трусы поверх штанов надевать: и неудобно, и дураком себя чувствуешь.
— C’est la vie, — вздохнул Ларс, загружая посудомойку.
***
Спускаясь в лифте, Ларт созвонился с парнями из группы, договорился о встрече в кафе — надо было обсудить порядок действий на нынешний день, а таскать преображенного бонда в участок и светить им было ни к чему. Сам Рэнтон тоже был в гражданском, так что они выглядели сейчас просто как двое приятелей.
Когда они как раз входили в кафе, позвонил Харальд.
— Доброе утро. Док сказал, что я уже, как огурчик — зеленый и в пупырышек, должно быть, — и могу катиться отсюда ко всем чертям, в том числе и морским. У вашего киборга ключи от моего флайера с досками и прочей амуницией. Заберете его на стоянке у гостиницы. Подъедете за мной и можем отправляться на пляж, учить вашего бонда скакать на волнах. Вы, кстати, нашли подходящий?
— Дживс, наш оперативник немного увлекается серфингом. Он говорил, что знает такой, как нам надо.
— Отлично, жду вас.
Харальд отключился, и Ларт с бондом прошли в угол, где уже сидели за столиком Мэш и Дживс. Они обменялись рукопожатиями, и Рэнтон коротко изложил суть дела:
— Так, парни, берете с собой Ларса, заезжаете к Дживсу за досками. У тебя их, кстати, сколько? Две? Отлично! Забираете все, что надо и двигаете на пляж, про который ты рассказывал. Прикинете там, что к чему, может, попробуете, как у Ларса будет получаться. Мэш, летишь с ними. Ларс, дай мне ключи, я за флайером Харальда и за ним самим. Дживс, скинь мне координаты пляжа. Так, порядок. Сэнди, Селд, вовремя подошли. На вас работа в кабинете. Не надо закатывать глаза. Кто-то должен оставаться на месте.
— И изображать бурную деятельность, — проворчал Селд, но под укоризненным взглядом Рэнтона, примирительно поднял руки.
— Всем все ясно? — подвел итоги Ларт. — Тогда вперед.
***
Дживс привез Ларса и Мэша на маленький уютный пляж, с трех сторон укрытый от любопытных глаз скалами. Все, как на картинке: золотистый песок, сизовато-зеленые кустики травы, жмущиеся к камням, бирюзовые волны с белыми барашками пены. Бонд стоял возле флаера и с наслаждением вдыхал соленый, пахнущий йодом воздух, подставлял лицо ярким лучам, которые заставляли щуриться даже под темными очками. На губах блуждала мечтательная полуулыбка.
Он вспоминал, как во время одной из миссий, до того, как он попал в этот участок, их группа жила в маленьком приморском городке. Ему с напарницей-человеком приходилось изображать семейную пару. И по вечерам они нередко ходили поплавать, а потом долго сидели у костра, обнявшись… Задание они выполнили, правда, потеряв двоих членов команды, но напарницу ему все-таки удалось вытащить. Именно ту миссию командование посчитало проваленной, и его должны были ликвидировать, но выжившие сослуживцы вступились, поставили всех на уши. Ему сохранили жизнь и после глубокого форматирования перевели в тридцать третий участок полиции в Нэвилл-сити.
Воспоминания больно резанули по сердцу, и бонд, вздохнув, повернулся к Дживсу, который доставал из багажника серфы. Мэш, который внимательно наблюдал за киборгом все это время, положил ему руку на плечо, чуть сжал и с кривоватой ухмылкой заявил:
— Станешь втирать мне про имитацию личности, придушу.
Бонд скептически вздернул левую бровь, забрал у Дживса доски и бегом спустился на пляж по петляющей между скалами тропинке.
— Ну, вот что ты будешь с этим засранцем делать? — посетовал Мэш.
— А ничего, — мрачно буркнул Дживс, вручая ему сумку с прочими прибамбасами. — Так он тебе и раскололся! Как же! Он не дурак, прекрасно знает, что ждет разумного киборга — лаборатория Декс-компани и мусоросжигатель. Не трепи душу, Мэш, и так погано. Все-то мы поняли, только, что делать, не знаем.
Парни закрыли флайер и тоже потопали на пляж.
Гидрокостюм Дживса Ларсу не подошел бы ни по каким параметрам: полноватый оперативник был сантиметров на пятнадцать ниже рослого кибера. Философски пожав плечами, бонд сбросил ветровку, стянул джинсы вместе с боксерами и надел темно-синие плавки-бермуды, оставшись в серебристо-серой футболкое с белыми рукавами и черными вставками по бокам. Мэш, оглянулся на Дживса, вытаращившегося на идеальную — хоть скульптуру ваяй, — фигуру киборга, сдавленно хрюкнул и пальцами поддел того снизу за подбородок:
— Рот закрой, чайка влетит.
— Тьфу на тебя, зараза! — выругался тот. — Не приведи бог такую пакость! — Местные «чайки» на самом деле были мелкими крылатыми тварюшками вроде птеродактилей, щетинистые и зубастые, а уж ароматизировали так, что скунс рядом хвостом не вилял.
Дживс втиснулся в гидрокостюм, натянул на голову шлем, который чуть сжимал с боков его щеки, делая похожим на пухлого младенца-переростка с голубыми росчерками воска от загара на физиономии. Мэш, увидев эту картину, судорожно сцепил зубы, чтобы не заржать и не обидеть приятеля, встретился взглядом с бондом, стрельнувшим в него лукавыми глазами, и не выдержал — со сдавленным стоном повис на шее у киборга. Ларс с жалостливым выражением на лице ласково поглаживал уткнувшегося ему в плечо оперативника и участливо приговаривал:
— Ну что ты, Мэш. Не надо, дружище, не расстраивайся. Будь мужчиной! Купим мы тебе точно такой же гидрокостюм… — отчего Мэш уже просто замычал и затрясся, еще плотнее утыкаясь в кибернетическую «жилетку».
Дживс, который сначала ничего не понял, взвыл, оскорбленный в лучших чувствах:
— Придурки! Вечно бы вам ржать! Только повод дай.
Ларс высвободился из объятий рыдающего от смеха Мэша и подошел к надутому Дживсу, который подчеркнуто деловито проверял крепление плавников к доске.
— Извини, приятель. Мы не со зла.
— Да ладно, — буркнул парень, — проехали. Бери серф, пошли. Теорию тебе рассказывать или сам успел проштудировать?
Бонд проснулся утром гораздо раньше Ларта, поэтому изучил все, что можно было найти про серфинг: типы волн, разновидности досок, специального воска и гидрокостюмов для райдеров, влияние ветра, температуры воздуха и рельефа дна. А также успел найти и скачать себе все необходимое и просмотреть кучу видеороликов по теме.
— Не нужно. Можем сразу переходить к практике.
Мэш кататься на серфе не умел, поэтому просто стянул рубашку и уселся на песок, привалившись спиной к плоскому нагретому солнцем камню. Дживс велел Ларсу пристегнуть браслет к ноге:
— А то задолбаешься потом доску ловить. Пошли, красавчик, научу тебя основным вещам, а дальше ты уж сам. Тем более, что Мистер Большая Шишка вот-вот подъедет, будешь у него учиться.
— Годится, — улыбнулся бонд, вслед за ним входя в воду.
— Так, запоминай. Не горбись, не волочи ноги, и чтоб коленки не дрожали. — Дживс вскочил на серф, покачнулся, но удержался. — И главное, смотри, ты должен встать на доску обеими ногами одновременно, иначе опрокинешься и пойдешь на корм рыбам. Понял?
— Понял, — кивнул киборг и с легкостью вскочил на свой серф.
— Отлично! — похвалил Дживс. — Еще раз. Еще. Хорошо. Теперь поплыли на глубину, попробуем поймать волну.
Оседлать волну у бонда получилось так же легко. Он ловко скользил на гребне, скатывался по склону и надеялся, что из него получается райдер, по крайней мере не хуже, чем Дживс.
Гул двигателя флайера Харальда они услышали издалека, еще из-за линии прибоя. Они с Лартом спустились на пляж, бизнесмен спокойно пожал протянутую для приветствия руку Мэша и стал наблюдать за киборгом, который как раз взлетел на гребень очередной волны.
— Неплохо. Очень даже неплохо, — пробормотал он. — Немного не хватает страсти, но ничего, это поправимо.
Мэш с Лартом переглянулись, пожали плечами, а Харальд, ничуть не смущаясь парней, стал переодеваться в гидрокостюм. Раненая нога была щедро замазана регенерирующим гелем, который благодаря своей эластичности не должен был мешать при движениях. Ларт помахал рукой бонду, тот взмахнул в ответ и вышел на берег. К удивлению оперативников, Харальд шагнул киборгу навстречу, крепко пожал руку и вдруг обнял, похлопал по спине, словно старого друга.
— Ну, как дела, братишка? Понравилось скакать на волнах?
— Конечно! — широко улыбнулся бонд. — Ты как? Сможешь дать мастер-класс? Я хочу научиться тому, что умеешь ты.
— Пойдем, я научу тебя чувствовать магию моря, — сказал Харальд, приобняв его за плечи, — Вот только доски захватим. Приучайся сразу к тому, на чем будешь выступать на соревнованиях.
Харальд взял белый серф с квадратом в черно-зеленую клетку в хвостовой части и тремя красными шестиугольниками посередине, вручил его киборгу и прихватил точно такой же для себя.
Они заплыли за линию прибоя, уселись верхом на доски лицом друг к другу. Харальд положил руку на плечо двойника и заговорил:
— Ты ведь еще не понял до конца, что значит рассекать волны. Верно?
— Начинаешь проповедовать? — Бонд улыбнулся краешками губ.
— А я могу! Запросто! — Харальд расхохотался, затем продолжил уже серьезно: — Это состояние души. Место, где ты теряешь себя и обретаешь себя.
— Окуда душа у киборга, — хмыкнул бонд.
— Не передергивай. У тебя-то она точно есть, — резко дернул головой Харальд. — Скакать на волне, все равно, что на необузданном диком коне. И чем больше волна, тем мощнее это животное. Это запредельный кайф. Некоторые говорят, что даже круче, чем секс. И еще. Большой серф это большая ответственность. Ты не можешь попросить тайм-аут, если что-то пошло не так. Тебя просто размажет о придонные рифы или ты не справишься с волной и захлебнешься. Но если ты хочешь чего-то запредельного, будь готов заплатить запредельную цену.
Киборг серьезно кивнул. Он понимал, о чем говорил этот человек.
— Закрой глаза. Зрение не так и важно, особенно для тебя. Вдох. Вдох. В такт морю. Вдох. Выдох. Почувствуй, что делает волна. Возьми себе ее силу, зарядись ею! Будь с ней одним целым!
Бонд послушно закрыл глаза, прислушался к своим ощущениям, сделал глубокий вдох, выдохнул, еще раз, и еще. Волна вздымала и опускала его, словно укачивая на сильных, но ласковых руках. Это было дыхание самого моря. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Мурашки пробежали вдоль позвоночника. Какое-то новое, мощное, неизведанное доселе чувство поднималось, ширилось в груди.
Харальд, внимательно следивший за состоянием двойника, сжал его плечо.
— А теперь открывай глаза. Вон твоя волна, братишка! Возьми ее!
Киборг заработал руками, набирая скорость, вскочил на доску и стремительно понесся вперед.
— Ты летишь! — воскликнул Харальд, который мчался рядом.
Необычные чувства девятым валом захлестнули бонда. Система запестрила сообщениями о превышении уровня адреналина, дофамина и других гормонов, но он попросту отключил их, чтобы они не мешали наслаждаться новыми, неизвестными ощущениями.
— Черт! Я лечу! — выкрикнул он, — Да! Да!
— Разве это не самое лучшее на свете?
— Да!
— Отлично, братишка!
— Да!
Киборг летел на гребне волны, затем соскользнул по склону, понесся вдоль него. Она была так близко, что он не удержался и коснулся ладонью ее шелковистого бока. Наверное, то, что переполняло сейчас душу Ларса, и называлось счастьем. Лететь вот так, гладить ладонью мощно ворочающийся вал воды, поднимая белые крылья брызг. Сердце рвалось из груди, и киборг, не в силах больше сдерживать охвативший восторг, издал громкий протяжный торжествующий вопль.
Он присел, позволил волне накрыть себя кружевным козырьком и оказался в лазурном туннеле, прозрачном и светящемся изнутри словно драгоценный аквамарин. Волна накрыла его, но вскоре он вынырнул. по прежнему уверенно стоя на чуть согнутых ногах. Вслед за ним из пены морской вылетел и Харальд. Они еще некоторое время выписывали на воде зигзаги, гася скорость, потом соскользнули с досок и побрели на берег.
Там от избытка чувств скакал Дживс и вопил:
— Йес-с! Он это сделал! Он сделал «трубу»! Йух-ху-у!
Ноги у бонда подкашивались, он чувствовал какое-то упоительное опустошение и, несмотря на усталость, это было невероятно. Харальд подошел к нему, обнял за плечи и, широко улыбаясь, сказал:
— Теперь я верю, что ты выиграешь чемпионат!