— Э-э… — напомнил о себе блондинистый Павлин, — Может, лучше Улитка?
— Что?
Блондин старательно улыбнулся:
— Ну… Равлик-Павлик… Улитка.
— Не пойдет, — отрезала я, хотя перед глазами так и встал приставучий блондин с домиком на спине и глазками на ниточках. — У вас домика нет!
Не люблю, когда меня считают дурой, но сегодня это самое то. Чтоб отвязался от меня, наконец!
— Но у меня и хвоста нет… из перьев, — довольно жалобно проговорил не желающий зваться павлином приставала. И даже рубашку приподнял — показывать. Я чуть не хихикнула… А он не такой уж и павлин.
Нет, парень, вообще-то, может и не виноват ни в чем. Ему заплатили, он и отрабатывает. Старается…
Но терпение у меня не железное, всех этих папиных жиголо выслушивать! Что значит — почему жиголо? Потому…
Тут даже манекен поймет, хоть у него голова пластиковая. Охранницы (папа целых шесть приставил, дежурят по сменам) всех от меня отфутболивают, а этих подпускают сразу, вывод? Папа мне этих мужчинок и подсовывает. Сначала — раскрасавцев (хоть сейчас же в журнал!), потом качков с мозгами кфыты… теперь вот являются красавцы-блондины с отлично подвешенным языком. Папа ясно сказал, что про Рика мне лучше забыть — ну, раз мне туда больше не попасть… вот и отвлекает. И откуда он их берет — столько! Папе, конечно, за отвлечение спасибо, только если я еще хоть три таких «бала» высижу, мне точно пригодятся те таблетки «от стресса», которые мама постоянно подсовывает… Мол, деточка, бедненькая, такое перенести, ах, милая, тебя не узнать… Это когда я прислугу пожалела в три часа ночи будить, чтоб сок свежевыжатый сделать. А что? Прислуга — тоже люди. И тоже днем устают. А я вполне могу соковыжималку сама включить. Так ведь?
А мама на следующий день врача позвала…
Павлик-павлин еще чего-то бормотал, и даже за руку снова взял… я не слушала — думала. Как же все изменилось. Вроде я дома… дома, а радости от этого?
На яхте покататься? В Монте-Карло деньги побросать? Склеить красавца с мускулами? Или считать свои цацки с бриллиантами? Папы дома нет, у папы банковский кризис. А мама… с мамой не поделишься. Да и с моими «подружками» тоже.
С ума сойти. Мне что, теперь все время жить так?
Днем шмотки-процедуры-диеты, а вечером приемы-тусовки-жиголо-болтовня-ни-о-чем? А если что не так, то по мою душу опять заявится дядечка-психолог?
Я так не могу…
— Вам плохо? — голос моей охранницы (надо ж было назвать этот ходячий шкаф Любовью, а?) был негромким, хотя при желании она б запросто перекрыла бы вопль раненого дракона… и деловым, как у всех секьюрити.
— Что?
— Вам плохо? — повторила Люба. — Может быть, вы хотите покинуть это место?
Павлин тоже забеспокоился:
— Дорогая, вы устали?
Заботливый… интересно, сколько ему папа отвалил? И сколько б еще обломилось, если б он таки заморочил мне голову? Спросить, что ли? Так ведь не скажет.
— Устала. Люба, Иванна, домой. Пока, Павел.
Я так устала…
— Люба, Иванна… поезжайте во второй машине, а? Я хочу побыть одна.
Охранницы переглянулись:
— Мы…
— Простите, Александра Игоревна, мы не имеем права.
— Папа не узнает!
— Мы не имеем права.
Как с роботом говоришь… Папа нарочно мне в охрану не мужиков понабрал, с ними-то я общий язык находила, а женщин. И таких… надрессированных, причем все явно за тридцать и внешностью — не то коммандос, не то завуч в школе. В смысле спорить без толку.
— Да не похитит меня никто. Выдумки все это…
Молчат. Но не согласны, видно.
— Ну хотите, я папе скажу вам зарплату повысить?
— Что случилось-то? — вдруг вполне по-человечески спросила та, которая Люба.
— Ничего…Просто я хочу побыть одна. Без камер и всего такого. Хоть поплакать спокойно!
Мои секьюрити опять переглянулись.
— Езжай-ка ты, Люба, с парнями, — вдруг сказала та, что повыше — Иванна. — А я на переднее сиденье сяду, Александра Игоревна. Перегородку поднимете, затемнитесь и… отдыхайте спокойно.
Розы пахли замечательно. Темно-вишневые, бархатные… Смотрела б и смотрела. Только записка портила дело. «Прекраснейшей от сраженного вашей несравненной красотой Павла» Вот настырный. Я скомкала записку и отфутболила в угол беседки — к целой груде глянцевых журналов. Мура к муре, все справедливо.
Тихо прошуршал песок. Охранница.
— Александра Игоревна, какая форма одежды сегодня?
— Что?
— Куда вы едете вечером? В клуб, на прием к Ваниным или на презентацию «Данс-вамп»? Что надевать?
Какая разница? Как ни рядись моя охрана в модные тряпочки, лиц не спрячешь — они как физиономия Терминатора. Охрана…
— Так что надевать?
А, была не была! Имею я право руки размять?
— Вечернее. И идите сюда. Будем глаза рисовать.
Через полчаса моя охранница удивленно смотрела в зеркало, в упор себя не узнавая. То-то вот! Макияж — это сила!
— Это я?
— А то! Теперь подбери себе что-нить из вон той кучки блестяшек, а я Иванной займусь.
Когда в охране женщины, это, оказывается, очень удобно!
И непорядок в одежде-косметике подметят, и новостями поделятся, и вообще. И очередному жиголо намекнут, что пора лыжи смазывать, пока не прилетело чего не надо. И вообще — классные оказались девочки. Ольга, та, что с косой, каскадерша бывшая. Про съемки кино интересно рассказывает. Анна когда-то в Афгане воевала. У нее, кстати, ребенок есть, как и у Татьяны-первой, девочка. А у Татьяны-второй, бывшей учительницы, мальчик. Иванна и Люба тоже из военных. Причем вроде как в спецназе были. Я и не знала, что туда женщин берут…
Словом, мы вроде неплохо начали ладить. И даже по вечеринкам таскаться стали раза в три меньше. Иванна и Ольга потихоньку стали мне показывать приемы самообороны — так, совсем немножко, чтоб развеяться. И про Рика я им рассказала. Не все, конечно — они только знали, что это парень, за которого мне папа выйти не разрешает… Но хоть посочувствовали.
И они ж мне подсказали, чем заняться, чтоб не маяться с тоски.
Благотворительностью.
Этот детдом был небольшой.
Старенький — штукатурка прямо на глазах осыпалась. И коврики (где они были) — старенькие, вытертые до проплешин.
И пахло… никогда раньше мне такой запах не попадался. Краска, лук и молочный суп — если все вместе смешать и прокипятить. Гааадость.
И детки здесь были совсем непохожи ни на малышей в Южном племени, ни на бойкую малявку из чумного поселка с ее неуемным любопытством! Тихие были детки. Слишком тихие… глазками блеснут застенчиво, как мои панды когда-то, посопят — и молчок. Хоть конфеты им приноси, хоть ананасы.
А вот директор детдома, наоборот, был слишком даже шустрый и бойкий. Кажется, что у него не один язык, а три — столько болтовни из него вылетало.
— Госпожа Морозова, как я… рад, очень рад… Звезда столицы — и в наш скромный дом! Наслышаны о вашем похищении и о вашем счастливом возвращении, да-да… Я счастлив… Показать дом? Да, конечно, хоть мы… хихик, простите, не совсем готовы к такому визиту… прошу сначала в мой кабинет…
А суетится-то как, суетится… ручками толстенькими машет, ножками перебирает — ну прям не человек, а модель «мое-рыльце-в-пушку-по-самые-брови».
Хомяк прыгучий…
А дела в детдоме не очень. Есть еда, но из фруктов, к примеру, дети ели только яблоки и бананы, ананас видали только на картинках, а страшно полезный киви приняли за картошку.
Одежда тоже есть, но что про нее можно было сказать хорошего — это что чистая.
Есть мебель… скрипучая, как бормашина. Только у директора в кабинете новенький стол и кресла.
Есть игрушки… но их все равно что нет. Куклу с одним глазом и железный трактор без колес я б продала в Голливуд, на съемки детского ужастика. А что, купили бы…
Телевизор — один-единственный, причем даже без пульта!
Словом, мне было чем заняться.
За месяц мы перевернули этот детдом сверху донизу.
Новые кровати, новая столовая, договор с местным супермаркетом, чтоб оттуда все продукты поступали первой свежести и со скидкой.
А главное, одна из охранниц, Татьяна-первая, подсказала адресок одной мастерской по пошиву одежды, и мы два дня проторчали на текстильной фабрике, отбирая нужные ткани, а потом еще столько же дней, подбирая-рассматривая-одобряя-критикуя фасончики детской одежды.
Воспитательниц стало больше – мы уменьшили группы, и смотреть, как щебечут с малышней симпатичные девушки (Татьяна-учительница сама их подбирала по всем педучилишам) было приятно.
Словом, налаживалась там жизнь, налаживалась..
— Александра Игоревна…
— О, Люба, ты вовремя. Нам надо разобраться с этой новой кредиткой. Можно потратить на ремонт, а можно — поездку детей на месяц к морю. Как думаешь?
Охранница выглядела непривычно смущенной.
— Александра Игоревна…
— Что такое? Садись. Смотри, вот здесь реклама пансионата «Бриз», здесь нормальные цены… И ваши детишки заодно съездят еще раз. Им и тут понравится.
— Да… конечно…
— Только хомяк этот, директор, мне не нравится. А что случилось?
— Мы с девочками вчера говорили… — опустила глаза Люба. — И решили, что вам надо кое-что знать. Вы только не сердитесь.
— Вы же не уволиться решили, нет?
— Нет. Просто… Вот.
Она кладет на стол небольшую трубочку. Стеклянную… в такую обычно таблетки кладут. Там и есть таблетки…
— Что это?
— Такая есть у каждой из нас. Легкий транквилизатор… выдали при поступлении на эту работу.
Ничего не понимаю.
— Папа хотел спокойных охранников?
— Нет… Это для вас. Нам говорили… словом, если вы ничего не принимали дома, то дежурная пара должна была добавить дозу в ваш стакан или тарелку…
Что? Что?!
— Зачем?!
— Нам сказали, вы нездоровы…что вам нужны лекарства, а вы не хотите…не хотите их принимать. Мы не сразу поняли. Простите, Александра Игоревна.
— Кто… — голос был не мой, вообще не мой, хриплый какой-то… — Кто вам это дал?
— Ваш отец.
Секретарь не хотел меня пускать — папа, мол, занят. Я его послала. За миксом из грейпфрута и апельсина. Ушел, оглядывается… ну да, вид у меня не очень. Хочется кого-нибудь убить. Или послать не за соком, а подальше.
Что ж ты делаешь, папа? Папа, папа…
Вот закаленный секретарь и убрался от греха подальше. Обратно не зайдет — Люба и Ольга попридержат.
А я шагнула к двери… и услышала голоса. И разом раздумала отношения выяснять. Прислонилась к стенке, прижалась к щелке… подумала, метнулась к входной двери — запереть. Запереть, чтоб послушать спокойно. Потому что голоса были непростые. Первый папин, а второй — Виталия, того самого «колдуна из Москвы»…
— Итак?
— Все идет нормально. Никаких «визитов» из Лесогорья. Возможно, они сами считают, что дело устроилось наилучшим образом, и девушка там, где ей и следует находиться. В конце концов, судя по ее рассказам, она не представляет для них особой ценности.
Я…застыла. Почему-то мне сразу, с лету стало понятно, что это про меня.
— Говори, да не заговаривайся! — рыкнул папа.
— Простите, — магу, если прислушаться, было здорово неуютно тут. И он, как Гаэли когда-то, старался подбирать слова повежливей и понаучней. Словно успокаивал… — Возможно, дело в ином. Возможно, ее э-э…
— Говори уж. Дипломат тоже нашелся…
— Благодарю. Так вот, возможно ее «жених» передумал жениться на драконе. Это, знаете ли, не слишком небезопасно.
— Опять эти бредни! Дракон из Сашки, как из моей жены тигрица. Нет у нас в роду никаких драконов, нет!
— Простите, я забыл… Ну хорошо, возможно, он… или ее так называемая приемная семья думают, что здесь она в большей безопасности. В любом случае, девушка ни о чем не подозревает, а время работает на нас.
Так… интересно… И о чем это я не подозреваю?
— Вы уверены в том, что эта примитивная комбинация сработает?
— Да.
— Мне кажется, что вы недостаточно заинтересованы, господин Ивлев. Алек, объяснишь человеку еще раз, чем он отвечает, если его план сорвется?
— Конечно, Игорь Петрович, — ага, здесь еще и юрист есть… — В настоящий момент его имущество, его патент и его долги — у нас. И мы на совершенно законных основаниях можем привлечь его к ответственности…
— Документы для подачи в суд за незаконную практику, изготовление не сертифицированных лекарственных средств и нарушение общественного порядка уже собраны, — а это уже женский голос… Еще один юрист. Или одна? Хорошо папа подготовился.
Третий голос, чуть пониже, спокойненько добавил:
— И, кроме того, некоему авторитету, Боре Валенку, будет интересно узнать, кто именно похитил украшение его коллекции — полосатого медведя неизвестной породы. Валенок чрезвычайно расстроен тем, что его планы по разведению такого чуда природы несбыточны. Он до сих пор ищет виновника похищения. И медведя, кстати…
— Это был не медведь! Ну хорошо, хорошо, я понимаю… — да, мага явно загнали в угол, — Но план не должен сорваться! Девушка не сразу, но поверила в то, что вернуться не сможет. Сильных эмоций она сейчас не испытывает — транквилизаторы вы ведь регулярно даете? А от возможной тяги к ее «жениху» пока вполне успешно отвлекают другие мужчины. Так что самопроизвольного переброса быть не должно.
— И долго еще?
— Что, простите?
— Жить вот так, в постоянном напряжении, что она затоскует по этому своему… что этот ваш чертов переброс сработает… и она снова сорвется с места и исчезнет, — в голосе папы вдруг прозвучало что-то… что-то вроде тоски. — Она ведь у меня единственная…
— Не знаю.
Я потерла лоб. Голова болела от всех этих… неожиданностей. Значит, маг мне все-таки соврал. Скотина. Тридцать лет, да? Чтоб тебе пинок получить. От страуса. По важным частям!
Но выяснять отношения я сейчас не пойду.
Нет уж…
Попозже… Когда колдун будет один. И не здесь…
Пусть объяснит мне все: и про переброс, и про Лесогорье… интересное название. И пусть только попробует снова соврать, поганец! А сейчас… сейчас надо…
Неужели я смогу вернуться? Рик, я увижу Рика! Господи, неужели… ой…а как папу оставить?
Задрожал телефон. Хорошо, что на немом режиме стоял, никто не услышал.
Черт, этого еще не хватало!
Я вымелась из приемной, как студент-бюджетник из дорогого ресторана. Ага… Секретарь далеко не ушел — не дальше первой приемной. Люба вовсю охмуряла очкарика, Ольга перекрыла выход. Молодцы, подружки.
Я схватилась за телефон.
— Да?
— Александра Игоревна… говорит Татьяна-вторая. Я от Софии Леонидовны звоню, нового врача. В детдом только что доставили оборудование и лекарства.
— Ну, так это ж хорошо?
— Не уверена. Врач говорит, что оборудование еще ничего, особенно для солярия. А лекарства частью просроченные, частью подделка. Витамины — целиком контрафакт, детям их давать нельзя. Словом… вам лучше приехать.
Хомяк сжался на своем дорогом кресле, как крыса в мышеловке.
— Александра Игоревна, я только сделал заказ! Откуда мне было знать, что товар некачественный?
— Действительно, откуда ему было знать? — как бы про себя проговорила Татьяна, — Подумаешь, упаковки-то одинаковые…
— Вот именно! — обрадовался крысохомяк.
— Только дешевле в полтора раза…
— Ну…я не…
— А что, брат не предупредил, что товар просроченный? — голос у Тани был ласковый-сочувственный… как шерсть дикобраза. И так же вот-вот выпустит иголки.
— Какой… брат? — хомяк вспотел.
— Ваш. Владелец аптечного склада. Варсонофьев Петр Вениаминович! У которого вы купили лекарства…
— Как интересно! — пропела я (именно пропела, хотя настроение было — придушить эту сволочь!), — Надо папе рассказать — он развеселится.
Директор хрюкнул. Встречаться с моим папой и юристами ему явно не хотелось.
— Где деньги, урод?
Хомяк еще сильней съежился… затравленно оглянулся… и вдруг сорвался с кресла!
— А ну стой!
…Он нашелся у подъезда. В новом джипе, довольно дорогом. Сидит, лапками по панели шарит.
— Ключики ищем? — ухмыльнулась Татьяна. — А они вот они…Ты, крыса! У детей воровать?!
И вдруг хомяк… окрысился, иначе не скажу. Глаза нехорошо сверкнули, пальцы скрючились, и он вцепился в руль, как в чье-то горло. С ненавистью.
— Да кому они нужны, эти отродья пьяниц, кому?! Все равно вырастут отбросами, как их родители! А мне всего сто тысяч не хватало, всего сто тысяч! Всего-то сто, пока фарт прет! Что, обеднеет она от этого? Все равно ведь надоест ей эта игрушка, поразвлечется, поиграет в добренькую и бросит! И снова возись с этими пискливыми крысенышами, рацион им, витаминчики, прививки! А что мне с этого?!
Крысеныши?
Ах ты, скотина…
Такой злости, такой кипящей злобы я давно не чувствовала. Просто в глазах потемнело. И почему-то заскрипела под моими пальцами дверца машины…
— Ах ты, крысохомяк… Ах ты, тварь помойная…
— Александра Игоревна!
— Пустите! А! А! А-а-а-а!
Что-то хрустнуло, асфальт под ногами задергался, словно вырываясь ко всем хурмысам, кто-то вскрикнул, кто-то дико заверещал, как перепуганный кролик; спину, шею, голову как молнией прошило… ох… мамочка… мама… Воздух пошел волнами, очень горячий, горячий, горя…
И все кончилось.
Стихло. Ушло… меня еще трясло, и глаза еле открыла…
И увидела зеленоватое небо.
В первый момент я замерла. Не может быть… Не… не…
Зеленое небо! То самое солнце! Знакомые деревья. И воздух, совсем не московский воздух! Неужели?! Ветер принес еще больше этого свежего воздуха, дунул в лицо, погладил чешую, и я радостно засмеялась, раскинув крылья ему навстречу. Я здесь! Я вернулась!
— Александра?! — послышался за спиной голос, от которого сердце ухнуло куда-то в хвост… Я быстро повернула шею — Рик! Рик, мой шаман, Рикке!
… Он стоял рядом с копией своей избушки и смотрел на меня серыми глазами… Это точно он? Это не глюк?! Но глюк же не будет держать в руках деревянную миску с мыльной пеной?
— Санни? — он тоже головой тряхнул, словно не верил. Отложил в сторону миску… — Санни?
— Рик…
— Ты вернулась?
— Ну…
— А это что?
Я опустила глаза. Ой… моя правая лапа все еще сжимала тот самый джип. Малость покореженный только. Ой… Я быстренько отпихнула эту пакость подальше. Из нее выпрыгнул какой-то зверек, типа крысы… или хомяка… Он оглянулся, пискнул и метнулся в кусты, но я внимания особого не обратила. Рик важнее. Ну что он молчит? Не рад?
— Рик? Ой, секундочку… — я углядела на кусте две сохнущие рубашки, сцапала одну и быстренько кувыркнулась. — Рик, это я…
— Ага…
Я шагнула ближе.
— Я вернулась!
— Ага… — шаман говорил как-то сдавленно, словно никак поверить не мог. Или не хотел?
— Ты не рад? Ну что ты молчишь?
Серые глаза потеплели, и он наконец шагнул мне навстречу:
— Рад. Очень. Просто… Просто я так надеялся, что ты там в безопасности! И вот… Ох, Санни…
А руки у него по-прежнему теплые… надежные-надежные. Ну не переживай так, милый. Я здесь…
— Ну Рик… Ну что-нибудь придумаем. А? Хочешь, я этого Ставинне еще дальше пошлю?
— Санни! Ты…
— Знаю. Я дура… Но ты ж меня все равно поцелуешь?
Нельзя вернуться в свою скорлупу… (драконья мудрость)
Брррр… Бред. Нет, бред же?
Может, меня опять глюкануло, а? Я потрясла головой, так что волосы веером.
Но джип никуда не делся. И пулеметы тоже. Больше того — что-то громыхнуло, и в круг света от цветного костерка вполз… танк. Ну или броневик, не знаю, я в них не разбираюсь. Онеметь… Танк! Может, тут и вертолет где-нибудь в небе болтается?!
— Санни, назад. Назад, за мою спину, — шаман попытался меня заслонить, — От костра…
— Ничего не понимаю…
— Я тоже. Такого в справочнике нет…Но оно может быть опасным.
— Это джип, — пробормотала я, соображая, послышался или нет папин голос.
— Ты его знаешь?!
— Ну…
— То есть они приползли из твоего мира. Они агрессивные?
— Э-э-э…
На скалах шумели крылья и переговаривались рассерженные голоса. Ну да. Я б тоже была в раздрае, если б кто-то вломился на мой военный совет… или еще куда-нибудь.
Не обиделись бы…
— Санни!
Я очнулась. Твою калорию, что ж я молчу!
— Санни, они опасные? — шаман не сводил глаз с этой… техники. — Все встревожены.
— Скажи… скажи нет… или да… я не знаю! Скажи, пусть пока не двигаются!
Папа, здесь папа… не может быть, не может быть… хотя, если кто и может, то это папа!
Шаман крикнул драконам, те зашумели сильнее, кажется, злились. Но пусть лучше сердятся, чем налетят на пулеметы.
— Какие странные лапы, — Рик смотрел на танковые гусеницы.
— Это не лапы. Оно неживое.
— Неживое?!
По скалам прошелся свет фар. Выхватил из темноты крылья… шеи… и стволы как-то нехорошо дернулись.
— Осторожней!
— Саша, ты здесь?! — рявкнула труба.
— Он тебя знает… — Рик изумленно глянул на груду железа, но я уже рванула вперед… и притормозила, не зная, куда мчаться. В смысле, где именно засел папа — в джипе или в танке…
— Папа! Пап, я тут!
— Папа?! — ахнул Рик. Кажись, он не совсем въехал, как моим папой может быть это неживое со странными лапами и железным хоботом… Рик, я счас, я объясню, я…
— Сашка! — завопила труба…
— Я здесь! Где ты?!
— Санни, не подходи к нему!
Дверца распахнулась, послышался знаменитый папин рык — как всегда, когда ему кто-то мешал, — на песок спрыгнул парень в пятнистом прикиде, опустился на колено, укладывая на локоть автомат, потом второй, а за ними показался… папа.
Папаааааа!
Следующее, что помню — я вишу у него на шее, и у меня хрустят ребра. Папа сжал так, что не вздохнешь, хлопал по спине и бормотал что-то вроде «цела» и «нашлась»… Медведь… папа, папочка, нашел меня…
Через минуту он меня отодвинул и стал рассматривать так, словно на мне были рассыпаны самые лучшие его алмазы.
— Сашка…
— Ага.
— Нашлась…
— Ага.
— Малышка…
— Всхлип… — это все, на что меня хватило. — Пап…
— Красавица моя… Цела? Все в порядке?
— Все хорошо. Все нормально, правда, пап.
— С ума я с тобой сойду. Раньше пропадала в салонах красоты, потом в ресторанах и барах, а теперь вон где ее ищи… Я всю Москву перетряхнул, служба безопасности вместе с Интерполом месяц все вверх дном переворачивали, шефа твоего с подругой на десятке детекторов лжи прокрутили…
— Папа…
— Я весь частный сыск на уши поставил. Все СМИ про тебя с утра до вечера в каждой рекламной паузе говорили. Премия за твое возвращение пять миллионов! Миллион премия только за информацию! С экстрасенсами связался! — потихоньку заводился папа. — Ворожей, бабок и колдунов со всего света натаскали!
— Пап…
— Мама все глаза проплакала! Весь дом гадалками забила — твою судьбу предсказывать!
— Пап…
— Что ты здесь делаешь вообще? — драконов папа как не видел… — Опять с новым парнем. Можно было не сомневаться.
— Пап!
— Наверняка такой же никчемный, как твои предыдущие «просто мечта»!
Мне как-то стало… ну обидно чуток. За Рика… Он же слышит! Ну ладно!
— Что я делаю? Замуж выхожу.
— Сейчас отправимся домой, и… — начал папа… и застыл.
— Александра, это твой отец? — тихо спросил Рик, глядя, как папа меняет цвет — ну прям как мастер Гаэли. Интересно, он-то в кого превратится, если очень сильно рассердится? Говорил же мне Беригей, чтоб я повнимательней присмотрелась к родичам-знакомым… особенно родичам. Мол, кто знает: если я превратилась, то и еще кто-то может. Если в дракона, то скучно клану не будет… — Санни?
— Ага. Ты только счас не вмешивайся, я разберусь… Ладно? Ладно? Пап, ну чего ты, ничего страшного, ты ж хотел мне в мужья «настоящего мужика, а не обезьяну крашеную», помнишь? Ну вот… он настоящий.
— Ты с ума сошла, — выдохнул папа. Он смотрелся таким красным, что я заволновалась — а вдруг он превратится в кого похуже, чем дракон. Бывает кто-нибудь такой же здоровенный, как мы, только злой?
— И он, между прочим, маг… Это знаешь, как здорово! У тебя будет…
— Сашка!
— Пап!
— Почтенный, что вам угодно в клане Южных скал? — Дебрэ слетел на песок так быстро и тихо, что мы его не услышали… Но увидеть увидели. Попробуй тут не заметь. Если у него спина на уровне третьего этажа, не считая гребня…
Папа снова окаменел. А секьюрити шарахнулись, не зная, что делать со своими автоматами против такой громадины.
— Позвольте узнать ваше имя, почтенный? — терпеливо повторил Дебрэ, — По какому неотложному делу вы потревожили Совет кланов?
Молчание.
Ну да, окаменеешь тут… Местные привычные, и то, бывает, шарахаются.
— Босс, что нам делать? — завопили секьюрити. — Шеф!
— Саша… иди назад… — отмер папа. И зачем-то полез в карман…
— Что?
— Назад. За машины. Быстро…
— Что вам угодно от моей приемной дочери? — нагнул шею дракон.
Ой… это он зря. Сейчас начнется…
И началось.
— Чьей дочери?! — папа опять сменил цвет, — Александра, что это значит? Хотя это потом. Марш к машинам!
— Нет!
— Марш, я сказал!
— Почтенный, — Рик почему-то был очень спокойный, словно меня не забирали, — Мужчину не красит неучтивость…
Папа метнул в него такой взгляд, словно шаман не отдает ему долю в банке. Но промолчал. Только потыкал пальцем в броневик, иди, мол.
— Зачем? Пап, ты, честно, зря испугался. Я сама дракон.
— Что?
— Ну так получилось…
— Александра, это твой родич? — заинтересовался новый дракон, Беригей. — У вас энергоструктура похожа немного.
Ответа не было. Говорящие драконы, кажется, папу больше не удивляли. Сейчас его, наверное, не удивила бы даже прыгучие мочалочки — состояние не то, ступор-ступором. Или это не ступор? Он зачем-то оглянулся на джип, и секьюрити как-то разом подтянулись вместе со своими автоматами. Из окна высунулась чья-то лохматая голова, ойкнула и пропала.
— Пап… Не переживай, ничего такого. И ты драконом станешь, если будешь так злиться! А то и кем-нить похуже!
— Никакого почтения к старшим, — вздохнули за спиной. Ой, только его здесь не хваталооооо… Как — кого? Сами не догадались, кого?
Гаэли.
Лягух, покряхтывая, осторожненько переставлял лапки — слезал с драконьей спины.
— Почтенный господин… э-э… Морозов. Позвольте сказать, что я вполне разделяю ваши чувства из-за поведения Вашей дочери и вполне понимаю ваше беспокойство по поводу ее скоропалительного замужества, но…
Глаза у папы стали квадратные.
— С-с…
Я перепугалась:
— Папа, не нервничай!
— С-с-с…
Змеей, что ли, стать собирается? Или ему плохо?
— Пап, ты это… водички дать?
— Босс, так нам стрелять или как? — влез один из пятнистых. Я показала кулак, пятнистый замолк, рядом с ним возникла неясно чья фигура и пообещала превратить разговорчивого охранника во что-то несимпатичное, вроде как «лысу пучехвостую». Охранник застыл как приклеенный. Зато ожил папа (наверное, знакомое слово услышал — про стрелять, вот и отмер):
— С-саша, что это? — папуля ткнул пальцем в Гаэли. Того прям в краску бросило…
— Почтенный Морозов!
— Может быть, мы решим этот вопрос несколько позже? — рядом выступил из воздуха еще один маг — тот самый, седой из смены шамана. — Наши хозяева начинают проявлять нетерпение…
— Не стоит беспокоиться, мы подождем. Это крайне интересно, — вежливо проговорил Дебрэ. — И познавательно.
— Наше вмешательство требуется? — спрыгнул с подножки джипа светловолосый мужчина в черном костюмчике.
— Нет! — прошипела я. Нет, вы подумайте, папа даже в чужой мир притащил юристов!
— Александра, среди ваших родственников точно не было случаев спонтанной трансформации? — наклонил голову белый дракон.
— Чего?
— Это учитель…- попробовал объяснить Рик.
И надо ж было драконам именно в этот момент затихнуть! Словечко просто громыхнуло — как пушка в Питере. Довольный Гаэли кивнул, но отца это не утешило. Ни на грош.
— Учи… учитель… — папа представлял себе учителей малость по-другому. Даже когда застукал одного педагога в моей спальне. — Учитель?! Это? Александра, ты чему тут учишься, а?
Я чуть не сказала, что прохожу обучение на царевну-лягушку, но придержала язык. Папа у меня умный, и с юмором у него вообще-то полный порядок. Но когда разговор про меня или маму, этот юмор ему напрочь отказывает. Так что желтая пресса, все время мечтавшая подловить олигарха на какой-нить «сенсации», дико радовалась от моих загулов. Знали, что им светит новая крутая фотка «олигарх спускает с лестницы очередного кавалера дочери» или «Один из самых богатых людей России макает мужчину головой в фонтан»… Вот и счас… Не время юморить.
— Это не мой учитель! Мой — вот! — я показала на Беригея.
Дракон посмотрел на папу. Папа на него. Секунда молчания… Ой, что я сморозила-то. Ведь счас он подумает…
Неизвестно, что подумал папа. Но голос у него стал просто ледяным:
— Александра, домой.
Ой, зря он это сказал. Я и подумать не успела, а…
— Вот еще! — сами собой ответили мои губы… Впечатление — автопилот включился. — Я взрослая! И сама решаю, куда и с кем!
— Александра! — в папе тоже словно включилась старая запись… и он рыкнул так, словно мы были не на драконьем арри-ра, а в его кабинете, и ругались из-за какой-нибудь моей штучки типа коровы в подарок его деловой партнерше Коровиной…
Самое интересное, что свидетели тоже подключились, причем сразу:
— Леди Александра! — квакнул дедушка, сжимая лапки и качая головой.
— Санни, спокойнее, — Рик, если волнуется, всегда говорит негромко.
— Александра, ты ведешь себя как ребенок, — голос Беригей сработал, как холодный душ. Я притихла. Что это я в самом деле… И правда — будто мне двенадцать, а не двадцать. Но свидетели на этом не остановились:
— Может, все-таки отложим семейные вопросы на потом? — вмешивается седой маг, — Почтенный, я обещаю, что Ковен окажет вам всемерную помощь в возвращении, только…
— Шеф, тут наш транспорт переживает, потянет ли… — влезает охранник. Совсем уже… как транспорт может переживать?
— Отец… — задумчиво склоняет голову Дебрэ, — Теперь многое становится понятным. Должен вам заметить, сводный родич, что ваши методы воспитания молодняка далеки от совершенства…
Пока папа переваривал новость о драконьих родичах, было тихо. Потом дед Гаэли непонятно с чего раскашлялся на пару с седым магом, на скалах снова зашумели голоса, поздравляя Южных с новыми оригинальными родственниками, и Дебрэ, не дождавшись ответа, спокойно договорил:
— Я думаю нам стоит поговорить у вечернего костра, названый родич… Испить общей воды и поговорить о нашей…девочке.
Классно, пап! Ой…
Мой настоящий папа посмотрел такими глазами, что мне его жалко стало. Нет, серьезно… Это был чужой, не его мир, и даже танк тут без толку.
— Пап… ну что ты… не расстраивайся, — я погладила его по руке…
И зря.
В следующую секунду он ухватил меня за локти, цепко и немножко больно, дернул к себе и рявкнул что-то неразборчивое — в сторону машин…
Оттуда высунулся растрепанный толстяк с ошалелыми глазами:
— Господин Мороз…
Дальше все случилось очень быстро.
— Виталикке! — ахнул Рик.
— Старт! — рявкнул папа.
Под ногами что-то дрогнуло, и… И все растаяло. Ущелье, драконы, Рик, рванувшийся ко мне и замерший на полушаге — все!
По глазам ударил солнечный свет, гулко впечатались в землю колеса джипа, кто-то вскрикнул…
Где я? Где?
Голубое небо… зеленая трава — специальная, для лужайки, без единого цветочка… и белая башенка у пруда — моя переносная беседка…
Я дома… Дома?!
— Вы… самая прекрасная. С тех пор, как я увидел вас…- блондин, как бы случайно взял мою руку в свои и уставился абсолютно бараньими глазами. — Александра…
Я отдернула ладонь.
Ой мать, как же они мне все надоели!
Брюнеты, блондины, шатены. С красивыми физиономиями, с мускулами, в модельных костюмчиках… и на языке тонны меда про то, какая я сногсшибательно красивая и вообще классная. А про то, сколько им за это шоу заплатили, они не желают выкладывать?
И где их папа только выкапывает!
Ох, Пламя…
Там, в том мире, я искала колдуна, шипела из-за задержек — рвалась домой. К папе-маме, к простому, знакомому и понятному миру.
Ну вот, я дома.
Блин.
Первый день я еще радовалась, дура. Когда папа выстрелил из ракетницы… и примчалась мама, когда мы все втроем обнялись, было… ну, здорово. Так по-семейному хорошо. Мы с мамой утопили папу в слезах, а он даже не ворчал.
Никаких журналистов, никаких дворецких за ужином… мама сама всем варила и наливала кофе, как раньше… и все спрашивала и спрашивала. И так здорово было вернуться …
Я так думала.
И еще я думала, что это ненадолго. Что все будет нормально, и вернуться я всегда смогу.
Дура.
Первый неприятный сюрприз был еще тогда, вечером, когда папа попросил не рассказывать маме про другие миры и драконов. Не поймет, мол. И никто не поймет. Так что маме и заодно прессе толкаем другую инфу. Украли, мол, ради выкупа, хотели сто миллионов долларов, папина служба безопасности четыре месяца искала эту банду и заложницу (меня, в смысле) и наконец нашла. Им — награды, мне — бассейн, теплое солнышко и покой для нервов. Все путем, и никаких драконов, магов и оборотней…
Ну, я, в общем, согласилась — разговаривать с добрыми «дядями-психологами» мне как-то не очень хотелось. Так что про свои приключения я отвечала, как один артист из кино «потерял-сознание-очнулся-гипс». Мама ахала и все меня по волосам гладила — проверяла на седину. И все хвалила гадалок и экстрасенсов, которые предсказывали, что я жива и вернусь… И уговаривала есть побольше.
Ну вот…
А потом я поняла, что про Рика ей теперь тоже не расскажешь. Получается, что он как бы один из похитивших меня бандитов? Бред…
Но я решила, что разберусь с этим потом, когда отосплюсь.
А на следующий день началось. Тур по врачам (папа даже паразитолога на меня напустил!), толпы журналистов, папины «дела-дела», посыпавшиеся мне на голову мамины «подруги» и мои «подружки», куча коробок со всякими модными тряпочками и аксессуарами, горы букетов, стая маникюрш и стилистов (морды в абсолюте нечеловеческие!) психолог-психиатр… ни минуты свободного времени… и тоска зеленая.
Вечеринка за тусовкой, тусовка за вечеринкой, и Розка ржет пьяным бегемотом и заявляет, что поняла наш с папулей план: никакие бандосы меня не похищали, а дело просто в какой-нибудь супер-клинике с офигительными процедурами! А тусовка слушает и кивает, и навешивает комплименты насчет блеска волос, оттенка глаз и цвета лица… и тут же начинает умолять рассказать по секрету, где клиника и сколько надо выложить капусты, чтоб обзавестись таким гламурным шиком.
Пилинг тебе на хво… то есть твою ж калорию, Розка! Чтоб у тебя еще килограмм пять на заду отложилось!
— Вы позволите мне называть вас Алексой? — оторвал меня от пожеланий заклятой подруге блондинчик. И опять за руку цапнуть норовит…- Имя Александра очень подходит вам, оно так царственно-прекрасно…
Ага-ага. Царственно… Королевственно. Мне уже лапшу с ушей отряхивать или сама свалится?
— И?
— А мне бы хотелось стать хоть немного ближе… — и смотрит, блин, на эту самую руку так, словно она папиными алмазами усыпана снизу доверху. — Чтобы нас с вами объединило нечто личное… только для нас. Хотя бы это имя…
— Алекса? Собачья кличка!
Нет, я так не думала, Алекса так Алекса, ничуть не хуже Сашеньки или Сандрильоны, как меня додумался обозвать вчерашний кавалер. Но соглашаться с этим павлином? Ни за что!
— Вам не нравится… — угас павлин. Не такой уж он тупой, оказывается…
— Неа. Давайте лучше вам имя придумаем.
— М-мне?
— А что, такой интим не в тему?
Парень пошуровал мозгами и разулыбался:
— Это честь для меня.
Ну да… А я королева Америки. Да знаю я, что там королев нет.
— Какое же имя даст мне царица моих грез?
— Павлин.
Парень обалдел:
— Но… почему?
— Потому что Павел. Павлик. Павлин.
Достал ты меня, хурмысов сын! И все достало… Эти сплетни бесконечные, где, кто и с кем, эти «проблемы жизни» — ах, Кристин явилась на тусовку в похожем платье, ах, Динара таки исправила свой нос и теперь папа ей роль в любом фильме купит, уродине… Ой, вы подумайте, предки не желают заказывать новую мобилку с бриллиантовыми кнопками — кризис, мол…
Диеты-новый продвинутый клуб-колеса-прикиды… яхты-автомобили-лыжи… твою ж косметичку, какая фигня! Уши в трубочку сворачиваются. Кошмар полный… И они так могут сутками трепаться, с перерывом на шоппинг и косметические маски…
А в том мире Рик остался без меня! И Гарри… Я так и не узнаю, как у него с крыльями будет — заживут или нет. Сможет он летать? И кто родится у Даррины с Эрреком… скоро ли пригодится наша колыбелька-холодильник… И чем закончился драконий Совет? И превратят ли жену Гаэли в лягушку…
И что будет с Риком, когда эта сволочь Ставинне явится со своего секс-тура?!
Я хочу узнать. Я хочу…
Вы спросите, почему я тогда еще тут?
А потому что все. Обратно мне не попасть. Рика не увидеть… Колдун этот разобъяснил — мол, переход закрывается. Работает, мол, только временами. И до следующего «сопряжения» лет тридцать. И магия на спаде, пробиться силой не получится. Как и превратиться…
Так вот…
Я не поверила сначала. Думала — вдруг он мне лапши навешал, потому что папа приказал. Папа — он такой…
Но попробовала — не вышло. Ни кувыркнуться, ни… не вышло! Ничего…
Ничего!
Мне не попасть назад.
Никак. Никак! Никак, совсем!
Только через тридцать лет, если повезет… если «настройки не собьются», как сказал этот продвинутый московский маг… если я все еще сохраню способность «проходить барьеры», если… и еще штук пять разных «если».
Тридцать лет! Кого я найду там? Кто меня вспомнит… Рик…
Я весь вечер проплакала.
«Касался»… мастер ты на преуменьшения, Рик. Касался…
— И что с тобой будет?
— Пока ничего. Я — как рейсан, приманка для змеи. Мы ждем Ставинне и надеемся, что он «выйдет» именно на меня. Мы подготовились…
— А потом?
— Если все получится, то на этот раз мы избавимся от него навсегда.
— А если нет? — не отставала я.
Он ответил не сразу. На воду смотрел. Она словно золотом налилась — закат… по этому золоту мелькают темные всплески — рыба играет… С дерева на том берегу взлетела стайка розовых птиц — полетели на охоту, ловить местных комаров. Пара-тройка покружилась над нами, но рядом ничего не жужжало и не пищало, и птички, почирикав, помчались за остальными — к пруду… как всегда по вечерам, «расцвели» тысячами бабочек карликовые деревья-бутылки — они теплые, и на коре сладкий сок проступает. Бабочки со всей долины слетаются… Тихо прошуршали по песку ночные ящерицы. Вечернюю тишину прорезал свист крыльев — в племя торопился опоздавший дракон. Бронзовый…
— Рик?
— Лучше б получилось…
— Сандри!
Я вздрогнула.
— Сандри! Маррой! — Граир, толстенький дракончик-подросток, которого часто гоняли по поручениям (чтоб малость похудел), налетел на нас, как Винни-Пух на пчел. — Ну чего ты молчишь? Где Маррой? Его же ждут!
— Маррой? — не врубилась я, — Нет его тут, поищи у пруда или рядом с Аррейной.
Дракончик почесал крылом шею.
— Нет его там. И в пещере нет. И у Гарри. Аррейна сказала, что он тут.
— Грайчик, где ты тут видишь Марроя?
— Ну…
— Иди лучше поищи его… — я призадумалась, — Или в коптильне, или у Девичьей купели!
— Почему сразу — у Девичьей? — обиженно включился новый голос, и прямо из-под обрыва взлетела золотистая голова на длинной шее. — Я — мужчина!
Мы остолбенели.
— Вот он! — обрадовался дракончик Граир. — Нашелся. Маррой, тебя ждет арри…
— Минуточку! — очнулась я, — Маррой, что ты тут делаешь?!
— Э-э-э… Присматриваю.
— За чем? — я наклонилась над обрывом — но там смотреть было абсолютно не на что. Узенькая полоска песка и вода, вода… Шаман почему-то встал. Дракон отряхнул золотые крылья и шумно взлетел, спугнув ящериц. Покружил над обрывом, присел неподалеку… смущенно поерзал кончиком хвоста и наконец ответил:
— За тобой.
— Что?!
— За тобой и твоим человеком, — отчитался золотистик. — Я просто…
Да они что, с дуба рухнули?!
— Санни, не сердись, — вмешался шаман, — Он наверняка объяснит.
— Я… ему… сейчас сама… объясню!
— Да меня Гарри попросил! Чтобы ничего не случилось! Ты ж сердилась, когда улетала. А люди, они хрупкие…
Я закрыла рот. Ах вот как… Заботливый у меня братик. Предусмотрительный. Умный… И друзей хороших нашел. Посмотрела на Рика — «хрупкий» шаман тоже отошел от шока и сейчас с интересом ждал, что я сделаю. Ну ладно…
— Маррой, а представь, что меня Гарри попросит присмотреть за тобой у пещеры Аррейны?
— Зачем? — не понял золотистик.
— Чтоб ничего не случилось, — сладко объяснила я. — Аррейна ж такая хрупкая…
— Так нечестно!
— А за мной подсматривать честно?
— А я только слушал!
— Ты…
— А где мастер Гаэли? — вклинился в перепалку дракончик. — Его тоже ждут.
Шаман дернулся:
— А тут еще и мастер Гаэли?
— Не может быть!
— Э-э-э… боюсь, что может, — из воды вынырнула знакомая зелено-голубая голова и довольно шустро поплыла к берегу.
— Мастер Гаэли?! — не поверил своим глазам шаман.
— Вот, я ж говорил, и он тут, — радовался посыльный.
— Он не со мной! — замотал головой Маррой, — Честно!
— О! Его только не хватало! Еще один подсматривающий-присматривающий, да?
— Леди Александра, меня волновала только ваша безопасность, — пропыхтел дедок, выбираясь на берег, — Должен вам сказать, Рикке, что вы доверили своей подопечной непозволительно много информации о внутренних делах Ковена…
Шаман вспыхнул и шевельнул губами, готовясь ответить, но тут из кустов поднялась третья фигура:
— Чья ты говоришь, безопасность тебя волнует, милый?!
Я села там, где стояла. Только супруги Гаэли нам здесь не хватало.
Дракончик давно улетел — сказать, что мы скоро будем… а мы все еще переругивались — уже в воздухе.
Бедный Маррой рыскал и сбивался — на его спине, не замолкая ни на секунду, спорили оборотень, маг, заколдованный лягух и его супруга, и чтоб долететь, надо было как-то их не слушать, а наш транспорт не выдерживал и время от времени даже вмешивался в спор:
— Я бы не советовал…
— Мастер!
— Дед… в смысле… мастер Гаэли, это наше дело, а не ковена!
— Я требую уважения к моему мужу! Он…
— Знаю — замечательный… Только пусть подвинется — с бороды капает!
— Замечательный? Гаэли?! Милый, откуда это она знает?!
— Да об этом все маги знают вместе с драконами! — Маррой в очередной раз повернул шею. — Сами ж сказали!
— Смотри, куда летишь! — взвыли мы, и золотистик, спохватившись, еле разминулся с ошалелой стаей ночных птиц — те шарахнулись в стороны, крича от возмущения…
— Не хватайте за крылья. Сандри, скажи им!
— Галл, милый, дай бороду вытру. Никакого уважения к старшим у молодого поколения!
— Рикке, поверьте, вам никто не даст сейчас разрешение на свадьбу!
— Учитель, даже Ковен не может запретить мне любить!
— Ой, Рик… Ты меня любишь…
— Осторожно! Не упади…
Да куда там падать! Я сейчас взлечу! Ой, Рикке…
— А люди забавно целуются, — снова поворачивается золотистая голова, — Я все думал — как у них получается, языки-то короткие. А они…
— Маррой, смотри на дорогу! И не мешай…
— Гаэли, милый, посмотри, какая красивая пара. А помнишь…
— Кха-кха… Позвольте вам помешать? — продолжал нудить дедок, — Рикке, ну взвесьте все еще раз! Вы же сами говорили, что вам нельзя с ней рядом… О какой свадьбе может идти речь?
— Рик?!
— Вы не волнуйтесь только, леди Александра…
— Дед, не лезь! Рик, о чем это он?
— Это на всякий случай, — смотрит на меня шаман, — Ставинне мог и тебя считать… — Поэтому мы и пристроили тебя в драконье племя — под защиту.
— Что? Меня? Блин, что, правда?
— Рикке даже попросил Ковен найти того мага, из Москвы, отправить вас домой, но тот как раз…
— Великолепно! — послышался новый голос, и над нами проплыли белые крылья. — Все собрались, все уже волнуются, где свидетели, а свидетели решили поспорить о свадьбе! И где! На драконьей спине! Александра, я был лучшего мнения о твоей осторожности. Ты же учила правила безопасности при перевозке пассажиров и знаешь, что им, пассажирам, лучше помалкивать и не отвлекать дракона!
— Простите, учитель.
— Маррой, а про твои успехи в ориентировании на местности я вообще промолчу. Ты хоть изредка сверяешь курс или действительно решил переправить своих пассажиров прямиком к Снежному Хребту?
— Э-э…
— А вы, мастер Гаэли…
Кажется, Белый дракон решил воспитывать всех вокруг.
— Кстати, мастер Тоннирэ, мы обсуждали сегодня с вашим эмиссаром вопрос о возможности межрасового брака как о дополнительном способе укрепления связей между нашими народами. Вы об этом не думали?
?!
Моя голова тихонько гудела. Столько нового. Колдун из Москвы, который смылся. Колдун Ставинне, который мог меня коснуться… и… и что там было насчет свадьбы? Ничего не понимаю…
Где мы? Тут было темно и тихо… Нет, не тихо. Где-то в темноте что-то шуршало, шелестело, дышало. Но они, кто б там ни был, молчали… Куда это Беригей нас отправил? И сам исчез…Как-то непохоже на совещание. Темно как… ничего не видно. Ничего…
— Рик?
Теплая рука сжала мою.
— Все хорошо. Сейчас…
Что-то зарокотало. Коротко и вроде как негромко, но скала рядом дрогнула. И еще раз. И еще… Я отняла руку и прижалась к Рику. Он меня обнял…
— Что это? — тихо проговорила рядом Радиликка.
— Начинается наш арри-ра. Драконий Совет, — объяснил Маррой. — Не бойтесь.
Высоко в темном небе полыхнула короткая алая вспышка, и голос Беригея накрыл ущелье:
— Арри!
— Ра! — откликнулась темнота кольцом вспышек-огней.
В этом неровном жарком свете я успела заметить и узнать место — это было широкое, почти круглое ущелье, недалеко от Белой Скалы. У него на дне был узор из цветных камней… кажется… мы мимо него пролетали пару раз, и тогда было не до того, чтоб рассматривать…
А сейчас вокруг на скалах сидели драконы. Распахнутые крылья, поднятые головы, танцующее на губах пламя…
— Арри!
— Ра!
Новое кольцо вспышек, и шум крыльев…
— Арри…
— Ра!
И прямо в центр ущелья бьет столб белого огня…
И зажигается костер. Белый, ясный, чистый.
— Клан Южных скал! — вызывает Беригей, — Ваш огонь!
Откуда-то справа слетает крупный темный дракон, делает круг над площадкой, замирает над костром… и новая вспышка расцветает над камнями, влетая в костер новые лепестки… Алые. Наш огонь алый…
— Клан Островов!
Новый дракон, новый шум крыльев — и к костру добавляется зеленоватое пламя. Как морская волна.
— Клан Песчаных берегов! Клан Гранитного Кряжа! Клан Лесного озера!
Беригей называл стаи, со скал срывались новые крылатые тени, костер все рос и танцевал десятком цветных лепестков, и как же это было красиво…
Арри-ра.
— Перед Пламенем клянемся: не лгать и быть справедливыми.
— … не лгать и быть справедливыми… — эхом отозвалось ущелье.
Цветное пламя колыхнулось, словно от ветра, но не погасло, выровнялось.
Не лгать и быть справедливыми.
Значит, так и будет.
— Сегодня на нашем Совете — люди. Маги, — Белый дракон осмотрел ущелье. Все молчали. — У нас общая беда и общий путь. Кто-нибудь возражает против присутствия людей?
Ущелье молчало.
— Тогда слово человеку. Представитель Ковена магов Риварра эль Хнесинке.
У костра откуда-то взялся седой мужчина в темной мантии.
— Я должен начать с извинений.
Драконы отозвались неясным шумом… шелестом крыльев, шорохом…
— За людей. За Золотых мантий, причинивших столько бед…
Снова шум…
— И сегодня я принес договор, подписанным четырьмя королями обитаемых земель и советом Ковена. Мы отказываемся считать Золотых мантий своими соплеменниками и обязуемся при поимке выдавать их вам. На ваш суд. Простите и не держите зла…
Шум нарастал.
— А что взамен?
— Вы отдадите нам тех, кто напал на Лесную Стаю?
— Кем они нас считают — палачами?
— Неразумный шаг…
— Может быть, это все-таки остановит Златых убийц…
— Мы против, — наконец проговорил мой приемный папа. — Это не добавит мира между народами.
— Он прав…
— Если мы будем мстить, то это шаг назад. К дикости и раздорам.
— Мы тоже против!
— Я предлагаю иное, — проговорила темно-алая драконша, — Суд должен общий: и людей, и драконов. Чтоб никто не считал злом нас.
— Правильно!
— Мы не убийцы.
— Поддерживаю!
Пламя заколыхалось…
— Да будет так. Вы принимаете такое предложение, эмиссар Ковена?
— Вы снимаете груз с нашей совести, — приложил руку к сердцу седой маг, — Да будет так. Я думаю, их величества согласятся… Вы подтверждаете мир между нашими народами?
Миг тишины. Только потрескиванье огня и дыхание Рика рядом.
Головы поворачиваются вправо — туда, где сидит на скале темно-зеленый дракон. Лесной.
— Мы не держим зла на людей, — наконец отвечает он. — Пусть длится мир.
— Мы не держим зла на людей, — одна за другой склоняются головы. — Да будет так.
Фффух… Можно выдохнуть. Мир…Пальцы Рика на моей ладони разжимаются. А я и не замечала, что он в таком напряге…
— Прежде, чем мы перейдем к другому вопросу, о совместной деятельности людей и драконов и преследования возможных проявлений черной магии, я бы хотел вызвать на арри-ра шамана Рикке эр Тоннирэ вель Тал-Сиэ. И мою приемную дочь Александру Морозову эддо Мейток.
Что?! Нас?
Я растерянно оглянулась, но Рик уже обнял меня за талию и ррраз — мы оказались у костра. Как? Ой…
Я ошалело завертела головой. Со всех сторон неслись голоса:
— Это она?
— Приемная дочь — человек…
— Дракон-оборотень из другого мира.
— Кажется, я догадываюсь, что за вопрос будет…
— Я могу сказать об Александре только хорошее, — начал Беригей. — Подождите… Что это такое?
Послышался какой-то новый звук, очень знакомый, хоть и забытый… Драконы заоглядывались, Рик шагнул вперед… и в следующий миг в круг света влетел… вы не поверите! Джип! Навороченный джип-вездеход, с торчащими пулеметами!
У меня бред?
— Всем оставаться на местах! — рявкнул в трубу голос, очень знакомый. — Всем оставаться на местах! Верните мою дочь, и никто не пострадает.
Ой, нет… Не может быть… С ума сойти. Как он здесь?!
— Папа?!
— Санни?
— Здесь я.
Какой сегодня закат красивый… на реку словно радужные дорожки бросили, вечерники — цветы такие — уже из-под воды проклевываться начали. Красивые цветы вечерники. На тюльпаны похожи — белые, с оттенком солнышка…и листья двухслойные. Нижний — круглый, темно-зеленый, а верхний — как узорчатый салат. За два часа до заката из-под воды показываются бутоны, за час до — раскрывают листья… а на закате распускаются белыми свечами.
Говорят, корабли по этим свечкам ночью двигаются… вечерники только у берегов растут, а по черной полоске спокойно плыви…
И о чем я думаю?
Рик тоже смотрит на воду… Вид опять усталый. Рик-Рик…
— Помнишь озеро?
— Где я лодку утопила? Ну, помню…
— Ты тогда так вышла из воды… то есть выплыла… — шаман вздохнул.
— То есть ты меня вытащил! — хмыкнула я. — Рик, давай без озер, а?
Хочешь меня бросить — так и скажи…
— Ну, коротко все равно не выйдет, — шаман, как всегда, просек, о чем речь. — Слушай… Только…
— Не буду я злиться. Говори уж…
И перестань смотреть так, будто тебя в морозилку толкают.
— Так вот. Я не могу просить у тебя браслет. То есть… нельзя нам жениться.
— Ты не хочешь…
— Не могу.
Я ничего не сказала. Все они, мужики, одинаковые. Даже маги…
— Ты не сердишься? — Рик смотрел на растущие клювики вечерников — будто это самое важное в мире сейчас.
— Хочешь, чтоб превратилась и откусила тебе голову? — спасибо дыхательным упражнениям, на которые мы с учителем два дня угробили… Без них я б правда сейчас уже не слезы сглатывала, а огнем дышала. Отмазку нашел. Гады они, мужики. За дракона, что ли, замуж пойти? Тот мне голову морочить не будет…
— Санни…
— Что?
— Не хочу, чтобы ты что-то поняла не так. Ты говорила, у вас все не так, нет ни вольфов, ни номихов, ни оборотней.
— И?
— И у вас нет таких законов. Послушай. Есть закон… Межрасовые браки запрещаются. Полные браки.
— Расисты, — буркнула я. Раз-два-три-выдох… Раз-два-три-выдох…
— Нет же. Им можно вместе работать, как патрон-подопечный или на равных, можно брататься, можно… много чего можно. Но полный брак нельзя. Такой закон во всех обитаемых землях, даже в Тетне.
— Полный брак? С… — черт, забыла! А он что-то такое говорил, что у них браков несколько…
— С детьми. Паре от разных рас нельзя иметь детей.
Вот это обломчик… Минуточку…
— Совсем?
— Да.
— А почему?
— Всякое бывало.
— А конкретнее?
— Здоровых детей в таких семьях почти нет. Уроды. Больные… — Рик вздохнул, — Слабоумные… Говорят, один из черных магов когда-то проклял сына, который хотел жениться на девушке-оборотне. От души проклял, на все обитаемые земли хватило, и не первую сотню лет тянется… Знаешь, сколько у нас песен о безнадежной любви? Номих не может любить человека, вольф не должен жениться на русели. Столько горя… Хорошо, что они вымерли, черные.
Я поверила сразу. Вот скотина же… маг этот, не Рик! Значит, вот оно как… Не будет у нас с Риком ни свадьбы, ни детей. И все из-за одного мага придурочного, поганки старой, гриба глючного, жлоба морщинистого! Кстати… о магах. Надо отвлечься. Пока вконец не обозлилась.
— Рик… А маги и люди вообще женятся?
— Конечно. Только из магов обычно супруги не… в общем, муж-маг — не самая желанная добыча.
— Хе.
— Ну сама посмотри: во-первых, к нам постоянно приходят люди — то лечиться, то посоветоваться…
— Не видал ты моего папу, — проворчала я для порядка. Злость и обида потихоньку уходили, отвлечение работало. Вдох-выдох…
— Три месяца в году к жене вообще прикасаться нельзя — когда накопление сил идет. Поэтому, кстати, маги с магами реже женятся, только те, у кого циклы совпадают.
— Три месяца? Подумаешь!
Нет, правда. Живут же некоторые замужем за капитанами дальнего плавания — и ничего. И вообще… Я ж выдержала эти три месяца? Да я и больше протяну, если надо! Ну и еще… Если три месяца — нет, а все остальные — да, так это ж здорово. А?
— И еще он постоянно исчезает из дома, если…
— Тоже мне, новость! У нас, чтоб ты знал, все мужики хоть на пару дней, а сматываются из гнездышка. На рыбалку там, в бар…
— Или на эпидемию? — Рик наконец… ну, не улыбнулся, но перестал смотреть так, словно тут опять морозильная камера.
— И на эпидемию, — согласилась я. — Но попробуешь там умереть — найду и прикончу!
Он улыбнулся — чуть-чуть, уголком губ, и был в этот момент такой… ну как сказала жена Гаэли — «замечательный»! Захотелось сказать что-то такое… утешительное.
— Так что все это ерунда. Знаешь, Рик, а из тебя идеальный муж получиться может, правда!
Он резко перестал улыбаться.
— Саша, это не шутки. Ты правда хочешь остаться тут? Здесь, со мной? Подумай…
— Ну…
Я прикусила губу. Остаться… остаться… а правда, с каких это пор я перестала рваться домой? Я ведь не рехнулась за это время только потому, что знала: здесь, в этом диком месте, есть дорога домой. Мама и папа живы, с ними ничего не случилось, они меня ищут, они просто далеко… и я обязательно к ним вернусь. Когда доберусь до мага, который умеет шляться между мирами.
А теперь что?
Остаться…
— Рик, я… — вот честно, я не знала, что сказать в этот момент! Он ничего не говорил, смотрел на меня и молчал, только глаза… глаза спрашивали. «Останешься?»
Ох, дура ж я… не отказывается он, и цену не набивает, и не отмазки это вовсе. Он честно говорит — и про то, что женой мага быть трудно, и про… специально говорит, чтоб не жалела потом, чтоб знала.
Останешься?
Он честно говорит… И если я сейчас скажу «да», то останусь. С ним.
А папа? А мама… они же никогда не узнают…
— Рик…
— Не мучайся, — тихо вздыхает шаман, и мои плечи накрывает теплом. — Время есть, это… словом, все равно это не скоро.
— Почему? Опять из-за закона? Странный закон. Жениться нельзя, а так можно…
— Нет. Это просто… временные сложности. Я все равно не могу предлагать свадебный браслет, — он подумал и поправился, — Сейчас не могу.
Первое, что почувствовала — это что-то типа радости, что выбирать надо все-таки не сейчас. Выбирать — трудно. А вот второе… как-то Рик странно это сказал. Нет, голос обычный, но… я подозрительно уставилась на шамана. Сейчас, значит… Что-то мне это напомнило. Один такой же дивный разговорчик, а потом были крупные неприятности.
— Так… а ну быстро рассказывай, в чем дело.
— Тебе это не понравится.
— Да я уж чувствую. Ну?
— Ну хорошо, — шаман тронул сине-фиолетовую фиалку, но не сорвал, а словно погладил пушистые темно-зеленые листочки, — Ставинне должен вернуться.
Ставинне? Воздух вдруг показался холодным и колючим. Ставинне…
— Тот маг, который…
— Которого ты послала, — докончил Рик. — Хорошо послала, скоро четыре месяца будет, как он дорогу назад ищет…
— А он ищет?
Нехорошая новость…
— Да. На его прежних… э-э… как бы тебе правильно объяснить… в общем, привязках… были отмечены возмущения. Пока легкие, мы их спокойно глушим. Но если он разыщет свободную, прорвется, найдет жертву и успеет связаться с нижней сферой, то начнутся… неприятности.
Ага. Понятненько… Значит, дорогу ищет, волдеморт недобитый? Плохо я его все-таки послала… в следующий раз буду знать.
А Рик прав. Мне это очень не нравится. Особенно если вспомнить мои сны и тот разговорчик на свадьбе Велисы.
— Так… интересно… Рик, а скажи-ка мне… Случайно не ты та самая привязка?
— Угадала.
Угадала… Да кто б тут не догадался? Разве что пивная банка. Меня другое волнует:
— Почему ты?! Крайнего нашли?
— Я — последний, кого он касался. И успел «считать». Понимаешь?
Я понимала. Потому что помнила…
— А это твой ученик, Гаэли, верно? — мурлыкнул алтарный подонок, — Интересный мальчик. И про обряд знает, не в пример этим. Способный… А? Приятное разнообразие. Не то что этот неудачник. Не зря его из Школы вышвырнули.
И он остановился прямо перед Риком. Посмотрел в глаза. Потянулся к лицу… Да что ж у них такая манера тут — все руками лапать?!
— Пойдешь ко мне в ученики?
— К вам? Вы, наверное, смеетесь.
Ого! Я такого голоса у шамана никогда не слышала. Просто хлещет. И глаза злющие… Рик, ты что? Не зли его…
— Алтарь лучше? — Ставинне, кажется, завелся. Голосом можно было железо резать… — Мальчик, а ты не передумаешь, когда твое красивое личико будет растекаться по каплям?
Шаман зло мотнул головой:
— Не передумаю. Сторри, может, был малоспособным… может, неудачником… но подонком не был. Это вы сделали из него свиссака и мерзавца. Высосали силы, иссушили, как паук — личинку и отбросили. Это из-за вас он сошел с ума. Стать вашим учеником? Идите вы… в свою Нижнюю сферу. Здесь вам не обломится!
И как-то сразу стало холодно… Холодно-холодно, как в той камере с сосульками…
Местный хозяин пару секунд стоял, как статуя. Словно ушам не верил. А потом его глаза сузились…
И по лицу парня хлестнула тяжелая пощечина. Еще одна… Наверное, на пальцах мага были кольца, потому что на щеке Рика сразу вспухли глубокие царапины. Почему молчит этот д****й ковен?! Еще удар. Ругательства сквозь зубы… Стон…
Рик все-таки скрытник! Гаэли опять меня воспитывает. Ковен… у-у, ковен вообще зловреда! Но если девушка всерьез хочет свадьбу, кто ее остановит? Разве что… папа?!
Брошенная жена онемела. И вообще на поляночке стало ти-и-хо… как в рыбьем питомнике. У папы такой есть, он туда расслабиться ходит, если времени на подлодку нет, а нервы внатяжку от всяких там кризисов…
Рик молчит, дедуля молчит, маги вообще — вылитые статуи. Драконы шейки посклоняли — сочувствуют. Одному Йорке было не до сочувствия — он уже второй раз дергал меня за крыло и интересовался, как это тетя-человек могла жениться на дяде-лягухе и кто будут у них дети. Челожабки или лягушколюды? Продвинутый ребеночек…
— Гаэли?! — наконец прорвало «солнышко». Она зажмурилась и потрясла головой, словно отгоняла навязчивый кошмарик. Без толку. Лягух никуда не делся и виновато моргал, не решаясь слезть с драконьей спины. — Это ты?!
— Э-э…
— О дух первого предка… О матерь всеблагая… м-милосердная…
— Радиликка, солнышко, не переживай так… Ничего такого страш…
— Что с тобой?! Что случилось?
— Не волнуйся…
— Да что значит «не волнуйся»?! — голос дамы набирал обороты. — Что значит — не волнуйся?! Ох… Да быть не может!
Она сдернула Гаэли с дракона, как шопоголичка с вешалки — вожделенную тряпочку. Поставила на траву — дед только квакнул — и осторожно потрогала его. Рукой. Дрожащей.
— Это правда я… — пробубнил дед из-под супружеской ладошки, — Лика, милая, не сердись, все наладится…
— Предки… выдохнула супруга. — Кто это с тобой сделал?!
Дед покосился в сторону, но сдавать Рика не стал:
— Лика, это случайно. Студенты, знаешь ли…
— Я так и знала! Я чувствовала! Студиозусы — это же одно из порождений бога Хварта Карающего! Живое воплощение! Граммата Справедливая, да когда ж это кончится… Ты же мне обещал! Ты ж мне клялся, что больше к университету не приблизишься! Ты же договорился, что будешь тихо-мирно жить в нашем городке, что у тебя практикант будет… нормальный, хороший…
— Ну солнышко…
Я глянула на «хорошего практиканта». Вид — ну будто он котенка переехал. Вот же… можно подумать, правда виноват. Ох, Рик…
— А вы куда смотрели?! — набросилась разозленная супруга на Поттеров. — Почему вы не превратили его обратно?!
Я втянула голову в пещеру. Если тот сон тоже был про реал, то сейчас слонотормозу должны объяснить, что превращать ее мужа обратно они пока не собираются… А слушать, что она им в ответ скажет — нетушки, у меня уши не железные.
Бедные маги…
Дальше я видала только урывками. Ну, раз смена уже вернулась, то у нас опять есть работа, так?
Вот мы и занялись. Я только время от времени выглядывала, посмотреть, как дела движутся…
Картинка первая: маги и «солнышко» общаются на повышенных тонах. Дед пытается всех успокоить, но куда ему… Тут бы сирена хорошо помогла. А Гаэли без шансов.
Картинка вторая, подсмотренная минут через пять: дракон Кьярре, наверное, прилетевший узнать новости, вежливо просит человеков прекратить учить юное поколение плохим словам и выгоняет Йорке…
Картинка третья: Гаэли пытается встать перед рассерженной супругой на колено (лица у магов совершенно обалделые!)
Картинка четвертая: за скалой у обрыва снова мелькает ехидная мордочка Йорке, да еще и в компании с Ваорэ. И оба паршивца с огромным интересом вслушиваются в «Да кто тебя бросает, солнышко! Какие закваки, что ты…Клянусь, у меня ни с одной ничего не было!».
Картинка пятая: мадам наступает на седого мага и требует у него… не, я падаю… превратить ее в закваку. Чтоб супруг один не остался! Да-а… вот это любовь. От такой спасешься только в танке.
Уф…
Ну, денек выдался. От этого можно свободно подвинуться крышей. Особенно от этой… супруги. Она, кстати, так домой и не ушла. Правда, у седого мага кое-как получилось отговорить ее от немедленного превращения в зелено-голубую бородатую лягушку. Дама сдалась после того, как ее попросили внимательно присмотреться к «смене» — мол, способны ли они, по ее мнению, заколдовать хотя бы мяуку? Приглядевшись как следует к смене (кое-кто уже растянулся прямо на камнях и спал, не добравшись до пещерки со спальными местами), и поговорив с драконами, дама кое-как согласилась отложить свое воссоединение с мужем. Но только на время. Пока не подлечат драконов…
Маги облегченно вздохнули…
Рано.
Не получив супруга, «солнышко» закатало рукава и взялось за всех магов сразу. Нет, не в том смысле, а просто принялась всех строить и гонять. Ну да, всех. И магов, и драконов. Вы когда-нибудь видали, как женщина командует драконами? Видели? Где? А, я… да что вы, я — это совсем другое дело. А я говорю — другое. И точка. Во-первых, она вытряхнула всех магов из одежды — мол, как они могут ходить в таком оборванном виде. Жертвы попытались брыкаться и заявлять, что никаких дыр и подпалин на их одежде нет… но «солнышко» сурово заявило, что «знает она их мороки и иллюзии», так что пусть не морочат ей голову — она лично займется починкой. А кто спорит — нуждается в ее лечебном массаже от нервов. Спорщиков не нашлось…
Затем будущая заквака взялась за наш ужин. Критиковать особо не стала, просто сказала, что не хватает домашненького, и вывалила на стол пироги с таким запахом, что мне захотелось немедленно кувыркнуться в человека и кусануть парочку. Мррррр…
А почему маги еще здесь, а не купаются?
А почему драконы тут стоят и не греют воду для гостей?
И почему…
У-у-у…
Я почти обрадовалась, когда прилетел один из друзей Гарри и сказал, что меня срочно хотят видеть Беригей и приемный папа…
Беригей и Дебрэ были не одни.
На полянке рядом со священным деревом расселись по камням еще четыре дракона. Чужих. Трое парней, одна женщина. Прямо совещание…
Один из парней был тот самый зеленый Фрроим из дикарей, кому мы с ребятами недавно пятак начисти… э-э… объяснили, как он неправильно себя ведет. Он на меня покосился, но ничего не сказал.
— Александра, приемная дочь семьи Мэйток, прости, что потревожили так неожиданно, — медный дракон чуть шевельнул крылом, — Нам нужно знать твое мнение о Фрроиме без-семьи.
— Мое? О чем?
— А почему она? — вдруг влез зеленый. — Она… она же оборотень! Из людишек! Разве она — настоящий дракон?!
— Фильтруй базар! — обиделась я… и прикусила язык. Нашла время ругаться. Учили же…- Это… я извиняюсь. В смысле — приношу извинения. За несдержанность.
Зеленый зло сверкнул глазами, но одумался. Взял себя в крылья и выдавил:
— Я тоже… приношу.
Драконы переглянулись.
— Я думаю, все ясно?
— О да…Меньше всего нам сейчас нужны межрасовые конфликты.
— Да, его еще воспитывать и воспитывать…
Зеленого перекосило:
— Меня воспитывать? Меня? А кто воспитает этих двуногих тварей? Кто сделает так, чтоб они не лезли в наши гнездовья? Не хватали нас? Не сажали в клетки, ощипывая когда вздумается?!
Драконы зашевелились.
— В чем дело, Беригей?
— Юноша родился в Граззи, — вздохнул белый учитель. — Сами понимаете, чтобы пересилить столько негативных впечатлений, двух месяцев мало. И ему… успокойтесь, Фрроим! Ему совершенно необходимо побыть для этого в условиях, исключающих присутствие человека.
— Понятно, — кивнул медный. — Кто возьмет этого… горячего юношу для дальнейшего воспитания?
— Я возьму, — подняла изящную голову алая драконша. — В моем племени, как вы знаете, людей нет — и климат не тот, и дорога слишком уж тяжелая. Раз в сезон являются, для торговли, когда течение спадает.
— Прекрасно, Доррита. Итак, Фрроим, утром вы отправитесь в Островной клан. Полагаю, трех месяцев вам хватит для адаптации. А потом уже посмотрим: если вы успокоитесь и пожелаете вернуться — прекрасно. Согласны?
— Что я там должен делать?
— Увидите. Уверен, вы отлично справитесь. Кстати, хочу еще раз поблагодарить вас за помощь. Юноша отлично поработал с переноской грузов…
…Когда зеленый улетел, я тоже было подумала, что это уже все… оказывается, нет. Меня никто не отпускал. Больше того, меня попросили рассказать все мои приключения, начиная со знакомства с шаманом. Я пожала крылышком и рассказала. Жалко мне, что ли…
И зачем им?..
Рассказ получился дли-и-и-иным — драконам ну прям все надо было знать! — так что в пещеру к магам я вернулась уже поздно вечером.
Кувыркнулась прямо на площадке — еле вместилась. Хорошо еще, что костер не горел… Натянула платье, на всякий случай прихваченное ( в зубах), но зря. Некому было смотреть.
Все спали.
Спали вымотанные маги, укрытые по самые уши… спал один молодой колдун, положив руку на какую-то штучку — она светилась в темноте. Спал дедуля Гэл, почти накрытый нежной лапкой своей любящей супружницы.
И Рик тоже…
Я немножко постояла рядышком… нет, сейчас его будить — полное свинство. Все равно что у раненого отбирать лекарство. Ну ладно… не последняя же ночь вместе, правда?
Не последняя.
Я тихонько прилегла рядом. Осторожно придвинулась — так чтоб не касаться, а только тепло чувствовать.
И пригрелась. И уснула…
Просыпаться было почему-то неуютно. Нет, Рик был рядом. И даже вроде как обнимал — во сне, что ли, придвинулся. И все на месте… и одежка на месте…
А открывать глаза почему-то не хотелось. Как будто я снова пытаюсь уснуть под чужими взглядами…
Стоп-стоп. Взглядами?
Я распахнула ресницы — на меня смотрели маги.
Все.
— Этого я и боялся, — выдохнул дед Гаэли…
Не поняла. Что у всех такие лица — как будто тот чел, что спит на Красной площади, встал и сказал пару ласковых. Ступор у них.
— Рикке…
— Тоннирэ, вы… вы… вы думаете, что делаете?
Мой шаман покраснел и осторожно отвел руки.
— Разумеется. Но…
Эй, не поняла… Эти-то чего лезут не в свое дело?!
— Парни, вам какое дело? Мы вас вроде не приглашали!
— Санни, только не злись! — предупредил Рик, и я поспешно выдохнула, как учили, в ритме «три коротких, один длинный» — чтоб успокоиться.
Параллельно он помог мне встать, и коса тут же полезла кончиком в вырез платья. ***! Еще и травинки… Рядом закипала свара.
— Как вы могли, Тоннирэ? Именно сейчас, когда и так отношения с драконами висят на волоске!
— Я знаю, что виноват.
— В чем виноват? — не поняла я, начисто забыв о правильном дыхании. — Слушьте, давайте мы сами разберемся!
— Виноваты! — припечатал маг с перевязанной головой, — Вы же не зеленый первогодок, который не может сдержать свои желания!
— С несовершеннолетней! — включился рыжий.
— С драконом!
— Да оставьте вы, коллеги, что набросились на парня? Кто бы устоял? — проворчал седой. — Никто из нас не сделан изо льда, в конце концов…
— Но кодекс!
— Но дракон…
— Гаэли, что ж вы не объяснили молодому коллеге…
— Что нам, интересно, драконы скажут…
— А че драконов ждать, давайте я сама скажу! — обозлилась я. — Отвяньте от нас, а? Мы как-нибудь сами разберемся — и с отношениями, и со свадьбой!
Магов приморозило.
— Свадь… Свадьбой?! — Райккен уставился на шамана как на говорящий кактус. — Тоннирэ! Только не говорите, что вы предлагали подопечной брачные браслеты!
— Нет.
— Нет! — ответила я почти разом, — Но предложит! Правда же? Стоп… Рик… Что значит — нет?!
Шаман молчал. Зато остальные загомонили:
— Александра…
— Поверьте, мы вам сочувствуем, но…
— Рикке, ну что вы натворили!
— Достаточно, — голос у моего шамана был как электричество. В смысле, его почти не слышно, но тронешь — тряханет так, что пожалеешь. — Санни… Я виноват перед тобой. Но мы это обсудим наедине. Без… без свидетелей.
Я сидела на берегу речки. Рика ждала. Ну, он же на работе… Лечит, в смысле. Сказал, как закончит — придет. И поговорим.
Я натянула на плечи местный платочек. Хороший такой, типа шали, метра полтора, яркий, теплый. Теплый… А мне все равно холодно.
Весь день прошел как при простуде. Вроде все вокруг такое же, как всегда — а тебе трудно дышать, и неудобно, и плохо… И все напрягает.
В племя стали возвращаться посланцы от тех драконьих племен, что жили чуток подальше. Вечером соберется арри-ра, совет вождей. Решать вопрос с Золотыми мантиями, магами и Граззи…
Фрроим залетал. Попрощаться. Мол, он извиняется за свое недостойное поведение, просит не держать зла и сделать легкой его дорогу. Да пожалуйста. Пожелала, жалко, что ли. Зеленый вздохнул, сказал спасибо и умчался на новое место прописки. Подарок даже оставил. Меня в граните. В смысле, мой портрет на камне. Вот не знала, что так можно…
Хорошая новость — Гарри сегодня смог встать на крыло! Правда, недалеко и ненадолго, но до пещеры родной кое-как добрался, хоть и с остановками на отдых. Та дракоша лазурная, которая с него глаз не сводит, сразу ко мне — можно, мол, она за моим братиком поухаживает? А я пока отдохну…
Ну а что. Пусть ухаживает… Тем более Гарри точно был не против. У него даже гребень волной пошел, как ее увидел. Остальные пострадавшие тоже вроде приходили в себя. Потихонечку…
Учитель с утра заскочил в пещеру, быстренько похвалил за помощь гостям, прочитал очередную нужную лекцию и улетел, посоветовав «не вешать крылышки». Это, конечно, здорово, но работалось сегодня как-то внапряг, через силу… Да и эта кандидатка в жабы тоже добавляла нервов. Не делай так, да не ставь это сюда, да помешай вот это… да сколько мне лет, и что я про ее мужа знаю, и «давай я расскажу, какой он замечательный», и «девушке положено иметь гордость»… блин.
Да имела я эту гордость!
Нет, я не в том смысле. Есть у меня гордость, есть, просто не до нее теперь. Совсем…
Неужели все, что он может сказать, это «Я виноват?»
Неужели…
И я сидела на берегу, куталась в шаль и ждала парня, который, кажется, собрался меня бросить…
Ну, пусть попробует!
— Сработало! Сработало!
— Получилось! Поверили и попались! — маги радуются, как дети, и, когда зеленоватая пленочка тает, бросаются обнимать шаманов. И чуть не падают, когда мальчик-дракон кидается к маме и вихрем проносится мимо…
— Вот шустрый!
— Правильно, малыш!
— Сейчас отправимся в племя, еще и подружек увидишь!
— А кстати, нам действительно пора уносить отсюда ноги! Пока из города не явились разбираться, что творится в развалинах Варской башни…
— Тоннирэ, твой маяк наконец уснул? Или…
— Ри-и-ик! — кричу я…
И он оборачивается.
Вот я, вот! Ну посмотри же… Увидел! Ура! Я взяла разгон. Сейчас как обниму!
Другие маги не понимая, завертели головами — искали, на что он нацелился. Дракончик тоже отвлекся от мамы и с интересом вытянул шею. А Рик смотрел на меня, и глаза у него были круглые. Да что он стоит? Не узнал, что ли…
Я притормозила…
— Рик… ты что молчишь?
— Александра? — как-то заморожено отозвался мой шаман. Глаза у него были… ну как будто я — не я, а какой-то кролик говорящий! С рожками, в тапках и с ноутом под мышкой.
— Ну да…Эй, а что такое?
— Александра? — заинтересовались маги.
— Наконец-то! — обрадовалась драконша. — А где она?
— Тоннирэ, будьте добры…
— Рик, да что не так?
— Сейчас… — пробормотал мой шаман, ненадолго прикрывая глаза. Что он сделал, я не поняла, зато маги в момент перестали искать не-пойми-что и дружно уставились на меня. Увидели? Наверное.
На секундочку все замерли… а потом на меня целый водопад слов рухнул:
— О духи…
— Вы тоже это видите? Ну, хвала предкам, я было подумала, что на меня кто-то навел иллюз…
Они еще что-то говорили — а я уже поняла, что обнять Рика сейчас не получится. Он, правда, оттаял, но зато у магов, кажется, отросло по паре дополнительных глазок — окружили со всех сторон и чуть дырку не протерли своими взглядами! А еще они завели по два добавочных языка — болтали почище Розки с тусовки!
— Живое воплощение богини Тайенн. Вы только гляньте!
— Да-а… Достойное завершение сумасшедшей ночи.
— Леди Александра, это в вашем мире так одеваются?! — желал знать худой маг с обмотанной головой.
Как? Я быстренько скосила глаза… Ой! Я ж в этом костюмчике… под Зену-Ксену. Откуда он только взялся взялся на мой бю… на мою голову!
— Это такой доспех? Оригинально…
— Коллеги, коллеги, мы немного отвлеклись! Рикке, как мы все… э-э… видим вашу подопечную… весьма, я бы сказал, наглядно видим… следовательно, она спит? Можем мы теперь унести отсюда наших спасенных?
А-а-а!
Возвращаться в свое тело было холодно, мокро и неудобно. Бррр, да что этот дождь, решил всех утопить напрочь?
Чпульк! Плюх! Ляппп!
Ой, я ж забыла сказать магам, куда им надо будет приземлиться. Тут же лужи сплошные. Надо ска… Бульк. Потом еще один «бульк»… И рядом заплюхало. И заругалось. Сразу три голоса помянули мрузью слякоть и такие же лужи, а голос номер четыре велел прекратить выражаться так при детях.
Кажется, предупреждать поздно.
— М-м-мрр… в смысле, это… мастер Райкен, б… болото же! — невысокий парень (а может и не парень вовсе, а старичок, попробуй тут пойми!) старательно стирал с лица грязь. Дождь ему помогал, заливая с ног до головы.
— Это еще… ох… это еще ничего, — проговорил второй, осторожно поднимаясь из лужи…- Не видали вы настоящего болота…
— Мне кажется, сейчас увидим… — пробормотал тот худой маг, который хотел знать про наши моды, — Давайте выбираться, срочно.
— Поздно. Берегись!
В следующий момент послышался такой «плюх», словно приболотилось стадо слонов, и отчищаться пришлось заново. Правда, никто и не пробовал — с края площадки послышались крики, и драконы рванулись встречать-обнимать спасенных родичей и знакомых…
Перемазались все — люди и драконы, взрослые и детеныши, ноги и хвосты… Я попробовала найти в этой мешанине моего шамана, но фигушки. Во-первых, драконы с какой-то стати лезли обниматься, причем ко мне (нет, я не то чтобы против, но ведь не я спасала, правда?), а во-вторых — ну отличи тут Рика, попробуй! Драконы приземлились так, что… словом, все были, как монстрики из мультика про мутантов — серые, мокрые и одинаковые. А в-третьих… ну, маги есть маги. Не успев отмыться, не подумав обсохнуть, они тут же принялись… ну вот угадайте, за что?
Во-во, за то самое. Срочно разместить пострадавших, да срочно лечить, срочно обследовать, срочно связаться с ковеном, сдать пленных и вызвать подкрепление, срочно организовать какой-то арре-ар, чтобы что-то предотвратить… И это при том, что сами с ног валятся! МЧС, блин. Сергеи Шойгу в наборе!
Пока я вертела головой, Рик нарисовался сам, дотянулся до моей шеи, погладил и сказал… ну, хорошее сказал. Какая я умница, как вовремя пришла и как мне все благодарны. И пока я соображала, куда его позвать, испарился. Только и пообещал, что скоро вернется.
Я только вздохнула.
Ну вот что с ним таким делать? Он всегда будет вот так испаряться, если рядом что не так. Это все равно что за пожарника замуж выйти. Или спасателя… А я сиди и переживай.
— Сандри, ты как, пойдешь спать дальше? — спросили из-за спины. Аррейна.
Спать? Сейчас?! После всего?! Да тут только медуза сможет! Ну, такая, без мозгов, думать нечем, вот и спит всю жизнь.
— Спать потом. Не до того.
— О! — обрадовался второй голосок. — Тогда поможешь?
— Да запросто.
— Понимаешь, Риэрре отдыхает, у нее и так завтра трудный день, а он видишь какой.
«Какой» — это мальчик-заложник, возле которого хлопотали Даррина и дракоша из Лесных. Видок у него… Чешуя тусклая и непонятного цвета — то ли от грязи, то ли еще от чего. Тощий, на шее и то полоски проступили, нервный.
— Он не из Лесных. Дикий, что ли… Помоги его проводить, не дотащим же…
И пока мы провожали драконенка в пещеру (а точней — уговаривали, приманивали и подталкивали в хвост), я все думала про Рика. Ну и пусть он такой… спасатель. Не влюбляться ж в гламурного Сереженьку, который у тебя будет бусики одалживать и помаду. Или в этого, как его… банкомат ходячий, который только про свои проценты и думает. Рик — это… ну, Рик. Такой как есть. Если он перестанет лететь на помощь, то это уже будет не он, правда?
Снова увидать Рика у меня получилось только утром. Сегодня урок отменили, Беригею было не до меня, и я пошла смотреть, как там все.
Да-а…
Если раньше в племени Южных Скал было шумновато, то теперь суматоха стояла такая — как на мамином приеме. Все летают, бегают, что-то переносят, готовят… О, вон тот зеленый дикарь летит, в обеих лапах чего-то тащит, старается… Поработай, полезно, говорят. Куча незнакомых опять — три раза по дороге попались какие-то новички — не Песчаные и не Приморские, а какие-то — я присмотрелась к значкам — а, ну да, с того самого Горного кряжа гости. Тоже помочь прилетели, наверное.
На площадке у магов, наоборот, было тихо. Кто мог, спал, кто не спал — работал. Спросила про Рика — послали в кустики. Реально в кустики. Он и еще человек пять там спали. Вповалку.
Я нашла среди них Рика. Присмотрелась. И не выругалась только потому, что не знала, какие слова лучше выбрать — местные мрузы или что-то покруче?
Ох, Рик…
Маг ты, вот ты кто. Законченный.
Все они малость сдвинутые. На спасении-помощи-долге и всем таком. Вот и видик у них — только эмо пугать. Лица серые, губы серые, тени под глазами черные. Кащеи Бессмертные, тоже мне. Ничего, я за тебя возьмусь. И отдыхать будешь сколько надо, и есть вовремя, как миленький! И чтоб ни на какие алтари больше не попадал.
Мы же в драконьих землях, так? Значит, тут я — твой патрон, а ты — мой временный подопечный. Так Беригей говорил.
Что? А, ладно. За остальных тоже возьмусь — понемножку.
Вы пока спите… идет? А я вами займусь.
Так, что там Миррина мне втолковывала про прием гостей племени?
Для начала я слетала за мочалками.
Будить уставших гостей мы не стали. Они сами попросыпались, правда-правда. От запаха. Ну… тут почти любой бы проснулся. Почти — это потому что один, видно, самый уставший, никак не мог открыть глаза, а вместо этого принялся угол своего одеяла жевать. Миррина даже испугалась — может, гость того… крышей поехал от неприятностей? Стала одеяло отбирать, приговаривая, что сейчас обязательно позовет Риррек, чтоб та гостю голову лечебной глиной смазала.
«Гость», кажись, не привык, чтоб ему с утра пораньше драконы обещали глину — проснулся в момент! И сразу к другим присоединился, они вовсю языки пробовали на гибкость:
— Леди Александра? — ошалело квакнул пятнистый-бородатый лягух… — О предки…
— Уже утро? Который час? Наша смена?
— Чем так пахнет?
— О духи, кто это? Леди, позвольте узнать Ваше имя!
— Да это ж та самая… наш вчерашний маячок.
— Простите, не узнал! Рикке, что ж ты не сказал, что твоя подопечная такая… такая…
— Это и есть Александра?!
— Милая леди, это платье идет Вам несравненно больше, чем вчерашний… э-э… экзотический наряд!
Прямо на душе потеплело. Вот не зря я в человека кувыркнулась и платье надела. Маги прямо на глазах ожили! Мужики, что с них взять…
— Санни, все хорошо? — это шаман. И улыбается еще, вы подумайте!
Один из магов, тот самый Райкен, спохватывается
— Коллеги, а у нас вид — как будто только что из рабства выкупили. Перед хозяйками неудобно…
— Без напряга, парни, — утешила я, — Все продумано, счас освежимся как положено. Вы только мочалок не бойтесь, ладно?
— Что?!
Отмытые, высушенные и переодетые в чистое гости ожили еще больше и перестали напоминать жертв трехмесячной диеты «можно только воду». Зато вопросами стали доставать еще больше. Их страшно интересовали новости (и про племя вообще, и про раненых), всякие вопросы про Совет, про ковен, про меня и самый главный вопрос — чем же все-таки так пахнет?
Чем, чем…
Миррина сказала — чем. И показала. Мы с ней на этот завтрак больше часа угробили. Салатик и мясо еще ладно, а лепешки пришлось покупать! У лесника одного, не в город же за хлебом мотаться! Вот интересно, у животов глазок нет? Может, таки есть, а? Что — почему? Потому что при виде копченого мяса бурчанье было слышно за три метра!
Ха, я недаром целых два свободных вечера потратила на торчание в коптильне. Все ж в курсе, как попасть в сердце мужчины? А мяско, подпеченное на специальном пламени, да на травках, да с приправами… понятно, почему у гостей глаза в момент заблестели… и почему на поляночке за самодельным столом такой «хрум-ням» стоял. Даже дедок наш лапкой бороду потеребил и — была не была — решил попробовать!
— Мне кусочек потоньше, коллеги.
Рик молча протянул дедушке ломтик порумяней.
— Берите с вот этим листочком — и на хлеб, — посоветовал Лессе. — Вкусно.
— Отличное средство набраться сил перед новой сменой.
— Да, день будет нелегкий.
— Язык проглотишь!
— Ну как, мастер Гаэли?
— Очень… очень неплохо, — прислушался к ощущениям дедуля. — Всегда подозревал, что драконы — мастера не только на лечение, охоту и плавку. Они еще и готовить умеют! Спасибо, почтенная Миррина, блюдо чудес…
— Это не я готовила, — махнула крылышком драконша. — Это Сандри.
Дед подавился.
Рик меня успокоил. В смысле, он начал меня успокаивать… но тут явилась вторая группа магов, умотанная до состояния укатайки, вяло попадала куда придется и даже еду в упор не увидела. Кое-как они выложили про состояние пациентов, ответили на полтора десятка всяких медицинских вопросов и моментально наладились в сон.
Так что шаман только оглянулся на своих «коллег» сказал пару ласковых словечек и, чмокнув меня в щечку, снова умчался.
Мы с Аррейной уже заканчивали приборку в пещере магов (Беригею и приемному папе сегодня точно было не до уроков, они мотались по племенам и созывали Совет Кланов — во избежание, как сказал мой учитель), когда снаружи послышались новые голоса:
— Где он? Где мой супруг, я вас спрашиваю! — гвоздил полянку женский голос.
Это уже интересно…
Я высунула шею. Ого!
На полянке стояла родная сестра Стефании, баронессы де Витте. Ну тормоз для коня, помните? Вот-вот. Только эта постарше, и конь для нее — уже пройденный этап. Ей, скорей слон подойдет. И — во нервы у дамы — на меня только мельком глянула, словно ей драконы так, каждый день дверь открывают и постель стелют! И опять за свое…
— Где мой муж?! — наступал слонотормоз на мага с перевязанной головой.
— Госпожа, как вы сюда попали? Это территория драконов, сюда нельзя без разреше…
— Я требую вернуть моего мужа! — дама ничего не слушала и слушать не желала. Танк-танком. — Немедленно! Он здесь, я знаю!
Три Поттера, которым не свезло попасться этой брошенной жене, отбрыкивались, как могли, но против лома нет приема, так что уже минут через пять, под непрерывной бомбежкой из «рюмихов», «злостных краббитов» и «похитителей магов», парни сдались и перестали уговаривать ее покинуть долину.
У полянки стали собираться драконы. Я заметила Йорке — дракончик сосредоточенно шевелил губами — похоже, заучивал новые слова. Ну-ну… Из кустиков и пещеры послышались удивленные голоса — сонные чародеи второй смены услыхали эту сирену и стали просыпаться.
— Он в пещере? Он здоров? Почему он ни разу не явился домой? Почему от него только записочки вместо писем идут? И что он вообще здесь делает?
— Госпожа… — теперь головы, похоже, болели у всех трех магов. Ну да, за пять минут этой милой беседы не только голова заболит. Еще немного — и ушки просто отвалятся. — Госпожа… Кто ваш муж?
О-о…
Не знали они, что спрашивают. Дама раскрыла рот, и… Следующие секунд триста мы слушали, кто ее муж. В смысле, не кто (имя дама так и не назвала), а какой он умный, добрый, самоотверженный, красивый, сильный, справедливый, чудесный… Ну мечта, а не муж! И как ему удалось смыться от такой влюбленной супружницы?
Чес-слово, я б смылась из пещеры тут же, но на пути торчала эта самая «госпожа». Может, кувыркнуться в девушку? Тогда пролезу…
— Смена! — вдруг завопил перевязанный маг. Таким голосом, наверное, кричат «Земля», поплавав в море годика полтора-два. На плоту. — Смена, госпожа! Если ваш муж здесь, сейчас вы его увидите.
— Бедняга, — пробурчал кто-то себе под нос. То ли про жену, то ли про ее супруга…
В небе кружили несколько драконов — кажется, Рик с коллегами увлеклись, и на дорогу у них сил уже не хватило. Подвозить пришлось…
Они слегка удивились, обнаружив на укромной полянке у обрыва такое сборище.
— Что происходит? — Райкен сполз по драконьему крылу и посмотрел на брошенную жену. — Что здесь…
— Где мой муж? — тут же вступил с любимой песней слонотормоз.
Я с интересом следила за лицами «коллег» — кто из них этот «замечательный»? Не Рик же…
Не Рик.
На него она даже не глянула. Ни на кого не глянула…
— Где он?!
Может, его тут и нет, «замечательного»? Может, он… и тут из-под крыла Даррэя высунулась совершенно зеленая мордочка Гаэли — опять укачало дедушку в полете. Осмотрелась… и увидела даму. И оцепенела. И цвет сменила. Ой… неужели?! Не может быть! Умный-красивый-замечательный — это дед?! Да нет, он же не женат вроде…
— Солнышко? — потрясенно вопросил лягух-Гаэли. — Как ты сюда попала?
Ну жизнь пошла! Сплошняком хлопоты! И с детками, и с драконами, и с… Ну ничего. Зато и Златые мантии получили то, что им причитается!
Нет, я фигею от мужиков! Ночь, две дракоши на руках, а он фьють — и улетучился!
Блин.
Надо как-то разобраться… как-то позвать на помощь… а как? Я двоих не унесу, а оставить тут кого-то одного — свинство. Малявки и так натерпелись. Ну вот и что делать-то? До утра подождать? Кто-то из драконов сюда все равно прилетит. Должен прилететь! Или маги вернутся…
— Ряря? — послышался тонкий голосок.
Чего?
А-а… Они-таки уже говорят…
— Ля-я…- проговорила вторая крылатая мелочь. Как раз вовремя. Я встряхнулась и отвлеклась от Рика и его фокусов. Так, что там надо было этим крылатикам влить из бутылочки? Я сцапала ближайшую дракошу за шейку и поближе притянула сумку, раскапывая нужную бутылку. Сейчас-сейчас…
— Ри-и? — спросило-пропищало мелкое сокровище. И, не я успела опомниться, сунуло мордочку в сумку…
Ну, Рик!
Здорово ж тебе, наверное, икается сейчас. Как за что? За то, что подсунул мне это… наказание!
Не наказание?
А вы сами-то пробовали уследить за двумя малявками размером почти с тебя и с неуемным старанием везде сунуть нос и все попробовать на зубок?
Пока я вытащила голову зелененькой малышки из сумки, вторая успела дотопать почти до обрыва… Пока я ее нашла и вернула на площадку, первая уже жевала одеяло кого-то из магов. Я отобрала одеяло и объяснила, что так делать нехорошо, а вторая, серебристая, тем временем решила, что я ее мама, и всю спину мне мордочкой истыкала — искала пропавшие крылья.
Минут через десять я сбилась с ног, но это еще были цветочки.
Ягодки пошли, когда эта чешуйчатая мелочь влезла в костер погреться…
Что-что? Ничего! Он потух!
А я, между прочим, в темноте не вижу!
И пока мои глаза малость попривыкли к свету местной луны, малявки смогли развернуться вовсю.
За пять минут они успели перетоптать все вокруг, попробовать на вкус каждое одеяло (даже мое самодельное платье!) пыхнуть на кустики (огня не вышло, но дыму было полно!), подраться хвостиками из-за какой-то блестящей штучки и упасть в ручеек… да еще задевать куда-то ту самую сумку!
Кажется, Золотым мантиям с этими хвостатыми ракетами было нескучно. Эй, куда?!
Только в пещере мне вас разыскивать не хватало!
И как люди детей растят…
Это ж рехнуться можно!
Минут через двадцать, когда я, наконец, споткнулась о сумку с нужной бутылочкой, сил не хватило даже обрадоваться.
Я сцапала серебристую — она захихикала и раскрыла крылышки, наверное, решила, что это такая игра — и влила ей ротик «молочко».
И нарвалась.
Малявка полсекунды молчала, удивленно тараща круглые черные глазки… потом беззвучно открыла ротик и завопила так, что уши заложило в момент. Я еле успела поймать бутылочку. Дракоша скакала по площадке, отплевываясь во все стороны, топала и вопила почем зря. Зелененькая почесала крылышком спинку, поморгала и тоже присоединилась к реву. То ли ей на хвост наступили, то ли просто за компанию. Ничего не понимаю… Может, я перепутала бутылки? Ой, мамочка…
Капнула себе на руку, попробовала на язык — нет, ничего такого. Горько, конечно, но это ж тебе не конфета… На всякий случай перерыла сумку — больше никаких белых бутылок там не завалялось.
А разобиженные драконята продолжали скакать и хныкать, пока у меня голова не закружилась. Да что ж мне делать теперь, а?
Нет, надо превращаться — на всякий слу…
— Александра? — ахнул кто-то.
Я оглянулась. Мелочь притихла в момент. Ну, было отчего.
Рядом с площадкой в воздухе завис белый дракон и очень удивленно смотрел на обеих малышек.
— Ты где их взяла?
Что интересно, маленькие зловреды, за полчаса превратившие чистенькую полянку в дикий хламник, Беригея слушались идеально. Мой белый учитель живо сцапал по одной в каждое крыло, пару раз дохнул, быстро разобрался, какой я дала лекарство, а какой еще нет, и влил глоточек зеленой малышке — а та и не подумала плеваться и брыкаться. И животики послушал, и крылья проверил — дракоши слушались без единого писка. И еще со мной успевал разговаривать! Ну и отругать успел — за подслушивание… и за упущенную инициативу. Блин. Ну вот где я должна была ее ловить?
Непонятно.
И превращаться велел побыстрей…
— Так, — Беригей быстро сунул мне одну из дракош — ту, что помельче — и подтолкнул к обрыву. — Полетели.
— А здесь все так оставим?
Я вообще-то про записку говорила, но учитель понял по-своему:
— Я пришлю кого-нибудь прибрать все это. А ты нужна там.
— Где?
— Александрррра! Ты что уже, забыла, что должна спать?! Они не смогут вернуться с грузом, если нет маячка!
*****! Я ж забыла совсем!
Вы когда-нибудь пробовали уснуть, когда на вас смотрит полтора десятка драконов? Реально смотрят!
Нет, они старались не мешать, правда.
Они даже помогали. Старательно. Заботливо так…
Только… лучше б они спали, чес-слово! Почему?
Потому. Сами послушайте:
— Ну?
— Заснула?
— Хоть бы поскорей… Если они спасут мою жену, я…
— Спит она или как?
— Может, ей еще одну подушечку?
Пришлось оторвать голову от груды травяных подушечек и шикнуть. Замолкли. Но драконы никуда не делись, а топтались в темноте и перешептывались… Достали своей заботой. Когда Беригей поднял парней и велел срочно готовить площадку, то он, конечно, объяснил, для чего. Ну и я болтанула кое-что… только кто ж знал, что в племени столько народу бессонницей мается. И наших, и чужих. Чужих особенно. Они меня и замучили.
И подушечку мне, и особой душистой травки, и массажик, если надо — ну все буквально! Если б я кого-нибудь попросила частично ощипаться и отдать мне чешую, думаю, они б всю площадку чешуйками обсыпали! Только спи…
А спать никак!
Подушки постоянно разъезжаются, дыхательные упражнения не работают (ну сами попробуйте — под чужими взглядами!) от массажа я шарахнулась, как кошка от пылесоса — у дракона, который его предложил, крылья дрожали так… — шею свернет и не заметит. Я понимаю, что у него там жена и все такое… но пусть он сначала сам перестанет нервничать, а потом уже меня успокаивать лезет.
Что травка? Да не действует она, когда тут такое.
От этого сена снотворного я только начихалась на месяц вперед! Блин…
Долго они еще будут там переживать и топтаться?
Я ж нервничаю!
Хорошо, что луна спряталась и этих болельщиков не видно…
Да куда учитель подевался? Пошел пристраивать малявок — и с концами. Может, он бы помог… тут ведь молодняк, он про способы засыпания знает столько, сколько я: чтоб заснуть, надо как следует вымотаться на… ну где у кого получится. Или побольше выпить…
А между прочим, там Рик с золотыми мантиями разбирается!
Или они с ним… И маги там… и драконы… Рик сказал — покалеченные… Гады эти Мантии. Просто уроды. Я б их…
Твою ж косметичку, да я так до завтра не усну! Настрой не спать, а мчаться куда-то на полной скорости и… грох!
Что такое?
Я дернулась и, не веря своим глазам, уставилась на небо, сплошь утонувшее в тучах. Да-а… и как теперь уснуть?
Пошел дождь.
Уходить было нельзя. Нельзя и все. Как поместятся даже в самую большую местную пещеру четыре дракона вместе с десятком магов — это даже не вопрос. Никак. Только в виде фарша.
Так что я сунула голову под крыло, и, слушая шорох капель, старалась отключиться от площадки, от холодной, мокрой насквозь чешуи и толпы мокнущих драконьих чирлидеров. Ну, болельщиков. Тоже не захотели уходить…
Ничего…
Я засну. Я упрямая… тихо-тихо… кто б колыбельную спел?
Не знаю, получилось бы у меня в конце концов… Ну, может быть. Наверное. Но проверять не пришлось.
Минут через пятнадцать этого мокрого шоу над головой захлопали крылья. Аррейна.
Тоже вымокшая до последней чешуйки, и что интересно, с всадником на спине. И где взяла только …
— Александра, голову вытяни!
— Что? — не поняла я, присматриваясь к ее грузу. Груз запаковался в мантию по самый кончик носа, но и так ясно, что манера Аррейны летать как ласточка — с резкими спусками — довела его до потери пульса. Человек распластался по драконьей спине, что есть силы вцепившись в торчащую впереди пластинку гребня. Он, кажется, еще не понял, что Аррейна идет на посадку…
— Положи голову на… — дракоша глянула на лужу в том месте, куда уперся ее кончик крыла, и слегка притормозила. Приземлилась, дохнула-высушила кусок площадки и махнула крылом, — Сюда положи. Сейчас этот человек немножко отдохнет и поможет.
— Что поможет? — я глядела на типа в мантии — он все еще висел на гребешке и, похоже, отлипать не собирался. — Чем он мне помочь может?..
— Э-э… не знаю. Меня за ним Беригей послал, — отчиталась Аррейна и чуть шевельнула гребнем, — Уважаемый, вы там колдовать будете? Прямо на спине?
— Та… и… э… — вместо ответа промяукало чудо в капюшоне.
— Нет, мне не жалко, можете прямо там, главное — быстро.
— Р-р… ик! Ки…
Да… колдун из него тот еще получится.
— Аррейна, ты его лучше сними. А то он нам тут наколдует.
— А… ли…а…ра…
Я чуть не разревелась от злости. Тут время уходит — в этом чертовом Билисе или как его там ждут, пока я усну, может, минуты считают… а я торчу под дождем и слушаю истеричного мага, который первый раз в жизни летел на драконе и струсил? Да пусть катится!
— Аррейна, тащи его отсюда.
— Каааак? — обиделся капюшон. Ожил…
— Но это же маг! — не поняла моя подружка.
— Над этим магом самим колдовать надо, чтоб хоть не квакал, а спокойно говорил… Колданет еще не так — и оп. Была дракоша, стала мыша. Хватит, накушались.
Интересно, а если попросить кого-то аккуратненько так мне голове дать — сойдет за сон или все-таки сон и отруб — разные вещи для их магии? Чтоб ее…
— Леди Александра! — ой какой знакомый голос у капюшона! Минутку-минутку…
Я прищурилась…
И не зря. В следующую секунду капюшон сполз с головы бывшего заики, открыв сердито сверкающие глаза на абсолютно зеленой (ну почти родной!) физиономии!
Ой… не может быть!
Может.
— Леди Александра! — заявило зелено-голубое сокровище в морщинку-складочку. — Вы по-прежнему совершенно невозможны!
Дождь лупил все сильней, но мне было по фигу. И на лужи начхать. Перемазалась вот только… Ничего, потом разберемся, танки грязи не боятся. И драконы тоже.
— Дед, ну ты скоро?
— Сейчас! — раздраженно отозвался лягух, копаясь в сумке. — На, положи под язык.
— А что… ой! А ххо эо?
— Камешек специальный. Тихо, — дед почесал лапкой макушку, что-то прикинул и стал пятиться, отсчитывая шажки и держа ладошки на весу…
М-м? Долго еще? Гаэли наклонил голову и стал тихонько сводить лапки вместе. Осторооооожненько. Словно у нас времени вагон.
— Спать.
И все? Но я так просто не зас…хрррррр…
А-а!
Я еле успела присесть — над головой свистнуло и протрещало, разбрызгивая искры, как фейрверк… и грохнуло так, что камушки посыпались. Ой! Нескучные же мне сны снятся, Рик, спасибо. Да тут Ксена нужна, а не я, бегать по этим обломочкам!
Тут было темно. Темно, как грозовой ночью, и только при молниях хоть что-то разглядишь. И холодно…
Где я?
Полыхнуло. Глаза прищурились, когда ломаная бело-желтая молния пропорола воздух. Но кое-что я успела увидеть.
В огромном дворе, почему-то сплошь заставленном камнями, было тесно. Четыре дракона… ой, нет… пять… лежали вповалку. Вроде живые. Нет, живые, живые — когда полыхнула еще раз, я заметила, как один из драконов, небольшой, странно худой, приподнялся, кого-то прикрывая. А сверху, с высокой каменной стены, на них что-то сыпалось, вспыхивало, трещало и грохало…
Дым, шум, чья-то перекошенная морда из-за угла. Блеснуло золото на плече. Мантия?! Стой! Стой! Исчез… Видел меня или нет? Ладно, потом разберемся. Главное понять — где тут кто и конкретно, где мой шаман…
Эй! Эй, Рик! Я здесь!
Голос утонул в диком шуме… блин, тут надо драконий голосок иметь, чтоб переорать все это. А кстати… почему я не дракон? И вообще, кто я тут? Глянула на свои ноги… и вообще голос потеряла. Ой-е… Что за… Тут конопля нигде не горит, случайно? Нет, конечно, сон есть сон, но дедуля точно колданул как-то неправильно. Что значит — почему? Да я даже во сне не собираюсь надевать такое платье — знаете, как в играх компьютерных, из железок на нужных местах?
Бррррр…
Ну да черт с ними, сейчас не до железок, не до шлема на голове и даже если б у меня сейчас мышиный хвост отрос, я только вокруг талии его обернула бы… чтоб не мешал! Не до того, не до того… Где ж маги? Та рожа, из-за угла, была точно не из моих знакомых.
Блин, если б еще не ночь…
Видно плохо.
А вспышки с искрами — как на дискотеке. Сумасшедшей.
— Бей!
— Осторожнее!
— Харрога изар!
— Не выпускай их!
Кого? Куда? Ничего не понять! Какие-то ямы под ногами, что-то катится по земле, что-то мелькает рядом с худым черным драконом… О! вот они маги! Нашла! Чуть не споткнулась об них. В смысле, споткнулась, и даже наступила на одного, но они как не почуяли. Да и я не почувствовала — нога как через туман прошла.
Чем-то они заняты…
— Эй!
Не слышат. Опять меня не видят и не слышат! Где Рик? Он-то должен узнать, что я рядом…
— Может не получиться, — бормочет совсем рядом хриплый, почти сорванный голос.
Веретте! Молодой маг, такой тихий, сейчас сжимал кулаки и только что ядом не плевался. — Ты только посмотри!
— Вижу…
— Мерзавцы, прикрылись детьми…
Кто? О чем они?
— Пожалуйста… — еле слышно выдыхает та дракоша, что поближе. — Пожалуйста, их… нельзя… бросать.
— Мы никого здесь не бросим, — обещает пожилой, — Берегите силы.
Да о чем они?
Куда они смотрят? И молодые маги, и этот. Что там такое? Я перевела взгляд туда же может, Рикке там? Нет, это что-то другое. Большое.
Маг смотрел на двух драконов — они лежали чуть подальше от остальных. Ну-ка, ну-ка… новая молния, и я рассмотрела получше. Один подросток и один маленький, чуть старше Йорке. Ничего не понима… О!
Прямо из-за шеи малыша высунулась рука, осветила все полыхающим искрами шаром — драконенок вздрогнул и вжался в землю — и швырнула этот огонь в нашу сторону! Я дернулась — так Золотые прячутся там? За теми мальчиками? Вот же подонки! Ррррррр!
Шар врезался в пол, чуть не долетев. Брызнули осколки камня, к небу рванулся столб жуткого зеленого огня, глухо ахнул чей-то голос. Все тонет в дыму, люди пригибаются к земле, кто-то ругается, кто-то вытирает кровь с лица. Не Рик, не Рик… Молодой Лессе что-то прошипел сквозь зубы — тихо, зло и бессильно. Так говорят, когда ничего нельзя сделать. Ох… нет…
— Время истекает, — закашлялся пожилой. — Мы не можем оставить их, не можем бить по мантиям на поражение и даже паралич не можем применить — драконы и без того ослаблены, это их добьет. И не можем просто уйти по контакту. Есть предложения?
— Вы… забыли сказать, что остаться… тоже… не можем. По крайней мере… надолго. Это оружие явно не от Граззи… Как долго мы… будем в силах… удерживать… барьер?
Новый взрыв…
Кто-то бежит и прячется за камень, кто-то выныривает из укрытия и швыряется целой тучей огненных стрелок, а кто-то застыл с вытянутыми руками, и оранжево-золотистая дымка словно прикрывает его и драконов…
— Рик!
Он не слышит.
Эта золотисто-оранжевая» пленочка защиты прогибается и дрожит, но она вообще кажется тоненькой и непрочной, как паутинка, но до драконов больше не долетает ничего. Ни одно огненное облако, ни один черный шар…
Мне надо как-то дойти туда. Надо дойти и сказать, что я уже здесь, что можно отправляться в племя… но я стою столбом и смотрю на Рика, как фанатка на Баскова. Это — Рик?! Вот этот… маг? Ух ты… он и раньше так мог? Поэтому лягух так злился, что шамана тогда помяли всего-то три бандюка? С ума сойти…
— Ри… — я заткнулась на полуслове. Сейчас его точно нельзя отрывать. Я лучше как-то по стеночке обойду и… Мне показалось или пленка стала тоньше? И ближе.
Нет. Не показалось.
Она дрожит. Как руки шаманов…
Седой напарник Рика еле стоит. Вот он покачнулся — и оранжевое сияние как-то выцвело… дрогнуло… и придвинулось еще ближе.
Шагов на пять.
Ох…
По ту сторону замелькали фигуры. Повылезали, расисты тряпичные! Раз… два… семь… двенадцать. И те, что за малышом прятались, выползли. Ржут, подонки… и бросают шар за шаром, шар за шаром, а пленочка все тоньше…
— Тоннирэ! — вдруг вопит над головой чей-то голос так, что я чуть не в стенку не просочилась. — Тоннирэ, мастер Равинне! Можно! Сработало! Можно!
— Каррэ? Каррэ, то им са? — нервничает тот, выползший…
— Закирэ са вэ?
— Не может быть! Проверьте кольцо! Срочно проверьте! — надрываются чужие голоса; поверху, по неровному излому стены бегут несколько фигур, перебрасываясь злыми выкриками, откуда-то из-за груды обломков зайцем выскакивает и задает стрекача тот самый тип с перекошенной мордой…
Только поздно.
Седой маг и шаман переглядываются и каким-то мягким, очень одинаковым движением, встряхивают руки. Тихо вскрикивает рядом бескрылый темно-синий дракон, испуганно поднимает голову второй…
Оранжевая пленка защиты, как в рекламе фейри, только что дрожавшая под ударами темных шаров, на глазах набирает плотность и начинает двигаться вперед.
Меняя цвет.
Фигуры Золотых на миг застывают. А потом с криками начинают метаться по двору, пытаются отступить, вырваться.
А сзади на них уже надвигается еще одна такая же волна. Она ползет медленно, но упрямо, и при касании красивых зеленоватых искр бывшие золотые мантии вздрагивают… и падают. И больше не шевелятся.
Все.
Иногда на мужиков просто слов нет. Цензурных. Сначала прячутся и морочат голову, потом дарят подарки… а потом исчезают, оставив тебя с двумя драконятками на руках! Нет, не моих, что за мысли у вас? Чужих. Но смылся же! Волнуйся теперь за него опять…
Рик… Не может быть…
Я даже глаза на секундочку закрыла — побоялась, а вдруг это очередной глюк наехал?
Но блондин никуда не делся — стоит и на меня смотрит.
Ри-ик!
Ви-и-и-и!
— Сандри, осторожней!
…Я еле успела притормозить, кое-как сообразив остатками мозгов, что не время сейчас вешаться ему на шею. В смысле, я б повесилась, и еще как, но не в драконьем же виде! Ну, если я не хочу никого раздавить…
Рик, пришел, вернулся, ура!
— Привет! Ой, Рик, как я рада тебя видеть!
Шаман отпустил крыло Гарри:
— Привет.
А Гарри почему-то передвинул голову в сторонку. И крыло тоже. Осторожненько так…
Я не обратила на это внимания. Сначала. Я во все глаза на Рика смотрела. Вернулся… Вернулся-вернулся-вернулся! Рик! Ну хоть взлетай! От радости… Надо же… Столько раз сегодня старалась не расплакаться, а теперь пытаюсь не прыгать и не верещать. Кто б мог подумать, что сегодня…
Он не изменился почти — ни волосы, ни лицо. Только похудел капельку… или мне кажется? Ох, ну просто не верится!
— Ты насовсем? У тебя все нормально? Знаешь, а ты мне снился! Потом расскажу. Ой, Рик, когда ребят подлечим, я тебе тут все покажу. Тут такое…
— Александра, — голос у шамана был подозрительно виноватый, и я чуть притормозила:
— Что?
— Я ненадолго совсем.
Я застыла.
Что?!
— Он в группе преследования, — влез Гарри, хоть его никто не спрашивал. — Они утром уходят.
Шаман промолчал, но глянул на моего разговорчивого братца так, что тот виновато засопел и замолк.
— Какое преследование? Подожди… ты что, собрался этих ловить? Этих подонков в золотых тряпках?
— Ну да. Поручили.
Та-а-ак. Вот так и знала, что какая-то пакость обломится. Нет, поймать Золотых уродов и отобрать драконов надо! И накостылять этим халатам бродячим, чтоб век помнили, тоже надо. Но чтоб Рик…
— А что, у тебя уже магия появилась?
— Да. Потому мы и здесь — помочь.
Ага. Ну ладно. Все нормально, так даже лучше. Дебрэ меня не возьмет, про учителя и говорить нечего, а мне очень хочется попробовать мантии на прочность.
— Я с тобой!
— Нет.
Что? Минуточку…
— Что значит — нет! Ты мой патрон или нет? Я с тобой!
— Как твой патрон я говорю: нет. И твой учитель скажет так же. Ты еще не готова к…
Ой, мне кажется или меня в реале динамят? Бурная радость стала как-то … подтаивать. И зашевелились нехорошие подозрения.
— А ты что, уже с моим учителем разговаривал?
— Ну да, — кивнул этот… этот… слов у меня на него нет!
— А с Дебрэ? — проверила я. Зря проверила. Рик врать не собирался:
— Сегодня виделись. Согласовывали действия.
Ага. Ясно… Поняяятно.
Ну, все.
— Ах, согласовывали… — прошипела я, и хвост сам собой хлопнул по земле. Ближнее дерево дрогнуло. Гарри охнул и попросил быть поосторожнее. Черт… я постаралась придержать хвост на месте и не орать — раненые же рядом… и помощники… но совсем замолкнуть не вышло:
— Со всеми, значит, поговорил, да? Всех повидал…
— Александра…
— С Гарри пообщался… Да?
— Саша…
— А я?! Ты про меня хоть вспомнил, а, умник? Я тебе кто — косметичка? Отодвинул и забыл?
Если б он сейчас хоть слово сказал, хоть извинился бы, если б он только объяснить попробовал! Я б перестала, успокоилась. Правда, успокоилась бы. Ну постаралась бы точно. Беригей меня учил, говорил, что драконам надо уметь держать свои переживания под крылышком, потому что наша злость или радость могут быть слишком разрушительны. Потому, мол, мы и селимся в местах без людей и негорючих… Но тут все эти способы «белого покрывала», «кокона света» и «крыльев покоя» из головы даже не испарились — их будто ураганом вынесло.
Я, значит, три месяца кукую среди новых драконьих родственников. Я с дикими самцами сцепилась и потом больше недели в драконьей реанимации отлежала! Я учусь! И все это время за него переживаю, расспрашиваю, кого могу, во сне вижу! А он про меня первый раз вспомнил?!
Если б я сейчас не прилетела узнать, как тут Гарри, мы бы и не увиделись!
Да он про меня вообще вспоминал?
Или сдал и забыл, как про разбитую банку?!
Да есть у него совесть, вообще! Я ему кто — фантик плюшевый?!
Зараза белобрысая!
У меня в глазах потемнело…
— Сандри, — пробился в уши голос Гарри. — Осторожнее!
Как у меня получилось сцепить зубы и удержаться — не понимаю. Может, из-за Гарри. А может, я все-таки каким-то кусочком мозгов помнила, что мы не одни, что тут отравленные и раненые, которым и так плохо… не знаю. Но спалить я так ничего и не спалила — деревья-то ни в чем не виноваты. И даже ногами не затопала, хоть и очень хотелось.
Поглядела на этого вруна белобрысого и снялась с места.
Мужики…
Не знаю, куда я собиралась лететь… В смысле, точно не знаю. Мне просто хотелось немножко остыть перед тем, как вернуться в пещеры. Одной побыть, подуспокоиться. Найти какое-нибудь место негорючее и поплакать. Или камнями пошвыряться, тоже, говорит, помогает от депрессухи. «Один дракон, лет четыреста назад, когда со своей чешуйчатой подругой ругался, отправлялся на пляж и выплавлял из песка стекло, а из стекла выдувал фигурки. Драконьи, звериные, кораблики… потом всем раздаривал. У наших соседей, Крейто и Сарре, есть парочка — змея, поднявшая голову, и какой-то местный зверь, вроде быка горбатого. Хороший был дракон. Я если злюсь, то создать что-нибудь вряд ли смогу. Вот крушить — это да. Так что правильно меня перехватил белый дракон. И правильно выругал за самовольную отлучку и растрепанные нервы мамы-Риэрре. И к делу тоже, наверное, правильно приставил — если крылья и лапы очень заняты, то и голова обычно тоже занята, не до глупостей. Правильно…
Хотя на тот момент мне это правильным не казалось.
Беригей приставил меня к Аррие и Кьярре — они в эту ночь тоже не спали. Амулеты делали.
Полянка под скальным навесом была сравнительно небольшой — ну, двоим нормально разойтись, а третьему уже будет тесновато. Но мне обрадовались, как родной, и сразу приставили к хрустальной желтовато-белой пирамидке — велели дышать так, чтоб она не остывала и не перекалялась. Огнем третьего уровня. Вот так, видишь? Надо, чтоб вот этот узорчик все время был желтым. Вот так, умница. Хвост только поближе, а? Нет, на объект хвост не повлияет, просто они боятся наступить нечаянно. Да и магам надо где-то ходить.
Каким магам?
А во-он там… осторожней, не наступи!
Я дернулась (ну развелось волшебников — ступить некуда!), но это был не Рик и не Гаэли — незнакомые какие-то. Они что-то делали с еще одной пирамидкой, пока серой. И были до такой степени в работе, что меня просто не заметили…
Самое то.
Я тоже не особо желала сейчас тусоваться с кем-нибудь. Так что сосредоточилась и задышала на желтенькую пирамидку — ровно-ровно, спокойно-осторожно, аккуратненько. Как будто это дыхательные упражнения, и очень важно сохранить правильный ритм. Сквозь ровное гудение послышался удивленный голос, и откуда-то взялся еще один дракон — привет, новобрачный! Но я отвлекаться не стала, и мастер Аррие заявил парню, что они получили нежданный резерв и он теперь может поспать на пару часиков дольше — и не спорить!
Эррек тут же утопал обратно за свою скалу, у лапы остановился растрепанный маг и что-то одобрительно пробормотал… Мастера быстро смешивали в сторонке какие-то блестящие штучки, но я не обращала внимание — я дышала. Ровненько…
Не знаю, что это будут за амулеты, Беригей только сказал, что они понадобятся на Золотых. А на них у меня вырос даже не зуб, а целая челюсть с клыками. И если это поможет охотникам, то я здесь хоть до утра проторчу, хоть до красного октября!
Раз-два… огонь расплескивается по ровным золотистым бокам… пирамидка светится изнутри, заполняется мерцающим туманом, словно там, внутри, что-то кипит, и медленно остывает… и снова раз-два… не думаем ни про Рика, ни про магов, чтоб им Лолиту без грима увидать… раз-два… потом поговорим, потом… раз-два…
И так три часа.
Пирамидку давно забрали, распаковали, осторожненько выложив из нее штук десять золотых штучек, похожих на медальончики, и подсунули мне свеженькую, только что упакованную… а потом еще одну. И я огрызаюсь на того, кто втолковывает что-то про смену и отдых — только мешает мне сосредоточиться и путается под ногами, снова дышу, дышу, дышу, пока монетки-амулеты внутри не закаляются до золотого сияния.
Не хочу уходить. И все. Я работаю, ясно? Работала, пока меня не взяли за гребешок и не попросили уступить место и топать отдыхать. Нет-нет, именно ножками топать, крылья не потянут сейчас. Во-о-он туда, за скалу. И спать-спать-спать. Нет, мы лучше проводим. Давай-давай, видишь, какое здесь удобное ложе. Устраивайся, поспи хоть пару часов. Хорошо поработала, юное поколение…
Что?
Да, медальоны защитные, для отряда, правильно.
Ну конечно, им раздадут… нет, не завтра. Почему? Потому что сегодня.
Спи, Сандри, спи…
— Санни, ты вообще слово «опасно» понимаешь? — Рик был серьезный-серьезный, хоть на плакате его рисуй о вреде наркотиков. Только с каких пор у него крылья, а? Кажется, я перетрудилась с этими амулетами, надышалась чем-то. Вон уже кто чудится. Хорошо, что с крыльями, а не с лапками лягушиными. И я быстренько прикрыла глаза, потому что… на секундочку мне показалось, что лапки и правда из-под штанов выглядывают. Бррр… — Санни!
— Что? Понимаю я.
Ничего я в реале не понимаю. Где это мы? Лес не лес, пещера не пещера — сплошной туман над высокой травой. Даже небо взяло отпуск — вместо него такой же туман, ни звездочки, ни солнца. И мы тут одни…
— Правда? Хочешь расскажу, что сделают с несчастными лесными драконами, которых Золотые забрали с собой? Когда раскрывают их очередное укрытие, то там находят много всего интересного! Остатки костей, когти… Санни, ну пойми ты! Они умеют отлавливать и подчинять даже взрослых и опытных драконов, а ты, с твоей доверчивостью — легкая добыча!
Даже не понимаю, обижаться мне или нет. Нет, он вообще-то правду говорит — до опытного дракона, который может одним дыханием обрушить дом, мне еще расти и расти. Но обидно же, когда тебя считают лохушкой! Лучше про что другое сказал, а то про доверчивость. Но туман стелется так спокойно и уютно, трава шелестит так мягко, что сердиться не хочется. И я только бурчу:
— Не такая уж легкая…
— Для Золотых, которые каким-то образом уволокли с собой трех взрослых драконих — легкая! — сводит брови шаман, и трава рядом с ним как-то хищно пригибается. Будто готовится кого-то ловить. — Никогда раньше такого не было. И уцелевшие в рассказах путаются… а раненые и вовсе. Как это вышло, никто не понимает. Я не хочу рисковать.
— А сам-то… — я хотела ему припомнить милый разговорчик с полоумным Ставинне, но толку-то. Вылитый папа! «Сидеть в бункере под охраной, пока я разберусь с проблемой», и точка.
— Я должен, — пожимает крылатыми плечами шаман, и я понимаю, что мы… летим. И не трава это, а облака под ногами… мягкие… — Ты только будь поосторожней, хорошо? Прошу. А то опять приснюсь!
А ты снишься?..
Я проснулась от того, что стало холодно. Поискала одеяло, не нашла… ну что ж такое, почему на этой чертовой суперкровати вечно куда-то плед уползает! Надо папе сказать, чтоб убрал этот французский сексодром к чертовой бабушке. А то ни выспаться толком, ни… Да что ж такое! Я зацепила крылом чешую, и рассердилась. А заодно и проснулась. Ой. В который раз уже — во сне забывается, где я и кто я…
Так, значит, я еще тут. А где это — тут?
Ага, та самая поляна. На этот раз драконы дышат уже не на пирамидки, а на какие-то круглые камни. Только магов больше нет, наверное, тоже прилегли отдыхать. Драконы сами работают. А вон по соседству еще пара крылатых — уткнули головы под крылышки, прячась от солнца, и сопят себе. Тоже отдыхают. Хорошо на солнышке спать, тепло.
Кстати, не поняла… А почему мне стало холодно?
День ведь. Солнце греет вовсю.
Жарко даже.
Почему я проснулась от холодка и почему такое ощущение, словно что-то пропало? Рядом никого. Хотя вот… вот здесь, на песке, такой след, точно кто-то сидел. И еще… Я быстро подняла голову. Что это, а?
Рядом с моим крылом на песке лежал серебристый сверток. А на нем — темная коробочка. Я такие уже видела. У Велисы.
Косметичка…
***! ******** эти маги с их *** и ***! И мужиков туда же!
Значит, слабо поговорить с девушкой — подарочки ей дарим! Сидим ночью рядышком, снимся внаглую, чуть ли не гладим (Эррек видел — рассказал), а как наутро остаться — фигушки! Ммммаг! Зла не хватает!
Ну погоди, устрою я тебе, когда вернешься!
Только вернись.
— Саааандри!
Я выдернула голову из-под водопада и прислушалась. Не послышалось? Нет. Крик повторился:
— Саааандрииииии! Ты тут? Беригей зовет!
— Сейчас! Только сполоснусь.
Я последний раз сунулась под холодные струи и недовольно отряхнулась — холодно. Зато усталость пропала. Ну да, усталость. Спокойная жизнь в Горном племени закончилась.
Третий день драконы стояли на ушах и пытались успеть в кучу мест одновременно. Слишком много хлопот свалилось разом. О раненых надо позаботиться — причем большинство с пробитыми крыльями или слабые настолько, что в воздух им не подняться. Так что кто-то шел к пещерам пешком, а остальных пришлось переносить на громадных кусках какой-то жутко прочной материи. Та еще была картина… Надо было присматривать за детьми, своими и чужими, надо было проветрить запасные пещеры, надо было охотиться, ведь еда теперь нужна еще больше. И успокаивать кому-то вернувшихся с дальней охоты мужчин Лесных тоже надо…
А еще маги вместе с драконами колдовали над сигнализацией.
Неизвестно, что там у ковена за проблемы, но маги рухнули нам на головы целой стаей. Помогали с ранеными, наносили магию на защитные амулеты, и пропадали с утра до ночи на полянке, колдуя над камнями, которые в случае чего парализуют всех чужаков внутри круга. Правда, работы им еще было море разливанное.
Так что дел хватало всем, а на мне еще висела учеба…
Беригей и сам падал от усталости, но каждый вечер два часа мы выключались из жизни племени и ныряли в тонкости драконьих предметов… Особенно грузили медициной. Крылья, помощь при ранах, отражение чар… голова кругом. Ох…
А магический спецназ, который гонялся за Золотыми мантиями, до сих пор не вернулся…
И Рик мне ни разу не приснился. Зараза белобрысая, обещал же!
У меня ж к нему столько вопросов накопилось! И почему он меня сюда запихнул, и почему мне снились такие продвинутые сны с его участием, и что, тени китайские, значит «очищение»!
И самое интересное, с чего б такой подарочек?
Чтоб Рик подарил мне косметичку и платье? Красивое, между прочим. Нет, я не против, я наоборот, просто… как-то странно.
И про босоножки он забыл.
Домой я плелась пешком.
В натуре пешком. После часа занятий по отражению телепатии Беригею пришло в голову учить меня рукопашному бою. Ну вот и поучил… Крылья ломит, шея болит, хвост отваливается… Хвост? Я даже хихикнула — Шарик нашлась. Мультяшный…
Уже темнело.
Интересно, доплетусь я до Девичьей купели или лучше в речке сполоснуться? Ближе… Поселок все еще суетился — заканчивал дневные хлопоты. Вон пролетели девчонки с тюками в лапах — уже вернулись из соседнего племени? Быстро. А раз тюки, значит, все нормально, и приморские драконы поделились какими-то особыми лечебными водорослями. Обещали — сделали, молодцы. А вон малышня в пещере для магов возится. Они еще огнем не дышат, так что им доверили важную работу — принести в пещеру гостей свежее сено. На постель. Драконы были б рады и что помягче гостям дать, но что? Хорошо, чародеи попались без понтов — спят на чем дают и не выступают. Мимо следующей пещеры лучше пройти тихонечко. Тут одна драконша, из Песчаных, на пару с Беригеем третьи сутки пытается отогреть то яичко, подобранное у Лесного клана. Пока не получалось…
Вон еще два чужака, тоже еле летят — с дежурства, наверное, сменились… Вот ветерок донес аппетитный аромат, от которого живот проснулся и забурчал, требуя кормежку. Обойдешься. Я после шести не ем, забыл?
Снова запах… Ну да, вон же коптильня. Туда приносят рыбу в таких больших сетках. Разравнивают по огромной белой скале и дышат — коптят. Иногда с травками, иногда с таким вкусным порошочком, типа перца… а-апчхи! И мясо там коптят, чтоб до зимы хранилось.
Ой, как есть хочется!
Над головой прохлопали чьи-то шумные крылья — нет, Миррина никогда не научится летать тихо…
— Сандри, тебе плохо?
— Нормально все. Устала просто.
— Помочь?
— Что сегодня на ужин? — сдалась я. Все равно этот обжора (живот который) спать не даст.
Дракоша хихикнула и сделала еще один круг.
— Уха.
— Из кита?
— Из двух!
— А с чего у тебя такое настроение хорошее? — не выдержала я.
— А ты не знаешь? Детеныш ожил! — хлопнула крыльями Миррина. — Отогрелся! Скоро вылупится! Маг говорит — будет девочка!
Ой! Вот здорово! Классная новость, понятно, почему Миррина радуется, как щенок от мячика.
— Папе сказала?
— Он знает! Полечу скажу девчонкам, они обрадуются! — и дракоша умчалась.
Я заулыбалась. Здорово, а? Малыш все-таки выжил… мать обрадуется…
А Золотых все равно поймаю — разорву на тряпочки.
Полотенец у драконов не водится, а жалко. Я топала по тропинке и шипела — холодно же. Медленно сохнет чешуя, особенно вечером. Можно, правда, попросить кого-то подсушить, но поздновато уже, никого рядом. Хотя… вон там, за скалой, чьи-то голоса. Может, помогут?
— Третий день… А мы все ждем и ждем… — проговорил грустный голос приятеля Гарри.
— Во-во. А магам, может, помощь нужна!
— Подумаешь! — вдруг проговорил третий голос, вроде знакомый, хоть и навскидку не поймешь, чей. Хотя чужаков в племени сейчас полно. — Пропадут, не жалко. Туда самим бы полететь! Навалять этим уродам бескрылым, чтоб век помнили, на кого замахнулись!
Ага, ясно. Парни собрались. Отдыхают после охоты.
Минутку… Это кто ж такой умный?
— Зря ты. Маги помогают. И раненым, и с сигнализацией.
— Да ну? Где ж они раньше были, такие хорошие? — посклочничал голос, — А теперь, как припекло, явились! И лекарей нам, и обещаний кучу!
Какой интересный разговорчик…я даже про мокрую чешую забыла. И про ужин. Ну-ка, еще послушаем…
Парни тоже не понимали, к чему клонит тип:
— Это ты к чему?
— Да к тому! Что, неясно, что сейчас человечки просто боятся нас, поэтому такие шустрые и добрые? Вон вы, храбрые парни, никого не спросились — полетели к чародею, разнесли его замок по камушку, и что сделал этот хваленый Ковен? А ничего! И не сделают! Если мы соберемся вместе — то запросто прижмем их чародеев, их королишек и их армии!
— Нам потом от старших попало, — проговорил золотистик, — Мы чуть не убили невиновных людей…
— Нашли невиновных… Да людишки все одинаковы! Червяки бескрылые, а наши им еще прислуживают! Пора кончать с этим…
На слове «прислуживают» у меня в мозгах что-то щелкнуло.
Я вспомнила, где его слышала. И голос узнала.
Солнечный день и горный склон. И двоих дикарей, которые увидели мою метку.
— Человечья прислужница!
И удар по лицу…
Когда я проморгалась, эти подонки уже придавили меня к земле. Красный наступил на хвост, зеленый прижал шею.
— Эй! — больно же…
— Заткнись, людская подстилка! Еще и оборотень, гляди-ка, Саррегре! И даже лечила этих червей бескрылых!
Ах ты, тварь зеленая! Плохо ж тебе мозги промыли!
Я шагнула за скалу.
— Привет, зелененький.
Рассевшаяся на песке компания молодых драконов вернулась, наверное, со сбора медовых деревьев. Не зря ж они засели тут, у самого холодного ручья на всю гору. Во-первых, они оттирались и отплевывались от белого пуха, который покрывает сладкие деревья сверху. Такой мочалкам не под силу, сначала надо его пламенем подчистить… А во-вторых, скусанные верхушки коварных сладких растений пропитаны чем-то вроде ликера — розовое, сладкое, липкое… и по мозгам бьет. Драконы терпеть не могут собирать сок, и вечно ругаются, кто на этот раз после рабочего дня будет глупо хихикать и мочить голову в холодном ручье, чтоб протрезветь.
— Ой! — бронзовый Даррэй, когда-то вместе с Гарри раздолбавший тот самый замок, чуть не подавился от неожиданности, и струя пламени вместо спины дружка расплавила песок у его хвоста. — Сандри, ты откуда?
— От верблюда, — отмахнулась я, не отрывая глаз от зеленого урода. — Не здороваемся, зелененький? Не рад меня видеть?
— Сандри, это Фрроим. Он…
— Мы знакомы… — повел крылом зеленый дикарь. И глянул на мое. Оно словно отозвалось — кости как иголочки прошили.
— Это точно… — я почувствовала, как на спине чешуя взъерошивается… — Но мало. Я тебе еще по морде не дала, расист хвостатый! Только по брюху!
Фрроим вскочил:
— Эй ты, потише!
— Сандри, что ты? — удивился Даррэй.
— Я ничего! Это козел этот зеленый — что! Расист! Скинхэд бритоголовый!
— Сандри…
— Не лезь, Даррэй! — я забыла про то, что лапы болят. Начисто. И про хвост забыла. Главное было — сказать пару ласковых этому уроду зеленому, этой змеюке подколодной! — Люди тебе не нравятся, да? Пообедать некем стало? А поперек горла не станет?
— Не нравятся! Без них в мире станет чище!
— Что?! Да ты сам мантия золотая, понял?!
— Замолкни!
— Сам замолкни! — мы уже стояли нос к носу и орали так, что вокруг скалы закоптило, — Давай, как они! Начнем с детей, а? Они помельче, в глотке не застрянут! Чем ты лучше Золотых, чем?!
Я даже не сразу поняла, что так хлестко стукнуло по шее — только зеленая морда как-то шатнулась вместе с вечерним небом и темными скалами… А уж когда дошло…
Мы сцепились, как на боях без правил.
Рычали, шипели, ругались… и скала пошатнулась и растрескалась, когда мы с размаху в нее влепились. Сверху посыпались осколки — плевать! Кто-то попытался меня назад оттащить — брысь! Я тебе устрою, скинхэд хвостатый…
Не помню, получилось у меня применить уроки Беригея или нет — нас быстро растащили, я даже куснуть только раз успела…
— Пусти! Тиарре, пусти! Я ему сейчас объясню, кто здесь должен молчать в тряпочку!
— Тихо-тихо…
— Сандри, постой ты спокойно!
Я перестала выдираться и уставилась на свой бок. Ну вот. Теперь мне тоже пух отчища… эй, а почему так тихо? И как-то… не по себе. Я покосилась на драконов — они были какие-то мрачные. И уставились на зеленого расиста, как папа на конкурента.
— А с этим ящером, который ударил девушку, мы сами поговорим, — рыкнул Даррэй.
Ой…
Словом, когда на шум завернули взрослые, влетело всем. Фрроиму за «разжигание межрасовой войны и нарушение Устава и нравственности». Ребятам — за драку, недостойную и неприличную. А мне — опять за то же самое. За вспыльчивость, за склонность разбираться с проблемой путем примитивной физической силы и… не помню, что еще, но слово было красивое. Папа-Дебрэ битый час после ужина отчитывал.
Ну и пусть!
Я постаралась об этом забыть в расстройстве оглядела свои прикиды…
Бедновато.
Из человечьих тряпочек у меня были только красивое золотисто-зеленое платье — подарок шамана, платье из города, то, бархатное и самодельный костюм то ли гречки, то ли индейки — что-то типа удлиненного полотенца, которое обвертывается вокруг тела. И ни фига не подходит!
Попробуй полазь в этом по кустам.
По каким кустам?
Ну… а вы точно хотите знать?
Я хотела магов подслушать.
Что значит — зачем? Рик ведь так и не приснился. Нет и нет, и никто мне ничего не говорит. А я же вижу — беспокоятся. Драконы решили, что ужинать надо вместе, и гостям, и хозяевам — для укрепления дружбы. Маги не возражали. И даже какие-то фокусы малышне за ужином показывали, с летучими рыбками и говорящими мышками. Я смылась — мыши не про мои нервы. До сих пор как вспомню, так вздрогну. Ну а когда я вернулась, речь шла как раз о погоне, которая все никак не может напасть на след Золотых. Маги, оказывается, могут с этой погоней как-то связываться, только с трудом и по ночам. Не спрашивайте меня, почему. Нет, мне объяснили, только… только у меня опять включилось то чувство «динамо».
Крутит что-то Ковен, ой, крутит!
Что-то не то и с Золотыми мантиями, и с погоней.
Понять бы еще, что.
Так что сегодня попробую превратиться и влезть в кусты рядом с пещеркой наших Поттеров — послушать, что почем. Правильно? Правильно…
Ох, твою ж косметичку, мне в абсолюте нечего надеть!
Черт, тут не комары, а просто тигры какие-то! Заррраза…
Я просто мечтала отрастить драконью шкурку или хоть прихлопнуть несколько этих маленьких летучих шприцев… или хоть руку почесать (мать моя женщина, во что мое лицо завтра превратится!), но сейчас даже шевельнуться нельзя. Посиделки у костра для чародеев — то, что нужно. Должны ведь они хоть что-то сказать! Жаловались же мне подружки и тетка, что мужики и дома говорят только о работе. Так давайте… говорите.
Пока меня комарики не съели.
А маги, как назло, помалкивают. Смотрят на огонь и молчат.
— Хорошо, что, наконец, одни, — не выдерживает самый молодой маг. Его, кажется, Веретте зовут.
— Вер… — хмурится маг постарше. — Что за настроения?
— Мне тоже не по себе с ними ужинать, — вмешивается еще один, полненький, чем-то похожий на Винни-Пуха.
Надо же… Как интересно. Среди магов тоже есть расисты? А еще фокусы малышне показывал…
— Лессе, Веррете, держите себя в руках. Вас же учили отстраняться от эмоционального фона? Тем более, против нас настроены всего трое. Остальные вполне…
— Вот именно — всего трое! Не понимаю… Как они нас терпят, как? После такого… А еще считается — драконы агрессивные! Да мы, люди, просто отвратительны! — он с хрустом ломает толстенную ветку и бросает в огонь, так, что из-за искр становится не видно лица.
— Вер… успокойтесь. Вам скоро к пациенту, вы собираетесь идти к нему с таким настроением?
— Я из-за пациента тоже. Не знаю, что ему и сказать… крылья-то мы спасли, но будет ли он летать? Он все время про это спрашивает, а я не знаю, что сказать! Как они могли, ведь они же знали, как важны для драконов полеты… Ох, поймать бы этих Золоченых… Порой мне жаль, что у нас клятва не убивать.
— Не исключено, что поймаем. Успокойтесь. А насчет клятвы… мне кажется, она и так не совсем правильно работает.
— О чем вы, мастер?
— Ну вы же знаете, в Ковене пятый год идут дебаты… Что Клятвы надо пересмотреть… Мир изменился, разумными расами признаны и драконы, и вольфы, и номихи. Они тоже должны войти в неприкосновенные существа.
— О-о… Тогда Золотые живо увянут! Это правильно!
— А вот с нашими одноплеменниками некоторые предлагают быть пожестче. Маги-то чаще всего гибнут вовсе не от столкновения с иными расами.
Молодые переглянулись, глаза круглые:
— Мастер, как же это… убивать людей?
— Убивать — нет. Но надо что-то придумать. Пока среди нас только шаманы и могут противопоставить нападавшим что-то реально мощное.
Уф… да когда же они что-то про Рика скажут? Глаза склеиваются от этих «дебатов» и «номихов»…
— Не волнуйтесь так, молодые люди, эти споры — еще очень надолго. Впрочем, не об этом сейчас речь…
— Ага. Мне интересно, кому же это мир надоел… — задумчиво говорит четвертый маг, тот, который просил не судить о людях по выходкам Золотых. — Кто-то ведь поддерживает наших нелюбителей драконов, это ясно. Предоставляет убежища, снабжает деньгами. На одни ингредиенты такую жизнь вести невозможно. Тем более, нелицензированные ингредиенты, они ведь в несколько раз дешевле. Кому нужно настроить драконов против людей, а? Кто так соскучился по арр-хсэ? Есть версии, кто такой щедрый и воинственный?
— Ну я бы подумал о Граззи, — вздохнул пожилой. — При структуре и традициях этой страны…
Вот не думала, что скажу комарикам спасибо! Почему? Потому что спать не дают! Маги эти, блин… Ну вот о чем они говорят, а? Глаза слипаются! Надо будет потом пойти к Беригею, пусть он мне закалку как-то сделает на ученые слова, чтоб не спать… хр-р…
Но и во сне не было покоя.
Стены из серо-белого камня, толстые и какие-то горячие, чуть дрожали, земляной пол под ногами тоже решил попрыгать, а на меня разом уставились две пары глаз — драконенка-девочки с помятой на шейке чешуей и… Рик! Взъерошенный, как солист какой-то группы, и в такой же драной рубашке.
— Санни, наконец-то! Ты почему так долго не спишь?
— Я… э… Ой, Рик! Это где мы?..
— Это Билис! И это я тут, а не ты! Санни, слушай…
— Так это сон? Ты мне все-таки приснился? А ты объяснишь насчет ко…
— Некогда! Слушай, дай руку и смотри на меня. Неважно, что не чувствуешь! Просто смотри… вот так. Внимание… Держи!
А-а!
Что-то упало. Большое. Придавило меня сверху, опрокинуло, жалобно пискнуло, взорвалось воплями неподалеку…
— Что это?
— Осторожнее!
— Как она сюда…
— Откуда контакт? О духи… Чьи это ноги? Поднимите его, осторожно!
Ой… блин, кто на мне лежит? А ну слезайте сейчас же! Я забрыкалась руками и ногами, отпихивая от себя… Стоп, что это? Это ж чешуя! В этот момент чешуя вместе с тяжестью сползла в сторону, и на меня уставились ошалевшие лица магов:
— Вы кто?
Не знаю, что бы я в этот момент сказала, но тут рядом бухнулось еще что-то, сбив с ног мага постарше и этого… Веретте.
Рик! И что интересно, в обнимку с дракончиком! Я перевела взгляд — ага, на меня тоже дракончик упал — тот самый, из сна. Ага. Ничего не понимаю. Как это?!
— Санни, ты почему не в пещере?!
Здрасте! И это вместо привета? Я оторопела, а Рик подтолкнул ко мне кроху-дракончика и вцепился в своих дружков:
— Мы нашли загон. Там пятеро драконов! Из них двое покалечены сильно. Скорей туда, пока можем. Пока там мало этих ***! — ни фига ж себе Рик выражается…
Чародеи страшно оживились:
— Рикке, вы нашли новое укрытие Золотых?
— Поэтому вы использовали привязку на подопечную? Из-за срочности?
— Оригинально…
— А это что, та самая леди Александра? Ваша… э…
— А как она сюда…
— Не время! — вмешивается пожилой. — Лессе, будите всех, кто не дежурит! . Амулеты по максимуму. Оставь только Маргейта, у него сил даже на перенос не хватит.
Из пещеры посыпались маги, на ходу собирая волосы и застегиваясь. Пробегавший мимо Веррете подсунул мне сумку и велел напоить обоих дракош из бутылочки с белым соком. Дракоши жались ко мне и перепугано сопели, ничего не понимая. Совсем малыши, еще и пяти лет не исполнилось. Маги толпились возле Рикке и забрасывали его вопросами. Шум и суета…
— Билис? Значит, все же Граззи… Надо б поосторожнее.
— А мы осторожно!
— И в Ковен кого-то пошлите! Риннете просил телепата, срочно.
— О! У нас есть пленные?
— Будут, если поторопимся. Скорее…
— Значит, Маргейт и Рейсе тут, на связи, остальные в готовность! Так, лекари, куда? А ну в тыл! Держитесь позади остальных! Тоннирэ, контакт в готовности?
— В полной.
Ничего не понимаю. Строятся по трое, руки встряхивают…Как они?..
И Рик мне рукой машет:
— Саша, малышей в стаю отправишь? И пожалуйста, спи на большой площадке! Чтоб все поместились!
И исчез!
И все фьють — и как не было. Только ветерком по лицу… Я остаюсь в своих кустиках с двумя малявками на руках…
Так. И что это было?
Спокойные дни закончились. Впереди — неизвестность. Тревожная… Порой- страшная. Порой — очень страшная. Но и сейчас, в такие минуты, можно найти что-то хорошее.
Я подняла голову: и правда. Такого неба мне тут еще не попадалось — красного, как помада «эпатаж» из салона… Не все, только с одного края, как будто там солнце садится. Только солнце тут имеет привычку закатываться в другой стороне. А это тогда что?
И к чему бы это?
Я покопалась в памяти, но память, кажись, взяла тайм-аут… Что-то новенькое?
— А не должно?
— Нет… — в глазах Миррины танцевала-отражалась та самая краснота, и с ее цветом чешуи смотрелось это диковато. Бррр, прям как дракон-вампир. — Не должно… Смотри, там даже какие-то черные пятна… как будто… будто…
— Пожар, — договорила я.
Мы переглянулись. Пожар? Но здесь нет таких больших пожаров… По сердцу прошел холодок.
— Может, грозой зажгло?
— И так разгорелось? Погасили бы давно. В той стороне тоже драконья Стая живет, прямо в лесу, не в горах, как мы… Они бы погасили. Мы умеем…
Мы не отрывали глаз от красного облака. Не люблю красное. Оно мне про тот поселок напоминает, который чуть не вымер.
— Оно растет. Правда?
— Стая бы погасила… — чужим голосом проговорила Миррина. — Они бы…
И мы снова переглянулись — потому что холодок стал морозом, и от него чешуя дыбом встала. Пламя росло. И напугавшая нас мысль становилась все четче. Драконы потушили бы пожар. Обязательно.
Если б были живы.
И мы разом расправили крылья, ловя встречный ветер, пахнущий гарью…
— Сандри, домой!
— Нет!
— Домой сейчас же! В Убежище!
Но я не слушаю своего белого учителя первый раз в жизни, и мы летим вместе с остальными, с мужчинами-защитниками, а за нашими спинами остаются торопливые крики, звонкие удары-извещения, растерянные глазки малышей, которым объясняют, что это все-таки не игра…
Некогда объяснять, сейчас лучше прячьтесь, маленькие, поймете потом…
Это кипящее, красное, горячее, перечеркнутое десятками дымных полос, — приближается.
Уже можно различить огненное кольцо вокруг пепельно-черного, запорошенного, дымного озера… Все драконы селятся у озер, и Лесной клан тоже живет у воды…
Жил.
В дыму почти ничего не видно, озеро кипит и клокочет, полное не воды, а жидкой маслянистой грязи, пар мешается с дымом, и дышать почти нечем, на глазах тут сами собой выжимаются слезы…
— Снижаемся?
— А разведка?
— Некогда! Здесь уже никого!
— Или они хорошо прячутся!
— Держаться вместе. Защита максимальная, — командует белый. — Крылья, головы, сердца. Все остальное не фатально, вытащим. Александра, держись ближе.
На этот раз я слушаюсь.
Мы срываемся вниз, как целая стая громадных дельтапланов, одновременно ложась на правое крыло и на бреющем смотрим, что осталось от драконьего поселка…
Тут не было скал и пещер, эта стая жила под навесами-домами из переплетенных ветвей типа лиан. Они уцелели кое-где…
Полусгоревшие, упавшие, разодранные, растоптанные…
А под ними — опрокинутые горшки, оплавленные камни, опрокинутая колыбелька, жалобно попискивающие мочалки…
И тела.
Разбитое, распластавшее огромные крылья, потерявшее краски — драконье. Изломанное, уткнувшееся лицом в землю — человеческое… и вон еще одно подальше, точно запеченное в… в… господи…
Меня затошнило. Я торопливо повернула голову — и наткнулась взглядом на чье-то крыло, торчащее над бывшим озером…
Рядом шумно плеснули чужие крылья, и в следующий момент меня развернуло и впечатало лицом в драконью чешую, пряча этот ужас.
— Я же говорил, чтобы ты оставалась дома…
Нет. Я не хотела уходить. Я… я успокоюсь, ладно? Подождите. Сейчас…
Когда я смогла оторваться от Гарри, в разгромленном драконьем поселке уже кипела работа. Куда-то делась примерно половина прилетевших, а остальные осторожно ворошили навесы, просеивали пепел…
— Этот мертвый.
— Подросток еще, сорока не исполнилось…
— Такие чаще всего и гибнут. Сил уже полно, а умения рассчитать и взвесить… Эх! — Дебрэ бережно опустил мертвого драконенка у бывшего озера…
— Он кого-то защищал — там неподалеку чешуйки другого цвета рассыпаны… Маленькие совсем, наверное, младший братик или сестренка.
— Еще один Золотой, смотрите, — со спины красного дракона соскальзывает тело в знакомой золотисто-поблескивающей мантии.
— Уже четвертый. Сколько же их всего вломилось?
— Не знаю. Сколько их должно быть, чтоб устроить такое?
— Среди них явно были маги.
— Подонки!
— А этот без мантии, смотрите…
— И на нем нет следов огня.
У Гарри хриплый, совсем не его голос:
— Это Сеттери, гость Племени… уже неделю у них живет… жил. Я его видел позавчера, когда прилетал приглашать. Его пригласили, чтоб помог с зимним жильем.
— Убит ударом ножа в спину. И посмотрите на руки…
— Пытался защитить?
— Да…
— Проклятье, они не щадят ни своих, не чужих!
— Они убийцы. Он для них не свой. Им никто не свой… Будь они прокляты! — тяжелый хвост с оттяжкой хлестнул по земле, с шумом рухнуло полусгоревшее дерево…
— Кьярре, тише. Девочку пугаешь…
Мне и правда было страшно. Я еще никогда не видела дракона в такой ярости. Никогда еще. Бронзовый Кьярре ненавидящим взглядом прожигал втоптанную в грязь золотую тряпку… Он клокотал огнем, от чешуи несло жаром, а глаза просто полыхали.
— Почему?! Как они могут?! Сколько мы еще будем позволять такое?! Почему люди…
— Кьярре!
Дракон замолк на полуслове и закрыл глаза, плотно прижал крылья, словно у него что-то болело…
— Я на поиски полечу.
— Не один!
Но бронзовый уже не слышал.
— На какие поиски? Подождите… — до меня дошло. — Вы думаете, кто-то живой?!
Так вот куда делись остальные прилетевшие.
Полетели искать. И я хочу.
Дебрэ осторожно водил крылом над какой-то горой углей. Что-то ищет?
— Конечно. Тел только три, увести с собой они тоже не могли больше одного… В крайнем случае двух — если детенышей. А остальные где?
Правильный вопрос! Значит… Значит… Я тоже хочу искать!
Только надо кого-то в пару. Кого бы…
Заняты все.
Самый большой навес растаскивали — что-то искали. Или кого-то? Десяток драконов нарезал круги над поселком и лесом — все шире и шире… Белый отодвинул в сторону колыбельку и бережно накрыл крыльями яйцо, пробуя на тепло. И дохнул — осторожно, мягко-мягко. Дыхание жизни. Подпитка… Может, получится? Все-таки… Если детеныш уже созрел, то, может, и выживет.
Ой! Что это? В мой хвост робко ткнулась «мочалка». Она жалась к знакомой чешуе. Мочалки и скравверсы — единственные, кто двигался в опустевшем поселке. Они не понимали, куда девались хозяева и что стало с водой… они ползали и пищали, как осиротевшие котята…
Не задумываясь, я опустила крыло, и пушистые комочки послушно засеменили, цепляясь за чешуйки, взобрались на спину — маленькие, несчастные… Прижались, ища, где теплей.
— Александра… — Гарри осторожно поднял на крыло еще одну, самую слабенькую, у которой не получалось влезть — пух на ней промок и слипся, — Сандри…они все равно не выживут.
— Что?
Мой серебристый братик виновато наклонил голову:
— Им вода нужна. А тут, сама видишь.
— Вода?
— Ну да, они водные… Живут в горячих и теплых источниках. Как и… Сандри, стой! Стой, нет, нельзя!
Он еще что-то кричал, но я не слышала. Живой груз на моей спине испуганно дрогнул, приемный папа, кажется, тоже что-то крикнул… но я тряхнула головой, сгоняя с глаз злые слезы, и рванулась в воздух, мгновенно набирая скорость…
И полетела к Скалам.
Там озеро… Наше озеро.
Хоть кого-то спасти. Хоть кого-то…
Перед глазами плыли развалины хижин… опрокинутая колыбелька… Хоть кому-то бы помочь… Через несколько минут слева замаячило темное пятно — Гарри. — Ты с ума сошла — летать сейчас в одиночку? Дура…
Хам.
— Плевать!
— Не ломись так! Надорвешься!
— Ничего, потяну!
Ветер немножко остудил голову, и я, кажется, стала соображать, что делаю и куда лечу… Ага, Гарри рядом держится. Провожать полетел. Правильно, в общем-то.
— Не рвись же ты! Успеем!
Я присмотрелась — на его спине тоже просматривалось несколько цветных пятен. Пушистые комочки прилипли чуть выше крыльев. Ага… Взял, значит…
— Ладно.
— Левее! Скалы там! Ты дорогу спутала!
Ох, вашу косметичку… Не спутала, просто отвлеклась. Сейчас-сейчас…
— Сандри, куда?
Я заложила вираж и пошла на новый круг.
— Что там? Вон там, видишь? — там, внизу, что-то блеснуло… и тут же пропало, как не было. И снова лес. — На озеро непохоже. Блеск не такой. И вообще…
Гарри не ответил.
— Эй!
Вместо ответа он вдруг резко свалил на крыло и как-то сразу оказался намного ниже…
— Гарри! Черт… Гаррэй! Ты что?
Мой приемный брат как-то странно махал крыльями… словно ничего не видел… или…
— Гаррэй!
— …а-а… — неразборчиво донеслось снизу. И серебристые крылья резко забились чаще, чаще… и без толку. Гарри падал. Вниз, вниз, вниз… Вот он кувыркнулся, неловко, неуклюже… как-то странно, словно больной или раненый…и, блеснув чешуей, рухнул в заросли деревьев.
— Гарри!
Я рванула следом. Да обзывайтесь, сколько хотите, я сама знаю, что это глупо! Только полная дура полезет туда, где кто-то (или что-то) сбил дракона. Только полная дура… Ну и оставайтесь там, раз такие умные, и не лезьте с советами! Гарри — мой брат, ясно?! И влип из-за меня.
— Гарри! Гааааариииии!
Я кружила над лесом, вглядываясь в непонятно откуда взявшийся туман — день ведь еще, откуда туман-то… Я не плакала. Нет, я ж говорю — не плакала! Во-первых, нам еще только пожара не хватает. Во-вторых, — рано. Гарри — живой, живой и точка, и я его найду. Я кружила над чертовым туманом, и, сощурив по-особому глаза, искала другим зрением теплые сгустки чужого тепла. Тепла, которым светятся все живые. Ну же, Гарри, где ты… Туман вихрился, и пах странно-неприятно, будто пицца протухшая… И все сильнее болела голова. Мочалки на спине сбились в стайку и присосались намертво.
— Гарриииииииииии!
Ничего не понимаю, там внизу не один огонек, сразу несколько — откуда? Гарри ведь один? У меня что, в глазах двоится? Или пятерится… нет, шестерится… Опять пятерится… Да какого черта?
— Гарри!
— Сандри… — донеслось из тумана.
Я метнулась туда.
Чертов туман, чертова путаница веток, что ж тут ничего не найдешь, как в сумочке после вечеринки… Гарри! Я споткнулась о чей-то хвост — Гарри?
Нет.
Это был совсем чужой дракон — темно-синий, крупнее меня, он распластался по земле, как-то странно вывернув крыло. Глаза закрыты, но живой — тепло в нем было, хоть и притушенное какое-то. Раненый? Не поймешь… Попробовала тронуть — не отзывается. А крыло сразу дернуло, как больной зуб. Что творится?
— Эй! Кто здесь?
Еще один дракон — темно-золотой, почему-то с ярко-красным крылом, лежал неподалеку… шея неудобно откинута. Глаза тоже закрыты. И еще один — дальше… Тоже молчит и не шевелится. Но он живой, живой, я же чувствую!
Что творится?
Почему они все — так?
Молчат и не двигаются…
— Эй… — сказала я еле слышно… Давно мне так страшно не было. — Эй…
Голос тонет в этом вязком сером облаке, голова кружится, еще один дракон, тоже золотистый, как-то странно дрожит… нет, это у меня в глазах рябит… кажется… у этого дракона две головы — большая и маленькая. Бред, бред… Маленькая голова тут же пропадает. Хочется протереть глаза, но чем?
— Гарри!
— Я здесь… не кричи, пожалуйста… я и так сейчас могу погаснуть…
— Что? Где ты?
В этот момент я увидала впереди знакомый серебристый блеск и чуть не сбила колючее дерево, не вовремя подвернувшееся на дороге. Из-под ног шарахнулось что-то типа крысы-переростка — я шуганула ее прочь, не разбирая.
— Гарри!
— Тише… — мой серебристый братик еле оторвал голову от кучи хвороста… — Пожалуйста…
Я заткнулась.
О-ой… Плохо как. Крылья, кажется, целы, но лапы, но голова… И бок поднимается-опускается часто, быстро-быстро, словно ему дышать тяжело. Гарри…
— Спокойнее… а? — серебристый не открывал глаз. — А то у меня мозги закипят. Она вопит, маленький плачет, и ты еще…
— Что? — он бредит?
Или… или я? С каких пор у Гарри два хвоста? Причем второй — зеленый и маленький… Голова болит как… Ой, дура ж, нашла чем заморочиться. Да хоть три хвоста — разве об этом сейчас думать надо! Беригей учил всегда выбирать то, что самое важное. А важное-то — другое.
— Гарри, ты сильно разбился?
Главное, чтоб он смог встать на крыло. Остальное приложится.
— Выживу, — выдохнул мой братец…- Но встать не смогу. Лети за помощью, Сандри. Только… малышку забери. Или хоть успокой. А то не доживем…
— Какая малыш…- начала я и замолкла, потому что из-за его гребня высунулась маленькая зеленая головка. Блеснула зареванными глазками.
И раскрыла ротик… В ушах зачесалось.
— М-м-м…- простонал Гарри. — О пламя… Опять.
— Что опять?
— Она плачет. Как ты тогда, в поселке… Ох… просто все внутри… кипит… Уходи… успокой ее и уходи. Расскажи… Беригею, пусть позовет… людей. Для нас тут… плохо…
— Минуточку! Гарри, ты офигел? Как я тебя оставлю?
— Тут газ ядовитый, понимаешь? Нельзя долго дышать. Ловушка, что ли… Уходи, пока твоя защита… работает… И забери хоть… кого-то из… малышни.
У меня есть защита?!
Что за новос… Стоп. В банковский кризис все лишнее, сейчас думаем, как помочь драконам.
— Газ всех валит?
— Драконов…
— Любых?!
Гарри кое-как дернул крылом — типа «да» сказал? Ну, ладно, будем считать, что да.
— А как его убрать?
— Сандри… ты лучше домой… лети.
— А за это время вы надышитесь до полного песца?! Как убрать эту пакость?!
— Сама не… — Гарри тяжело вздохнул, — Сама не сможешь. И не кричи… Прошу…
Черт, черт, черт, пилинг вам с эпиляцией прямо на ***, что ж делать то! Хоть бы голова так не болела, может, я б соображала хоть малость!
— Когда ты… улетишь, я… перейду… на амаро… сон такой. Как они…остальные… — братец ее заметно качнул головой в сторону остальных взрослых. — Только детей забери… или хоть успокой. А?
Зелененькая малышка успокаиваться не желала. Уж не знаю, почему ей больше понравился Гарри, а не я, но пухленькое чудо, которого наверняка еще не держали крылышки, буквально липло к моему братцу и старательно оттаптывало ему и так отбитый ый хвост. Я чуть двинула шеей — и малявка влипла в Гарри, как скотч, и тот опять помрщился. Так, момент. Все по порядку.
— Амаро — это сон?
Что-то мне про него говорили… Беригей пытался научить, но отложил на потом, когда я хоть немножко войду в курс по обменным процессам в драконьих организмах.
— Да.
— И сколько ты в нем протянешь?
— Ну… в таком виде — день… или два.
— Ага… Ладно.
— За это не бойся. Тут все… так. Сандри, малышка…
Ох, твою ж косметичку… угомони попробуй эту… она ж мелкая совсем! Младше Наорэ и Йорке. Я замерла не двигаясь. Как успокоить перепуганную малышку, у которой случился маленький конец света? Эти взрослые, которые лежат кругом — ведь кто-то из них нес ее на спине, кто-то был мамой. Или папой. И сейчас лежит со сломанными крыльями.
— Мочалочка… — вдруг проговорил тоненький голосок. И боль, сверлившая виски,как-то приутихла.
Я не шевельнулась. Спокойно только. Тихо-тихо. Главное, не спугнуть опять.
— Что?
— Желтенькая… — прошептала малышка, во все глаза глядя мне на спину. А-а…
— Тебе мочалки нравятся?
Я говорила тихо. Мягко, как бабушка когда-то. Осторожненько… И маленькая дракоша, кажется, правда стала успокаиваться. Тихонечко отлипла от Гаррэя, нерешительно сделала шажок ко мне и застыла.
— Желтенькая… как моя.
— Хочешь поиграть? — я почувствовала, как на спине закопошились. Кажется, мочалки тоже узнали драконьего ребенка. — Они добрые…
Дракоша сделала еще шажок. Гарри облегченно вздохнул, да и мне стало полегче. Хорошо, значит, детка успокаивается. Ну-ка, ну-ка, малышка, ближе… вот так… Вот, и живой груз у меня на спине оживленно запищал. Правильно… еще шажок. Еще…
Что-то спрыгивает с моего гребешка, прокатывается по чешуе и падает прямо на малышку. О… Мочалка. Та самая, желтенькая. Цепляется хозяйке на шею, трет чешуйки и пищит, пищит… И малявка не выдерживает. Прижимается к ней мордочкой, как девочка — к любимой куколке, и крылышками обнимает… Хоть сама плачь!
Я не плачу. Протягиваю крыло, накрываю спинку этому чуду заплаканному и приговариваю:
— Мы сейчас сядем тете на спину… и улетим отсюда. К теплому озеру, к хорошим-хорошим людям… в смысле, драконам… и все будет хорошо… как тебя зовут?
— Дайре… А ты спасешь маму??
— Да. Полетишь со мной? Мы позовем на помощь маме моих друзей.
— Да, — кивнула детка, — Мама поправится?
— Да.
Взлетала я с трудом, перегруз как-никак… Так что встать на крыло получилось только с третьей пробы и только с советами Гаррэя. Дракоша и мочалки притихли — ни звука. Только прижимаются…
Наконец оттолкнуться и поймать крыльями упругий воздух…
Гарри опустил голову и закрыл глаза, наверное погрузился в это свое амаро… Спи-спи. Я скоро.
Все будет хорошо.
Это и правда была ловушка.
Поздно вечером, пока белый дракон с двумя помощниками и тремя магами (прибыли таки!) сбивались с ног, пытаясь наладить лечение пострадавших, остальные сидели на площадке у горячих источников и слушали.
На то, чтоб найти и собрать всех, ушла куча времени, на то, чтобы наладить лечение, еще больше, так что у костра мы собрались ближе к полуночи.
Кое-как успокоившаяся синяя драконша с нашлепками лечебной глины на шее рассказала, что случилось.
Сволочные Златые мантии накрыли драконий поселок неожиданно — день, мужчины и женщины посильнее кто где — на охоте, на работе, остались только мамы и дети… подростки… и все как раз приезжего мага слушали… И, пока растерянные драконы пытались собрать и спасти детей, незваные гости рассыпались по лесной поляне и в упор били по ним колючими серыми шарами. Раньше никто такого не видел — серая дрянь прилипала к чешуе, как прирастала, и дракон падал прямо на лету… и больше не поднимался.
Наверное, это тоже был яд…
— Может быть, — тихо сказал незнакомый маг в кожаном походном костюме, — Но мы про такое еще не слышали.
Синяя драконша ( Лерриса ее звали) посмотрела на него, но ничего не сказала. Она вообще от людей старалась держаться подальше.
Хозяева поселка пытались защищаться, но пришельцев было неожиданно много… Они умело смешались драконами, и бить огнем оказалось почти невозможно — как правильно прицелиться и не попасть по своим? И маг скомандовал разлетаться — как раз перед тем, как один из Золотых ударил его ножом в спину.
Убежище у Лесной Стаи имелось, но лезть в него было поздно, поэтому драконы действительно попытались разлететься в стороны и укрыться поодиночке. Леррисе удалось выбраться из поселка вместе со своей маленькой дочкой и укрыться в лесу. Что происходило там дальше и как Золотым удалось увести нескольких драконов с собой, она не знает… И почему шесть из них просто бросили в лесу, оставив рядом источник яда, тоже не в курсе.
Она замолчала и снова плотнее прижала крылом свою малышку. Оставить ребенка в пещере Лерриса отказалась наотрез.
— Нам все еще не удалось привести отравленных в сознание, — вздохнул маг, — Но мне кажется, это действительно была ловушка. На драконов. Детский плач должен был привлекать вас, а ядовитый газ — не давать улететь.
Драконы молчали… Ну да, попробуй перевари такое: что тебя не просто убить хотят, а еще и всю семью истребить, чтоб никого не осталось. Моя приемная мама опустила голову, кто-то вздохнул, кто-то погладил по крыльям притихшего малыша…
— За что вы так ненавидите нас? — спросила некрупная зеленая дракоша. Тоже подросток на вид.
Маг поднял голову.
— Мы? Мы — нет. Золотые только говорят, что творят свои преступления ради людей. Тот, кто убивает, ненавидит всех. Ненавидит мир. Они в чем-то… ненормальные. Ущербные… По ним нельзя судить обо всех. Понимаете?
— Понимаем! — прошипел золотистый Тиарре. — Мы понимаем, что вы до сих пор не покончили этим. Хоть и обещали.
— Мы пытаемся.
— Но почему тогда творится такое? Вы не можете покончить с ними сами — и не даете нам!
— А как вы будете искать их в человеческих городах? Как отыщете среди остальных, когда они снимают свои золотые тряпки? Тоже будете убивать всех подряд?
Тиарре дернул хвостом, но ничего не сказал. Девчонки зашептались. Убивать людей? Кажется, такое им в голову не приходило. А вот мальчишки пробовали уже. Вон морды какие мрачные… Кто из них тогда раздолбал замок полоумного чародея Ставинне? Гарри, Тиарре, братец Йорке… Ведь никого не послушали тогда, полетели, нарушив мир, разнесли замок ко всем чертям. Тогда сошло, Ковен им даже спасибо за помощь сказал, но опасно же…
Люди и драконы раньше воевали. Долго…
Всего-то лет двести как помирились. Двести семьдесят четыре года назад договор заключен, о мире… Мой белый учитель рассказывал, когда историю в мою голову впихивал. Теперь люди не имеют права нападать на дракона с меткой, а те получили право на охоту в прибрежье моря и рыбу могут добывать свободно. Торгуют, приглашаются на работу… Драконьи общины больше не голодают, по ним не стреляют просто так, чтоб не селились где попало.
А сейчас из-за этих подонков в золотых тряпках все может начаться снова?
— Придумаем что! — отвечает Тиарре. Но уже не так запальчиво…
Маг молчит. Он постарше моего шамана, но всего-то на пару-тройку лет, а сейчас смотрится совсем больным. Его сюда Аррейна принесла всего-то час назад — маг выложился на лечении драконов так, что встать уже не смог. Пришлось тащить сюда, купать в горячем бассейне (парня трясло, как лист на ветру) и поить каким-то отваром из трав. А сейчас… ну что он может ответить?
Над головами прошумели крылья — кто-то приземлился неподалеку. Все подняли головы — новости? Сейчас узнаем.
— Мы не судим обо всех драконах по выходкам Дикой Стаи, — тихо проговорил маг, почему-то очень похожий в этот момент на Рика. — И просим не судить так о людях.
— Об этом речи нет, — в круге света от костра появилась еще одна голова на длинной шее. Дебрэ! Вернулся. — Люди разные. И драконы тоже. И мы обязательно сохраним взаимопонимание. Почтенный Райккен, почему вы встали?
Маг пожал плечами. Точно, на Рика похож. Как про других думать, он тут как тут, а как про свое здоровье — так пожать плечиками. Зла не хватает.
— Какие новости, Рэ? — с надеждой спросила приемная мама. И подсунула мужу «чашечку» местного чая — котел с травами.
— Разные… — фыркнул папа, отхлебнув немного. И вздохнул. — Разные…Все собрались? Ну вот и хорошо, чтобы потом не переспрашивали. Во-первых, все драконы Лесной стаи найдены. Кроме тех четырех, что Золотые увели с собой. Из них один ребенок и трое взрослых.
— Взрослых? Но…
— Не знаю, как. И зачем. Они всегда предпочитали помладше, а тут… Не знаю. Но найдем — спросим. И об этом тоже. Погибло шестеро, — голос дракона на мгновение сорвался на рык, но папа тут же взял себя в руки. — Шестеро… Трое взрослых, двое малышей…и подросток. Остальные живы. Отравленных и раненых лечат… Магов, правда, на нашу просьбу явилось не так много, как мы ждали, но у них… — быстрый взгляд в мою сторону, — Э-э… скажем так, некоторые проблемы… Зато на помощь примчались драконы из клана Солнечного кряжа и Песчаные. Вот-вот будут приморские. Благодаря их помощи мы сможем, наконец, переправить всех раненых в племя, а то возле каждого приходится дежурить. Где-то через полчаса доставят первого, так что прошу тебя, Риэрре, пока Риррек занята, подготовить в Белой пещере все для лечения…
— Сейчас.
И моя приемная мама снялась с места, едва не задув костер. Следом шумно взлетели еще двое, и, хлопая крыльями, умчались в темноту, помогать. Дебрэ машинально протянул крыло и защитил пламя, а оно высветило его фигуру целиком — от гибкой шеи до кончика хвоста. Усталую фигуру…
Мне б вообще-то стоило слетать за ней и помочь, но я задержалась — до смерти хотелось дослушать. Что там за проблемы у магов, а?
— А Золотые? — не отставал Тиарре. Тьфу… Не терпится подраться, видать.
— Как вы все уже знаете, нападавшие скрылись, оставив преследователям две ловушки. Одну на драконов, одну на людей. Нет-нет, больше никто не попался, маги вовремя ее увидели. Кстати, ночевать они будут у нас.
— Когда? — подняли головы хозяйки.
— Когда их удастся оторвать от работы. Так что приготовьте где прилечь и чем подкрепиться. Ну и…
— И что?
— И все. Спать пора. Завтра много работы…
Спать? Сейчас?! После… после всего этого? В глазах замелькали изломанные крылья, почерневшие тела… несчастные мочалки, которые даже в воде от меня побоялись отлипать, жались и пищали-булькали, пока не согрелись. Спать?! Да я глаза закрыть боюсь!
У драконов, кажется, те же проблемы — вон сколько голосов разом заахали:
— Но как же…
— Дебрэ, ты серьезно?
— Спать?! — не поверила своим ушам чужачка.
— Но Старший…
— А когда Золотых ловить?! — завопили два голоса (мальчишки)
— Спать, — отрубил дракон. — Все завтра. Вместе с магами сядем и решим.
Когда все затихли, я осторожненько разжмурилась. Так… Ну-ка, осторожно… Тихонько мимо всех — к входу…
Ну не могу я заснуть, не могу, ясно?
После всего…
Оххх… как неудобно спать на полу, лапы затекли, отвыкла… Что? А, постель… Постель я чужачке уступила с ее ребеночком. Пусть отдохнет спокойно. Они, лесные, на мягком привыкли…
А я пока слетаю кое-куда. Ну к братцу своему, а вы что подумали?
Может, помогу чем-то.
Приемный папа, правда, запретил, сказал, что с Гарри все в порядке, ядовитый источник давно погасили и рядом с отравленными дежурят маги и драконы — вместе. Если что, помогут. Но я так и так не могу заснуть. Ничего не случится, если я тоже подежурю, правда же?
Место я нашла не с первого раза, но нашла. Дыма на месте ловушки и правда больше не было. Горели костры, мелькали тени.
Я тихонько снизилась, стараясь не шуметь. Ну, чтоб не выгнали.
— Да ладно, ничего страшного, — о, голос Гарри! Уже разговаривает! — Крыло цело. Вон, на того, глянь — ужас просто. Нарочно заставили крыло проткнуть, подонки болотные…
— Мерзавцы, — отозвался другой голос, знакомый до дрожи…- Тебе еще повезло.
Подождите… Подождите-подождите…
Не может быть! Я прищурилась изо всех сил — кто стоит там, возле Гарри?
— Действительно повезло. Если б не предусмотрительный учитель нашей сестрички…
— Как она?
— Ничего, учится.
— А…
— А это ты у нее спроси, — хмыкнул Гарри. Учуял!
Светловолосый человек, осторожно прощупывавший его крыло, вздрогнул и обернулся.
Рикке…
Но назавтра не вышло.
— Александрррррра!
Я подскочила. Че такое? Ой-е, ни фига себе глюки!
— Доброе утро! — сказал белый дракон. — Ты почему еще спишь? На учебу пора!
Ой, нет…
Только не это!
— Я спать хочу! Сколько времени?
— Четверть часа до рассвета. Подъем! Нам надо успеть в…
— До рассвета?! До?! Ни за ч…
Повозмущаться не дали. Белый дракон вытряхнул меня из кровати, как помаду из косметички, шлепнул себе на спину, прижал крылом и рванул с места, как будто ему не тысяча лет, а двадцатник. И к тому ж под экстази. Во скорость…Пещера кончилась за две секунды, под ноги прыгнула каменная площадка, а потом я как-то оказалась в воздухе и еле успела крылья раскрыть, чтоб вниз не брякнуться.
— Есть скорость реакции, — выдал белый дракон откуда-то снизу…
Че?
Это где… он?
Внизу. Прямо под моими ногами проплыла белая спина — кажется, на нее можно приземлиться, как на вертолетную площадку. В голове малость прояснилось. Ага. Это я лечу уже. И он летит… Брр, холодно, я еще не успела привыкнуть к… Эй, а куда мы летим?
— На обзорную гору! — громыхнуло рядом, — и белоснежный дракон неторопливо всплыл рядом, как громадный дельтакрэк… нет, как это… дельтаплан, вот.
— Зачем?
— Учиться! Ты ведь Аррихара не проходила?
— Чего?
— Прибавь скорость! Я хочу знать, на что ты способна.
Дальше я выяснять не стала. И спорить тоже. Как-то… не захотелось. Поспорь с таким — себе дороже выйдет. Вообще-то… все не так плохо. Ну, по сравнению со всем остальным.
Александра — мышка уже была? Была. Александра — крупная мышь с крыльями была? Ну а как же.
А теперь будет «Александра-ученая».
Ну а что делать?
Обзорная скала, само собой, пряталась где-то у черта на куличках. И добрались мы туда как раз к рассвету.
К тому времени сон из головы уже выветрился, и не только сон — у меня просто язык на плечо свесился, от усталости. Гнала на скорости, как попросил мой крылатый учитель, а от этого так выматываешься — прям как от трех часов фитнеса.
И знаете, что я услышала, когда мы до этой самой скалы?
Ложись и расслабься!
Вот скажите, стоило из-за этого лететь черте куда и вскакивать черте когда? И тут холодно! И я не хочу! И вообще… Только спорить с этим — все равно что иномарке с самосвалом. Пришлось ложиться. Прямо на камень животом. Странный камень какой-то… и сама скала смотрится чудно. Очень ровная площадка — полированная почти. Вокруг стеночки тонкие полуоткрыты. Как лепестки у цветка. Один лепесток ниже других — как от ветра отогнулся. Но он же тоненький! Как туда голову класть?
— Не так. Голову вон туда, на эту выемку. Крылья — в стороны. Шире. Хвост чуть прямее. И смотри на солнце… Нет, глаза прищурь.
— Как?
— Ну веки оставь открытыми, а защитную пленку затемни. Ниже. Так… а теперь смотри… смотри… Солнце — тоже Пламя. Наше пламя… Смотри, Александра. Смотри…
Куда? Куда смотреть? Расслабиться не получалось. Хвост с площадки свешивался — не вмещался никак, и крыло с чего-то взялось побаливать — то, сломанное.
— Сосредоточься.
Арррр! Чтоб ваши непонятные арихари в ***…
— Александра! — в голосе старейшего как гром ворчит. И на спину ложится крыло. — Смотри. Просто смотри…
Эх, ладно. Смотрим на солнце. Интересно, а у драконов от него морщинки бывают? О-о… А это что? Что творится? С этим солнцем что-то не так! Или со мной…
Солнце увеличивается.
Придвигается.
И в этих лучах я… таю.
Таять? Стоп!
Эй!
Стойте!
Мы так не договаривались! Эй!… Эй… но голос куда-то подевался. Растаял вместе с площадкой и арихарями…
Солнце просветило меня целиком. Будто я — птичье перышко. И голову закружило… Ой… что это? Как будто… ну я не знаю… в животе кола пенится? Нет… как будто внутри распускается цветок… Ух, ты…
Как круто!
— Александра! Александра, вставай. Просыпайся же! — громыхало над ухом. — О пламя изначальное, первый раз встречаю дракона, который засыпает во время проверки энергоструктуры… Александра!
— Что?
— Вставай.
— Еще минуточку… — пробормотала я, выискивая, куда, твою косметичку, задевалось мое любимое эксклюзивное одеялко… надо попросить папу, чтоб нанял мне ночную горничную, чтоб одеяло ночью поправляла… а то вечно ищу его по всей кровати…
Кровать затрясло. Меня тоже. Так, что глаза живо раскрылись — землетрясение, что ли? Мы как-то с подружкой попали, в Калифорнию нас занесло, в город, где старик Шварц всем заправляет, так впечатлений набрались до обалдения. И не от Шварца совсем. Подумаешь, Шварц, в фильме на него куда прикольней смотреть. А вот землетрясение — это крутая штука! Только стремная… Так о чем это я?
Ага. Значит, открываю я глаза…
Нет, это не Голливуд. И ни Шварца, ни Брэда Пита я тут не дождусь… Я не дома. Не дома, не дома, не дома… во сне как-то забываешь, кто ты и где ты, а как проснешься… Ох, твою косметичку, долго я еще буду так просыпаться? Раньше хоть Рик рядом был.
Рик обещал вернуть меня домой. Дед Гэл говорил, что надо постараться свою тоску по дому заглушить чем-нибудь (только не пивом, очень прошу, госпожа Александра). Приемный папа говорил, что я обязательно вернусь к своей настоящей семье, правда-правда. А пока он постарается заменить мне папу…
Он заменял. И я приспособилась, правда — здешняя жизнь даже и получше в чем-то, интересней так уж точно. Приключения, новая семья, Рик… магия эта, чтоб ее! С ней точно жить нескучно.
Но иногда тоска так хватает за горло… особенно после снов про дом. И хочется сунуть голову под крыло и хоть пару минут ничего не видеть, ничего не слышать. Совсем. Всхлип…
Ой, блин. Лучше б это было землетрясение.
Драконий педагог взялся за меня всерьез.
В натуре!
Выдергивал из пещеры на рано-рано, я еще и проснуться толком не успевала, впихивал в озеро освежиться и тащил то в горы, то на какой-то Огненный пик (тож гора, но крутая и острая — два дракона, к примеру, на вершине никак уместиться не смогут), то на Ледяное Поле (тоже в горах, хоть и не в наших ), то в пещеру свою волок и часами заставлял огонь вдыхать-выдыхать, вдыхать-выдыхать — пока чешуя дыбом не вставала. То среди ночи разбудит и заставит повторять «Наставление о драконах, детях Солнечного Пламени».
Представляете?
…Александра, хвост прямее. И запомни: когда пытаешься защититься от чего-то, позвоночник должен быть прям, как полет — чтобы чуждое волшебство или дыхание стекло прочь, и быстро.
…Нет, ты путаешь «алое» и «багряное». При этих условиях пламя должно быть багряным, и поправь фокус.
…Нет, не так. Еще раз. Еще раз. Александра, где твоя наблюдательность? Повторяю еще раз, следи внимательно за положением крыльев…
… Пламя Изначальное, за что ты послало мне такую рассеянную ученицу?
… Агарру Радужное Крыло наследовала Эррита Снежный Гребень, глава клана Гранитных Кряжей. Александра, я сказал «кряжей», а не «грязей», как это можно спутать? Эррита Снежный Гребень заключила договор с тремя близлежащими королевствами, в силу которого короли и маги брали на себя обязательства…
… Александра… о Пламя… да как это вообще получилось? Это вообще невозможно с любой точки зрения! У нас нет прикладной магии, и даже Верховный не может заставить ползать шкуры по своей пещере! Прекрати хихикать, это не смешно! Ты только посмотри, они же сейчас выползут во двор! Не хихикай, кому говорю, а лови! Вот так. А теперь давай-ка уточним, какой это порошочек ты в костер сыпанула?
… Нет, дорогая моя ученица, защиту от телепатии мы пока отложим. На попозже…
…Подъем! Что значит — не могу? Подъем, дракон! А-а… ну, покажи крыло. Да, надо отдохнуть. Сегодня никуда не полетим, будем проходить первую помощь при ушибах, переломах, растяжениях, вывихах, травмах по… что значит — уже не болит?! Ну уж нет, это надо знать, так или иначе. Ну, ученица, изволь-ка глянуть вот сюда… что за фокусы? Ты еще в обморок упади! Александра! Ну-ка, ну-ка, быстренько, приходим в себя. И что тебя так напугало, позволь спросить? Александра, этот «дракон в разрезе» — всего лишь макет со строением внутренних органов!
…Александррррррра! А ну-ка, живо объясни, зачем ты полезла в ту пещеру? Что значит, ты хотела видеть, как растут красильные грибы? Какая косметика! Ну какая может быть косметика, а? Вот не надо мне разъяснять, я бывал в городах и насмотрелся. Ты мне скажи, зачем тытуда полезла! Ага. Все равно не понимаю. Желание помочь подруге — это конечно, похвально, но вот легкомыслие… Красильными грибами занимаются профессионалы, а не зеленые малолетки! Разницу тебе объяснить? Профессионалы-красильщики и профессионалы-грибоводы работают с грибами в специальных негорючих масках! Потому что там, в воздухе, грибные споры! Нет, Александра, грибы не ругаются! Я сказал — споры! Семена грибные! Ах, ты не знала… но ты должна была знать, что в ту пещеру просто так не лезут? И скажи мне, пожалуйста, кто такие гоблины? Что значит — какие? Те, кого ты пыталась ловить в несчастной пещере красильщиков, когда надышалась грибными спорами! Грибоводам тоже интересно, из-за чего им восстанавливать два чана и ящики для грибницы!
…Александра, процитируй седьмое положение Кодекса о патронаже. А про обязанности патрона не забыла? Вот именно — оберегать. Разумеется, ты обязана знать. В драконьих землях обязанность патрона возлагается именно на дракона, так же как в землях людей патроном, вполне естественно, становится человек. Так что подбери хвост и марш доучивать!
Я стала путать, где сон, а где настоящее — потому что и там, и там передо мной могла появиться драконья голова с черно-золотыми глазами и начать вычитывать очередное правило поведения «достойного представителя Племени Драконов».
Первый раз в жизни я почувствовала, что учусь. Ни одного свободного вечера (особенно после грибов). На мою голову падали договоры, классификации пламени, способы защит, приемы драки по-драконьи — ну чтоб от диких отбиваться, если что. Передышка и снова: карта мира, перечень запретных мест, способы защиты от Златых мантий, от дикой стаи, от черте чего черте с чем. Мне даже снилась учеба.
Но я не шипела и не брыкалась.
Не только потому что белый Старейшина был такой уж сильный. Приемный папа не слабее.
Может, потому, что он думал про меня, когда учил, а не про то, сколько бабок отвалит ему папа, если он дочке втолкует что надо. А может, потому что он ни разу не назвал меня ни дурой, ни тупицей, ни идиоткой. Рассеянной, беспамятной, ленивой — сколько раз. А вот про мозги мои — ни разу не высказался. Так что понемногу, по чуть-чуть, мне становилось понятней, как тут жить. Если, конечно, не получится попасть домой.
Рик же обещал…
Хотя я… ох, уже и не знаю, что больше хочу.
Вы знаете, что у драконов тут интересная жизнь? Они работают картографами, врачами, курьерами, на продажу многое выращивают… И с магами работают. А как тут детей любят! Было б на свете побольше драконьих племен — в мире б не осталось ни одного потерянного ребенка…
А знаете, что тут больше ста лет ни одной войны не было? Банды и бесконечные стычки в двух запретных королевствах не в счет. Для нас, драконов, запретных. Тетне и Граззи — на востоке они находятся. Когда-нибудь Ковен соберется с силами и все-таки наведет там порядок. А то оттуда вечно то банды приходят, то в рабы кого-то уворовывают, то вон Златые мантии, говорят, там собираются окопаться, хоть там магами лучше не быть, их там не любят и все норовят обрядить в намордники… тьфу ты черт, в ошейники, а то и вовсе прикончить. И яйца-детеныши пропадали раньше у тех общин, которые к ним близко жили… И маги пропадали, кстати…
И все-таки, пусть тут не доищешься косметики и бегают всякие придурочные маги, пускай нет ни телека, ни массажистов, а все ж таки… интересно.
И еще сны… мне постоянно снились сны…
И не только про учебу.
Рик, Ковен, дед Гаэли — у него тоже теперь ученики были, студенты. Не знаю, так или нет, но очень эти сны на правду похожи.
Из них я узнавала, что Ковен все еще в напряге. Эпидемии погасили, хоть и с огромным трудом, а маги все равно на нервах — почему? Почему в городах устроили поголовную проверку магов всех степеней, почему есть приказ на проверку крепостей… и почему из племени срочно улетели «на заработки» сразу трое взрослых? Это уже не во сне, в реале!
И всем почему-то показали вход в Кладовки. Это пещеры такие, очень глубоко находятся, там запасы хранятся на черный день. Верней, на черное десятилетие. Запас солидный, даже с расчетом на драконий аппетит. Белый Старейшина меня туда десять раз водил, пока дорогу не запомнила. А Гарри шепнул, что вход в такие «запасные» пещерки только хранитель-хранительница знают. Обычно. А что теперь?
Что ж творится…
Ох, шаман.
Что ж ты мне наврал, Рик…
Зачем сюда спровадил?
Как спрятал…
Ты прям как папа мой. Тот вечно мне — дочура, все в порядке, все нормально… почему охранники не дали в бассейн поехать? Да что ты не видала в том бассейне, завтра свой выроем, послезавтра поплаваешь, и вообще, какой бассейн, в твоей ванной подлодка плавать может… Почему решетки на окнах ставлю и стекла пуленепробиваемые? А у нас с конкурентами маленькие разногласия. Скоро все утрясется, и все тип-топ будет. А пока будь лапочкой и посиди дома…
И вот что, я от всего этого должна домой смыться? От этой моей новой семьи приемной, которые недавно попробовали для меня салатик найти? От Нидирэ и Йорке, от молодоженов наших, что на третий день из пещеры выползли с такими обалденно счастливыми физиономиями, что на них все племя слетелось любоваться? От моего учителя? Он, между прочим, меня похвалил недавно.
От Рика…
— Александра! Эй, ты что, уснула?
— А?
Я очнулась. Ох, что это я… Сижу на берегу Девичьей Купели, озерца нашего, а меня Миррина теребит.
— Эй, ты забыла? Нам же пора. Ну на Прием, помнишь?
А, ну да…
Дикие, что меня помяли, все это время в клане Песчаных пещер воспитывались. Там таких умели приводить в норму и разъяснять, как должен себя вести нормальный дракон. На это у них обычно месяца три-четыре уходило. А потом бывшие дикари нормальными становились и спокойно жили среди своих, никого не обижая. Что? Ну да, я тут уже три месяца.
Хоть празднуй…
Ну ладно, нам пора. Куда? Принимать в стаю одного из этих… что меня помяли. Зеленого. Он к нам в клан попросился жить.
— Ты идешь?
— Ага, — я плеснула себе в лицо водички, потянулась и заметила, что Миррина не торопится становиться на крыло. Замерла, вверх смотрит.
— Ты что?
— Нет, ничего… Просто… Странно, а почему небо такое красное?