Газ и правда был убойный. Когда люди стали падать, это было понятно (и знакомо, дьявол, так знакомо – до шевеления волос на затылке), но когда замедлились движения серых!… Впрочем, они быстро пришли в себя.
Это стало понятно, когда они перестали огрызаться файерами и один из серых, невысокий, в изодранной где-то форме, вдруг вышел вперед. Встал почти перед Димом, чуть левее, будто чуял, кто командует. А может, и правда, чуял – с чутьем у серых убийц всегда был порядок…
На опустевшей площади они смотрели друг на друга. Когда-то, возможно, соратники, теперь –непримиримые враги. Поредевший отряд Дима (от первоначальных пятисот осталась едва ли половина) и сгрудившиеся, сбившиеся в стаю дай-имоны. Чуть меньше двух сотен…
Затем серый что-то скомандовал своим, отрывисто, не поворачивая головы – и к нему подтащили одного из спящих людей. Того самого мужчину в фартуке. Резкий лающий выкрик на полузнакомом-полузабытом языке – и мужчину уронили обратно. А на руки серому поспешно передали… ребенка. Малыша в легкой пижамке. Ах, вы…
Вот этого даже не думайте. Зря вы так, серые. Совсем напрасно.
Соои-ша медленно, напоказ провел когтем по нежной коже, слизнул проступившую кровь – и повелительно махнул рукой. Ясно без слов. Пропустите, или…
Рядом сдавленно простонал мальчишка-Страж, а справа прилетело крепкое словцо на дей-бра. Демонам ситуация нравилась ничуть не больше.
— Милорд, мы…
— Спокойно. Разберемся.
Серый начал терять терпение. Угрожающий жест, нетерпеливый рык… рык, умолкший как только Дим поднял руку.
— Самгар, чои.
Дай-имон замер. Меньше всего серые ожидали услышать слова на своем родном языке.
Самгар, чои… Зря ты это, воин…
Красные глаза изумленно сверкнули:
— Откуда…
Дим ударил. На краткий миг, когда ослабли от удивления руки, когда рассеяно внимание. Ударил. В глазах потемнело, виски отозвались яростной болью, и он пошатнулся, чувствуя, как по губам течет кровь…
— Милорд! Милорд, вы?..
— В порядке, — чужим голосом отозвался он, изо всех сил пытаясь устоять на ногах.
Когда ты уже отвыкнешь ломить силой, Дим? – всплыл голос Лешки.
Вот теперь и отвыкну. Когда мощи – одна десятая прежней…
Перенапрягся. После всего…
Но дело сделано. Сквозь алую пелену (сосуды в глазах тоже, кажется…) он увидел, что стало с серыми.
Резко сжавшийся купол переместился рывком, оставив позади неподвижный людской «ковер». Энергии у Дима осталось на донышке, иллюзия пламени с купола пропала, и он отчетливо видел, как черно-фиолетовые стены обступили уцелевших серых. Больше они никого не могли схватить – на аккуратной мостовой не было ни одного человека.
Точно попал… Только не закончил.
— Сано!
Стой… стой…
Серый в форме еще стоял. Еще надеялся на ссои-ша, на то, что они смогут сконтактировать с магией барьера? Или просто пытался тянуть время?
— Сано… Нан симэ-сим брибэ! Нан инэр тар чои!
Стой… Дай мне… нам… поединок. Дай умереть как воины!
— Чего они хотят, милорд?
— Хотят умереть с честью, — разомкнул губы Вадим. – Требуют… поединка…
По рядам проходит понимающий шепоток. Ну да, воинская честь.
— Так может, того… подеремся? Милорд?
Последние почести побежденным… Горящие глаза, легенды у костров… юношеская вера в правила чести.
Мы все равно добьем их. Но при этом я положу как минимум треть моего отряда, из тех, кто еще на ногах. А ссои-ша обескровят или выпьют из юнцов магию и сломают жизнь не меньше чем десятку человек. А время, которое можно потратить на помощь раненым…
Все – на чашу во имя призрачной чести для серых людоедов?
Вадим медленно качает головой.
— Дерутся – с достойными, — тяжело звучит его голос.
И купол вскипает настоящим пламенем.
«Что вы здесь делаете?» грянуло громом. Марина вздрогнула, а Ян и близняшки мгновенно оказались с трех сторон от девочки…
Как эти оказались тут? Ведь секунду назад никого не было.
— Спокойно… — довольно мягко проговорил чей-то голос. – Парни, приглядите…
Молчаливые «парни» поняли пожелание по-своему. Группа из шести парней в черных костюмах (точь-в-точь «агенты из фильма «Матрица») как-то разом сдвинулась с мест, и на ребят уставилось сразу несколько «стволов».
Те замерли. Они могли успеть в телепорт, могли попробовать колдануть незваных гостей, но для этого требовалось время. Совсем немного, пара секунд…
Только вот этих секунд теперь не было.
— Спокойно, — повторил голос. – Не надо нервничать. Так кто вы и что здесь делаете?
— А вы? – заставить Марину держать язык за зубами получалось только у братьев, и то через раз. А уж этим-то…
За спинами охраны послышался не то смешок, не то удивленный выдох.
— Наглые… Не стоит дерзить хозяину дома, в который вы явились без приглашения.
— Так по приглашению к вам придешь – не выберешься, — Сережка влез в разговор легко, будто общался с одноклассником. И встал рядышком…
— А так – выберешься? Уверен?
— Уверена, — снова ощетинилась Марина.
— Девчонка? Однако. Пятница, ну-ка, глянь, кто это так не хочет нашего приглашения.
Пятница? Что за Робинзон Крузо?
Но когда из-за спины «агента» вперед вышел демон, Маринка замерла. Нет, это не кино… До сих пор все воспринималось как-то не всерьез, будто очередная комбинация в «прикрытии» — люди ведь так легко покупались на хитрости. А сейчас все стало смертельно серьезно.
Демон — на земле! Демон под контролем человека!
Житель Уровней был хорошо замаскирован под человека: черный костюм, скрывающий характерные «шпоры» на запястьях, шапка густых кудрей, прикрывающая дам-ра – выступающие косточки чуть выше висков. Ауру не спрячешь, но ауру видят не все… Остальные видели вполне обычного, хоть и бледноватого молодого человека с экстравагантной прической. Кстати, понятно, как «хозяева» прибыли так неслышно и незаметно: демон перенес. У них такие бесшумные телепорты…
Совсем молодой демон. Откуда он тут?
Он устало осмотрел насторожившуюся группку.
— Маг. Маг. Маг. – тусклый голос лишь чуть дрогнул, когда рука с раскрытой ладонью замерла напротив Яна. – Демон…
И что-то изменилось. Никто из ребят эмпатией не обладал, но сгустившееся напряжение готово было заискрить. Охрана подобралась, отслеживая каждый намек на движение.
Кажется, все-таки придется пробовать телепорты на скорость…
Оборванный провод в очередной раз полыхнул искрами, и в этом синеватом неровном свете на горле демона блеснул ошейник. Маринка изумленно шевельнула губами… но сказать ничего не успела.
— Вот как? – телохранители наконец расступились, и невысокий мужчина, шагнув из темноты, стал рассматривать ребят. – Спокойней. Крайне любопытно. Маги… и демоны… так что же вас привело ко мне? Вы в гости или что-то ищете?
— Кого-то, — на пробу бросила Марина.
— Ах вот как…
И это небрежное «вот как» вдруг мгновенно растопило все сомнения. Всей кожей они почувствовали: Дим здесь. Дим здесь…
— А вы думали, никто не придет? – уверенно проговорила он, — Маги не бросают своих.
— Знаю. Просто ожидал несколько иных… визитеров. Так маги и демоны теперь вместе?
— Да. И не только они.
— А почему такой странный… облик?
— Какой есть, — фыркнул Сережка.
— Представитесь?
— Хозяева первые.
Но Ян разом оборвал странную пикировку короткой фразой:
— Нам нужен наш коллега. Вы не можете его удерживать. Верните.
Усмешка человека приугасла. Он окинул взглядом развалины и покачал головой, словно отгоняя досаду или злость.
— Вот что, парни, опустите оружие. Значит, так. Я Кэмерос. Эйке Кэмерос, хозяин этого комплекса. И, кажется, у нас плохие новости. Ваш Дим был здесь.
Словно дождавшись нужного момента, в глубине здания что-то снова громко протрещало, заскрежетало и с шумом осыпалось вниз. И словно тень накрыла и развалины, и разношерстную группу людей и магов.
— Был… — тихо повторил Ян.
— И вы видите, что тут теперь.
— Что вы сделали? Почему… так? – и синие, почти черные в полутьме глаза юноши полоснули таким взглядом, что хозяин, кажется, вспомнил: демоны – не обязательно уже ручной Пятница…
— Это не я. Боюсь, мои коллеги неверно повели себя в мое отсутствие. Я сожалею.
Подростки переглянулись. Они рвались искать Дима, не представляя, что поиски могут кончиться так. Дим – мертвый? Нет…
— Сожалейте о себе, — глухо уронил Ян, снова поймав взгляд хозяина. – Он живой. И мы его найдем.
Провода наконец перестали искрить – электричество отключили. Стало темно, непроглядно темно и опасно. Охрана откуда-то притащила фонарики, каждому досталось по два, один про запас. Ян и Пятница не взяли вообще, у демонов все в порядке с ночным зрением.
..именно этим зрением Ян поймал короткий предостерегающий взгляд.
Осторожно.
Понял. – блеснуло в ответном взгляде, — Поговорим?
Потом…
— Здесь четыре подземных этажа, — инструктировал тем временем хозяин. – Он был на последнем, четвертом. Спускались все через лифт, но там сейчас…
— А лестница? Пожарная, какая-нибудь?
— Есть лестница. Но тоже уцелела не вся.
— Телепортами пойдем.
— Далеко собрались? – вдруг послышался голос сзади, от которого нервы дернуло так, будто и впрямь плеч коснулся оборвавшийся провод. Темнота заплясала вперемешку со светом, лучи фонариков заметались по обгорелым стенам и скрестились на лицах новых людей.
— Леш?!
От грима Вадим отказался. Только сменил рубашку – на старой насчитали сразу три опалины – и прихватил волосы, чтобы не мешали.
Времени было в обрез, город стоял на ушах, и уже что-то смутно говорили о войсках. А уйти просто так уже нельзя. из ситуации надо выжать все, что она может дать, и упускать этот шанс – верх идиотизма.
Так что предложение сотрудников местного телецентра пришлось очень кстати. Аппаратуру установили быстро…
— Вы готовы? – шустрый журналист успел уже побывать у целителей, приводивших в порядок многочисленных раненых, заснять трупы серых, пошептаться с операторами, консультантом-энерговампиром и достать каких-то «мальчиков», требуя с них панораму города с куполом, без и в настоящее время. Профессионал… — Через минуту пойдет эфир.
— Да.
Передача началась тревожной музыкой, бьющей по нервам и буквально притягивающей обещанием: «Сейчас что-то будет… сейчас».
И журналист, как-то вдруг растеряв всю свою шустрость, заговорил негромко и проникновенно.
— Сограждане…
Наверное, это тоже искусство – говорить так, чтобы тебя слушали, чтобы верили каждому слову. И журналист (имя Вадим не спросил) владел им отменно. Он кратко обрисовал ситуацию, разделил с согражданами горе и ужас этой ночи и мягко подобрался к Вадиму.
— Что же произошло этой ночью? Кто были эти нападавшие? Кто нежданно пришел нам на помощь и без кого сегодняшние потери были бы куда горше? И, наконец…не повторится ли сегодняшняя трагедия, которая лишь благодаря этой помощи не стала катастрофической? На все эти вопросы может ответить наш сегодняшний гость – маг Вадим…
Шоу, хоть и нежданное, было срежиссировано почти идеально. Словно безымянный (опять не спросил!) режиссер будто был один из тех, из будущих звезд Службы Пропаганды. Страшные, без прикрас, картины нападения (с камер наблюдения?), кадры с прибытием отряда, постановка купола. Несколько коротких интервью с теми, кого вмешательство спасло в буквальном смысле, слезы, благодарности. Длинный ряд раненых, лежащих прямо на площади, целители, склоняющиеся над безнадежными, по человеческим меркам, пострадавшими. Чудесное исцеление умирающей женщины, за руку которой отчаянно цеплялся ребенок…
Мысль «Маги – добро» не была сказана ни разу, но пронизывала программу буквально до последнего кадра, причем не пережимая.
А потом дело дошло и до объяснения причин.
— Милорд Вадим, вы глава магов, которые сегодня вмешались в судьбу нашего города?
— Да. Но про сообщество магов предлагаю поговорить в следующий раз. У нас есть более насущные проблемы.
— Вы можете объяснить, кто были нападавшие?
Что ж, хороший вопрос.
— Представьте, что наш мир –бусина. Оно может висеть на нити свободно или рядом с другими… бусинами. При соприкосновении порой открываются стихийные порталы, через которые из одного мира в другой попадают люди или животные… или растения.
— То есть эти серые существа… инопланетяне?
— Иномиряне. Это вторжение, не из космоса – из-за Грани. Из мира Дайомос. Свой мир они сожгли и решили отвоевать себе новый. Наш.
— То есть… то есть такие нападения еще будут?!
— К сожалению. Порталы дай-имонов не стихийные, а намеренные, они рвутся в новый мир. И не остановятся. До сих пор жертвами их стали русская деревня Вороновка и болгарский город Нерсебр. Сегодня ваша очередь. Хорошо, что нас вовремя предупредили и мы смогли быстро организовать помощь.
Быстрое включение показало все ту же площадь, заполненную людьми площадь… бледные лица, тревожные глаза. Когда здесь успело собраться столько народу? Камера выхватывала то одного, то другого.
— Это чудо, это воистину чудо.
— Сеньор, а как узнать, маг ты или нет?
— Сынок, пива хочешь? – мужчина в мятой майке (тот самый Вася из витрины) сжимал в руках ящик пива – интернациональный способ выражения благодарности. Молоденький Страж изумленно хлопал глазами…
— А если они вернутся?
— Вы уйдете? Неужели вы просто уйдете?
— Ничего, отобьемся сами.
— Грацио… грацио… — молодая девушка все старалась нацепить на шею Бэзила что-то вроде цветочной гирлянды, а молодой колдун, вежливо улыбаясь, пытался отстраниться (еще бы, по законам Уровней такая гирлянда – дело свадебное).
Вадим невольно усмехнулся. Оператор — мастер, ухитряется выловить то, что работает исключительно на положительный имидж… хотя недовольных тоже наверняка немало. Испуганных, возмущенных, недоверчивых, злых. Но камера ловит других….
— Но… что вы можете сейчас сказать нашим зрителям? Что нам делать, если это повторится?
Тоже своевременный вопрос…
— Мы постараемся помочь. – Вадим мягко поднял руку, раскрыл ладонь и призвал.
Через секунду на ладони мягко засиял шар размером с человеческую голову.
— Вот. Это тоже магическое устройство. Мы оставим такое во всех городах и местностях, которые попросят нас о защите. Стоит лишь положить ладонь…
— Кто это?
— Я спрашиваю, далеко собрались? – лицо Леша не выразило никакой радости встречи, наоборот, взглядом вполне можно было заколачивать гвозди и замораживать холодильные камеры… ребячья компания отчего-то почувствовала себя виноватой. – Идите-ка сюда.
— Леш, мы Дима нашли, — попытался объяснить Игорь. — Он где-то тут.
— Я разберусь. Добрый вечер, господин Кэмерос. Надеюсь, мы обойдемся без недоразумений с заложниками?
Как-то раз Лине пришлось доставать клиента, вздумавшего надуть мать с оплатой заказа. Клиент обнаружился быстро и все бы ничего, если б этому жулику не пришло в голову устроить себе жилье в Осыпях. Тамошние пещеры держались на честном слове и обваливались не то чтобы при сотрясении, а при достаточно громком звуке. Общаться с клиентом пришлось осторожно-бережно, будто красться среди пещерных фантомов в период случки. И все равно пещеру завалило.
Вот и здесь.
Здание словно взорвалось изнутри. Стены, полы, панели вздыблены и перекошены, где-то висят на арматуре, кое-где вообще непонятно как. Пол, там, где он есть, усыпан полуобгоревшими бумагами, битым стеклом и всевозможными обломками. Кое-где пол просто «растаял», и светивший в черные дыры фонарик так и не мог достать дрожащим столбиком света до дна…
— Дим!
Нет ответа…
Лезть сюда было полнейшим безумием, но вариант «не лезть» не рассматривался. Правда перед спуском все успели тихо, но ожесточенно поругаться, кому именно спускаться в этот висящий на честном слове хаос, а кому – оставаться наверху и страховать.
Страховать почему-то никто не хотел…
Лине несказанно мешали фонарики, напрочь сбивая ночное зрение, поэтому она старалась держаться впереди группы.
Мягко… легко, едва касаясь, спускается вниз владеющий левитацией демон (или Леш, по очереди), касается ногами пола. Набирает вес, проверяя устойчивость, в любую минуту готовый порхнуть обратно в воздух, если пол в очередной раз посыплется под ногами…
Но пока им везет.
Второй этаж.
Жуткий запах горелого. Чье-то тело поперек коридора, чуть дальше еще одно, в когда-то белом халате…Откуда-то капает вода, где-то сработала система пожаротушения, но никого не спасла.
— Дим! Дим, отзовись!
Третий этаж… Осторожно. Тут пола практически нет, он вздыблен так, будто здесь сотни лет работали корни деревьев. Левитаторы медленно движутся между встопорщенным полом и провалившимся кое-где потолком – ищут площадку для телепорта. Лина ловит себя на том, что сглатывает, старается сдержать тошноту. Качается на проводе потухшая лампочка. Мерзко, отчего-то не страшно, а именно мерзко, тошно… словно… словно…
— Леш, стой!
Зависшая над дырой в полу фигура мужа разворачивается:
— Что случилось?
— Там, внизу… черные кристаллы.
Темные глаза Леша вспыхивают:
— Где?
Если б не странные, будто оплавленные дыры в полу, они не смогли бы сюда попасть. Дверь, лестница и аварийный люк – все было завалено так, что страшно тронуть, в любой момент все готово было посыпаться в преисподнюю.
Здесь еще пахло дымом. С потолка чудовищной гроздью свисали обломки бетона. Стекла под ногами захрустели как-то странно – приглядевшись, Лина поняла, что стеклянные обломки измолоты в крошево.
И все сильней несло «чернотой». Так, что Феникс испуганно притих, не желая даже касаться этого.
Именно здесь, у стены, они нашли того, кого искали…
Туша рядом все никак не заткнется – вопит и вопит – но это к лучшему. Крик не дает «уплыть», мешает…
А внутри будто смерч раскручивается. Подстегнутая бешенством, магия мечется, натыкаясь на границы, бьется, пробуя их на прочность.
Не-на-ви-жу…
Нет, стой. Стой…
Тело по-прежнему чужое и непослушное – что бы ни было в тех препаратах, работают они на совесть, язык и то еле шевелится.
Ненавижу. Защищали вас… столько времени… а вы до сих пор никак не выберете, где место мага – на костре или на цепи, на задних лапках. Люди. Бездарные. Вырвусь. Посчитаемся.
Что-то рычит, зло, бешено, клокочет в горле, и вдруг — словно лопнула одна и незримых цепей – выход, где-то выход! Где?
Держись, не смей! Не-смей-не-смей-не…больно как…
Сверху сыплется что-то, какие-то обломки пластика… ах вот что. На потолке черных кристаллов нет?! И это не пещера. Выход… нет… только для магии.
Поплатитесь… вы поплатитесь…
Нельзя. Стой. Контроль, проклятье! Что ж вы наделали, придурки чертовы…
Релаксант действует, но только на Вадима, на его тело. Тут «гостеприимные» хозяева не ошиблись, Дим сейчас и пальцем не шевельнет! А вот холодок… холодок свободен. Почти…
Надсадно воет сирена. Потолок трясет. Пол тоже. Что-то рушится с диким шумом, взрывается – в зале, за границей. Едкий дым рвет горло кашлем, слепит глаза. Судорожно дергаются тела в путах телекинеза. И вопли, вопли.
— Не-эт, не-э-э-эт, не надо!
— Помогиииииииите!
Дим не хохочет только потому, что заходится в кашле. Это правда смешно, ждать сейчас помощи от кого бы то было. Кто может придти на помощь тем, для кого дороже всего деньги? Друзья? Смешно…
Так повеселимся! Новый вихрь рвется из рук, и клокочет воздух, когда комнату охватывает огненное плетение. Молнии, молнии…
Экран. Дымный взрыв, дикий грохот, стеклянный дождь осколков.
Галерея. Телекинез рвет ее пополам и издевательски медленно впечатывает в стену.
Пол. По декоративной плитке, по бетону змеятся трещины, больше, еще, еще… н-н-на! Будто в невесомости, с раскрошенного пола поднимаются осколки. Красиво плывут в воздухе, неторопливо заворачиваясь в подобие смерча…
— А-а-а-а-а!
Чей-то вопль, захлебывающийся от страха, автоматная очередь – и новый вопль, когда пули, покрутившись в воздухе, возвращаются к стрелявшему. Не убивают, нет, не ранят – просто вьются рядом, как игривая стайка мошек, смешно и жутко, и стрелок бежит от них, бежит, пока, оступившись, не пропадает где-то в этой дикой мешанине.
А холодок веселится дальше – и несколько каменно-стеклянных вихрей через проломы в стенах уже рвутся в другие залы, в другие комнаты…
Прекрати! Стой! Не смей! Что же вы наделали, люди…
— Не делаем ли мы ошибки?
— Вот Йоргос и проверит…
— Я до сих пор думаю, что доверять нашего гостя Йоргосу – не лучшая идея.
— Людям нужен страх. Кнут и пряник – стратегия старая, но эффективности до сих пор не потеряла.
— Он не человек. Он маг.
— На него действуют наши препараты, значит, он человек. Он ест и спит… и все остальное тоже. И боли боится, как все, хоть и строит из себя неведомо что.
— Он не строит.
— Георг…
— Погодите. Лично я верю интуиции Георга, но в данном случае нам не стоит бояться последствий. Что бы там не вытворял сейчас Йоргос, это его частная инициатива, и мы не имеем к ней ни малейшего отношения.
— А у нас будет возможность это объяснить?
— Да, я, знаете ли, тоже чувствую себя несколько… некомфортно. Магия, дай-имоны эти… непривычно.
— Все-таки стоило подождать наших отсутствующих коллег. Константин точно не одобрил бы. Да и Эйке…
— Вернутся – разберемся. Да что вы, в самом деле? Испугались этого мальчишку? Да нас даже демоны побаиваются! Ну-ну… ничего такого с нашим гостем не случится… порезвится Йоргос часок, и мы явимся избавителями. С Йоргосом, правда, придется что-то решать…
— Жаль, он по-своему полезен.
— Но не настолько, как маги?
— Да.. Что такое?
Завыла сирена…
Крики стихли, а может, просто не были слышны из-за грохота.
Хотя какая разница…
Душно. В разгромленном зале отключились свет и вентиляция.
Было темно. Дымно. Пыльно. Холодно – воздух остывал. И, кажется, безнадежно. Все, что Вадим мог – не давать холодку убивать людей… впрямую. Не давать выпивать заживо.
Но сколько погибло от рухнувших перекрытий, от провалившегося под ногами пола, от обрушенных стен?
Что же вы наделали, люди…
Не смог убедить. Перетянуть… на свою сторону… плохо как…
Громыхнуло.
Дим зажмурил запорошенные пылью ресницы, чувствуя, что сейчас…
ГРОХОТ! Тяжкий удар где-то над головой, дикий, невообразимый грохот, скрежет. Пол бьет в лицо, из груди будто вышибают остатки дымного воздуха…
И наступает тишина. И темнота.
Откуда-то Вадим знает, что больше в здании – базе? подземном убежище? – больше нет никого живого.
А кристаллы уцелели… и релаксант до сих пор в силе. Не шевельнуться. Так что и тебе недолго осталось, Дим…
Отряд за спиной рос. Все-таки среди людей есть такие, которые в любой ситуации остаются людьми. Нормальные люди. И даже если на улице локальный конец света, они выбегают на эту самую улицу, чтобы кого-то спасти… а не прячутся в квартире, глуша чужие крики модной музычкой.
Люди. Все не безнадежно. Пусть в его рейд-группе уже треть раненых, но все не безнадежно.
До расчетной точки – две минуты. Получится, интересно? Должно. Ведь не зря продумывал почти пять лет… или сколько? В барьере нечем было заняться, кроме разговоров и воспоминаний. И прикидок: что было бы, если бы… Жаль, этому Диму «барьерная» память не пошла. Хотя в Нерсебре он и так справился. Но вот этот способ, новый, получится ли?
Узел связи в очередной раз изменил порядок оповещения. Вместо инструкции по выживанию при нападении кто-то умный стал рассказывать, кто такие дай-имоны, откуда они появились и сколько их еще прибудет в перспективе. Последствия неведомый диктор не описывал, предоставляя слушателям додуматься самим. Получилось… леденяще.
Секретные сведения Свода Небес. Правильно, что объявляют. Горожане запомнят, журналистам расскажут…
Стоп. Вот и наши незваные гости.
Таак… Людей побросали, сгруппировались. Готовятся к встрече более «питательной» закуски — магов. Люди все-таки слишком бедный рацион, как сырая рыба. А у нас тут гурманы подобрались…
Ну, приятного вам аппетита!
Расчетное время. Первая группа – проверка готовности.
— Норма.
— Вторая группа.
— На месте, милорд.
— Тре…
— Готовы, милорд!
Вадим поднял голову…
Заискрило.
Лженебо, черно-фиолетовое, безлунное и беззвездное, замерцало искрами. Искры разворачивались золотистыми вспышками, все гуще и гуще, пока все не заполыхало багряно-оранжевым пламенем.
Купол, все это время накачиваемый энергией, был готов к работе.
И за спиной послышался сдавленный вскрик. Зрелище и впрямь было апокалиптическое. Люди словно находились под исполинской перевернутой чашей. Ее дно стены горели. Полыхали, выстреливая внутрь гигантские огненные языки, клокотали алым жаром. Кажется, разом стало нечем дышать.
Начали!
Импульс прошел по направляющим легко, в один миг объединив усилия четырех групп, и над городом понесся вой.
У-ооооо-нннн…
Низкий гул, зародившийся, казалось, где-то под землей, он поплыл по воздуху, тягуче и гулко, страшно. Казалось, это кричало исполинское животное, хищник или подавал сигнал марсианский треножник.
У-ооооо-нннн…
А потом огненная стена сдвинулась — колыхнулся огонь, взлетели тучи искр – и медленно, упорно, неотвратимо поползла вперед. На город.
На секунду замолчали все голоса и переговоры – остался ревущий треск. Под этот треск стена пламени приблизилась к темной башне высотного дома в оранжевых отблесках пожара. Приблизилась — на миг показалось, что там распахнулось окно – а потом полыхнуло багровым, и башня истаяла.
У-ооооо-нннн…
Многоголосый крик рванулся в обманчиво горячий воздух.
— Спокойно! – Вадим обернулся к своему отряду, – Спокойно. Это не повредит людям. Спокойно.
И полузабытое чувство тепла, оттого что тебе верят…
Верят, несмотря на то, что творится такое.
Кипящее пламя пожирало дом за домом, улицу за улицей. Там, за огненной границей дома оказываются под самым обычным звездным небом…Люди наверняка растерянно оглядываются и пытаются понять, что же это такое было. Хватаются за телефоны, за лекарства… обнимают друзей и родных… удивленно рассматривают дымные следы на асфальте.
Это все там, за чертой. А здесь пока – рев огня и серые убийцы.
— Приготовились… сейчас они пойдут на нас.
— Господин Алекс? – Дензил возник, как призрак в старинном английском замке – бесстрастный и застегнутый на все пуговицы.
— Леш, пожалуйста.
Вот нервы у Леша… залюбуешься. У самой Лины при виде вежливого демона возникали два совершенно противоположных желания: встать по стойке смирно, притворившись чем-то вроде статуи в парадном зале и наоборот, сделать парочку игривых па из латиноамериканских танцев – просто чтоб посмотреть, как чопорный Дензил на это среагирует. Хотя для дела, конечно, можно и поговорить.
— Хм.. хорошо, господин Леш. Милорд убыл по делам, оставив указания на ваш счет и команду. Он почему-то был убежден, что вы вернетесь с переговоров раньше… — Дензил сделал паузу, но молодой Страж в нее вклиниваться не спешил. Просто спросил:
— Какие указания?
— Вот список объектов, принадлежащих некоему Эйке Камеросу, миллиардеру, ныне проживающему в Европе. Возможно, на одном из них содержится ваш… э-э… родственник. Наибольшая активность сейчас вот здесь… позвольте, я отмечу на карте… здесь и здесь. В помощь придается группа Бэзила, она смешанного состава. Они уже в готовности, ждут только вас.
И уматывайте пожалуйста, не до вас – мысленно закончила Лина. Любопытно, что такое тут творится? Она не эмпат, но сгустившееся в воздухе напряжение можно было буквально потрогать.
— Дензил, а что происходит?
— Я не компетентен обсуждать этот вопрос, — безмятежно отозвался тот. – Но усиленно рекомендовал бы заняться поисками сейчас. Как раз благоприятное время… Кстати, вас очень хотели видеть Координаторы. И ясновидец…
Два взгляда скрестились над небольшим кристаллом с «объектами» — пристальный, с примесью удивления и злости – и спокойно-холодный.
Наконец Леш протянул руку и взял кристалл.
— Пойдем, Лина…
— Ух ты…
— Что? Ой.
— Вот именно – ой. Разве мы тут уже были?
— А что, все должно взрываться только там, где мы были? – опомнилась наконец Марина. – Мало ли от чего оно могла взорваться. Бывают же взрывы и просто так. В смысле – без нас.
Игорь удивленно осмотрел развалины, еще кое-где курившиеся дымом.
— Пусто как. А где эти?
— Кто?
— Ну МЧС или что там…
— Нужны они тебе? Пошли лучше посмотрим, что там.
Вблизи развалины пугали уже всерьез. Не обломками, угрожающе зависшими на перекореженным входом, не дымом… чем-то иным.
Здесь было темно, только сыпали искрами разорванные провода. Тихо. Ни голоса, ни шума работающей техники. Абсолютная тишина, только потрескивание огня, неторопливо доедающего выбитые двери.
И бесстрашной Марине чуть ли не в первый раз захотелось позвать папу или братьев.
— Полезем внутрь?
— Сюда? Ой… смотрите, это что, человек?
Близнецы дружно присели у распластанной на асфальте фигуры в дорогом костюме. Наверное, он бежал к вертолету, но не успел – обломки вертолета еще можно было узнать по винтам.
— Он неживой.
— Смотрите, там еще один. И вон…
— Что у них тут случилось?
— Что вы здесь делаете? – послышался голос из-за спины.
Пошли. Они пошли.
Мятущиеся алые сполохи превращали город в филиал ада, здорово затрудняя обзор. Но опытный глаз легко ловит движение… а движение – вот оно. Как пляска теней у лесного костра. Как вирусы в крови…
То одна, то другая группа, не выдержав надвигающегося ужаса, выбиралась из укрытий и перебегала по багрово-коричневым улицам в поисках нового убежища. Муравьи. Смертельно ядовитые муравьи. Сколько миров вы уже уничтожили, плесень?
Мой не получите.
— Приготовились… — выждать момент, выхватить его из времени, единственный, нужный, выцелить серое скопище, черное в багровом свете… — Огонь.
Файеры бьют в живую черноту.
— Вторая очередь – огонь. Третья…
Чтобы сразу, чтобы не успели увернуться и уйти. Чтобы не выдержала их сволочная энергозащита, чтоб и следа не осталось!
Спокойней.
— Третья очередь – огонь.
А пока по горящему асфальту развеивается пепел, перевести взгляд дальше, дальше… к стене купола – она все ближе. Навскидку – полчаса времени, не больше. Выдержим…
Очень мешают люди, сколько ни твердит узел связи «неопасно», сколько ни просит-требует оставаться в домах, некоторые все равно рвутся бежать, словно это спасет. Инстинкты… У серых хватило ума сообразить, что заряды магии не бьют туда, где люди. И кое-кто уже прикрывается ими. Они не понимают желания спасти своих, у них это не в обычае, но пользоваться выучились быстро.
А это что? Вон там, на дальней улице, за пределом видимости? Если б не купол, не увидел бы.
Отряд серых. Движется вплотную к куполу, заходит в тыл тройке.
Самые отчаявшиеся? Или самые умные? Там наверняка серые шаманы. И если они выпьют магии…
— Третья группа – готовность! Принять энергию!
— Принято, милорд. Наши действия? – голос Бэзила, охрипший от дыма, но узнаваемый, кипел энергией.
— К вам движется отряд серых. Видите?
— Да, ми…
— Наперехват. Активировать дополнительную защиту. Не подпускать к себе!
— Есть, милорд!
А в воздухе все светлей и светлей от фаейров.
Движется пламя…
Очистительное пламя. Дай-имонам не место в нашем мире. Они – инфекция. Мы -прививка…
Еще немного. Виски… ломит.
Рядом грохот, и кто-то кричит от боли, и кто-то падает, закрыв его собой от… голова… м-м-м… Почему пробой защиты, ведь ставил на полную?
— Серый на балконе, милорд, слева, слева!
А-а, пробой щита сбоку. Преодолевая зеленую муть перед глазами, Вадим наклоняется над человеком, который прикрыл его собой.
— Беатриса?..
Частое-частое дыхание. Запрокинутая в муке голова. И взгляд черных глаз, отчаянный, пламенный…
— Беатриса…
— …не камень… — она пытается сжать кулаки, пытается что-то сказать, и бессильно хватает воздух, но слышно только: — … хоть статуей…
Расталкивая всех, рядом падает на колени девушка, рвет с лица темные очки, и запрокинутое лицо Беатрисы застывает мрамором. Скорая помощь по-василисски. Правильно. Потом разберемся и вытащим, обязательно вытащим ее. Потом…
Все ближе пламенные стены. Ближе направляющие группы. Все тесней мятущиеся толпы. Оскаленные серые лица. Расчет правильный – смыкающиеся стены постепенно оттесняют всех на площадь. Ближе. Ближе… Крики, давка, чье-то тело под ногами бегущих… Да что ж вам не сиделось на месте, люди!
Живой щит. Щит, который надо спасти.
— Передайте по цепочке: срочно нужно сонное.
— Милорд?
— Зелье, газ, чары – все равно. Чтобы подействовало на людей.
Надо вывести их из-под удара…
У-онннннн… Все ближе гудение огня. Ближе огненные вихри.
Вот растаяла в пламени церковь… какая-то статуя, вроде ангел, но в этом свете сойдет разве что за карающего… окуталась дождем искр и пропала группа высоких пальм… Теперь – только площадь. Ад на земле…
— Стоять! – рявкнул он молоденького Стража, когда тот не выдержал и попытался перенестись туда, на помощь.. — Держать барьер!
Нельзя нам туда, нельзя, как ни рвет душу, нельзя.
Запомнился мужчина в длинном одеянии до пят – рясе? – что выбежал из собора и поднял руки к небесам. Он молился, глядя в бушующее пламя, а потом на него из темноты выскочила группка из трех женщин и ребенка, за которыми гнался серый, скорей всего ссои-ша… Священник пропустил женщин в храм и загородил дорогу дай-имону.
Они разные, люди. Очень разные.
Парень, бросивший упавшую подругу, и незнакомый человек, метнувшийся ей на помощь…
Крупная женщина в цветастом платье, выхватывающая из толпы детей и по одному передававшая их куда-то в разбитую витрину с зычным воплем: «Вася, держи-и!»
Пьяный парень, швыряющий в серых убийц какие-то дымные бомбочки. Фейрверки…
Старик, дрожащими руками нащупывающий на земле очки и книги.
Молодая женщина с ребенком на руках в кольце дай-имонов. Она отчаянно озирается, напрасно ища выход. Но выхода нет. И она отчаянно прижимает к себе малыша, закрывает ему глаза рукой… и бросается в огонь.
Качок в татуировках, падающий на колени перед ссои-ша… Безумные глаза женщины в блестящем платье… перекошенное лицо мужчины в прорезиненном переднике… невозмутимо застывшая старуха с библией в руках…
Мужчина в деловом костюме – даже галстук уцелел – с хладнокровной методичностью расстреливающий головы «серых» из самого обычного спортивного лука… Или необычного? Ведь те и правда падают.
Люди, люди…
Восемнадцать минут. Виски ломит все сильней. Энергия иссякает. Ничего, продержимся. Еще группа рвется сквозь кольцо! Н-н-на!
— Милорд… вот… — трое запыхавшихся парней держат какие-то баллоны. Хм, знакомая маркировка.
— Годится. Запускаем.
А теперь держитесь, ребята.
Когда нападают серые, бывает разное. Особенно если в отряде есть ссои-ша, маги. Люди могут драться между собой, могут падать в одно мгновение… метаться по улицам, пытаться отбиться, сбежать, спрятаться.
Но это почти всегда крик…
И не нужно быть эмпатом, чтобы ощутить это – вкус страха, боли и непонимания.
Запах крови, знакомый, солоноватый… Вадим невольно задержал дыхание, словно кто-то с маху врезал под дых. Преисподняя…
Как тогда. Как тогда…
Ну уж нет. Переживаниями займешься потом, Повелитель. А сейчас двигай вперед. У тебя есть работа.
Настроить купол. Вплести в цветные «нити» дополнительную, изогнуть. Еще одну. Теперь закольцевать. Готово.
Настройка на прием. Готово. Еще секунда – и он будет видеть город. Сможет видеть с любой точки купола. И… есть.
Вот они. Серые, почти черные сейчас фигуры дай-имонов, шли по набережной. Двигались по улице группами… второй… третьей… шестой… девятой… группировались у современного здания с настройкой-раковиной – сетевого транслятора. Поднимались на площадь, откуда еще не успели разойтись люди, пришедшие на карнавал. Крупный прорыв.
Полно работы.
Знакомое хладнокровное спокойствие от привычной работы вытеснило эмоции. Работаем.
Сил бы побольше…
Что-то замерцало на внутреннем радаре, и в следующий миг ослепительный шар врезался в щит, скользнул и взорвался над головой, осыпая пригнувшихся людей искрами. Привет от серых.
В глазах закружились цветные пятна. Слишком ярко. Ничего. Сейчас будет хуже. Шар – это так, мелочи. Они еще не поняли…
Держать щит.
— Демоны, вперед, — негромко скомандовал Вадим. – Файеры к бою. Разряд синий, одиночными. Огонь.
Множественное движение за спиной. Фигуры справа и слева. Сухой треск. Клубки пламени взлетают синевато-белым, нестерпимо ярким облаком, грозной тучей, движутся вперед… взрыв! Есть попадание.
Огонь и обломки…
Чей-то радостный вскрик за спиной, кажется, девичий. Рано. Для дай-имонов это не смертельно. Не одни фениксы умеют впитывать магию… особенно, если рядом ссои-ша. Так что там, за камнями, большинство мишеней целей некуда, кое-кто даже жрать не перестал… а кое-кто так и вообще подпитался. Сейчас они сообразят…точней, вообразят, что пришла новая еда. С магией. И ломанутся всей кучей.
Ну?
Вообразили. Темные фигуры по одной, по две стали высовываться из укрытий.
Ничего. И на вас есть управа. У самого сил немного… но вам все равно мало не покажется, твари!
— Стражи, вперед. Парами… готовность… прицел… Огонь!
Треск. На этот раз взлетевшие шары были просто белыми, без примеси синего — объединенные пары «темный-светлый» смешали энергию. Несколько файеров взорвались прямо в полете, почти над головами — мало времени на подготовку, мало, согласованность хромает на обе ноги! – штук пять просто потухли…
Но основная куча ударила по цели.
Взрыв!
Ударная волна хлестнула щит, постучала по нему обломками. От камней послышался крик – кажется, одиночный. Одиночный? Удачное попадание… возможно.
— Прицел… готовность… огонь!
На интересные свойства сплетенной энергии альтер-типов наткнулись достаточно поздно, когда уцелевшие серые уже крепко сидели на привязке и не смели рыпнуться. И Дим был в достаточной силе, чтобы распылить своих усердных помощничков, даже не глядя в их сторону.
Так что полуслучайное открытие одного ученого демона избежало всеобщего внимания, прикрытое завесой секретности. Дим его и не помнил почти.
А сейчас вспомнил…
Темную энергию дай-имоны поглощают. Светлую тоже. Но сплетенная, она сбивала пришельцам внутреннее равновесие. Ослабляла. Так что серых убийц ждет сюрприз.
— Дистанция пятьдесят метров. Вперед.
Они шли вперед, и это было как юности: он против серых и группа за спиной, которую надо защищать, и кто-то впереди, кого надо спасать… и рвущие темноту вспышки файеров…
Как тогда.
Но в мире ничего не повторяется. И сейчас все по-другому.
Нет холодка. Нет этого жуткого подарочка, исковеркавшего твою судьбу и заодно твой мир. Нет подаренной им мощи. Эффективной мощи, но будто отравленной изнутри, гнилой. Сколько ни пробовал тогда, что ни делал – все равно на горле словно липкая петля, а у магии привкус горечи. И лжи…
Нет прежнего одиночества. Даже если сейчас обратно в барьер, он будет перебирать в памяти ИХ, будто скупец – драгоценные камни: мать, ее первый взгляд, первая улыбка, еще нерешительная.. отец, которого они с Алексом все-таки спасли, спасли, несмотря ни на что! Эта не-Зойка – Маринка, умненькая и совершенно не злая… и Ян. Там, в барьере, он не раз думал, что будет с Яном в этой новой реальности. Прикидывал, что сможет сделать, чтобы вытащить парня с алтаря… а оказалось, думать уже не надо, обошлось. И Леш есть, и двойник-Дим. Неплохая все-таки альтер-личность получилась, не стыдно… и мы обязательно его вытащим. Только разберемся с непрошеными гостями.
Нет одиночества.
За спиной вперемешку темные и светлые, у которых первый раз за три тысячи лет есть шанс помириться. И стать силой в этом мире…
И мы его не упустим.
Камни падали бесшумно. Белое здание – торговый центр? – просто дрогнуло и из прорезавшися в стенах трещин беззвучно посыпались камни и стекла. Звук пришел потом. Грохот…
— Щиты! Держать щиты!
— Los ciudadanos! – загремело над улицами. Ага, группа, которую отправили на городской узел связи, все-таки раскочегарила эту неподатливую технику. — Los ciudadanos! En la ciudad el estado de guerra.
В городе военное положение, — машинально перевел Вадим, одновременно отслеживая через купол перемещения «серых». Твари, уже нажрались, теперь попробуют удрать.
— Оставайтесь дома! – надрывалось оповещение. – Заприте двери. Постарайтесь укрыться за металлом!
Движение! На следующей улице, за домами. Формируется отряд?
— Дистанция четыреста метров, короткими перебежками… пошли! Держать щиты. Не размыкать контакт!
— Оставайтесь дома! Защищайте детей и женщин! Если у вас есть убежище, спуститесь в него. Не выходите из дома! Не выходите из дома…
Они шли по ночным улицам сквозь дым и чужие взгляды. Сработавшее оповещение вместе с пользой принесло и свои минусы: например, оно разбудило и тех, кто спал, так что свидетелей (а заодно паникеров и прочих неадекватных ) заметно поприбавилось. К счастью, ребята Дензила на узле связи были сообразительными. И подобранные объявления вместе с надрывавшейся без передышки сиреной давили на нервы так, что естественная человеческая паника выливалась в желание запереться наглухо и не высовывать носа наружу.
Оставались герои, придурки (порой граница между первыми и вторыми была практически неразличима) и пьяные, которым было море по колено, горы по плечо, а любой враг по кулакам.
И разбираться с этими тремя категориями было несравненно легче, чем с мятущимися толпами миллионного города. Наспех сколоченные на ходу отряды держались позади – будущие свидетели. При случае помощники. Пригодятся…
Разносить дома Вадим больше не собирался, есть способы потише и поаккуратней, и когда все займут свои места, они как раз этот способ и опробуют. Он и сам пробовал его всего раз, при прежних-то силах незачем было изощряться. Знал бы наперед… но будущее способны узнать только ясновидцы, да и то через два раза на третий. Но все получится. Потому что он не имеет права ошибиться. Получится. Еще немного.
А пока идти. Держать щит. И следить за серыми.
Что-то они оживились…
— Дистанция пятьдесят метров, парами… разряд желтый, вполнакала. Огонь.
— Уф! – восклицание вырвалось буквально из глубины души, и удержать его Лина не смогла. Да и не захотела. Пусть эльфы будут счастливы хотя бы тем, что она не высказалась более определенно. В отличие от «гостеприимных» хозяев феникс владела куда более обширным словарным запасом. Причем эльфийских словечек там было по минимуму, а вот гоблинский, куда более доходчивый, и наречия уровней… да она б час могла склонять этого упертого идиота-корня, и не повторилась бы ни разу! Спорим?
Эх, спорить не с кем, жалко…
Лешу не до споров.
Эльфийский лес оказался той еще засадой. Умотал до… до… Лина снова припомнила гоблинский словарь. Было там чудное такое словечко «утхыр», выражающее степень того, насколько тебя достал окружающий мир.
Вот сейчас «утхыр» реально был полным.
..Прославленных красот в лесу как-то не наблюдалось, хотя Лина смотрела во все глаза. Ну, не зря у трех людей из пяти первая ассоциация на слово «эльфы» — красота. Ну или музыка… А тут на первый взгляд ничего такого. Глаза упорно утверждали, что вокруг обычный лес, между прочим, довольно болотистый, а из достопримечательностей в наличие были разве что комары. Почему достопримечательности? Потому что никогда еще Лину не пытались жрать с таким потрясающим упорством! У обычных комаров мозгов не было, но они откуда-то знали, что вампиров, василисков и фениксов лучше не пробовать – и не пробовали. А эти… впечатление, что у них сорокадневный пост только что закончился!
Лина покосилась на невозмутимого Леша, поймала веселую искорку в глазах и волну ободряющего тепла.
Все будет хорошо…
Хорошо бы.
А лес между тем менялся. На первый взгляд ничего особенного, но… здесь не было ни одного чахлого дерева. Каждое росло на своем месте, не застилая свет менее удачливым. Здесь не было сломанных ветвей, высохших и гнилых стволов – лес, нарядный, звонкий, расстилался вокруг в какой-то плавной гармонии, радуя глаз на каждом изгибе тропы. Прохладой и покоем веяло от вызолоченных солнцем ветвей, от зеленых листьев… от серебристой паутинки над тропой…
И фениксу здесь даже начало нравиться.
Пока хозяева все не испортили.
Эльфы – это красота? Ха! Эльфы это упрямство, упрямство и еще раз упрямство! В кубе! Лина слыхала про психованного темного, который утащил у василисков одну из их временных статуй и семь лет проторчал возле нее, ожидая, пока заколдованная девица отомрет… Прождал бы и больше, если б василиске не надоело и она не отколдовала статую обратно. Ну а что, влюбленных психов, говорят, даже драконы жалели. И до сих пор феникс думала, что именно это пример беспрецедентного упорства. Ошиблась.
Эльфы, похоже, способны переупрямить не только василиска, но и саму статую довести…
Ах, разумеется, они, как цивилизованная и высокоразвитая раса, готова выслушать и возможно, пойти навстречу, но…
Все дело в «но». И этих «но» у хозяев леса набралось аж одиннадцать, начиная с провозглашенного сколько-то сотен лет назад невмешательства в дела человеческие и заканчивая банальными жалобами на малочисленность, в силу которой они, Дети леса, не могут позволить себе потерять ни одного «ростка»…
«Семь лет, — пронеслась в голове Лины тоскливая мысль. – Будем мы сидеть в этом лесочке год за годом, строя благожелательные гримасы, вести бесконечные переговоры и покрываться мхом на радость этих фитофилов..»
Феникс внутри беспокойно ворохнулся – ему идея насчет семи лет не понравилась. А мысль насчет «покрыться мхом» вообще заставила заворчать.
Может, их просто побить? Этот метод переговоров лично она еще не пробовала, но что-то же в нем находят? Например, тролли свои немногочисленные переговоры проигрывают редко. Слишком весомые у них «аргументы». Людям разве что втроем поднять.
Девушка с усилием запихнула обратно вылезшее лезвие. Нервы Лина, нервы. Попридержи.
Докатилась – уже бить собираешься высокие договаривающиеся стороны…
К счастью, с эльфами она была не одна.
А Леш мхом покрываться не собирался.
Он терпеливо выслушал девятиминутную речь «корня», каким-то образом не меняясь в лице. У Леша вообще было очень живое лицо, подвижное, по которому мысли можно было не то что читать, а вообще смотреть. А тут оно словно застыло, превратившись в безупречно красивую маску — он, кстати, здорово смахивает на эльфа, если приглядеться…
А потом молодой Страж открыл рот и высказался.
На этот раз он не сорвался – в коротком и безупречно вежливом монологе фигурировали отчего-то лишь безграничное уважение к славному племени детей Леса и надежда на их, детей Леса, счастливое будущее на избранной стезе, несомненно безоблачное, ибо Совет никоим образом не может принуждать к помощи и сотрудничеству высокочтимых собеседников… и даже станцию строить рядом не будут без разрешения, а лично он, Страж Алексей Соловьев, в знак беспримерного уважения дарит вот этот кристалл, дабы эльфы могли сами заявить о своем отказе, даже не являясь в Свод Небес…
На зеленую поляну, выстуженную ледяной вежливостью, рушится Крик.
Эльф отшатывается, рядом легко хлопает тетива лука, и Лина едва успевает перехватить в воздухе ясеневое древко стрелы, еще теплое от чьих-то пальцев.
Леш, какого хре…преисподняя, что ты творишь, самоубийца!
Он не двинулся с места и застывшие в вежливой полуулыбке губы не шевельнулись.
Ад и пламя! Ну, Леш…
А из кристалла продолжают рваться крики. Потом – рычание. Потом голограмма наконец разворачивается в полноценное изображение, и оцепеневшие эльфы глаза в глаза встречают жуткий взгляд красных глаз…
Запись из Нерсебра.
Как она…о! О-о… Лина новыми глазами смотрит на Леша.
Ты умеешь бить по больному, милый…
Что ж, это, по крайней мере, лучше, чем переговоры по-тролльи. Наверное.
— Приношу извинения, — в голосе Леша ни намека на вину. – Я перепутал кристаллы. Вот, этот чистый.
Глаза-то какие ясные… прямо верить хочется.
— Что это такое? – «корень» смотрит на застывшее изображение.
— Это город, на который напали пришельцы из-за Грани. Те, против кого мы сейчас строим станции. Таммы не успели…
Как тихо стало на поляне. ..
..Теперь, когда призадумавшиеся эльфы остались позади вместе с кристаллом, Лина только и смогла, что выдохнуть:
— Уфффф!
И тут же рассмеяться, услышав такое же «Уффф!» рядом. Леш, прислонился к ближайшему дереву и с наслаждением взъерошил обеими руками волосы.
— Жгабыды-ыр…
Неправильные нынче пошли Стражи. Вон, по-гоблински ругаются…
— Умотался? – Лина прислонилась рядом.
— Не то слово! Это надо же, как тут все закостенело. Интересно, их василиски не «морозили» случайно?
— Они ж не каменные! Хотя при случае, конечно, спросим Беатрису. Но ты здорово с кристаллом «ошибся». Я чуть не поверила!
В глазах злостного путаника кристаллов мелькнул и пропал веселый огонек.
— Правда? Значит, и они проникнутся. Эх, был бы Ларт «корнем», все обошлось бы проще, а так… спорим, что они пришлют кристалл уже завтра, с согласием?
— Спорим. – Лина ловит слегка огорченный взгляд, мол, что это, она в него не верит? – и с удовольствием заканчивает: — Они пришлют его сегодня. Вечером…
Ох… Ох, сейчас бы эльфам на него посмотреть! С этими сияющими глазами и улыбкой-солнцем! Мигом бы признали за своего и не ерепенились ни капельки.
— Ну посмотрим. Кстати… если уж ты решила попробовать себя в ясновидении… предскажи, куда мы сейчас пойдем?
Нда. Эльфам-то, может, стоит его сейчас показать, а вот мне… у меня ж моментально мысли улетучиваются. А сердце снова превращается в ту самую резвую белочку, поймавшую орех своей мечты.
Так, о чем он? Ага, куда пойти. Полагалось вообще-то в Свод, с отчетом. Но раз он спрашивает…
— На Уровни? К Дензилу, так? Узнать про поиск Дима…
Улыбка юноши погасла.
— Угадала. Может, тебе и правда провериться на ясновидение?
— Неа. Одно я сейчас точно не угадала.
— Что? – купился Леш.
— Мое ясновидение подсказывало, что меня сейчас поцелуют. Или хоть цветы подарят, все-таки мы в эльфийском лесу… пока. И обмануло.
Зеленые глаза тепло блеснули.
— Нет… не обмануло…
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — Март обвел глазами заговорщиков. Взъерошенную Маринку и до ужаса похожих близнецов. – Вы уверены, что Дим… монсеньор Вадим где-то, как вы выражаетесь, на Поверхности.
— На Земле.
— На земле, — спокойно повторил тот, — на секретном объекте… откуда, кстати, уверенность?
Троица молчала, как пещерные сталактиты.
— Так дело не пойдет. Вам или нужен мой совет, или не нужен. Вы уж определитесь.
— Нужен… — буркнула Маринка. – Но…
— И как я буду советовать, не зная обстоятельств?
— Лучше б мы Лину попросили…
— Лина и Леш на переговорах. Родителей вы, совершенно очевидно, привлекать не собираетесь. Вывод?
— Мы вас подслушали, — наконец раскрыл рот один из близнецов. – Вас с Яном. Когда вы это обсуждали…
Пауза. Март, подняв бровь, с интересом рассматривал юнцов, вот так запросто подслушавших двух демонов.
Теряю хватку.
— И?
— И мы его там поищем… — неохотно проговорила девочка.
Иногда глупость сказанного осознается уже в процессе высказывания оной. И, судя по паузе, наступившей после «высказывания», троица осознала. Почти…
— И как намерены искать? – устало поинтересовался Март. Но добивать юнцов не стал. Тем более, его собственный план, если посмотреть, не слишком-то отличался. Разве что большей проработанностью деталей. – Где хоть искать будете? У вас что, есть список секретных объектов?
— Ну да.
— И где вы его взяли?
— В интернете.
Великолепно. В интернете… Март подавил неуместное веселье. Все-таки три дня на одних бодрящих настоях сказываются и на нервах, и на ясности мозгов.
— Он не совсем точный. Но мы взяли еще тот, который составил Вадим… этот Вадим, который Дик… и сличили… и сначала пойдем по совпадающим. Вот.
А это уже интересно…
Держать на привязи звереющий «холодок» оказалось сложней, чем считал Дим. Его не умиротворили ни еда, ни одежда — «холодок», как пиявка, цеплялся к сильным эмоциям и словно набирался сил от злости и тревоги.
Любопытно… может, холодок подпитывается от черных кристаллов? Тоже пакость. Ощущение, что они в родстве.
Дим прошелся по своей крохотной — пять на пять метров — территории.
Он не обманывался доброй волей этой «Ложи». И то, что они ушли, не закончив разговора, паршиво на самом деле.
Почему ушли?
Да просто все. Они пошли искать на меня управу. Какие-то ниточки, за которые можно подергать. Письма близким, ага…
Надеюсь, у всех моих хватило осторожности понять, что после моего исчезновения надо держаться настороже? Должно было. Что у отца, что у Лешки… его Алекс осторожен…
Нет, моих не найдут.
А чем тогда будут «давить»?
Вжжжжиик! Что-то хлестнуло по коже. Дим успел увидеть шприц, воткнувшийся в кожу чуть выше локтя. Но выдернуть не успел.
Жители австралийского городка жили спокойно и размеренно, от сезона к сезону. Событий особых не было. Немногочисленные праздники, как яркие вспышки, потом вспоминались-обсуждались месяцами.
Поэтому, когда небо вдруг расцвело-засияло яркими красками, все население высыпало на улицы, любоваться невиданным в этих краях явлением, обсудить его с соседями и разумеется, заснять.
Северное сияние в южном полушарии? Сверхъестественно! Потрясающе. Изумительно…
Любуясь красотой в небе, они не сразу увидели, как невысоко от земли воздух прорезала черно-фиолетовая щель…
Слово «Арекипа» в переводе «давайте остановимся здесь» очень неплохо отражало дальнейшую судьбу того места, где поселенцы когда-то и впрямь «остановились». Ныне город Арекипа во многих отношениях стал «самым». Самый красивый город Перу, самый известный на территории Латинской Америки монастырь (женский, кстати), возле города самый глубокий в мире каньон – Колка.
Крупный экономический и туристический центр, город жил полной жизнь, днем работая, ночью – расцветая тысячами цветных огней, щедро рассыпая по набережным смех и задорную музыку…
Здесь привечали и всеми силами развлекали туристов. Вулканы, фейрверки, карнавалы…
Неудивительно, что когда над заливом заполыхало небо, туристы приняли его за очередное развлечение. Радостные вскрики и восторженный свист приглушили недоуменный перешепот здешних жителей. А над водой ночного залива вдруг прорезалась странная щель, из которой посыпались фигурки. Сотни фигур. Изумленные посетители ночных кафе и ресторанов наперебой строили предположения, что за зрелище им светит в этот раз: синхронное плаванье? А может, какое-то юмористические шоу? Человечки так смешно падали в воду…
А потом первые упавшие доплыли до суши.
И начался ужас…
«ДИМ! ДИМ!»
Связь хлестнула так, будто и не было всего, что разделило их после барьера. Ни нового тела, ни тотальной занятости Алекса, теперь удерживающего защиту в одиночку.
«Дим!»
И Владыка дрогнул. Сделал патриару знак помолчать. Тот послушно затих, прямо на середине речи о том, как он, патриар осуждает действия змеиного отродья Иккорга и лично готов способствовать…
Что?
Два прорыва, Дим! Вы не чувствуете? Ты…
***! Вадим рванулся с трона, на ходу настраивая свой «детектор». Ведь чувствовал же – нельзя отвлекаться. Проклятье, проклятье, проклятье, два, демон забери этих сволочных серых и эту Ложу с ее коронацией, и…
— Милорд?..
— Молчать, — с ледяным спокойствием отозвался Вадим, уже понимая, что опоздал. Безнадежно. – Боевая готовность пятнадцать минут. Точка сбора – пещера Хаммат. И… Дензил, дай мне наших вампиров. Тех, по связям. У них срочная работа.
— Есть, милорд.
Два прорыва. На один по-любому не успеть. А значит, надо выжать из ситуации пользу. Из обеих. Выбирайте, люди, что лучше. Город, который защитили маги и пепелище, куда они не успели. Такой вот расклад.
Строишь имидж на чужих трупах, а, Повелитель Дим?
Не привыкать. На чем придется, на том построим. Если людям для того, чтобы одуматься, непременно нужны жертвы…
М-м-м… глаза…
Дим сморгнул невольные слезы и замотал головой, стремясь избавиться от дикой вони. Знакомой такой…что… это?
Нашатырь, медик!
Кто-то пытается вернуть ему сознание. Так… руки… не слушаются. Вообще все тело. Что-то держит. И какого… демона… лапают?
— Пошли вон…
И снова глаза жмурятся – белый, режущий свет и белый халат. Два халата. И знакомый, хотя и слабый, запах лекарств. Но мысль о больнице дохнет, не родившись. Ну разве что психиатричка – с такой-то жесткой фиксацией пациентов…
— Объект в сознании, — четко рапортует чей-то голос.
И с такой бесцеремонностью, мать вашу!
— Убе-ри-те ру-ки… — шипит Дим.
«Белый халат» опасливо косится, но лапанье не прекращается, разве что становится суетливей. «Халат» крепит какие-то датчики…
Или НЕ датчики. Так. Влип, Дим? Похоже, переоценил терпимость человечьей ложи… и их жадность. Или недооценил последнее. Им показалось мало обещаний – им хочется все и сразу. Магия – слишком «вкусный» кусок, чтобы выпускать из рук. Где же он ошибся?
— Он действительно нас слышит? Понимает? – нетерпеливый голос заставляет «врача» вздрогнуть.
Ах вот что. Дим усмехнулся бы, не будь ситуация столь невеселой. Нет, Ложи он «прочитал» все-таки неплохо. И «кабана» в том числе. Можно было догадаться, что он – сторонник быстрого решения проблемы. Грязь и кровь такого не смутят, скорее… скорее порадуют. Не такой уж редкий психотип…
— Реакции замедленны, но он вполне осознает ситуацию, — а у белого халата дрожат руки…
От него тянет страхом. Холодку нравится.
— Что-то незаметно! – голос «кабана» совсем близко. Да он почти рядом! Не побоялся подойти. Напролом и до конца, до упора – девиз таких кабанов.
Дело плохо.
Если он покалечит меня достаточно сильно, то никто из «хозяев» не поверит, что маг захочет сотрудничать. Не пожелает отомстить…
И если б только это. Ты – маг, Дим, они – люди. Сейчас решается, как будут относиться к таким как ты…
— Видит, — без удивления говорит «кабан». — Ну тогда ты нам сейчас расскажешь, что правда в том, что ты напел?
— Все. И зря вы все это затеяли. Все решать вам, но..
Без толку. Без толку. С таким не помогут ни слова, ни шутки – просто не подействуют.
— Я и решу. А ты заткнись.
— А мы уже «на ты»? – поинтересовался Дим. Беспомощность оппонента творит чудеса с разговорчивостью кабанов. Люди-люди…
— Я сказал – заткись! Будешь открывать рот тогда, когда спросят!
— Считай, что уже спросил. И, пользуясь случаем, хочу донести кое-какую информацию. А шел бы ты… ****, **** и…
Непечатная информация «шла в эфир» примерно тридцать секунд, пока кабан не опомнился и не прекратил. И вообще-то, если отрешиться от выбора выражений, это был довольно точный психологический портрет, с предсказанием срока жизни и причин уменьшения этого самого срока. И если проявить определенную толерантность, то из «информации» даже можно было извлечь определенную пользу…
Но у кабана с толерантностью всегда были проблемы – не тот психотип! – и единственное, что он смог выдавить после предсказания своей судьбы (предсказание начиналось на «п», заканчивалось на «ц» и отличалось емкостью и энергией), это «убью».
А что ты хотел? Тебя ж только этим и проймешь.
Проняло. Удар и бешеный взрык:
— Ах ты скотина…
Ну хватит!
В следующую секунду кабан отпрянул прочь… но опоздал. Бешенство, ледяное, нерассуждающее, рванулось откуда-то из глубины, заклокотало… и, стиснув тела врача и незваного гостя, вздернуло их в воздух. Ближе. Ближе…
— Нравятся беспомощные? – прошипел Дим. – Скованные, обколотые препаратами? А магию-то не сковали…
Металлические «датчики» посыпались на пол. Следом легла охрана… И наконец на пол сползло еще одно тело. Распластавшись на холодном полу, Дим смотрел на бьющегося в тисках телекинеза человечка. Внимательно смотрел…
— Ну раз любишь, составишь мне компанию!
Поиски предполагаемого связника покойного патриара Иккорга, естественно, не смогла остановить ни буря в Ложе, ни слухи и новом вторжении дай-имонов. Пожалуй, их не смогло бы остановить даже сообщение о конце света. Терпению особой группы Дензила могли бы позавидовать железные гири.
Группа рыла носом зем… архивы круглые сутки, и к вечеру следующего дня искомый человек отыскался. Было найдено и место отгрузки консервов покойному патриару. Тихонько позондировав ближайшее окружение человека, группа выяснила его место работы – весьма далекое, кстати, от бакалеи и вообще магазинов. Через несколько часов на стол Дензилу лег кристалл с докладом группы.
Искомый человек носил имя Евгений Брович, откликался при случае и на прозвище «Джем» , имел за плечами немалый военный опыт и ныне трудился в охране. В беседах с родными имя «патрона» скрывал, что интересно. Данные отличались редкой скудостью – словно их уже кто-то «чистил». Это тоже наводило на размышления. Но самое главное, группе удалось выяснить адрес…
— Твою ж… — не сдержался Андрейка, когда телепорт выкинул их на исходные – то есть в заросли кустарника в четырех километрах от военной базы.
— При девушке… — укоризненно буркнул Ян.
— …мать! – сверкнула глазами та самая девушка, а именно Маринка. – Придурков этих! Ну чего сразу стрелять? Мы что, так похожи на террористов?
— Вряд ли…
— Третья точка подряд! И?
— И все кончаются одинаково. Тут мы и спросить ничего не успели, — Мишка, младший близнец (всего-то на семнадцать минут позже!) поморщился, вслушиваясь в нестихающую стрельбу.
— Я посмотрел, — утешил Данька. – На камерах его нет.
— Его нигде нет, — вздохнул Ян. Даже в тех пещерах… помещениях, которые на камерах не просматриваются. Пусто.
– И с кем они сейчас воюют?
Отвечать на риторический вопрос желающих не нашлось. Компания освободителей старшего брата и друга дружно вздохнула.
— Пошли дальше.
— Только надо невидимость у русалок прикупить, — подытожил Ян. — А то нарвемся.
За деревьями гулко бухнул взрыв, наглядно проиллюстрировав его слова.
Над городом выли сирены. Нечастая автоматная стрельба тонула в этом вое. И в человеческих криках.
И в темноте… Буквально над головой висел красиво стилизованный под старину фонарь , но не горел. Света не было, только кое-где перемигивалось редкими огоньками аварийное освещение. Прямо на глазах оно погасло, затопив город чернотой.
Вадим зло усмехнулся. Как знакомо. «Покрывало», стандартное колдовство бывших союзников. Гасит энергию, начиная лампами, заканчивая двигателями автомобилей и сердечными клапанами. В свое время они немало так порезвились.
Серые отлично видели в темноте. И очень любили охотиться на полуслепую добычу.
Покрывало…
Значит, маг здесь тоже есть…
— Готовность три минуты. Напоминаю: двигаться группами. Атаковать по схеме «один». Бить дистанционно. Ближний бой не принимать. Стражи, специально для вас повторяю – ближний бой не принимать. Бейте огнем и дротиками, они заряжены на «стопор». Василиски…
— Здесь.
Беатриса. Красивая какая…
— На вас особая надежда. Морозьте по полной – и в штабеля. Потом транспортировать в оговоренное место.
— Есть.
— Фениксы, вы свою задачу знаете.
— Так точно.
Вадим обводит глазами свою маленькую армию… еще одну свою армию.
— Все будет хорошо.
Верят…
— Вперед.
Он надвигает на лицо маску, и через три секунды над городом поднимается знакомый черно-фиолетовый купол…
— А куда мы едем?
— Вам все объяснит Лина, когда навестит.
— Так срываться с места… у меня контракт с…
— Я все улажу. Считайте, у вас отпуск по каким-то причинам.
— По каким?
— Форррррс-мажорррррррррным! И абсолютно неподходящим для работы!
Две девушки мило щебетали, помогая семейству Даниила Орешникова погрузить вещи в небольшой автомобиль, третья держалась чуть дальше – страховала. Девушки торопились, а уговорить мужчину, его жену и пару человеческих детей оказалось очень трудно…
Может, поэтому они не заметили женщину, буквально сжигающую взглядом эту милую сценку. Впрочем, ее сложно было увидеть – она притаилась за витриной магазина через улицу.
И если б кто-то заметил ее ненавидящие глаза, уговорить Орешниковых переехать на недельку из дому оказалось бы значительно легче.
К полудню случилось то, что Лина считала для себя невозможным. А именно: она возненавидела музыку. Конкретно – эльфийские колокольчики. А за свирели вообще убила бы на месте.
Нет, музыка перед фениксом ничем не провинилась.
Ее допекли эльфы.
Высокомерные красавцы с огромным скрипом согласились пустить их в лес и начать переговоры, а в процессе этих самых переговоров проявляли редкую смесь детской наивности ( Станция? У нашего леса? А кто такие дай-имоны? А вы уверены?) с отстраненным равнодушием (разве нас касаются ваши заботы?).
А особенно бесила светловолосая эльфийка, которая вместо ведения переговоров принялась бросать на Леша томные взгляды. Лина с изумлением обнаружила в себе такое качество как ревность, и оно ей очень не понравилось.
Фениксу оно не понравилось еще больше, и птичка, не слишком заморачиваясь важностью переговоров, предложила закусить нахалкой, посягающей на пару хозяйки…
Увы, от идеи включить в меню эльфийскую приставалу пришлось отказаться. По Соглашению эльфы вообще были неприкосновенны с… короче, с того самого года, как их занесло сюда из своего мира. Слишком мало их было, слишком редко рождались новые.
Так что несъеденная девица продолжала торчать перед глазами и испытывать терпение феникса.
Единственное, что утешало Лину в данной ситуации, так это то, что Леш на девушку с ушками не смотрел вообще. Хм… если судить по его лицу, то ее муж влюблен в эльфа, ведущего переговоры.
Безответно, кстати.
Лина придушила свое некстати проснувшееся чувство юмора и прислушалась к разговору.
— Всмотритесь в эти облака… Гармония ветра, птичьего пения и аромата трав острее чувствуется под белым чудом, все совершенство которого в изменчивости…
Силы ада, ну вот скажите после этого, что эльфы не чокнутые?
Им про опасность и срочность, а они – про листочки и вот это… белое совершенство! Лине вдруг остро захотелось увидеть, как эльф сколачивает забор и попадает себе по пальцу. Интересно, в тот момент его речи сохранят свою возвышенность?
Хотя… наверняка ушастые созерцатели совершенства даже ругаются так вот – пафосно-гармонично-совершенно. Придавленное чувство юмора вдруг забрыкалось и выдало хозяйке предполагаемый диалог двух эльфийских скандалистов:
— Да исполнится твоя жизнь захватывающими событиями, а также испытаниями, призванными воспитать благородство души!
— Да преисполнится твой жизненными путь цветами, аромат коих составит вопиющую дисгармонию с несовершенством твоих мыслей.
Класс. Куда интересней банального «Чтоб ты сдох» или «Пошел ты в…»
— И мысли преисполняются восхищения перед изменчивыми дарами природы…
— Может, хватит про дары природы, Ларт? – голос Леша вдруг зазвучал непривычно жестко, а зеленые глаза потемнели. — Я уполномочен от имени Совета предложить эльфам, если они сохранили такое желание, возможность пробоя в ваш мир. Стоит этого станция?
В следующую секунду Лина, изумленная не меньше эльфа, вдруг постигла суть понятия «дисгармония». Когда от резкого движения хозяина леса сбилась и умолкла осточертевшая флейта. Эльф встал.
Он разительно переменился. Отрешенность и полуулыбка словно смылись дождем, фигура налилась энергией, а глаза – острым вниманием. Один –в-один темный эльф, которых Лина, черт побери, всегда считала опасными.
— Повтори.
Зеленые глаза мстительно сверкнули.
— Каким ароматом напоен вечерний воздух, — ясным, почти эльфийским голосом промолвил Леш, — Аромат липы нежен и сладок, а дивная горечь цветков ромашки придает симфонии запахов свежесть. Гармония ароматов пробуждает в…
М-м-м? Леш? А ты можешь быть той еще заразой, любовь моя. И как же мне это нравится…
— К демонам ароматы! – прошипел эльф, напружинив плечи, точно кот, узревший соперника.
И Лина поняла, что ей все-таки представится уникальный шанс услышать эльфийские ругательства.
— Тогда, может быть, побеседуем о музыке? О птицах? О прелести бутона нераспустившейся белой розы, раскрывающей лепестки навстречу пленительным лучам утреннего солнца?
«Розы» Ларт уже не выдержал. Острое ухо нервно дернулось, и в следующую секунду Лина услышала насыщенную тираду на эльфийском, выражающую всю глубину чувств эльфа к бутонам, птицам, лепесткам и наглости злоязыкого мага. Надежды феникса сбылись в полной мере: ругательства эльфов звучали благозвучно и гармонично (если не знать языка), но обладали потрясающей энергией, страстью, а главное, живописностью, которая позволяла наглядно представить, что эльф в настоящий момент думает о музыке, чем должны заняться птицы и в какое место должен отправиться распроклятый розовый бутон! И все – в паре предложений.
Лина невольно восхитилась.
Ух ты… Умеет же завернуть.
Ни одного неприличного слова, а все чувства до собеседника доведены как следует. Пару оборотов феникс даже отложила в память – на всякий случай. Мало ли с кем придется общаться. Искусство послать кого надо куда надо должно пригодиться.
— Можем и это обсудить, — невозмутимо кивнул Леш, когда эльф затих, — искусство слова, умение сплетать дар слова с…
— Прекрати эти увертки!
Юноша не ответил. Просто смотрел. И под пристальным взглядом эльф как-то… остыл. Наклонил голову, пряча сверкающие гневом глаза, сгоняя краску со щек. Выдохнул – по светло-серой ткани рубашки словно пробежала мягкая волна – и заговорил спокойно:
— Я приношу извинения.
— Правда? – темная бровь Леша как-то насмешливо изогнулась. – За что? Мы, можно сказать, просветлили душу, беседуя о возвышенном. И плевать, что где-то, может, именно в эту самую минуту раскрывается чужой телепорт. Что кого-то – мужчину, женщину, ребенка, мага, человека – сейчас совсем не возвышенно жрут оголодавшие пришельцы?! Выпивают магию. Выжирают дом за домом, никому не позволяя уйти. Мы пока еще можем это остановить, пока еще можем, но время, время! Ларт, ну ты же знаешь, как это – отвечать за своих, ты же неспроста в этом лесу главный «корень»! У тебя сын растет! Ты же понимаешь, что ценен каждый день, каждый час!
Серые глаза эльфа замерцали… и феникс невольно подобралась. Странный взгляд был у этого Ларта, ох странный. Лина аккуратно скрестила руки на груди, маскируя сгустившиеся в ладонях ножи…
Интересно, у здешних эльфов есть в запасе красное дерево? Да если даже и есть…
Листья кленов мягко шелестели. Минуту назад этого звука не было слышно. Минуту назад на поляне не было такой тишины – глубокой, звонкой, в которой слышно даже дыхание двух эльфов на засадных деревьях.
Страхуются хозяева. Феникс прикинула, куда лягут стрелы. Она успеет, если что. Должна успеть. Если он позволит.
В этот лес он отказался ее брать… неспроста, как видно. Сам в парламентеры пошел, как только речь об этом зашла, а вот едва речь зашла о Лине – встал на дыбы и даже наорал на Координатора Савела… полчаса уговаривали. С чего, интересно…
Наводит на размышления. А, любовь моя?
Да что ж так тихо! Скажешь ты уже что-нибудь, отмороженный любитель возвышенности?
— Прости, — вдруг совсем по-человечески сказал эльф. Перехватил шокированный взгляд напарницы и легко качнул головой, останавливая все возможные высказывания. – Подожди…
Прости. Я не спрошу сейчас, откуда ты знаешь о моем сыне… и откуда тебе известно, что правит в нашем Лесу именно «корень». И я принимаю твою правоту – о нашей ответственности.
— То есть вы согласны? – уточнил Леш.
— В одном ты ошибся, — вздохнул эльф. – «Корень» в нашей общине – не я. И принимать решение о станции будет эрро Вильм, старейший. Но думаю, он услышит наши голоса.
Боль обрывается быстро.
Кажется, там, за зеркальной панелью, пока еще не определились, что с ним делать.
Я подскажу…
— А еще предлагаю подумать, — Дим стряхивает с рук браслеты и мягко приземляется на пол, точно продолжая ненароком прерванную беседу, — что магов, в принципе, здесь ничего не держит. Кроме такой эфемерной вещи, как… — он оглянулся на все еще гудящую платформу и спокойно к ней прислонился, — как, скажем, верность родному дому. Долгу… Но если люди продолжат так целенаправленно нас… — быстрый взгляд на валяющиеся на полу браслеты, — выживать, нам есть куда уйти. В Сопределье не один безлюдный мир. А вам?
И угроза, и пряник – в одном флаконе. Классическая ситуация для психолога – переубедить группу людей. Просто-таки студенческая задачка.
Первое – «отзеркалить движения». Дим не осьминог, четверых сразу не потянуть, но главного как смог, так и отзеркалил. Второе – намекнуть на общность целей. Тоже сделано. А дальше хорошо бы на этих типов посмотреть подольше и…
Дверь открылась.
Типы вплыли.
— Поговорим?
— Как – сбежала? – у вымотанного Леша, кажется, уже не осталось сил на удивление. – Когда?
Лина потерла глаза, борясь с желанием посмотреть в зеркало. Вроде чувствуешь, что все на месте, в норме… но тянет еще раз убедиться.
— Четыре часа назад.
Она попросила о встрече. Дьявол и преисподняя, она попросила о встрече. Сначала просто так, потом сказала, что у нее есть сведения, важные для клана.. и для мужа дочери. Она говорила правду… возможно. А потом…
Феникс беспокойно «курлыкнул», погладил хозяйку крылом. Чует… Ничего, птичка, прорвемся.
Не трогать лицо. Леш ведь догадается… а ему и так… Не стоит еще и этим тревожить.
— Лина? Что с тобой?
Догадался.
— Лина… — теплые руки мягко охватывают лицо, бережно, нежно проводят большими пальцами по щекам, по скулам, — Лина, ты… ты плачешь?
Плачет? Наверное. Наверное…
— Из-за Лиз… — Леш уже не спрашивал. Он просто чувствовал. Все? Как в горле катается колючий ком, от которого каждое слово – как глоток кипятка, как жжет глаза, уже не от «кислотки», а просто… Как сердце заходится от обиды? Мама-мама…
— Да.
— Было ведь еще что-то? Ну, кроме побега.
— Ага.
— Лина…
Любой выносливости когда-то приходит конец. Как и стойкости. И Лина просто прячет лицо на плече мужа. Молча. Будто греясь. Будто…
— Она плеснула мне в лицо «кислоткой», — наконец вырывается будто само собой. И руки Леша замирают на ее плечах. — Не знаю, кто ухитрился ей передать. Кто-то в клане… из охраны. Вывела из строя. И ушла, построив телепорт на моей крови.
Лиз ушла. И кто бы сомневался, что она сделает все, чтобы посчитаться. И пусть магии в ней не осталось, но связи-то по-прежнему при ней. И немало информации. И доступ к тайникам, ее личным. Помощницы… И напакостить она может сильно. Проклятье-проклятье-проклятье!
— Что такое «кислотка»? — мягко спрашивает Леш.
Ох… Хочется или разрыдаться, или рассмеяться. Лина выбирает второе. Нет, не выбирает, потому что смех наверняка получится с примесью истерики. Леш, ты… ты все-таки ангел. Неотмирный. Ему про угрозу, а он…
А он по-прежнему не выпускает ее из объятий. И, кажется, от теплых ладоней по телу разливается покой и энергия. И унимается боль. Та, в сердце…
— Яд… — наконец выдыхает Лина. – Живет на одном Уровне такая пакость – ядовитые червяки. По действию и правда похоже на кислоту.
— Обожгло? – он бережно поворачивает ее лицо к свету.
Не то слово. Ее снова леденит запоздалым знобким ужасом, который накрывает уже после. Ты уже чувствуешь, что обошлось, выжила, уже знаешь, что еще поживешь – день или неделю, сколько судьба отпустит… Но освободившийся от напряга мозг выдает картинки, какмогло быть, если бы не обошлось. И как было…
Как корчилась на полу, ничего не видя, как хрипела, ощупью пытаясь ударить ту, что резала руку, добывая кровь. Или хоть себя, чтоб умереть скорей, чтобы Лиз не успела достроить телепорт… а тело не слушалось, и ножи не шли…
И она не могла, ничего не могла сделать, только проклинать свою тупую самоуверенность, дурость свою. И тот момент, когда она решила, что Лиз больше не опасна.
Замерла, почувствовав у груди колышек.
— Ты отравила мне всю жизнь, — сквозь сумасшедший шум в ушах доносится голос бывшей главы. – С момента рождения… С первой минуты… с первого взгляда… когда я поняла, что ты – как он, что от тебя будут только неприятности. И так и было, слышишь? И не избавиться никак, и дурь не выбить. Анна не давала, следила, будто коршун. И Стефания… Ненавижу. Как же я тебя ненавижу…
Голос звучит и звучит, и в какой-то миг реальность уплывает. И девушке кажется, что это не яд… не яд сводит с ума болью и слепотой. Это он, голос, жжет…
— Живи, — прорывается в жгучую темноту, — Живи… пока я с тобой не рассчитаюсь.
— Как же… — Леш будто разучился говорить – хрипловатый голос обрывается даже не на полуслове – на вздохе. И только ладонь на щеке – похолодевшая – как бы договаривает за него. Ведет по коже, будто ищет невидимые шрамы.
Он про лицо? Ну да, сейчас-то оно целое, ни шрама на нем, ни ожогов. И снова нет сил объяснить — слова будто застревают где-то в горле, намертво. Потому что еще миг – и она точно разревется. Глава клана… соплячка.
— Лина?
Ох, ладно. Лина решается на неловкое пожатие плеч:
— Как… Умерла-воскресла. Самый быстрый способ вылечиться.
Леш несколько секунд молчит. Только пальцы на плече… показалось или они дрожат?
Но проверить не успевает – руки стискивают ее так, словно она падает с обрыва, и спасти можно только так – вцепившись намертво, до белизны пальцев, до хруста…
— Господи, какое счастье, что ты феникс, — еле слышно выдыхает муж. – Лина, Лина…
Не показалось. И тает в его тепле видение пещеры, и память о боли, и горечь от чужой ненависти.
— Леш.. теперь надо быть поосторожней. Ну, вам. Она может попробовать достать вас. Людмилу. Тебя. Марину. Понимаешь?
— Понимаю. А мы попробуем достать ее. И поглядим, кто первый.
В тепло, идущее от его пальцев, на миг влилось совсем иное – злость, почти ярость. Угроза. Девушка торопливо вскинула голову, но знакомо-непривычные эмоции уже ушли, пропали, скованные барьером.
— Леш!
— Что? – в зеленых глазах спокойная уверенность. – И все будет хорошо. Поверь.
И остается только поверить.
— Точнее?
— Информация о «параллельных мирах» действительно так важна именно сейчас? – Дим не изменил тона – нейтрального, почти доброжелательного. Никакого противоборства, никакой злости, они только обострят ситуацию. Я и вы – цивилизованные люди, оба «над миром», у нас общие цели, а то, что я голый в клетке – это недоразумение, и оно временное… У нас общие цели.
Вы мне нужны, твари.
Спокойней.
— Расскажи, о чем просят. По-хорошему.
Черноглазый тип непонятной национальности (про себя Дим окрестил его Кабаном) на приемы не ловился. Пер танком, не заморачиваясь вежливостью. Такие никогда не признают – и не желают признавать – правил социума. Они способны скопировать следование «этикету», как стадные животные, но лишь на время, пока это выгодно. А потом можно снова улечься в болото и хрюкать. Вот и сейчас. Кабан желал знать про магию и новые миры, причем сейчас и полностью, вынь да положь на блюдечко, а пока он прет вперед и угрожает, остальная «Ложа» присматривается и оценивает.
— Обещаю, что, если мы договоримся, я не только расскажу о каждом известном нам мире, — Дим уперся взглядом в темные глаза Кабана, — но и устрою экскурсию в подходящий!
Не стоит угрожать мне. Только от меня зависит, где ты окажешься…
— А… как вы сказали… демоны? Демоны могут проникать в параллельные миры?
Просчитываете варианты. Просчитываете, можно ли задействовать другие силы. Ну-ну.
— К сожалению… или к счастью… демоны не обладают подобными способностями. Как и большинство магов. В Мире всего несколько десятков тех, кто в силах сотворить портал. Или пробой.
— А вы?
— При должны условиях – да.
— Каких? – это главный. Какой же он скупой на слова и на движения. Почти не читается.
— Первое – отсутствие клетки, — стыло усмехается Дим.
— Но-но… — начинает Кабан.
— Второе – позволение Совета на нарушение целостности барьера.
— Какого еще Совета? – Кабан, похоже, чувствует, что его обманули. Не так-то это просто, как ты представлял — поймать мага, заставить его пробить портал и потом собирать бонусы. Все сложнее.
— Барьера? – негромко интересуется «главный».
— Разумеется. Именно благодаря барьеру здесь не летают Змеи Горынычи и не ползают Саиссы. Кстати, и дай-имоны до сих пор не ищут себе «мясо» только поэтому — из-за барьера.
— Так-так… и кого же нам благодарить за барьер?
— Совет. И немного – меня. В барьере часть моей энергии.
— Вы хотите сказать, что ваша… скажем, смерть… ослабит барьер?
Дим с интересом смотрит на автора вопроса – третьего члена «Ложи». Это его первый вопрос. Меткий.
— Да. Именно это я хочу сказать.
Пауза.
Долгая. Вопросы явно не кончились, но отчего-то задавать их не спешат. Молча смотрят…
— Что ж, похоже, назрела необходимость в перерыве… — медленно проговорил главный. – Отложим разговор до вечера. У вас есть какие-то пожелания?
Чтобы вы убрали свою клетку к дьяволу!
— Особых нет. В рамках гостеприимства – на Ваше усмотрение.
— Еду вам принесут. Одежду тоже. Кстати… можно передать весточку вашим близким, анонимно. Не желаете?
— Спасибо. Нет.
— Любопытно.
— Безусловно.
— То, что он наговорил… насколько этому можно верить?
— Мы проверим все, что поддается проверке. Лично я не сомневаюсь, что это окажется близким к истине. То, что можно проверить.
— Кстати, почему вы не спросили его обо всем, что запланировано?
— А он не дал. Направлял разговор он, а не мы. Если вы заметили.
— И что? Он теперь так и будет нами вертеть?
— Нет. Просто стоит поискать рычаг давления.
Уровни кипели. Ну, иначе не скажешь.
Весть о том, что Ложа (Ложа!) принесла клятву верности Белому Владыке, громыхнула не хуже обвала. Массового. Очумев от скорости, с которой сменилась власть, подземье встало на дыбы.
Признать своим Владыкой верхнего! Стража! Немыслимо! – шипели одни. И спешно прятали черные артефакты, рабов и сомнительные ингредиенты типа костей младенца. На всякий случай.
Это хитрость Ложи – сомневались осторожные. И на всякий случай пополняли свои боевые группы.
К ангелам эту Ложу, полную стариков – орала всегда голодная молодь. И доставала где могла оружие, настойки, амулеты.
Сбывается предсказание Оракула! – вопили верующие. – Грядет восшествие демонов на Поверхность! Под Солнце!
Приближаются новые Войны Уровней – делали вывод пессимисты. И на всякий случай готовили нападение на соседей.
И в древних семьях, где еще сохранились манускрипты прошлых веков, и в кланах браконьеров пустели полки с книгами из Верхнего мира.
А Владыка, по слухам, набирает себе армию… или гвардию… или мастерскую…
Провалиться бы этому Владыке с его требованиями! – рычали патриары Ложи. И мобилизовывали все наличные силы. Набирали рабочие отряды. Проверяли запасы. Обучали подчиненных работать с людьми – Владыка сказал, что это умение им пригодится буквально на днях.
«Обслуга» — как именовали всех не-воинов, начиная от рабочих-строителей и заканчивая зельеварами, внезапно ощутила собственную ценность и толпами валила в новые сборные отряды, страшно благодарная Владыке. Отличившимся обещана Поверхность, и обещавшему демоны верили. К новому Владыке Уровней никто не остался равнодушен. Его опасались, ненавидели, пылко обожали, клялись в преданности, насылали проклятья…
Уровни кипели, бурлили, сцеплялись в схватках, делали прогнозы…
И поисков Дензила в этой суматохе не замечал никто.
— Милорд!
Владыка вздрогнул. Отодвинул медиашар, где длинными рядами плыли какие-то схемы. Помолчал мгновение, выдохнул и посмотрел на Дензила странноватым взглядом. Дензил уже наблюдал такое, два раза, и его заинтересовало это нечитаемое выражение… точнее, его заинтересовали причины. Милорд ведет себя подобным образом всего с несколькими персонами и то не всегда. Демон не отказался бы узнать, каким образом его скромная особа оказалась внесенный в ряд этих персон. Но это терпит. А пока…
— Новости?
— Милорд, на Уровнях объект пока не обнаружен.
Объект… именно так пока именовали пропавшего мага (на всякий случай Дензил избегал называть Владыкой обоих претендентов на это звание. Во избежание).
— Но есть любопытное сообщение из Ложи.
— Что?
— Пропал патриар Иккорг. Исчез куда-то всего с двумя охранниками и не появляется больше суток.
— Версии?
— У окружения никаких. Но интересно другое. По данным одного источника, патриар Иккорг имел тайные, но хорошо налаженные контакты с людьми…
— Погоди-ка… — нечитаемое выражение исчезло с лица Владыки, заменившись на собранно-сосредоточенно е, почти злое. Пальцы быстро забарабанили о подлокотник. – Погоди-ка… Ты рассматриваешь возможность, что..
Все-таки милорд – удивительно понимающий де… чело… маг. Будет весьма жаль, если настолько пригодный к управлению де… личность… все-таки пожелает уступить трон своей другой… личности.
— Именно так, милорд. Я полагаю, эту вероятность следует рассмотреть немедленно.
Киношный мир тоже трясло как в лихорадке. Странно, но сразу три крупнейших кинокомпании практически одновременно выделили средства на крупномасшабные, высокобюджетные проекты фантастических фильмов. Одновременно было объявлено о запуске сразу нескольких сериалов, которые, судя по всему, должны были переплюнуть по популярности и достопамятный «Остаться в живых», и кассового монстра прошлого года «В поисках звезды». Снимать предполагалось в скоростном режиме, выходы пилотов – небывалое дело! – должны были состояться буквально в ближайший месяц, гонорары участникам планировались с учетом срочности… Словом, сценаристы, режиссеры, артисты и прочая киношная публика дружно благословляла демонов, ведьм и магов и готова была играть в них с утра до вечера…
Почему магов?
Еще одна странность всех затеянных теле- и кинопроектов была именно в том, что они были на эту тематику.
Так что актеры, конечно, косились на приглашенных «консультантов» (эти чудики всерьез называли себя магами!), но в общем, примирились на удивление легко. Кое-кто даже не стеснялся требовать колдовства и приставать с приворотами. Что поделаешь, актеры часто бывают с придурью.. то есть со странностями, если выражаться политкорректно.
Забегая вперед, скажем, что первые совместные пьянки за успех проекта как-то сразу всех примирили и сгладили странности…
Это была странная работа. Ясновидцы предпочитали не трогать вещи демонов, телепаты терпеть не могли работать с кем-то в паре, а скромные «поисковики», весь небольшой талант которых заключается в поиске потерянных предметов, никак не могли освоиться с усилившимися возможностями и нервничали…
Но Дензил уже привык к тому, что милорд выдает идеи странные, да ценные. А посему возражения разношерстной команды в расчет не принимались.
Два ясновидца, две пары сменных телепатов и восемь поисковиков (все, кого нашли в столь короткий срок и кого милорд счел пригодными) недоуменно уставились на высыпанный из ящика мусор…
— Это что? – недоуменно-робко вопросил поисковик.
— Консервные банки, — негромко ответил один из ясновидцев. – Журналы. Пакеты…шкурки от фруктов с Поверхности… откуда они тут?
— Вот это и попробуйте выяснить.
Второй ясновидец вздохнул… и потянул с рук перчатки.
Подцепить образ того, кто касался нужного предмета, легко. Но ясновидец как-то сомневался, что настойчивому демону нужен этот… патриар Темной Ложи. Но другие «тени» — так ясновидцы порой именовали смутные и неясные образы, скрытые за первыми, — вот их «увидеть» было куда сложней.
И все же…
Удача пришла на кожуре. Та не была свежей, и «отпечатки» сборщиков, к примеру, уже стерлись. Но остались касания тех, кто паковал фрукты в ажурные черные сетки. И еще одно…
..человек в черном костюме коснулся апельсина лишь мимоходом, скользящим небрежным движением, но его насмешка над убогим типом, потребовавшим всего лишь еду, ощущалась зримо… он не позволил себе показать эту насмешку, он кому-то служит, служит и боится нарушить распоряжение… покажись, ну покажись же…
Вот!
Отпечаток человека в костюме выдернулся на первый план и тут же был «выцеплен» из памяти телепатом.
— Есть! Любуйтесь.
Образ повис перед глазами (глаза, правда, пришлось закрыть) и присутствующие удивленно всмотрелись в ауру. Человек. Самый обычный…
— Кто это?
— Чей-то слуга.
— Это любопытно, — кивнул Дензил. – А теперь будьте добры, поищите-ка его…
Если ты мать двух мальчишек, наделенных магией, будь готова к тому, что жизнь твоя простой не будет. И не только потому, что над младшим с раннего детства висит странное и мрачное предсказание (с тех пор Людмила близко не подпускала к детям пророков и гадалок). Не только потому, что они мальчики, а посему всегда и везде влезают во все что можно и нельзя, щедро огребая на свои головы всевозможные неприятности и сложности. Взять хотя бы историю с восьмилетием Лешки (стаю девчонок, провозгласивших себя невестами младшего сына, еще можно было пережить, если у тебя есть какое-никакое чувство юмора, обросшие шерстью вазочки с мороженым тоже, но, высшие силы, как можно отнестись к тому, что твой сын неизвестно как вытащил из-за Грани разумное существо? Птичку? Сквозь барьер, причем. И так постоянно).
Нет, жизнь матери простой не будет.
И все проблемы покажутся мелочью, когда дети вырастут. Да, они вырастают и становятся самостоятельными, и приходит момент, когда их надо просто отпустить в жизнь. Дать возможность самим ошибаться и исправлять ошибки, самим выбирать. И надеяться, надеяться, надеяться, что ты не промахнулась с воспитанием, и твои мальчики пойдут по жизни достойно… а их ошибки не будут смертельными.
Ты не клуша и не эгоистка… ты не можешь уберечь их от всего на свете. И не будешь унижать этими попытками. ТЫ, СВЕТ ПОБЕРИ, ВОСПИТАЛА МУЖЧИН.
Терпи теперь.
Дим, ну где ты?
— Мила?
Очередная тарелка с печеньем выскользнула из рук. Брызнули осколки.
— Мила, только не волнуйся… — Александр почему-то материализовался прямо на кухне, миновав гостиную со специальным переходом. – Нет-нет, про Дима никаких вестей, ни плохих, ни хороших. Но ты очень нужна в Своде. Пожалуйста.
— Саня…
Она могла бы сказать, что Свод, в очередной раз подсунувший ее сыну «важнейшее задание, от которого зависят судьбы и так далее» может катиться к черту. Она могла бы… Но Александр не звал бы просто так. И она протягивает руку. И тают стены кухни, и вырастают другие – прохладные, белые…
И пол как ушел из-под ног, так, похоже, и не вернулся, потому что мужчина на изогнутом столе…
Дима!
Целую секунду, два бесконечных долгих шага, Людмила верила, что это ее старший… а потом поняла, что это не он. Или все же… высшие силы!
Рядом с ним сидел Леш, настоящий Леш, и все было как много раз в их детстве – младший держит за руку старшего, «делится» чем-то хорошим или забирает плохое. Но этот мужчина, на столе… черная рубашка, расстегнутая, открывает грудь и живот без единого шрама… очень белая кожа, будто не загоравшая ни единого дня в жизни… и лицо, при виде которого что-то странно ворохнулось в груди..дрогнуло… сжалось.
— Кто это?! – Людмила переводила взгляд с мужа на сына. – Кто это, Саня?
А у спокойного всегда мужа дрожат пальцы…
— Я объясню. Позже. Сейчас ему нужно, чтобы его кто-то согрел. А Леш и так на пределе…
Согрел?
— Просто положи ему руку на лоб. Или обними…
Это невозможно. Это не Дим. Но когда рука касается прохладной кожи… Это не Дим, но Мила готова поклясться…
— Хорошо…
Муж говорит о созданном теле. О необходимой на первых порах энергоподдержке… о том, что «созданному» нельзя перенапрягаться так, по крайней мере, сначала… А потом она перестает его слышать.
Этот не-ее-сын открывает глаза. Сначала – нездешние, пепельно-отчужденные. А потом… потом…
Он смотрит на нее. Он просто смотрит, только глаза блестят все сильнее и сильнее, а потом дрогнувшие губы выдыхают одно слово – беззвучное, неслышное, лишь угаданное:
— Мама…
— Вы что творите? Полковник, уберите этого сумасшедшего!
И Дим наконец понимает, что говорят вовсе не на дей-бра. Английский. Самый обычный английский. Значит, камуфляж… не примерещился…
А черные кристаллы? Тоже. Дышать – и то тяжело.
— Пошел в Преисподнюю, человек!
— Тревога!
— Убирайтесь!
Треск автоматной очереди, и перекошенное лицо пропадает, оставляя только белый потолок.
Качающуюся комнату наполняют крики и стрельба… и знакомый запах крови.
— Как объект?
— Показатели в норме. Пульс и давление… похоже, он просыпается, сэр.
— Вовремя. Боссы желают с ним пообщаться.
Боссы. Пообщаться… Сейчас, когда в голове чертова муть. Твари!
Тва…
Дим замирает, поймав за хвост эту свою-не-свою мысль. Преисподняя, только не это. Не сейчас.
Не только он просыпается. По телу раз за разом прокатывается это– ручейки тяжелой злости, колкие кристаллы холода… волна закипающего гнева «Как они посмели так?!»
Холодок… тоже проснулся.
Потрясение вошло в квартиру Соловьевых около полуночи. Усталое младшее поколение наконец заткнуло рыбок, и наступила тишина. Напряженная. Мысли о сне ни у кого не возникло, и притихшие подростки кое-как утешали Иринку (не выходило), нервничали и пробовали вытащить какие-нибудь новости из появившихся Лины и Марта. Пробы не удались. Лина, непривычно мрачная, тут же десантировалась в ванную и не отвечала даже на вопросы Марины сквозь дверь, приготовить ли кофе… А Марта утащил на кухню Ян, и два демона азартно обсуждали что-то важное, обещая, что обязательно расскажут идею, но попозже.
И расстроенная Марина сделала то, что ей строго-настрого воспрещалось до совершеннолетия – взялась за прабабкино наследство. Книги. Несколько растрепанных книг в кожаных переплетах обычно стояли на полке в спальне родителей, и не зря. Некоторые ритуалы и заклинания, которые там описывались, были очень действенными… но при этом… ну, словом, света в них было очень и очень умеренно. Наверное, не все среди предков были такими уж светлыми магами. В обычное время Марина бы туда ни за что не полезла (в смысле, она уже лазила и нарвалась, так что причины родительского запрета до нее дошли), но сейчас-то время необычное! А она совершенно определенно видела там ритуал призвания. И если Вадим не под черными кристаллами, его можно вытащить.
Компания подростков прониклась идеей в единый миг, Март, к несчастью, нашептавшись, куда-то отлучился… а Ян так еще и помог! Только он смог определить, что в путаной рецептуре замшелого ритуала именовалось «львиным хвостом». Оказалось, это всего лишь старинное название пустырника. Вовремя же здесь оказался Ян. А то близнецы уже на полном серьезе вспоминали, где здесь ближайший зоопарк. Чем грозит смеси добавление неправильного ингредиента, даже думать не хотелось! В лучшем случае искомый хвост просто вырастет у призванного Дима. а в худшем…
Покачав головой, Марина добавила в жаровню растертые листки пустырника… и наткнулась на следующий ингредиент «смеси» — кровавые пальцы. Бррррррр.
Пожалуйста, ну пусть Ян скажет, что это тоже травка?
— Наперстянка, — Ян понял ее взгляд совершенно правильно.
Еще одна травка, и взвивается дым, и плавный ритм заклинания срывается на скороговорку, пока никто не помешал…
Вот никогда не говорите заклинания рядом с говорящими рыбками! Иначе рискуете, что высоконравственные карасики засекут нарушение в момент и…
— Вы что делаете? – сварливо осведомился аквариум.
— Марина, кому запрещено колдовать дома без старших! – тут же возопила правильная до точки кипения Кармелита-Карменсита.
— Вот вернутся старшие хозяева!..
И можно спокойно замолчать, махнув рукой, потому что незавершенное заклинание безнадежно перебито дурацкими рыбьими поучениями и, разумеется, вызов уже не полу…
И тут в углу полыхнуло светом.
И появилось потрясение.
Оно было в черном – черная рубашка и широкая куртка с капюшоном – оно было высоким, и у него было очень знакомое лицо…
..А глаза чужие.
Марина дико посмотрела на жаровню. Ведь не могла же она… ведь нет? Она ведь вызывала только Вадима, и то они с рыбками до конца не договорили…
А тогда откуда взялся этот вроде-как-Дим, а с ним еще Леш.. и – ой, мамочка! – родители…
— Вот, — мама кашлянула, — Знакомьтесь. Это… Марин, ты что делаешь?
Ага, родители, по крайней мере, настоящие. А вот этот…
Этот…
Рядом цепенеет Ян. Ахает, неверяще, непонимающе, Ира… Около ее кресла материализуется Леш, что-то шепчет. А Марина все не может оторвать глаз от «потрясения».
Это же не Дим! Но какой похожий…
Маринка не эмпат, с чужими чувствами у нее отношения сложные, но она слышит, неизвестно как, что двойник Дима… он словно задыхается, глядя на них. Ему не больно, тогда почему?
— Это что, мимикр? – начал один из близнецов… и замолк, видно, получив подзатыльник.
— Здравствуйте…- улыбается Марина. — Кофе хоти.. хочешь?
— Пожалуй…
Леш непонятно почему бросает на нее благодарный взгляд, а мама смотрит так, будто хвалит. А щеки заливает краской от пристального взгляда, уже не такого чужого. Вот не надо на нее смотреть, как на… как… в общем, так не надо! И Маринка срывается на кухню, за обещанным кофе.
А за спиной все звучат голоса:
— Садись, — тихо говорит отец. – Отдохни.
— Я сейчас принесу что-нибудь поесть, — мягко выговаривает мама. — Ты… что ты будешь?
— Феерично, — шепчет трио в аквариуме.
— Зовите меня Дик, — хрипло выдыхает мужчина. И совсем ненадолго, на секунду всего, закрывает глаза.
Все-таки это была не яхта. Прояснившееся после наркотиков сознание отметило полное отсутствие качки, зато почуяло то особенное давление на виски, которое ощущаешь лишь под землей…
Это не Уровни, там техники нет…
А вот бесцеремонность – вполне демонская. Одежду отобрали. На запястья, шею и щиколотки нацепили какую-то дрянь типа браслетов. На поясе тоже. Цепей нет, но такое ощущение, что они этим типам не нужны.
И взгляды же…
Сам Дим такой взгляд специально вырабатывал, даже альтер-эго подключал… А эти были окутаны аурой властного высокомерия. Еще одна Ложа. Человеческая. Было бы даже забавно, если бы не черные кристаллы, перехватывающие каждый вздох.
И не притаившийся холодок.
И не тающий барьер.
Извини, альтер-эго. Мне опять нужна твоя помощь…
В следующую секунду люди вдруг увидели, как по бледным губам пленного мага прозмеилась холодная улыбка, а плечи надменно распрямились.
— Вы пригласили меня в гости, люди. Оригинальным способом, правда. Но так и быть, я вас выслушаю.
Есть.
На первый взгляд в этой замороженной кучке высокомерных бе-эре не было главных… и на второй тоже. Слишком бесстрастны на вид, слишком поднаторели в искусстве скрывать мысли и носить маски. Слишком привыкли сохранять «статус-кво»…
Но сейчас – косой взгляд, раздраженно вздернутая бровь — определить главного удалось влет. Вот этот. И еще… пожалуй, вон тот, крайний справа. Если постараться, можно даже фамилии вспомнить. Не кто-нибудь. Миллиардеры. Финансовые столпы мира. Это не президенты, не «короли на час». Президенты приходят и уходят, а деньги продолжают править… порой поколениями. Порой и забывая, что в сущности, они такие же люди – просто с большим количеством денег и власти.
Можно без конца воевать с Уровнями, можно считать демонов темными и злобными тварями, но ведь Вторую мировую начали люди. Пятьдесят четыре миллиона погибших, девяносто миллионов раненых, двадцать восемь миллионов инвалидов. Лагеря. Газовые камеры. Братские могилы — тысячами. И все это развязали не столько Гитлер и его помощники, а солидные господа в дорогих костюмах. Просто для того, чтобы добавить еще несколько миллиардов к банковским счетам.
Можно защищать людей от подземья и темных… но мальчишки и девчонки все равно травятся наркотиками, и каждый год сто двадцать тысяч человек гробятся на этом. А наркотики никто остановить не может – ни полиция, ни медики. Не могут… и смогут ли? Ведь кто-то из этих, что сейчас стоит, рассматривая меня, как новую техническую диковину, ведь кто-то из них наживается на этом. Вот прямо сейчас… и пока это приносит деньги, наркодрянь не остановишь.
А сейчас им нужен еще один источник дохода?
Магия?
Маг.
Тва-а-ари… — почти нежно звучит внутренний голос. – Ну что ж, вы меня сами позвали. Жалобы и претензии не принимаются.
В голове еще смутно после наркотиков, но перед Ложей – демонской ли, человеческой – не до слабостей.
И Дим удерживает на губах злую улыбку, пока она не прирастает к лицу. Поиграем, люди? Поигра-аем…
Но не факт, что вам понравится игра.
А они, между прочим, молчат… что-то долго молчат… а потом неожиданно выходят.
Дим щурится вслед. Что, вот просто – посмотрели и ушли? Не тот случай.
Кажется, я ошибся, альтер-эго. Это моиклиенты, не твои.
— Тряхните его.
— Сэр?
— Без ущерба. Просто чтобы понял свое положение.
— Есть, сэр…
Когда браслеты вдруг потяжелели – сразу после негромкого, еле слышного гудения – Дим уже был готов к какой-нибудь пакости. Ложа не могла бы оставить вызов безнаказанным. Эти тоже. А он не может показаться слабым. Вызов должен быть. Расстановка ролей.. классика.
— Вам стоит быть повежливей.
***! П-п-р-реисподняя…
Тяжесть выламывает руки, пригибает к полу, валит… валит… почти на колени. Новая волна тошноты и выматывающей слабости, мать их так, эти черные кристаллы… мать их так, эти заморочки людских бездарей…
Когда тошнотная темная слабость уплывает, серое марево перед глазами тает, открывая комнату с какого-то нового ракурса.
А… он просто висит, а не стоит. Не ракурс, Дим. На выдвижной металлической платформе, на тех самых браслетах. Магнитные они, что ли?
К черту, мне не до их характеристик. Так, это уже все, или ценному улову для вразумления приготовлено что-то еще?
Ничего не поймешь. Прозрачные стенки комнаты потемнели. Теперь засечь наблюдателей можно только по ощущению чужого взгляда на коже. Ладно. Любуйтесь.
Медленно-аккуратно – никакого перенапряжения, никакой слабости – опутать телекинезом браслет на правой руке.
Как же тошно от черных кристаллов…
Теперь на левой…
Из кристаллов не вырваться, но внутри-то…
И медленно, «легко», напоказ, отнять запястья от стальной плиты и сложить руки на груди.
— Прежде чем вы решитесь на что-то непоправимое, — в его усмешке все та же злость, — предлагаю подумать о перспективах. В частности, о Нерсебре. О том, что будет, когда «серые» придут в ваши дома. Вы уверены, что ваши убежища защищены от телепортов?
Новая пауза. Запястья вновь дергает в стороны, бьет о сталь. Сухой щелчок.
Боль…
Не кричать! Не… не… кричать…
А над Севастополем текла ночь. Темнота кутала улицы и пляжи, иногда отступая перед рекламными огнями и светоскульптурами, прохладным ветерком остужала нагретый за день асфальт, сочувственно укрывала от чужих глаз влюбленные парочки…
Ночь дарила сон и спокойствие…
Почти всем.
Но где-то высоко над морем парил в воздушных потоках сильф, сердито размышляя, не устроить ли человеческим метеорологам очередной розыгрыш и вместо предсказанной жары побаловать город нежданным дождиком. Ну а человеческим предсказателям погоды, соответственно, пакость.
Но лихорадочно трудились в своей студии энерговампиры и Координатор Даихи… так что заглянувший в комнату Страж протер глаза и пробормотал что-то про конец света. А один из обнаглевших вампиров поднял голову и сказал, что конец света наступит персонально для Стража в кратчайшие сроки, если он сейчас же не принесет для установки кристаллы такого-то и такого-то вида…
Но устраивали в семье Соловьевых очередное переселение народов – перераспределяя жильцов по комнатам (все отчетливо понимали, что альтер-Дима не стоит селить в комнату нынешнего)…И Ян с Игорем, не сговариваясь, уступают свою, и даже успевают там прибрать. Но кактусы забрать не успевают. Поэтому, когда в доме затихает наконец шум, и Дим садится на подоконник, его рука натыкается сразу на два горшка с Яновыми любимыми питомцами. Бывший Темный повелитель прекращает ругаться сразу, как только на кактусах набухают первые бутоны. Ах да. Координаторы. Маги жизни… он теперь тоже. И он снова садится на подоконник и смотрит, смотрит, смотрит – вверх, туда, где люди видят звезды… А он – ненавистные цветные сполохи. Алекс… как ты там… один?
Но кусала губы девушка-феникс:
— Леш… ты должен знать. Лиз сбежала…
Но сидела на опустевшей на ночь вышке ведьма-гадатель и перебирала вероятности будущего. Днем это трудней, днем в гадание вторгаются мысли тысяч людей, их желания… а сейчас можно отстраниться и просто смотреть…
..вот эта линия… черная, короткая… для нее короткая. Обрывающаяся через четыре месяца и восемь дней в мертвой хватке серых рук и жадном рычании…
..эта потоньше, вероятности меньше… невеселая. Она начинается здесь и сейчас… потом картинка двух сражающихся людей, похожих, как близнецы. Только один постарше. Он пытается не убивать соперника, остановить, удержать. И гибнет сам. Падает рядом с мертвым темноволосым парнем, совсем молодым. А над Севастополем поднимается стая драконов. И город тонет в дыму и жаре…
А вот еще один вариант. Севастополь останется на месте. А вот полмира – к черту, и с неба все сыплет и сыплет радиоактивный снег. Кто из людей надумал попробовать ударить по серым захватчикам ядерным оружием, можно узнать, но роли это особой не сыграет…
..а вот эта линия – почти нить. Хотя еще два для назад она была куда ярче и ближе. Здесь все на месте, все хорошо. Дай-имоны скованы, барьер снят, и снята осточертевшая конспирация с магомира. Странно… почему же она отошла в мало-вероятности?
Барьер! Кажется, только что он чувствовал силовые нити Барьера, а теперь они… отдалились? И связь с Алексом натянулась струной, а ведь раньше он чувствовал брата как себя.
Барьер. Он больше не там… не в этих осточертевших за долгие годы энерголиниях. Он здесь. Дома…
А Лешка.. Алекс…он остался там один. Алекс…
Они были рядом, все эти годы, а теперь… Страх потерять брата подбросил тело, и Дим, уже стоя на ногах, осознал, что несколько минут валялся на полу. На полу? Да, это их квартира. Знакомая, давно забытая… и чужая.
На стене вместо коллекции дипломов отчима — панель-мозаика из кусочков цветного дерева. Изображает парусный корабль, плывущий по звездам. Ковер на полу, тоже незнакомый. Светлый… Очень много зелени – раньше такого не было.
А здесь, у окна, нет картины, скрывавшей выбоину в стене. Выбоина появилась после очередного покушения, когда в дом пришли сразу пятеро убийц. Демоны… и Стражи. Еле отбился тогда, раны неделю зализывал.
У двери шевельнулась тень, и Вадим резко сдвинулся с линии прицела раньше, чем неведомый враг смог бы выстрелить. Чёрт! Совсем свихнулся с этими покушениями. Он сейчас нужен Стражам, они сами так сказали, когда пришли просить о помощи.
Никогда не думал, что услышит что-то вроде: «Пожалуйста, разрешите вас воскресить». От кого бы то ни было.
Вадим обернулся… и встретился глазами с братом.
Лёш не мог оторвать взгляда от этого нового Вадима. Или старого? Его брат… и — не его. Пепельный взгляд и пепельная, наполовину выжженная аура, которой нет и не будет, — вот не будет и все! — у его брата.
А в душе шевельнулся Алекс, и Лёш почувствовал его радостное узнавание, тревогу, облегчение, когда непонятная опасность, угрожавшая тому Диму, миновала.
А еще тоску – глубоко спрятанную, заглушенную, но все-таки. Затаенный страх перед одиночеством…
Теперь абсолютным.
Ничего, это ненадолго, — мысль обожгла усталостью и какой-то отчаянной горечью. И от этого утешением совсем не выглядела.
О чем ты?
Ни о чем. Не до того. Теперь — Дим.
Да. Дим. Спокойно, Леш. Этот Дим не виноват, что тот… что мой брат захвачен. Он не виноват… Он, наоборот, помогает. И ему сейчас наверняка непросто.
Серо-зеленые глаза, точно в ответ на эту мысль, перестали изучать стены и пол, и пристально-внимательный, острый взгляд ожег лицо…
Надо было что-то сказать, как-то начать разговор, и Лёш сказал первое, что пришло в голову.
— Дим, оденься.
Новый брат, кажется, только после этих слов обнаружил свою наготу. Покраснеть не покраснел, но глаза опустил. Заразы Координаторы, могли бы хоть мантию одолжить, прежде чем выпинать из Свода.
За одеждой пришлось шагать в Димкину комнату. Там было пусто, темно и тихо. Иринка, нарыдавшись за день, спала под присмотром — в комнате родителей. И к лучшему. Он как-то с трудом представлял себе встречу Ирины с альтер-Вадимом… скорей всего, дело кончится еще одним приступом рыданий. А это сейчас не нужно. Никому не нужно.
На этот раз Вадим не рассматривал комнату. Почти. Бросил взгляд на книги своего двойника, мимолетно усмехнулся, увидев на стене фото – Дим и Леш в клоунских нарядах рядом с новогодней елкой…и прикипел взглядом к зеркалу.
Леш поспешно отвел глаза и закопался в шкаф, перебирая попавшиеся вещи.
Сколько у них времени? Координаторы явно дали им эти минуты наедине для… для чего? Поговорить? Поладить? Настроиться? Зачем?
А где-то в глубине сознания вздохнул Алекс: «А он похудел…»
Ну… в общем, да. Ненамного, но заметно. Но размер должен ведь совпасть? Сейчас проверим. Рубашка, та самая, темная, брюки… вот зараза, где же трусы? А, вот. Обувь…
Дим (Вадим!) застыл у зеркала, разглядывая себя. Провёл пальцем по шраму на предплечье (Алекс шепнул, что то покушение почти удалось, один из сюрикенов незадачливого убийцы успел зацепить Пове… тьфу ты, Императора). Тронул волосы – короткие, светлые, с густой сединой.
Промахнулись Координаторы с телом… Кто его примет за Вадима? Ему же не меньше сорока.
— Внешность – не проблема, — глухо отозвался низкий голос.
— Мысли читаешь?
— Было бы неплохо. Но нет. У тебя на лице все написано.
Когда я спиной стою?! Бред. Но за этими словами угадывались другие, невысказанные.
Ты не Алекс. Не мойАлекс.
Леш закусил губу. Им точно нужно время.
— Вот, возьми…
Дим странно посмотрел на черную рубашку.
— Я не носил черного с тех пор как… — он оборвал себя на полуслове. — Спасибо.
Бывают же такие «спасибо». Как стена, отсекающая и вопросы, и сочувствие.
С тех пор как…
Леш почувствовал, как щеки заливает краской.
Это напоминало какой-то странный танец. Двух слепых или очень неумелых танцоров. Которые до смерти боялись наступить на ногу, причинить боль… и все-таки причиняли. Совсем непохоже на ставший почти привычным диалог с Алексом. Тот ощущался совершенно по-другому, своим, близким. А тут..
Мы так и не остановимся, пока не оттопчем друг другу все мозоли?
Пока Вадим застегивал рубашку, Лёш мысленно благодарил всех богов, какие есть, что брат не видит его лица.
Альтер-эго в чем-то был прав — прежний Дим, если отрешиться от ощущения необоримой мощи, худее нынешнего, привычного. Конечно, не кожа да кости, но всё-таки разница ощущалась.
И от него по-прежнему тянет болью. Нехорошее такое ощущение, тягостное. Даже через защиту.
Не думая, на инстинктах, Леш потянулся – забрать боль, приглушить. Поделиться хорошим…
Теплый ветер над морем, и солнечные лучи гладят кожу, и заливисто смеется рядом Маришка. С упругим хлопком надувается над головой белоснежный парашют. Серый котенок тычется в руку пушистой мордочкой и мурлычет…
Он продержался пять секунд. Потом Дим, как раз надевавший кроссовки, выпрямился и резко качнул головой, разрывая контакт.
— Не надо.
— Почему?
Дурацкий вопрос. Кому-кому, а эмпату совсем не пристало его задавать. Но если не понимаешь, по-настоящему не понимаешь этого «брата»!
— Я справлюсь и так. А тебе сейчас не стоит. У нас еще визит в Ложу… это тот еще гадюшник, а ты и так в Своде выложился. Побереги силы.
Проклятие, он опять прав.
Димка… ну где же ты, Дим?
— Отыщем.
О как.
— Опять на лице написано?
— Почти. Так что там с Ложей? Ситуацию в общих чертах, — губы искривила слабая усмешка, — ну и подробности.
Вы когда-нибудь видели, как рождается торнадо?
Нежданно.
Небо, секунду назад ясное и светлое, стремительно заволакивают кипящие молниями тучи. Воздух становится ветром, ветер ураганом, ураган рвется к небесам, хватая тучи, сплетая из них воронку. И скоро воронка, темная, громадная, с гулом движется по оцепеневшей земле, уничтожая все на своем пути.
С треском ломаются столетние деревья. Рассыпаются человеческие домики, такие хрупкие в сравнении с буйством стихии… Черный след остается на земле – будто пахарь-исполин тянет борозду через поля и города.
А торнадо все движется вперед – неотвратимо, безостановочно… жутко.
А теперь представьте, что оно с вами рядом. И вам нужно идти за ним и даже что-то отвечать на его вопросы…
Да, альтер-Вадим сейчас выглядел именно так. Мощный. Властный. Стихия, которой невозможно противиться.
Все, что Дим смог наработать сам, все, что подсказала ему память альтер-эго, все равно было несравнимо с тем, что сейчас надвигалось на Ложу.
Координаторы не могли дать ему много энергии – у альтер-Дима был обычный уровень среднего Координатора. И Уровни, которые он знал, все-таки чем-то отличались от этих. Да и ждали они другогоДима.
Но это сейчас никому не приходило в голову.
Дим просто вошел в пещеру, где ждала переговоров Темная Ложа… Встал в центре. И ничего не говорил.
Он только смотрел на них – четыре секунды.
И, покинув свое место, первым спустился с возвышения патриар Авдоари клан Хинти. Подошел к человеку в черном, преклонил колено и опустил голову, позволяя возложить на себя ладонь. В знак подчинения и преданности.
Альтер Дим проводит обряд быстро и бесстрастно. Почти беспощадно – магическая привязь, скрепляющая отныне их жизни, вторгается в ауру объекта, как таран. Чтобы никто не понял его истинный уровень.
Но никто и не пытается оценить мощь Владыки, и к властной руке уже спешат еще два патриара… а четвертый отстает ненамного.
Больше никто не говорит о переговорах. Только о коронации…
Вадим перехватывает изумленный взгляд Леша… и губы новоявленного Владыки сами собой кривятся в горькой усмешке.
Шумно… звуки-сли-вают-ся-в-шум. Сплошной. Белый…
Демон может кричать… сколько хочет… я все равно… не понимаю.
Только больно… внутри.
Небо качается, как потолок… на яхте. Они в море?
Не понимаю. Не понимаю.
Что-со-мной?
Кто-то трогает лицо. Не трогает, бьет, демон зол, но он все равно ощущает это как касания.
Кажется, это наркотики – всплывает из ниоткуда первая связная мысль.
— Разбудите его! Вы можете его разбудить?
— Не смейте трогать объект!
— В преисподнюю объекты, человек! Будите его, я хочу знать! Кто он, дьявол его забери, такой и кому, ко всем ангелам, я сегодня вынужден был принести присягу?
— Их четверо, — говорит Вадим, когда они возвращаются в Свод.
— Кого? – машинально спрашивает Леш, параллельно утихомиривая некстати вылезшее желание добавить плотности внутренним барьерам. Шуточки подсознания, которому почему-то не нравился альтер-Вадим. Хотя ему ничего не нравилось. После Уровней ощущение «вывозился в грязи» возникало не всегда – Уровни, они тоже разные, — но сегодня оно просто зашкаливало. Патриары Ложи… брррр… банка с ядовитыми пауками… или змеями. Хорошо бы Дим и правда их придавил… ЛюбойДим.
Фигура в черном не шевельнулась.
— Кандидатов на мое похищение. То есть твоего Дима.
Та-ак. Если он правильно понял…
— Ты все-таки думаешь – это Ложа, — полувопрос-полуутверждение.
— Есть варианты, — устало проговорил низкий голос, — Но этот – вероятней.
Тут у них мысли сходятся. Почти.
— Не хотят делиться властью?
— Не делиться – уступать. Конечно, не хотят.. Да еще Светлому. Смешно… — он с силой потер лицо, с удивлением покосился на собственные пальцы. Словно впервые увидел. – Таким проще себе горло перерезать, чем поступиться властью.
Тогда было проще… тогда он треть патриаров просто перебил. Но все равно пришлось охрененно много работать, чтобы эта свора стала ручной…
Перерезать горло? Леш закусил губу. Они тут сидят и ждут, а время уходит!
— Вадим…
— Что?
В комнате было тихо. И пусто. Словно Координаторы специально оставили их наедине. Выслушали про Ложу и коронацию, попросили подождать и оставили… А губы жжет вопрос, который не дает ему покоя почти сутки.
— Ты ничего не чувствуешь?
Усталый вздох:
— Много чего. Но думаю, тебя интересует что-то конкретное. Дим?
— Дим. Скажи… он живой?
Пауза.
— Я не эмпат, — глухо отозвался наконец Дим. – Но знаешь, не думаю, что они рискнули бы сразу убить.
Хотелось бы верить. Правда, хотелось бы. Но связь глухо молчала – ни искорки, ни шороха, и время шло, а Дим не появлялся. Дим, где ты…
— А держать?
— Черт. Как же мне не хватает Дензила… Слушай… Леш…
— Что?
Сказать ему про Дензила? Но он не успевает.
Альтер-Дим вдруг валится на бок, мягко и тяжело, и в сознании мгновенно «гаснет» тот тяжелый, огненно-ледяной ком – его «отпечаток».
— Нет… Дим! Дим, очнись! Даниэль! Светлана! Пабло!!!
Дом на Сосновой улице нежданное потрясение навестило поздним вечером. Квартира Соловьевых и без того стояла на ушах – из всех жильцов «терем-теремочка» молчала только Людмила. Она без конца варила кофе и пекла, пекла, пекла печенье… ароматных треугольничков хватило бы уже на то, чтобы выложить ими городскую площадь», а она все не могла остановиться. Что ж, не самый необычный способ справиться со стрессом… Остальные члены семьи рвались куда-то мчаться, искать и спасать, предлагая наперебой еще не обследованные места и выдвигая самые невероятные версии похищения.
— Может, какие-то из этих серых.. как их… дай-имонов? Прорыв, и как раз…
— Мочить их! – тут же страстно высказался аквариум. Чешуйчатые воительницы явно пребывали в бешенстве, казалось, еще немного – и чешуя у них встанет дыбом.
— Да Уровни это, Уровни!
— Не думаю. Не посмели бы…
— Мочить их!
— Помолчите, а? – Игорек глянул на рыбок, как на горькую редьку. Овощ полезный, но ненавистный мальчишке до зубовного скрежета.
— А люди? – Яна исчезновение Дима снова превратило в тихого и молчаливого юнца типа «не троньте меня и я прекрасно сойду за мебель». Может, так бы и осталось… если б после пропажи сюзерена он оказался где-то в другом месте. Но семья Соловьевых в живой мебели не нуждалась. Марина решительно пресекла попытки демона отмолчаться и раствориться в обстановке, буквально выбив из него участие в разговоре. Выбив в прямом смысле слова – подзатыльником. Ощутив на своем затылке не очень нежную лапку Марины, Ян как-то оттаял… и сейчас честно пытался осмыслить ситуацию. Людей он знал еще хуже чем светлых – про светлых хоть сплетни ходили, а люди… ну, это люди. На Уровнях никто не принимает всерьез этих «бе-эре», безмагических существ. На что они способны? Только оказавшись на поверхности и прослушав «Курс молодого бойца» (так называли Соглашение, раздел о конспирации), Ян осознал, что люди на самом деле опасны. Их шесть миллиардов, в много-много раз больше, чем магов, они вооружены. И агрессивны. Они разделены на государства, как подземники на Уровни, но все равно очень опасны. И у них есть то, что в Ложе называется «бриро-тай», службы безопасности, которые могут действовать не по Укладу… не по закону. Знают ли люди о магах? И могли бы они заинтересоваться дай-имонами и уничтожившим «серых» магом? – Люди ведь тоже должны искать его после того города.
— Да при чем тут люди! – отмахнулись близнецы…
— Думаешь, Дима удержат «нормальники»? Нет, кишка у них тонка. А вот ваши…
Ян пожал плечами, не слишком убежденный. Конечно, они лучше знают человеческий мир… и все же. Нужно спросить у Марта.
Фениксы издавна слыли странными, и сплетни об их выходках часто с наслаждением пересказывали как маги, так и обитатели Уровней. Взять хотя бы феникса Лукрецию, которая преспокойно взяла заказ на убийство, хотя в контракте ошибочно указали дату, отстоящую от момента заказа на восемь лет! Девица подписала контракт не моргнув глазом, и без зазрения совести охотилась на свой объект восемь лет, причем все эти годы заказчик должен был оплачивать из своего кармана… Ну да, попробуй откажи таким.
А выходка феникса Марии, которая охотилась на сверхосторожного вампира Густо? Казалось, невозможно выполнить этот заказ, ведь тот даже спал в полностью изолированной пещере! А вот и к нему подобрались, причем как – сам убийцу в дом привел, притащил даже, едой посчитав. Марии тогда еще и четырнадцати не было, и подставилась она кровопийце мастерски…
А контракт Дари, которой поручили убрать двух придурочных ведьм? Дари и пальцем к жертвам не прикоснулась. Просто подсунула им наемного красавчика, и через две недели те сами друг друга прикончили…
А отказ фениксов поднимать руку на детей? Ну какая разница, сколько лет жертве? А их манера таскать ножики даже в постель?
Но то дела прошлые, а теперь новый повод для сплетен налицо. Свадьба-то…
Нет, все прошло красиво и достойно.. сначала. А вот дальше…
Как назвать мероприятие, откуда все стали потихоньку исчезать?
Сначала куда-то незаметно удалился монсеньор Вадим. И тем, кто пришел на свадьбу, имея в уме использовать праздник, чтобы продвинуть по-тихому интересы своего клана, пришлось обломаться в своих желаниях. И уныло поздравлять новобрачных, пряча разочарованные гримасы.
Но вскоре исчезли и сами новобрачные. В принципе, этого можно было ожидать – стоило только увидеть, как они друг на друга смотрят, ведь реально зависть берет, а телепат Васко краснеет покруче помидора… но могли бы потом и вернуться!
Правда, сеньор Венте-Оре? А где Март? Молодой демон уже вовсю беседует с рыжей феникс… и через минут пять исчезает вместе с ней. Совсем с ума сошли…а если монсеньор Повелитель изволит все же вернуться? Не изволит? А почему? Спросить родителей жениха?
А родители тоже того… отбывают. Отбыли. Прямо так, в обнимку… младших своих отправили, а теперь и сами.
И вообще в пещере на удивление мало народу. И куда все подевались?
Что вы говорите…
Что-что?
Жених эмпатию не удержал, значит. Любовь у него, значит… То-то меня так потянуло на… не ваше дело, на что! Вы-то, кстати, с чего такой спокойный? А, энерговампир, на вас не действует?
И почему я не энерговампир?
Так, срочно домой!
Никогда не влюбляйтесь в эмпатов! Не влюбляйтесь, не знакомьтесь, даже близко не подходите! И уж конечно, не выходите за них замуж…
Если хотите сохранить здравый рассудок.
Если не хотите, сказав «да», ощутить, как подгибаются колени оттого, как смотрят на тебя самые родные в мире глаза…
Если не собираетесь таять и возноситься к небесам, когда ладони касаются горячие губы…
Если не мыслите себе жизни без полного контроля, а от простого касания к волосам сердце взмывает в невесомость и превращается в просветленного котенка, почему-то с крылышками…
Если вы пьяны от счастья, и не понимаете, что вам говорят гости. Только слышите, как стучит рядом родное сердце, и это лучше всякой музыки, а радость все кружит и кипит хмельным шампанским…его радость. А значит, и твоя.
Не выходите замуж за эмпата. Если не хотите исчезнуть с собственной свадьбы, бросив гостей, друзей и членов клана – просто потому что нестерпимо хочется целоваться, потому что не видишь никого и ничего, кроме его счастливых глаз… Просто потому что пол пещеры кажется облаками, и на них невозможно стоять – только летать…
Не влюбляйтесь в эмпата. Если не готовы любить.
А в опустевшей пещере Пламя беспокойно вскидывает алые языки.
Как хороша сегодня была ее феникс. И ее Избранник… приемыш…
Огонь и свет, танец и музыка, металл и полет..
Они были настолько слиты, настолько горячи к своей паре, что Пламя изумлялось, как же этого никто не видит.
И как никто не видит, что на самом деле их не двое – почти четверо. Два живых и два мертвых… будто тени, скрытые в жаре.
Так не должно быть.
Это надо исправить.
А остальное хорошо.
Давно… (как давно все-таки! ) не видело оно столько разных гостей в древней пещере.
В оранжево-золотых бликах всплывали и таяли отпечатки аур.
Как изменились демоны… Теперь и не скажешь, что когда-то они жили бок о бок со Стражами, даже в их святая святых – Своде…
Но, если верить нитям будущего, то есть шанс все наладить. Негорячий, но есть… и одна из моих дочерей, Сполох… в ней огонек интереса к этому демону, полукровке. Полукровка да истинный феникс – полыхнет пожаром.
А как хороши новые расы!
Эта, вкусная… василиск. Наши стихии противостоят друг другу, не сочетаются огонь и камень. А она горит и светится, как лава. Беспокойная, горячая. И не скоро угаснет. Это хорошо…
И Грифоны. Как причудливо перемешалась кровь трех рас, породив такое. Крылатые львы с даром чуять золото. И с человеческим обликом… изумительно.
И Мастерица камня пришла. Как мало их уцелело после катаклизма. Всего одно племя…
И Повелитель.
Пламя беспокойно заполыхало, снова вернувшись к тому мигу, когда в пещеру вошел Светлый Страж.
Странный маг, в котором смешались светлое и темное. На светлой сущности сидит что-то… какая-то чернота, поглощающая и искажающая внутренний огонь. И это тревожно. Линия реальности, которая существует последний временной отрезок, снова искажается…
Тебе нужна помощь, Повелитель. Иначе она понадобится всем…
Сейчас… сейчас этот холод отчего-то все ближе.
Очень близко!
Беспокойны алые лепестки.
Мягко блистают в них сполохи аур, и задумчиво горит Пламя, касаясь линий реальности.
Чернота…
Вязкая, глухая тьма, душная…
Не выпускает.
Вцепилась когтями, крюками… и не шевельнуться. Не вырваться… мерзко, мерзко, мерзко. Куча тварей – липких, но острых – снаружи, они переплелись так, что не видно просвета… и одна тварь внутри.
Ледяная… но живая… тоже живая… она царапается…
Кто первым сожрет его – те, что снаружи или это, чужое?
Не могу… двинуться… не…
— Браслеты! Скорей браслеты, он шевельнулся!
— Релаксант!
— И так двойная доза.
— Спокойнее. Показатели в норме, он все еще спит…
— Готовьте контроллер.
— Усиленную модель?
— Да.
— Но нас предупреждали, он…
— Что? Не умрет за пару дней! Хуже, если вырвется… Будет вести себя разумно – снимем. Давайте…
У нас все будет по-другому.
Мы не расстанемся. Я ее не оставлю, Алекс, слышишь? Не позволю ей встать между мной и…
Я ее не потеряю.
Лина давно спит, а он… он не может, хотя говорят, обычно бывает наоборот…Но так уж вышло. И пусть так и будет. Она спит, а он на нее смотрит.
Ровный золотой свет словно окутывает ее тело мягким сиянием, высвечивая-вычерчивая нежную щеку… гладкое плечо, прикрытое темной прядью… изгиб талии… синяк на локте, уже тающий (в этой чертовой пещере камень в самых неподходящих местах!).
И знак феникса на запястье…
Лина, Лина. Моя жар-птица…
— Не бойся, не улечу.
— Что?
А глаза цвета спелой вишни уже открыты. И смеются. Как же он пропустил момент, когда аура вдруг словно расцвела облаком искорок? Эмпат называется.
— Я говорю, не улечу. И не погасну. И не умру. Честно-честно.
— Лина…
Откуда она… что-что, а про чтение мыслей после обряда ничего не поминалось!
— Слишком громко думаешь, — феникс откровенно смеется. Теплая, любящая, нежная. Вишнево-карие глаза прячутся за ресницами, и все тише голос. – Слишком жарко смотришь…
— Фениксу – и жарко? – совсем неудачная попытка пошутить, потому что не до шуток сейчас, не до шуток. Слышали выражение «тонет в глазах»? Именно это сейчас с ним и происходит – он тонет в этой колдовской глубине и выплывать не хочет…
— Очень… — ее голос уже шепот, — Очень. Иди ко мне, а?
Пещера снова куда-то уплывает вместе с остальным миром. Мир подождет. А самое важное – горячая кожа под ладонями, тихий смех и жаркий стон…
И затихающий шепот:
— Я не исчезну, обещаю…
Если вы почувствуете, что счастливы… бывает же, бывает – правда? Если почувствуете… наслаждайтесь им, пока можете. Ловите минуты, длите секунды и не думайте о завтрашнем дне.
Потому что счастье мимолетно и может исчезнуть в любой миг.
Оно испаряется, когда вы с женой, заскочив домой на семейный завтрак, отбиваетесь от любопытной Маринки и ехидно-веселого Игорька. Само собой, им страшно интересно про подаренную пещеру и женато-замужнюю жизнь, так что вопросы сыплются, будто шерсть с линяющего оборотня, и конца этим вопросам нет и не предвидится. Лина c Лешем с самым серьезным видом навешивают на юные уши массу лапши, обладатели ушей, пару раз купившись, обращаются к поколению старшему в лице Людмилы и Александра… те тоже не лезут в карман за словом… и всем весело и как-то удивительно беззаботно…
Пока на пороге не появляется вернувшаяся с соревнований Иринка и, обведя всех радостным взглядом, удивленно спрашивает:
— А где Дим?
И счастье заканчивается.
Начинается другое.
Холод, вползающий в сердце, когда понимаешь – связи нет. Вообще. Словно Дим под черными кристаллами или…
Застывающие лица Координаторов.
— Вечером переговоры с Ложей. Если он не вернется…
Негромкий голос Дензила:
— Мы сделаем все, что в наших силах, милорд, но если Ложа узнает, что Владыка не смог защитить себя… поиски должны вестись негласно.
И медленно…
Белое лицо матери.
— Только не это. Только не сейчас, высшие силы! Мы ведь думали, уже не сбудется!
— Что не сбудется, мама?
— Предсказание… не спрашивай, Леш. Я не могу сейчас. Я сейчас не могу…
Ты не спрашиваешь. Предсказания сейчас могут катиться к дьяволу. Они не помогут найти Дима.
Ты не спрашиваешь. Ты поднимаешь на ноги фениксов, горных ведьм, энерговампиров, василисков, друзей, своих и Димкиных… Март трясет свои связи, Координаторы на полную мощность запускают магопоиск, чего не бывало уже лет пятьдесят…
Дензил активирует свою сеть (а она у него не такая уж маленькая), и негласный поиск осторожно шелестит по Уровням, набирая и набирая силу.
И все напрасно.
До переговоров с Ложей полтора часа.
Дима нет. Ни отзвука, ни всплеска магии, ни следа крови. Где бы он ни был, ясно, что вернуться сейчас не в силах.
Дим…
Так не должно было быть, ведь ты сильнее любого из этой *** Ложи, как же они смогли тебя… где тебя держат?… Не пробиться. Как стена, преисподняя! Кто из них подстроил это? Зачем? Сорвать переговоры? Убью, если узнаю.
Я узнаю.
Только б не слишком поздно.
До переговоров час.
О чем-то спорят Координаторы.
— Беспрецедентно!..
— Но ведь возможно?
— Вы сошли с ума, Пабло, это..
— ..возможно… Савел, и я знаю, что вы обладаете этим даром…
— Я никогда!…
— ..ве у нас есть выбор?… Времени точно нет.
— Да хорошо! Если его уговорите…
О чем они?.. Хотя неважно. Пока Координаторы куда-то делись, Леш в тысяча первый раз обшаривает диапазон. На пределе чувствительности — хоть искру почуять, хоть тень искры — ему хватит, главное засечь район, и тогда они все разберут по камушку, лишь бы отыскать…
Он работает, нарушая все запреты, на пределе, без всякой защиты.
И поэтому появившаяся связь бьет по нервам тараном.
Леш с хрипом откидывается назад, едва не падая, зажимая хлынувшую носом кровь, спешно воздвигая барьер. Больно, м-м-мать…
Дим, какого чер…
Но отклик по связи не такой.
Он слишком сильный. Слишком смущенный. Чужой…
Дим?..
Но «шагая» в пустоту, Леш уже чувствует, что увидит. Не верю… не может быть…
Древний зал, где пол — сплошная пыль.
Обнаженное тело на камне. Светлые волосы — почти седые. И тяжелый взгляд серо-зеленых глаз, похожих и непохожих на Димкины.
Ну здравствуй… Повелитель.
В реале.
— Как вы себя чувствуете?
— Странно, — голос двойника, низкий, с легкой хрипотцой, окончательно развеял сомнения. Координаторы выдернули в реальность двойника. Черт знает как, но воссоздали. И теперь…
— Леш?
— Алексей, подожди!..
Лишнее предупреждение. Он бы и так не смог сдвинуться с места. Как в водовороте – кружит и бьет со всех сторон, и заливает легкие, а ты пытаешься сначала за что-то ухватиться, а потом – нащупать дно. Как в водовороте…
Вадим… ад и преисподняя! Дим…
— Алексей, нам нужна твоя помощь. Ему нужна. Переговоры…
Собраться и осознать сказанное никак не удается, растрепанные мысли мечутся стаями, будто летучие мыши, поднятые тревогой.
Это значит, что Координаторы способны воскрешать людей. Или магов.
И значит, Ложа сегодня получит свои переговоры, испепели их преисподняя.
А еще это значит, что Дима уже не ищут в приоритетном режиме. У них есть замена…
****!
— Алекс, контроль, — негромко проговорил отец. – Держи эмоции.
Что?
А, эмоции… Ну да. Он же снял ограничители, чтобы искать Дима. И сейчас эмпатия работает на полную, впитывая и транслируя… дьявол! Леш выдохнул, автоматически устанавливая первый блок… второй… Ну же! Он не новичок зеленый… ну давай же!
Проще, наверное, укротить горный водопад. Вот почему его кружило, будто водоворотом – он «слышал» все эмоции окружающих, все. Обостренная до предела чувствительность улавливала даже боль Савела, которого уже вынесли из зала. А здесь было стольковсего… Чужая «связь» давила своей мощью и непохожестью… да к черту, она буквально жгла! Страх цеплялся колючими когтями, перемешанные и противоречивые эмоции Координаторов вообще разносили самообладание в клочья. Но хуже всего был альтер-Дим – его присутствие ощущалось рядом как спутанный клубок вины, боли, тревоги, непроходящей-неизбывной горечи.. и все это сплеталось-придавливалось железобетонным упорством и неукротимой энергией. Оно било по нервам и выматывало так, словно рядом пылало солнце. Или, по крайней мере, вулкан.
А еще емубыло плохо. Тяжело… физически. Тошно и больно, и не было сил поднять голову. И стыдно за собственную слабость…
Наверное, это и помогло наконец собраться и прекратить во всеуслышание транслировать собственную злость, щедро заполированную смятением. Сейчас. Еще немного. Второй блок… третий…
— Леш?
— Уйди, пап. Отойди… я сейчас.
Четвертый. Стало легче. Словно между ним и бурным потоком нарастает тонкое стекло, дрожащее под незримым напором. Становится легче дышать. Легче думать, будто от висков и сердца кто-то медленно убирает когтистые лапы.
Пятый блок, последний. Стекло уплотняется, обрастает броней.
И сразу по комнате проносится облегченный вздох.
— О, Свет… — выдыхает Светлана, бессильно опираясь ладонями о каменную плиту.
— Уникально. Первый раз чувствую эмпата на полной мощности. Кто-нибудь успел замерить интенсивность излучения?
— Коллега Пабло, — голос Даихи рвется на каждом слове. – При всем уважении… заткнитесь, а?
— Леш, ты б все-таки поосторожней, — Даниэль сидит на пыльном полу, прислонившись щекой к алтарю. – Так и мозги спалить недолго…
— Приношу извинения…
— Принято. Но сейчас, пожалуйста… уйдите. Хотя бы домой.
..ох, как все запущено…Светловолосая женщина пинком отшвыривает пустую бутылку у двери. Морщась, открывает окно. С дивана доносится что-то неразборчиво-злое, обещающее встать и отрезать непрошеному гость все самое важное.
— Порежешься, — холодно отвечает светловолосая.
— Ты!
— Ага. Таис, не думала, что ты докатишься до такого.
— Что ты понимаешь! У меня ребенок в коме, ты, сука бесчувственная! Прокляли! А я ни хрена сделать не могу с вашим долбанным блоком! И с вашим клеймом. Даже на Уровнях никто не хочет связываться! Чтоб вы в аду сгорели, и ты, и твоя поганая подруга!
— Поднимайся.
— На хрена? Хочешь меня прирезать – вперед, разницы никакой.
— Поднимайся. И протрезвись. В клане Феникс новая глава. Всем изгнанным дается право вернуться. Ты идешь?
Роскошная комната блещет всеми изысками современного дизайна. Не хватает только драгоценных камней, рассыпанных по ковру – чтоб дороже уже просто некуда. И хозяйка под стать своему… на ум приходит только «гнездышку». Этакая райская птица. Ну да. Каждый заливает горе по-своему.
— А с чего ты взяла, что я так хочу вернуться? – тон «птички» ленив и холоден. – Как видишь, я вполне довольна своей жизнью. И, если подумать, то приобрела куда больше, чем потеряла.
— Неужели?
— А что, непохоже? Я живу как хочу, по своей воле, а не по приказам нашей драгоценной Приближенной, кол ей в глотку. Так ей и передай – Нора не вернется.
— А у нее сегодня свадьба.
С лица Норы слетает маска высокомерной, чуть скучающей лени.
— Свадьба? У Приближенной? Конец света…
— И кстати, она тоже из неполных.
— Хм… — птичка» с какой-то неуверенной улыбкой качает головой. – Пожалуй, на это стоит посмотреть, а?
В доме пахло печеньем. Настоящим домашним печеньем, и от этого непривычного запаха почти кружится голова… и почти хочется уйти незамеченной. Не вторгаться сюда.
— Стефания? – слышится изумленный вскрик.
Да уж, Вита всегда умела появляться неожиданно. И быстро приходить в себя, и ставить новую цель. И добиваться ее. Дом. Печенье…
— Что ты здесь делаешь?
— Мама, кто пришел? Мам?
Светловолосая женщина невольно смотрит вверх, туда, где к перилам на втором этаже прижимаются две одинаковые мордочки. Да-а… а вот это уже похуже печенья.
— Я повторяю вопрос, — тон хозяйки похолодел. — Что ты делаешь в моем доме?
Оказывается, пещера Пламени может стать еще красивее. Может. Потому что красивая женщина в зеленом платье, отделившись от стены, мягко касается гранита… и по стенам разбегаются прихотливые извивы кварца, смягчая линии потолка, перестраивая освещение.
А потом, взглядом попросив разрешения у монсеньора, вперед шагает юноша-демон. Он что-то раскатывает у стен, мастеря что-то вроде полукруга с дорожкой посредине, сыплет что-то мелкое, сосредоточенно выдыхает, и… ох, высшие силы! Это первый раз на памяти Анны – зелень в пещере. Гирлянды. Цветы…
И… музыка. Незнакомая девушка, смуглая, белозубая изумительно «верхняя», не-подземная. Она делает шаг из свиты сюзерена и сверкает улыбкой:
— Клан Василиск приветствует клан Феникс. Я Беатриса. Позвольте и нам украсить ваш праздник?
И в смуглых руках, не дожидаясь ответа, возникает скрипка. А следом мягко вступает гитара Бэзила.
Это нарушение обычаев – пускать в пещеру чужаков. Это нарушение всех традиций. Но Пламя согласно, и, если верить записям, фениксы уже не знают, насколько на самом деле важны обычаи. Так пусть она звучит, музыка…
Гости все прибывали. Не одно и не два племени решили воспользоваться случаем и засветиться с новым Владыкой. Гаданье не лжет, Уровни придут под его руку, и лучше быть в числе первых…
И фениксы сбились с ног, пытаясь разместить каждого достойно и по рангу. Что было непросто, учитывая, насколько разные люди и нелюди здесь собрались. Семьи жениха эти расстановки-перестановки не касались, так что Александр получил нечастую возможность посидеть спокойно и просто понаблюдать. И за юным поколением в том числе.
Неугомонное младшее поколение в лице близняшек Марго и любопытного Игорька явно тянет на приключения. Но сдерживающий фактор в лице Вадима пока работает. Да и Ян шепотом просит не искать приключений на свои задницы (научился ругаться цветок Уровней! Прогресс), напирая на прославленную вспыльчивость фениксов и полное их нежелание допускать чужаков. Второй демон, Март, с самым непроницаемым видом слушавший музыку, чуть придвинулся и что-то шепнул обоим близнецам. Что – неизвестно, но мальчишки мгновенно стали серьезны и благопристойны до невозможности. Март кивнул и вновь прикинулся фанатичным меломаном. Интересно…Надо будет спросить, что он им такое сказал. Пригодится. Рядом тихо шелестит кристалл – Маринка все-таки сдержала слово и готовится записать уникальную свадьбу. Для рыбок. Те были просто вне себя оттого, что вынуждены пропустить такое зрелище… Игорь тихо хихикает и советует Марине записать сразу три кристалла – потому что чешуйчатые сплетницы передерутся, присваивая один-единственный.
Да-а, семья сплотилась единым фронтом!
Сложные традиции клана ничего не говорили о полной свадьбе глав – просто не предусматривая такого события. Так что к Пламени невеста вышла в алом бархате – дар от Анны, — длинном платье, словно обливающем гибкую фигуру.
И замерла.
Она словно напоролась на этот взгляд. Будто раненый. Будто Леш в этот момент ножом в спину получил – такой болью от него хлестнуло, таким мучительным всплеском горя. Незабытого, незалеченного.
Лина!
И точно выдох зимнего ветра: «Не моя….»
Он быстро справился с собой, и чужая память ушла из зеленых глаз… но она была. Была. И феникс вдруг подумала о том Алексее, Алексе, запертом в самодельной тюрьме барьера. Который теперь, спустя пятнадцать лет, все еще любит мертвую девушку.
Мне так жаль… И жаль, что ничего не исправить.
— Лина? – Марианна тронула ее плечо.
Ах да. Выход. Соберись, Лина. Никто не начнет свадьбу, если невеста застряла в коридоре. Она глубоко вздохнула… и шагнула вперед.
Под нежную мелодию, негромкую, мечтательно-задумчивую, жених и невеста встречаются на середине пещеры – как нарочно, сделав одинаковое количество шагов (будто подгадав под старинную примету, кому в семье быть главным. Никому, выходит) А потом рука об руку становятся у Пламени.
Замирает пещера, затихают все разговоры.
Ими нельзя не любоваться – молодые, словно светящиеся изнутри, они смотрели друг на друга так…
Нежность. Любовь. Сила. Доверие. Счастье…
Сплетаются пальцы, и ненадолго – на миг – соприкасаются лица. Лоб ко лбу, несказанно доверчивый жест на двоих, и жених на секунду закрывает глаза, запоминая этот миг, сдерживая ураган эмоций.
И дрожит улыбка на лице Людмилы. Господи, Леша… Леша. Счастья тебе, счастья вам. И к дьяволу все предсказания. Я не верю. Уже не верю. Почти…
Со смешанными чувствами смотрят Координатор Александр и артист Даниил Орешников. Дети выросли…
— Как красиво-о…- слышится шепот со стороны.
— Очень-очень! – отзывается второй, не менее энергичный. -Я тоже хочу такую свадьбу.
— После меня!
— А я старше.
— Спорим?..
Александр поневоле сбивается с торжественного настроя. Это Маринка и та девочка из фениксов, которая избрана в приемные дочери невесты. И когда они познакомиться успели?
А Дим, что интересно, не возражает… Дим!
Что ты?..
Старший сын не двигался. И, похоже, шепота не слышал. Кажется, он вообще ничего не слышал и не видел – широко раскрытые, немигающие глаза смотрели только вперед – на брата и его невесту.
На беззвучный их разговор – движеньем губ, касанием, взглядами. На блики пламени, пляшущие на их лицах…
Он смотрел и молчал.
А что он при этом видел – кто знает. Есть такие глубины в человеке, есть такие чувства… куда лучше не заглядывать, о чем не стоит просить рассказать. Потому что они только его.
Пламя пляшет и пляшет, огонь звездами отражается в глазах, и ладонь на ладони греются в общем жаре…
И давно замолкли все шорохи, и затих в предчувствии чего-то необычайного Феникс…
И тих, но глубок и ясен голос Хранительницы Анны.
— Ныне предстали вы перед Пламенем, дабы соединить свои жизни. Ныне предстали перед пламенем мы, дабы скрепить ваш союз своим свидетельством и принять нового родича, если Пламя примет его.
— Так и будет, — пронесся по пещере слитный вздох. – Так и будет.
— Мы клянемся почитать Избранника Приближенной и нового родича. Если Пламя примет его.
— Так и будет, — вновь отозвались фениксы.
— Мы обещаем никогда не поднимать руки на Избранника и родных его. И защищать, как своих.
— Если Пламя примет его. Так и будет. Так и будет…
Да будет так.
— Алексей, нареченный Избранником Лины клана Феникс, ты даешь согласие на ритуал?
— Да.
Голос звучит спокойно и мягко, а глаза не отрываются от ее лица…
— Добровольно?
— Да.
— Отвечаешь жизнью?
— Да.
Его лицо в теплых отсветах огня кажется почти золотым… а глаза черными.
— Феникс и Избранник, вы принесли к Пламени вашу любовь и ваши клятвы, — Языки огня одевают тело Хранительницы оранжево-янтарным плащом, а в ладонях, протянутых к ним, вспыхнули золотом два клинка… — Теперь принесите Дар…
Ладонь Леши в ее руках, короткий блеск ножа — кровь, собирающаяся в чашечке ладони…
Потом ее боль, почти незаметная, ее кровь, мерцающая в бликах Пламени… Печальные и строгие глаза Анны… Бешено бьющееся сердце… Замерший, завороженный Феникс. Потерпи, птица. Все получится, я знаю.
Высшие Силы… Пламя, прошу и заклинаю! Пожалуйста…
Должно получиться. Должно.
У тех Лины и Леша получилось же…
Кровь — ее и Леша — сливается в руках Анны, на миг замирает огнем, окутанная нежданно выстрелившим шафранно-алым языком… … и вдруг вскипает.
Должно получиться. Должно!
Кровь становится маленьким вишнево-золотым водоворотом, искристым вихрем, бурлящей лавой…
Должно получиться. Должно. Пожалуйста…
В глазах Леша тают звезды — он смотрит не отрываясь. Если получится — ты будешь первым за тысячу лет, кому удалось. Если только получится…
В руках Анны переливается и кипит их общая кровь — как озерцо лавы, как пламя…. как мечущееся сердце… и затихает, точно плавясь… Сотни широко раскрытых глаз смотрят на то, что недавно было кровью — легкое, как перо, почти невесомое золотисто-нежное облачко. Оно плещется в сложенной чаше ладоней, как туман, стелется, слоится… И голос Хранительницы чуть дрожит…
— Протяните руку над Пламенем.
Сейчас.
Две руки с переплетенными пальцами опускаются вперед.
В огонь.
К чаше…
Огонь не жжет, он теплый и мягкий, ласково гладит кожу, Леш удивленно смотрит, как по его пальцам скользят язычки пламени…
Сейчас. Сейчас…
Вот!
Золотистое облачко взвивается вверх, клубится мерцающим туманом… и впитывается в их ладони. И губы касаются губ уже по праву. И Феникс обнимает Избранника – уже по праву. И Лешу, наконец, отказывает его знаменитая выдержка, и прорвавшийся сквозь барьер буйный вихрь немыслимого счастья кружит головы, почти заставляя воспарить над полом…
Все.
— Пламя приняло тебя, Избранник. Теперь ты наш.
И эхом отозвалось племя:
— Да будет так. Ахлан васайлан, родич! Добро пожаловать!
Еще секунду в пещере царила тишина… а потом рухнула, сметенная смехом, поздравлениями, подарками. И советами, не всегда приличными.
— Счастья вам! – к ногам обнявшейся пары ложится многоцветный яркий ковер – дар Вадима. – Для вашей спальни.
— Дим! Зачем?
— Пригодится, — усмехается Владыка. — Есть на нем кое-какие чары… потом узнаешь. Кстати, это тоже тебе.
Легкое касание к виску.
— Чтобы сегодня ни ты меня, ни я тебя не слышал. А то позавидую.
— Дим!
— Лина, милая… Лешенька… Счастья вам и любви. На всю жизнь, слышите? — Мила оглядывается на мужа…
— А нам внуков, — припечатывает тот, протягивая молодым коробочку с кольцами.
— Позвольте пожелать вам счастья, новобрачные, — даже темные стекла очков не в силах скрыть блеска в глазах Беатрисы из василисков. – Это вам. Потом откроете…
— Лина, вот, держи, — Диана настойчиво пихает в руку что-то маленькое. – Вот… подарок.
— Это что?
— Ключ.
— От чего?
— От клетки. Я дарю тебе зверика. Он хорошенький. Шин… шиншина, кажется.
— Шиншилла. О боже… спасибо.
— Госпожа Приближенная, в день свадьбы я поздравляю Вас. Мой дар – этот набор ножей. Он по силам вам теперь. – это Стефания. — И еще… сегодня к Пламени вернулись восемь наших сестер. Примете ли вы их?
— Стефания… Преисподняя, конечно! Добро пожаловать…
— Племя Горных радо вашей радостью, — царственно улыбается Магда. — Примите в дар эти браслеты.
— Спасибо. Красивые…
— Они пропуск в наши пещеры в любое время. И в вашу пещеру – лично вашу. Если вам захочется уединения, помните – у вас есть место, куда вы можете придти.
— С благодарностью вам обоим, — Март склоняет голову, протягивая дорогой (весьма дорогой!) набор амулетов. Даже на невидимость есть…- Счастья вам.
— Лина, тут кое-что для брачной ночи, — нагло влезает Марианна. – Потом откроешь! А это тебе, новый родич! – и звонкий чмок в щеку…
Поздравления, подарки, объятия, смех кружат и ворожат счастье новой пары…
И никто, кроме Леша, не замечает, что Владыка уже у входа…
— Дим, ты куда?
— За Иринкой. У нее сегодня должны закончиться эти ее воздушные соревнования. Мы скоро.
— Погоди, охрана…
— Лёш, брось. У всех праздник. Я на пять минут, что тут охранять?
— Но ты вернешься?
— М-м-м.. поймал, — лицо Вадима вдруг освещается улыбкой – немного смущенной. – Ты нас простишь, если мы немного… задержимся? Все-таки два дня не виделись. С этими ее соревнованиями и со всеми делами только и времени было, что на телефонные звонки.
— А-а… — Леш с понимающей улыбкой касается виска. – Это вот почему «Чтобы сегодня ни ты меня, ни я тебя не слышал»?
— И это тоже. Дьявольски хочется просто побыть наедине…
— Иди уж, Ромео. Свите, если что, я объясню.
— Если что?
Зеленые глаза сверкают бесовским весельем:
— Если вы подольше задержитесь. Хорошо подольше…Кстати, а что там с ковриком?
Но вопрос прозвучал в пустоту – Дим уже растаял.
— Ладно… сами разберемся. Но учти, Дим, если там окажется холодный душ, то потом не жди пощады!
Страж способен найти любого человека на Земле. Вопрос, как скоро. Родичей – мгновенно, по зову крови, других Стражей и подопечных – по наложенной связи, с остальными было трудней. Если нет зачарованного предмета.
Но тут он был. И Дим привычно скользнул по телепорту… к сережке.
Он шагнул в незнакомую комнату – общежитие? Изумленно вскинул бровь, заметив сережку прямо на столе… и успел только услышать это – шорох за спиной.
А в следующий миг чудовищная боль выгнула тело дугой, замораживая дыхание, останавливая сердце…
Щит… щит не сработал… не срабо… почему?..
Комната опрокинулась, пол ударил по щеке, и все, что Дим успел увидеть – фигуры в пятнистых комбинезонах.
Ловушка. Шокеры?
Щит не сработал.
Потому что он не был настроен против людей.
— Снотворное, живо, живо!
— Есть.
— Теперь эту хрень. Неужели она его удержит? Какие-то черные камни..
Черные кристаллы? Эти удержат…
Но как они… у людей?…
Гаснущее сознание бессильно выхватило из накатывающей тьмы блеск на полу – упавшую со стола Иринкину сережку.
Сне… Снежинка…
Как же ему не хватало тех сил, что были у альтер-Дима. Куда легче заставить себя выслушать, если твой собеседник под прессом и никуда не в силах рыпнуться. Ну да обойдемся чем есть.
— Я собирался вас убить, — наконец проронил он через несколько секунд наэлектризованного молчания. Поймал одинокий файер (Шанти всегда подбирал в охрану скорых и нервных), напоказ впитал его, не обращая внимания на гневный ропот. – Это не сложно. В принципе.
Он убил тогда… сколько? Вряд ли кто-нибудь скажет. Он приходил за серыми. Сжигаемый яростью, кипящий местью, он шел на Уровни за иномирными тварями, которые убили отца и покалечили его самого. А демоны мешали. Пытались схватить, нападали из-за нарушения территории. Он сперва попытался вести переговоры… получил файером в плечо… а потом стал просто убивать всех, кто лез на рожон. И плевать ему было, из какого они клана и какой у них там ранг. Он не считал и не смотрел в лица. Пока тот патриар, Вийя, не пришел просить милости для Уровней и не предложил корону.
Кто-то все-таки рыпнулся, и Дим не глядя придавил его телекинезом. Сил пока хватало, хватало… Еще минут двадцать он сможет держать щит и удерживать этих…перекрывая телепорты и чары.
А вот потом будет хреново. Так что давим, пока можем. Дим повел рукой, обозначая щит, и пояснил:
— Сначала предложить переговоры… потом понял, что кого-то придется убить.
— Что? – вырвалось у Шанти.
— Вы не выйдете отсюда… Вы!..
— Кого-то? – уточнил почти невозмутимый третий голос.
Ага. Этот вопрос непременно должны были задать. Если убьют кого-то – то кто-то останется в живых.
— Именно, — почти ласково сказал будущий Властелин. И подался вперед, притягивая их взгляды, захватывая… — А кого-то примет Поверхность.
Демоны жили в пещерах тысячи лет. Но в дей-бра до сих пор было слово «солнце». И слово «лес». И «волна». И самые любимые истории у них были о том, как жулик Саари (про него был целый цикл устных баек), обдурив тупых Стражей и раззяв Координаторов, сумел выбраться в Верхний мир и живет там под солнцем.
Поверхность… Это была мечта. Насколько демоны, конечно, способны мечтать…
— Солнце. Дом и земля, на которой смогут жить те, кого вы отберете (да, власть тоже стимул). Вам выбирать.
И снова тишина. Конечно. Чтобы Ложа согласилась сразу? Да ни в жизнь.
— Нам надо подумать.
Угу. Думать. Нельзя вам думать. Додумаетесь еще.
Кто там тогда первый решил меня убить? Милисски…
Не будем давать ему шанс на глупости.
Давим.
— Думать некогда. Да или нет? Говорите да, клянетесь в верности – и завтра поднимаетесь на Поверхность. А если нет…
— Завтра?! – послышался чей-то изумленный шепот.
— Так быстро?
— Да. Ну?
— А Координаторы?
Совет, прости. Надеюсь, Савел об этом не прознает…
— Координаторы будут делать то, что я скажу. Ну?
Он понял, что победил, еще до того, как на столе блеснул в знак согласия первый перстень…
Через день.
— Ирин, идешь? – в раздевалку училища заглянула Тамара, из их команды.
— Куда? – Иринка старательно вытирала волосы после душа. Физкультура вымотала все силы.
— Да на обследование какое-то, — махнула рукой подружка по команде. – То ли глаз, то ли еще чего. Сейчас требуют.
— Ладно, сейчас иду.
— Эй, куда! Сережки сними, там надо без металла…
— Томограф, что ли?
— А я знаю?
— Ладно… — Ира вынула из уха сережку и заторопилась за Тамарой…
Люди, ведущие публичную жизнь, привыкают к тому, что уединение – не для них. Пресс-конференции, заседания… да что там, даже в туалет – и то с охраной. Порой это изрядно достает. Жорже да Силва был президентом Бразилии и поэтому давно свыкся с постоянным сопровождением, но сегодня привычная охрана как-то… мешала. Настораживала даже.
Впрочем, ему сегодня все действовало на нервы. Второй день президента преследовало неясное чувство какой-то надвигающейся угрозы. Жорже знал, что у него хорошо развито «интуисьон», чутье на беду или перемены, и оно не раз помогало ему в жизни, но сейчас оно работало как-то странно. Угроза ощущалась от надежной, как скала, охраны, причем угроза смутная и неопределенная… даже не угроза – перемены. Ладно, он с этим разберется. Вечером, после заседания конгресса. Сейчас надо… что это?
За дверью послышался какой-то шум. Словно что-то упало.
— Эй, в чем дело?
— Все в порядке, сеньор президент! – спокойно ответил старший охранник, Жусе, почему-то распахивая дверь. – Но вы должны пойти с нами.
— Что случилось? Куда… святая дева! – да Силва ошеломленно воззрился нанего– своего двойника. Абсолютную копию. Вплоть до шрамика на брови – памяти о первой поездке на велосипеде. Копия знакомым жестом потерла шрам и скривила губы…
И тут же пол ушел из-под ног.
Шейх проснулся в последнюю минуту. Повернул голову, ощутив чужое присутствие. Кто? Кто здесь?
На столике догорали свечи – прихоть Марион, голливудской звезды, купившейся на бриллиантовое ожерелье. Рядом спит сама звезда… кстати, ожерелье за ночь с ней – все-таки многовато.
Все тихо. Тихо же? Он приподнялся, на всякий случай проверяя, и тут же чьи-то жесткие руки вжали его постель.
— Тихо! – шепнули в ухо. – Тихо-тихо… Мы просто прогуляемся кое к кому. Будешь умным – вернешься. А нет…
Перед тем, как сознание погасло, шейх еще успел увидеть невозможное – себя. Второго себя. У зеркала…
Премьер-министр Канады всегда и всюду подчеркивал, что он человек из народа и как никто, понимает все его чаяния. В русле поддержания имиджа он позволял журналистам увидеть себя с банкой пива (чтоб повысить рейтинг среди мужчин), на рыбалке с сыновьями (рейтинг для женщин) и на аэродроме с парашютом (из-за чего его считали своим все спортсмены и экстремалы). Сейчас единение было сильно как никогда, он занимался тем, чем хоть раз в жизни занимался каждый женатый мужчина его электората… Правда, журналистам это показывать он точно не собирался. Премьер-министр ссорился с женой.
— Скотина! – Лайза еле удерживалась, чтобы не грохнуть об пол тарелку. – Урод! Кобель!
— Лайза, ну не начинай снова! Ни с кем я не был! Я вообще сегодня не выходил из дома. Завтра важный доклад…
— Лжец!
— Прекрати! – это уже слишком. Она дождется с этой ревностью, что он в самом деле начнет ей изменять!
— Да пошел ты! Ты.. – Лайза вдруг замолкла на полуслове и попятилась. – Ты… Ты…
Что с ней? Лицо стало… будто кто-то разом намазал три слоя грима…
— Лайза, тебе плохо?
— Ну у вас и терпение, — вдруг послышался голос из-за спины. – Я б давно заставил ее заткнуться.
Премьер резко обернулся. Кто это? Как они попали в дом?! Господи, что им надо?
— Вы кто? – спросил он, прикидывая, сколько до тревожной кнопки. – Лайза, за спину!
— Спокойнее, — незваный гость, кажется, старший в группе, примирительным жестом выставил руки, — Нам просто поручено пригласить вас на встречу. На очень важную встречу…
— Какого черта?
— Шайтан!
— Вы хоть понимаете, на кого подняли руку?!
— Отец наш небесный, защити нас от зла. И избавь нас от…
— Да ответьте наконец, кто вы? Что вам от нас нужно?
Президенты, премьер-министры, крупнейшие финансовые тузы и прочие шишки по-разному выражали свои чувства по поводу неожиданного похищения. Но в угрозах, уговорах и попытках договориться сквозила одна и та же эмоция, у кого-то явная, у кого-то скрытая за семью печатями.
Все они были людьми. И всем было страшно…
Этот зал, огромный, в котором не было ни дверей, ни окон, а только свет и золотой мягкий пол, из которого будто вырастали каплевидные сиденья. Это молчание под золотой крышей – с тех пор, как их доставили сюда – по одному, по двое-трое — никто не появлялся, чтобы ответить на их вопросы и требования. После шестого «приглашенного», президента Китая, когда стало понятно, что неведомые похитители собирают правящих лиц разных стран, в зале стало нарастать напряжение. Человек создан так, что ему легче пережить знакомое и понятное. Например, похищение с целью выкупа. Террористов…ну решили террористы украсть лидеров цивилизованного мира, чтобы… ну чтобы что-нибудь сделать. Но какие, к дьяволу, террористы способны так копировать чужой облик? Переноситься сквозь стены и системы защиты? Ловить пули? И чьитеррористы? Насколько можно заметить, в зале были представители каждой страны. Вон, например, афганец. А чуть дальше – лидер Саудовской Аравии. Болгарин. Президент Израиля. России… Неведомые похитители явно были беспристрастны и пунктуальны, и никого не пропустили. Разве что какие-то карликовые страны.
Господи, да что происходит?
— Кто-нибудь что-то понимает?
— Misters, at somebody are guesses, for what we here?
— Qui ces avortons ?
— Это происки Москвы… — президент прибалтийской страны, самый старый из всех, не заморачивался поиском каких-то особых объяснений.
— А в вымирании динозавров мы случайно не виноваты? – немедленно отреагировал россиянин. — И когда вы уже успокоитесь?
— Руиг! – тут же вмешался немец. — Спокойно! Надо ждать…
— Чего?
— Это террористы из…
— Откуда? – прошипел тип в халате. – Откуда, ну?
Они все были людьми, а людям свойственно замещать страх агрессией. Потому неудивительно, что расспросы переросли во взаимные обвинения, а спор между израильтянином и человеком в халате – в драку.
И, пытаясь разнять своих коллег, люди едва не пропустили того, что так напряженно ждали – в зале зажегся верхний свет и появился человек. Низкий голос разнесся по залу, заставляя обернуться и поднять головы вверх, к узкому балкону без перил.
— Здравствуйте.
..Он был молод, неподдельно молод. Если сказать «двадцать пять» — наверняка прибавить. Смутно знакомое лицо, светлые волосы… Но толпа разноязыких разноплеменных людей, привыкших приказывать и задавать вопросы, разом затихла.
Если бы у него было время, все бы прошло по-другому. Наедине. В беседах с точно дозированной информацией, по индивидуальному плану для каждого. С подготовленной легендой… с гарантией.
Но времени нет.
Барьер тает быстрей, чем рассчитывали.
Придется так.
Вадим медленно обвел глазами королей и президентов и заговорил…
— Вы гадаете, кто и зачем вас собрал, — сказал человек на балконе. – Думаете, сможете ли выбраться. Надеетесь, что вас будут искать. Не будут.
Он шевельнул рукой, и рядом с ним материализовался еще один человек. Почему-то полуголый, в одних штанах.
— Сейчас убедитесь. Скажем… Сеньор да Силва, можно попросить вас выйти вперед? Спасибо. Прошу.
Просит? Что именно?
Но оказалось, последнее слово предназначалось не бразильцу. Полуголый мужчина на балконе шагнул вперед и повел плечами, чуть усмехнувшись…
И стал меняться. Удлинились короткие волосы, сдвинулась вперед челюсть, тело раздалось в плечах и покрылось одеждой…пока перед президентом Бразилии не предстала его точная копия. Еще одна точная копия…
— Это мимикр, — ровным тоном пояснил незнакомец. – Иногда они называют себя трансформерами, потому что способны скопировать кого угодно. Именно они сейчас заменяют вас для ваших семей и охраны. Никто не будет искать вас.
Ни звука. Полная и абсолютная тишина. Все-таки несдержанные дураки в президенты попадают редко. И сейчас, когда растерянные и порядком напуганные правители наконец оказались перед тем, кому можно было задать вопросы, они автоматически взяли эмоции под контроль, взвешивая любое слово, что могло быть сказано. Даже горячий алжирец.
Намек был ясен до прозрачности – назад они могут и не вернуться.
А еще они искали лидера… того, который мог бы сказать за всех.
И он нашелся.
— Хорошо, — наконец спокойно отозвался россиянин Свиридов. – Вы заменили нас мимикрами. Зачем?
— Надо поговорить.
Светловолосый парень еще раз обвел глазами зал – серо-зеленые глаза неуловимо потемнели – и шагнул вперед. Прямо в воздух. Слитного «аххх» он словно не заметил. Спокойно двинулся дальше…
— Прежде всего, представимся. – шаг вперед и чуть вниз. — Я Вадим, – еще шаг. — Маг.
Что?!
Маг остановился где-то за метр от пола и медленно сложил руки на груди.
— Думаю, вы подозревали о том, что мы живем рядом. Маги… — на раскрытой ладони затанцевал огонь, померцал и погас. – Сильфы.
По залу пронесся ветер, на балконе встал голубокожий юнец лет пятнадцати на вид, и в следующую секунду они ощутили на своих лицах капли дождя…
— Василиски…
Молодая женщина подбросила на ладони птичку, та вспорхнула, что-то сердито-тревожно щебеча… и рухнула вниз камнем. Правда, камнем… Президент Белоруссии недоверчиво тронул упавшую перед ним птицу. Каменная статуэтка…
— Демоны.
Изящный мужчина подбросил на ладони белый огненный сгусток и с нехорошей усмешкой осмотрел тех, кто стоял поближе. Но бросать огонь не стал..
— Русалки.
Хорошенькая блондинка мрачновато покосилась на людей, что-то просыпала вниз, на пол… что-то шепнула, вытянув руку. Секунда – и вверх рванулись, обгоняя одна другую, толстеющие на глазах зеленые плети растений.
— Я мог бы перечислять долго. Есть драконы, фениксы, фейери, эльфы, грифоны, оборотни… Мы живем рядом, среди вас. Защищаем вас… и не беспокоим. — еще один пристальный, просто ледяной взгляд. – Но теперь этому конец.
— Что? Но почему?
— Наш мир готовится захватить раса из Сопределья. Дай-имоны. Им плевать на наши законы о защите людей. Для них вы – еда. Мясо. Это ясно?
Молчание.
— Вы можете это подтвердить?
Вадим пожал плечами.
— Нерсебр, — уронил он.
Болгарский город, в котором… в котором… вот откуда знакомо это лицо! Город Нерсебр, который не сходил со экранов телевизоров. Нападение, потрясшее мир…
Мясо.
— Это вы их уничтожили?
— Да. Но это был лишь маленький передовой отряд. Даже не отряд, мелочь… Со всеми нам не справиться. Вам тем более. А вот вместе…
Еще день спустя.
Пламя полыхало. Оно кипело светом, мягко переливалось золотым и алым, щедро рассыпало праздничные искры. И каждая феникс, прибывающая сегодня в эту пещеру, невольно останавливала взгляд на этом огне…
И – недоумевая, негодуя, восхищаясь – тут же брала эмоции под контроль.
Пламя одобряет сегодняшний ритуал?
Значит, так тому и быть.
Хотя… глава клана, отдающая свою судьбу в руки светлого чужака, — это, сестры, куда как странно.
Первая свадьба в клане за двести с лишним лет.
Первая – главы клана.
Сама глава клана стояла тут же, у оранжево-алого огненного буйства. Из-за поднявшейся три дня назад свистопляски с демонами-пришельцами и предполагаемой коронацией Белого Владыки в подземном мире фениксы были заняты по уши и выше. Так что Лина за это время побывала рядовой пещере от силы раза три, все время сопровождая
Будущего Властелина, и заявилась на собственную свадьбу прямиком с какого-то рейда. Под глазами у нее залегли тени от усталости и недосыпа, но эти самые глаза так сияли, что кто про них вспомнит, про тени-то…
Пламя, может, в этих светлых и впрямь что-то есть такое особенное? Наверное. Стоит приглядеться…. На будущее. Интересно же, сестры. Кстати, шанс на это был неплохой – говорят, сегодня в пещере будут гости.
Фениксы шептались, обсуждая предстоящий ритуал, недоумевая и завидуя…
И вдруг все разом смолкли, и единственным звуком в пещере остался шорох Пламени.
Прибыли гости.
Склонил голову перед Пламенем демон Март (а темные глаза лукаво блестели), за ним остановился (подумать только!) Координатор, придерживая под локоть темноволосую женщину. Еще два мальчика, девочка с широко открытыми глазами, еще какие-то люди… и наконец, взгляды фениксов скрестились на двоих. Будущего мужа своей главы все уже успели навидаться, а вот Он…
Было в нем что-то такое, отчего дочери Пламени мгновенно затихали, а их фениксы замирали почтительно… и настороженно.
— Добрый вечер…
— Добро пожаловать, монсеньор, — Лина почтительно склонила голову, показывая пример своим своевольным сестрам, — Спасибо, что удостоили своим присутствием нашу свадьбу.
Владыка почему-то помедлил с ответом. Совсем недолго. Но все-таки кивнул и даже вроде как улыбнулся:
— Конечно. Я тут привел кое-кого.
Лина покосилась на «кое-кого», сияющего зелеными глазищами… и поспешно схватилась за ускользающий неведомо куда самоконтроль. Ее окатило такой вспышкой тепла-счастья-предвкушения-да-наконец-то, что самообладание зашаталось, готовое упасть в обморок вместо невесты.
Эмпат… несчастный.
Будущий счастливый эмпат поспешно выпустил ее руку (эй, когда захапать успел?) и шагнул назад. Кажется, у него тоже возникли проблемы с самоконтролем. А заодно и с дыханием.
— Ох..
Вадим посмотрел на обоих – на невесту, старавшуюся унять румянец, расползающийся по щекам, на жениха, который ухитрялся одновременно быть похожим на эльфа и на котенка, тайком слопавшего сливки… и усмехнулся:
— Другого «кое-кого». Я думаю, на сегодня стоит нарушить традицию не приглашать в ваши пещеры обычных людей? – и не успевает вскинуться недовольный перешепот, низкий голос зовет, — Даниил Орешников…
Гости расступаются перед… ох…
— Папа?
— Лина…
Он обнимает ее перед всеми, ее запретный, незаконный отец, и все видят… Ну и пусть.