Эбернети, штат Техас
21 ноября 2016 г.
Стонущий, нежный звук повторился — гораздо ближе, чем в прошлый раз, потом что-то еле слышно заворчало. Лорел обернулась, прислушиваясь, и посветила в ту сторону фонариком. Урчание стало чуть громче, хотя казалось, что полустон-полупесня до сих пор звучит где-то на краю слышимости. Луч фонаря выхватил из темноты чахлые кустики и камни — больше ничего.
— Тссс! Джей, послушай, — сказала она. — Я не пойму, что это шумит.
— Койот, — бросил Джей, выдохнув облако пара. — Или птичка. Или судмедэксперты, которых нам обещали прислать.
Так быстро? Сомневаясь, Лорел покачала головой, но в этот момент в глаза ударил свет фар — оттуда, где только что были одни кусты и камни. Машина неслышно подкатила к ним и остановилась. Джей немедленно выхватил пушку, но в тот же момент знакомый голос снисходительно произнес:
— Эй, герой, поосторожнее! Это снова я, — и Джей, выругавшись, опустил оружие.
Давешний правительственный агент с претенциозным прозвищем хлопнул дверцей автомобиля. Коробочки у него с собой уже не было, и выглядел он несколько необычно — словно не минута прошла с тех пор, как он уехал, а несколько довольно напряженных часов или даже дней. Встрепанный какой-то, и разило от него гарью и машинным маслом — словно он успел прокатиться в заводской цех на экскурсию.
— Что-то забыл? — спросил недружелюбно Джей.
— Именно так, забыл, — весело ответил Легба. — Передать кое-что важное. Отойдем на минутку? Простите, мисс Уивер.
Мальчишки! Лорел пожала плечами и отошла к автомобилю. Там, куда не падал свет его фар, темнота казалась плотной и вязкой, как жидкий асфальт. Под ногами похрустывали сухие растения, Лорел зачем-то коснулась капота машины — гладкого, но при этом совершенно холодного, словно автомобиль все это время стоял на месте. Он должен быть теплым. Он не успел бы так остыть за это короткое время.
— Да ты гонишь! Какое, нафиг, задание? — неожиданно громко выкрикнул Джей.
Легба что-то ответил ему, не повышая голоса.
— Быть такого не может! — ответил Джей. — Мы же не какой-то гребаный торч…
Он осекся и замолчал. Легба, едва видный в полутьме — фары светили в другую сторону — похлопал его по плечу и, кажется, потрепал по голове.
Лорел вдруг забеспокоилась и потянулась за карманным дисраптором — ей еще не приходилось применять его на практике, — но Джей спокойно кивнул Легбе и они пожали друг другу руки. Легба развернулся и направился к ней. Его лицо сияло, а улыбка казалась еще более хитрой, чем раньше.
— Лорел… Я могу вас так называть? Так вот, Лорел, — продолжил Легба, не дожидаясь ответа, — Я уже говорил, как вы поразили руководство своим потрясающим умением решать трудные задачи и разрешать патовые ситуации? Имею честь предложить вам повышение.
На мгновение Лорел растерялась.
— Вы же сказали, что работаете на правительство, — сказала она, — не на «Людей в черном».
— Моя дорогая Лорел, это правительство работает на меня, — самодовольно сообщил Легба. — И, поверьте, работа, которую я имею честь предложить вам, будет гораздо интереснее, чем беготня в скучном и неудобном костюме за инопланетянами. О, вы и сами сможете посетить эти планеты, с которых они родом.
— И тогда они будут бегать за мной? — спросила Лорел. Ей все это казалось какой-то странной сказкой, выдумкой. Она обернулась. Джей стоял там же, где и раньше, повернувшись спиной, словно не хотел их видеть.
Легба хитро ухмыльнулся и отвел глаза в сторону.
— Все может быть, — ответил он. — Исключать подобного нельзя.
— А, это как разведка и контрразведка, — неожиданно догадалась Лорел. Логично, что «Люди в черном» — это только деталь головоломки, должны быть еще, и вот одна из них попала к ней в руки — любопытная, надо сказать, деталь. — И вы, мистер Легба, представляете первых?
— Именно! — обрадовался тот. — Итак, вы согласны?
Он распахнул перед ней дверь автомобиля и сделал приглашающий жест. На язык прыгнула заезженная фраза о том, что мама не велела садиться в машину к незнакомцам, но Лорел отогнала ее прочь. Она в последний раз оглянулась на Джея.
— А с ним что?
— Он об этом и не вспомнит, — ответил Легба. — С твоим напарником все будет в порядке.
Он не использовал нейрализатор — не было никакой вспышки, это точно, но, наверное, у них имелись более серьезные приспособления. Лорел вдруг решительно кивнула и села в машину.
Внутри было тепло и пахло кожей. Действительно — старинный автомобиль, никаких современных и сверхсовременных приборов, но… Легба захлопнул дверь и завел мотор, тот тихо и уютно заурчал.
— Вы так и не сказали, как вас зовут. Не могу же я называть вас папой Легбой, — сказала Лорел.
Автомобиль тронулся, мягко развернулся и покатил прочь от Джея и их «форда виктория», припаркованного в стороне.
— Обычно меня называют Монахом, — небрежно ответил Легба. — Можешь звать меня так. Если захочешь. О, наконец-то! — пробормотал он. — Все, больше никаких далеков! Ни за что! Пора завязывать с этим временем, давно пора. И с этой планетой. Без меня обойдутся. Скоро нашествие, и нельзя пересекать свою линию… Сорок восьмой век, кажется, тогда началось то, что мне будет нужно? М-м-м… Да. И Форбс. Но это позже. Для легализации.
Он бормотал какую-то чушь, словно только что сошел с ума — прямо здесь, в пустыне. А может, это как раз имело смысл, но Лорел еще не могла его понять. Скорее, правильным было второе.
— А прятаться лучше всего на самом видном месте. Именно на самом видном, чтобы никому в голову не пришло искать. Наверное, Галлифрей тоже где-то так лежит… на видном месте, — сказал Легба — вернее, Монах, — и выжал акселератор. Автомобиль — совершенно незнакомой марки, кстати, — взревел и понесся по пустыне с совершенно неприличной скоростью. Лорел на секунду показалось, что тот вот-вот взлетит, словно машина времени из «Назад в будущее», хотя ее водитель ничуть не напоминал безумного профессора из того фильма. Скорее, другого персонажа.
Сказка становилась все страньше и страньше.
— А потом вы предложите мне выбрать между красной и синей таблетками? — спросила Лорел.
Монах повернулся к ней, смерил ее удивленным взглядом — и рассмеялся. Доброжелательно, мягко и лукаво. Многообещающе. Он не врал насчет правительства, вдруг поняла Лорел. И это вряд ли будет настоящей работой.
— Нет, дорогая, ни в коем случае, — сказал он. — Но зато я могу показать, насколько глубока эта кроличья нора.
Национальный парк Мьюир Вудс, Калифорния
24 ноября 2016 г.
— Отличный корабль, — преувеличенно позитивно заявил Мортимус и заулыбался во все тридцать два. — Встроенный манипулятор воронки — получше, чем твой портативный, — а еще гравитационный двигатель, режим «полный стелс», мозг последнего поколения эктагонов, пятьдесят четвертого века — личность, которую можно настроить на любую модель поведения…
Сек стоял поодаль, сунув руки в карманы. Было холодно и зябко: едва наступило утро, и туман еще не развеялся; руки мерзли, голова кружилась — снова ощущался серьезный недостаток сахара в крови, а еще усталость. Поспать немного, конечно, удалось, но лучше бы никакого сна, чем рваная дремота. Мозг не успел отдохнуть как следует и теперь бастовал, отказываясь работать на полную мощность. Один из недостатков человеческого организма — потребность в отдыхе и перезагрузке функций, которая сейчас очень сильно мешала.
Мортимус продолжал расхваливать катер, расточая комплименты: точь-в-точь продавец подержанных космокаров. Судя по выражению лица Джека, он думал о том же самом.
— И гиперпривод. Здесь великолепный гиперпривод, второго такого во всей галактике не сыщешь, а я повидал хорошие корабли на своем веку, мой друг, — закончил длинную тираду Мортимус и перевел дыхание.
— Хотелось бы взглянуть на кабину, — сказал Джек сомневающимся тоном и повернул голову к Секу. — Покажешь, Гаутама? Это же твоя машина.
Сек молча встретил его взгляд и без лишних слов кивнул. Сырой, холодный ветер пробирал до костей, и в катере будет, по крайней мере, теплее. Он нашел в кармане маленький и почти плоский пульт и нажал на кнопку, открывая дверь.
Внутри действительно было гораздо теплее. Катер встретил его радушным молчанием, приборы включились, панель замигала разноцветными огоньками. Как всегда, без разговоров. Сек ни разу не включал личность компьютерного мозга: нет ничего скучнее, чем общаться с запрограммированным идиотом. Приборы гораздо приятнее и не лезут с непрошенными советами.
Джек прошел к пульту, упал в кресло, склонился над панелью, разглядывая приборы, потом круто развернулся и хлопнул ладонями по подлокотникам.
— Удобно, — сказал он. — Эргономично. Эффективно. И эффектно. Сразу видно, что корабль твой.
Он улыбнулся — до неприятного многозначительно, и Сек тут же отрезал:
— Не пытайся мне льстить. Я не хочу отдавать катер, что бы ты мне ни говорил.
— Но ты уже согласился, — ответил Джек. — С другой стороны… Хочешь, я оставлю его тебе? Твой партнер должен мне, а не ты. Пусть платит по счетам сам.
Соблазнительное предложение, но… Сек мотнул головой. Это было похоже на подачку, хотя скорее всего Джек ничего такого в виду не имел. Просто… не хотелось. Пусть катер достанется ему, раз уж так вышло.
— Нет. Забирай. — Подумав, он вытащил из кармана пульт дистанционного управления — электронный ключ, — кончиками пальцев коснувшись чего-то гладкого и длинного. Нейрализатора.
Джеку Харкнессу надо было стереть память, и лучше всего сделать это прямо сейчас.
— Держи, — Сек отдал ему пульт и полез за нейрализатором. Темный монокуляр остался где-то в ТАРДИС, но можно было и просто зажмуриться. Хоть это и не по инструкции, но иногда от них даже нужно отступать. Особенно в таких случаях.
Почему-то во рту стало кисло. Это было слишком похоже на предательство, а еще нужно будет лгать — лгать грязно, лишь бы заставить Джека посмотреть в глазок нейрализатора. Он же не примитивный обыватель, которому достаточно сказать: «Посмотрите, пожалуйста, сюда». Сек едва не застонал: нейрализатор лежал в ладони и казался смертельно тяжелым — не поднять.
Джек взял пульт и улыбнулся.
— Спасибо, — сказал он. — Я этого не забуду.
— Вижу, корабль тебе понравился, — донесся из-за спины голос Мортимуса. — Вы закончили? Нам пора.
Сек резко обернулся. Мортимус поднял брови, пытаясь, видимо, подать какой-то мимический сигнал. Намекнуть на что-то или, может, попросить? Сек плохо разбирался в подобных намеках, дернул плечами и повернулся к Джеку. Тот продолжал улыбаться, но уже по-другому — словно полярность его улыбки переключили.
— Можно было и лучше, но сойдет, — ответил он.
Мортимус вздохнул.
— Может, все-таки согласишься попутешествовать со мной? — спросил он с плохо скрытой надеждой.
Сек крепче сжал в кармане нейрализатор и покрутил его в пальцах. Руки дрожали — от усталости, а может, и по какой-то другой причине. Разбираться в этом не хотелось. Надо было закончить дело, только и всего. Обычный рабочий момент. Ничего особенного.
— Когда-нибудь, в другой раз, Мортон, — отозвался Джек, — я обязательно отправлюсь с тобой на задание. Но не сейчас. Хочу обкатать этого красавца. Его собрали на Чуле?
— Да, — ответил Сек и, собравшись с силами, вытащил и поднял нейрализатор. — Последняя формальность. Извини.
Он зажмурился и нажал кнопку, нейрализатор щелкнул и мелодично засвистел. Сек открыл глаз и собрался быстро зачитать короткий вербальный код для заполнения памяти. Чула, катер, нелегальная покупка, контрабандисты… Джек Харкнесс уставился на него пустым, бессмысленным взглядом — словно клон, в которого вот-вот закачают новую личностную информацию. На это было почти больно смотреть, и Сек поморщился.
— Что ты сделал?! — выкрикнул вдруг Мортимус и схватил его за руку, в которой тот держал нейрализатор. — Боже правый, что?! Он же… Он же теперь…
Мортимус захлебнулся словами, помотал головой и на секунду закрыл лицо руками.
— Что-то не так? Объясни!
— Не так… — простонал Мортимус. — О Господи. Он был совершенно нормальным до этого, я готов прозакладывать все свои регенерации!
Джек моргнул.
— Не знаю, кто вы и что здесь делаете, — сказал он, — но выметайтесь-ка отсюда. Кстати, а что это за место вообще и как я здесь очутился? Я был на задании…
Сек вскинул руку и включил нейрализатор. Джек замолчал и замер, как статуя, с открытым ртом.
— Что с ним не так? — в отчаянии воскликнул Сек. — Я не понимаю. Ты слишком сумбурно объясняешь.
На лице Мортимуса застыло что-то, больше похожее на ужас. И обиду.
— Ты говорил, он фиксированная точка во времени. Так вот. Джек Харкнесс — фиксированная точка во времени, с той самой секунды, как ты стер ему память. Поздравляю! Ты великолепно запечатал вероятности! Теперь он просто вынужден стать спутником Доктора!
— Я слышу в твоем голосе сарказм, он там лишний, — ответил Сек, и в этот момент Джек снова пошевелился, застонал и потер ладонями лицо.
— Что со мной? — спросил он. — Это лазарет? Кто вы, ко всем чертям, такие?
— Да, это лазарет, — твердо ответил Сек и поднял нейрализатор. — Проверка зрения. Посмотрите, пожалуйста, сюда.
Он нажал кнопку, и вспышка обожгла глаз даже сквозь прикрытое веко. Что ему сказать? Что?
— Ты угнал этот катер на Чуле и прилетел на Землю, переждать и укрыться, — сказал Сек первое, что пришло ему в голову — что-то поинтереснее обычных рабочих проблем. То, что подойдет Харкнессу больше. — И сейчас ты готов стартовать. Хвоста за тобой нет.
— Что ты несешь? — шепотом изумился Мортимус, но Сек не стал отвечать, схватил его за рукав мантии и потащил прочь из катера. Нужно было успеть скрыться, пока Джек не очнулся, иначе все придется повторить заново, а легенду снова придется менять.
Они спрятались за толстым, как дом, стволом секвойи. Сек прижался спиной к красной шершавой коре — почти такой же теплой, как ТАРДИС Доктора. Деревья возвышались над ними, вечные и равнодушные, и даже не шумели на ветру.
— Зачем ты придумал такую странную легенду? — спросил свистящим шепотом Мортимус.
Двигатель катера негромко загудел. Харкнесс стартовал, судя по звуку, облетел поляну по кругу и рванул вверх, в небо. Шум стих, лес наполнился обычной, почти звенящей тишиной.
Во внутреннем кармане пиджака что-то задрожало — странной, нервной дрожью.
— Не знаю, — ответил Сек. — Мне показалось, что так будет правильнее.
Мортимус устало вздохнул.
— Сколько ты ему стер?
Сек посмотрел на показатели нейрализатора и едва не ахнул. Потом проверил еще раз. И еще. Нет, никакой ошибки. Впору было взывать, как Мортимус, к высшим силам. И не стоило вертеть нейрализатор в кармане, только что уж теперь.
— Два года, — сказал он упавшим голосом. — Я стер ему два года, а хотел два месяца. Настройки сбились.
Мортимус фыркнул и, хлопнув Сека по плечу, рассмеялся.
— О, не стоит переживать, мой друг. Все к лучшему. Теперь он точно о нас не вспомнит, а в свете его нового будущего это весьма актуально, ты так не думаешь? Идем. Я отвезу тебя на планету к твоим человеко-далекам. Бета обещала показать мне какое-то уникальное поле, которым они сумели экранировать сканеры далеков Давроса, а потом я отправлюсь по своим делам. В конце концов, мы оба заслужили отдых.
— Звездный манипулятор, — сказал Сек. — Ты собираешься забрать его и как-то использовать.
Мортимус хитро улыбнулся.
— Ну разумеется, я думал и об этом. Идем, мне уже надоело здесь стоять, и ТАРДИС нервничает. Ей этот лес никогда не нравился.
В кармане снова что-то задрожало — на этот раз сильнее. Сек вдруг вспомнил, что там лежит: неизвестный ключ и коробочка кустарного стабилизатора измерений. Дрожал, кажется, ключ, и это наводило на кое-какие мысли. Странные и нелогичные, но почему-то хотелось послушать это чувство. Предчувствие. Интуицию. Она говорила с ним из-за предела слышимости, когда терялись слова, но смысл оставался странным образом ясен.
— Отправляйся по своим делам, — ответил Сек, — я останусь ненадолго. Меня заберут.
Мортимус с подозрением смерил его взглядом. Интуиция, кажется, не ошибалась. Стоило иногда к ней прислушиваться — например, сейчас.
— Я позвоню, и Бета заберет меня отсюда. Я хочу отдохнуть. Здесь тихо и приятно, мне нравится этот лес. Я не твоя ТАРДИС. — Сек улыбнулся, улыбка вышла, кажется, не слишком убедительной, но, по крайней мере, удалось справиться со щупальцами. — Эти деревья — те самые знаменитые секвойи? Давно хотел побывать здесь. Раз выпала возможность…
Он замолчал, и Мортимус наконец едва заметно кивнул.
— Хорошо. Оставайся. — Он сделал паузу и посмотрел в сторону. — Знаешь… Извини за катер. Мне действительно нечего было ему предложить, и я…
— Перестань, — ответил Сек. — Это не имеет никакого значения.
Как ему сказать, чтобы не слишком грубо? «Убирайся»? «Отправляйся прочь»? «Я хочу остаться один»?
— Иди, — просто добавил Сек. — Мне действительно нужен отдых, и лучше всего в одиночестве.
Мортимус обиженно поджал губы.
— Как хочешь. — И ушел. Скрылся среди деревьев.
Стало теплее. Сек опустился на землю, привалившись спиной к огромному стволу, и поднял голову. Дерево уходило в небо, цеплялось за облака, пытаясь поймать их в зеленые ладони — безуспешно, облака текли сквозь пальцы дальше, по своим делам. Древнее дерево, которое пережило короткие столетия человеческой истории на этом континенте и гораздо более долгие века до нее. Дерево не знало, сколько ему лет, и не стремилось узнать. Примитивная, но, пожалуй, мудрая жизнь.
Он достал из кармана ключ, когда услышал наконец тихое пение временного ротора ТАРДИС. Тот вздрогнул в пальцах, стабилизатор, висевший на короткой цепочке, покачнулся.
— Я не знаю, что с тобой делать, — сказал Сек, почему-то обращаясь к вещи, как к живому существу. — Не знаю, что ты должен открывать. Мне любопытно. Покажи!
Он поднялся на ноги, ключ, как стрелка компаса, потянулся в сторону. Сек наклонил голову и усмехнулся. Наверное, именно так чувствовали себя герои каких-нибудь сказок или эпоса — сложная смесь любопытства, предвкушения и надежды. Эти эмоции было очень приятно анализировать, они казались разноцветными и сладкими, как конфеты, таяли под языком, прогоняли усталость.
Шаг за шагом Сек шел по едва заметной тропке, протоптанной прямо в глинистой почве. Здесь не росла трава — только невысокие папоротники, сочно-зеленые, ярко выделявшиеся на фоне красноватого грунта и рыжих, почти лошадиной масти стволов. Ключ еле заметно тянулся вправо, подрагивал, как будто торопил.
Он перестал дрожать и повис спокойно, как и положено нормальному ключу, когда Сек подошел к одной из довольно молодых секвой — хотя и она казалась громадной.
— Ну? Что мне делать дальше? — спросил Сек у ключа, и в тот же момент понял, что. Он вставил ключ в тонкую щель на коре дерева и повернул. Замок еле слышно щелкнул.
Это была еще одна ТАРДИС — почти погасшая, с безжалостно выпотрошенной консолью, но все еще живая, Сек шагнул через порог и тут же почувствовал, что она изучает его — почти с радостью. Словно он, наполовину далек, наполовину человек, остался ее последней надеждой на существование. Нет — на нормальную жизнь.
Здесь, несмотря на провода и клеммы, валявшиеся на полу, было удивительно чисто, почти стерильно. Снежно-белые стены, стильная маленькая консоль с тонкой центральной колонной, высокий потолок и ничего лишнего — приятный контраст с вечным хламом в ТАРДИС Мортимуса. Тот таскал за собой всякий культурный мусор — пусть даже прекрасный и редкий, он все равно мешал. Мортимус говорил, что так создает уют. Ничего подобного. Эта ТАРДИС казалась намного уютней. В разы. И она не была боевой — к счастью. Обычная гражданская модель. Новая, времен начала войны.
Он закрыл дверь и медленно, словно пробуя каждым шагом пол, подошел к консоли.
— Это, конечно, не аутентичный стабилизатор измерений, — сказал Сек, — но я попытаюсь найти что-нибудь получше. Если ты, конечно, не против. Не хочу принуждать тебя к чему-нибудь.
Центральная колонна засветилась ярче, и Сек раздвинул губы в улыбке. Мысль, что ТАРДИС может обмануть его и свести потом с ума, стоит ему взяться за управление, мелькнула и тут же развеялась.
Почему-то он был убежден, что эта ТАРДИС с ним так не поступит. Ни за что.
Продолжая улыбаться, Сек опустился на колени и, перебирая провода, начал пытаться подключить стабилизатор к консоли. Работа предстояла долгая и кропотливая, хотя и мелочь по сравнению с пустотным кораблем; конечно, Сек в прошлой — да и в этой тоже — жизни изучал конструкции ТАРДИС, знал, как их выращивают, и теперь мог, при желании, сделать небольшой ремонт, но это все равно было трудно и опасно.
И удивительно интересно.
А еще стоило поспешить. Если эта ТАРДИС на ходу, то лучше всего будет попробовать ее в деле прямо сейчас, пока Мортимус не догадался и не вернулся проверить, как поживает его находка. Хотя это и было наивной мыслью — ведь таймлорд мог вернуться в любой момент, — но почему-то заставляло работать быстрее.
— Иногда надо делать то, что хочешь, что можешь и что должен, — пробормотал Сек. Стабилизатор после долгих попыток наконец подключился, и колонна радостно и ярко засияла. — Эта ТАРДИС должна жить, а мне хотелось бы иметь новое средство передвижения. И, в конце концов, я могу это сделать.
Он дернул щупальцами и улыбнулся. Украсть корабль, как настоящий авантюрист — какая глупость! И как это весело! Ни за что нельзя удержаться.
Наверное, Доктор когда-то думал точно так же.
Изохронный регулятор и регистратор назначения работали, бриолиевый небулайзер, позволявший управлять ТАРДИС не только таймлордам, к счастью, также функционировал нормально. Схемы материализации-дематериализации тоже остались целы. Наверное, этот кустарный стабилизатор был не лучшей идеей и мог по-настоящему засбоить в полете — несмотря на то, что ТАРДИС неожиданно приняла его, — но Сек решил махнуть на это рукой. Будь что будет.
Он начал осторожно настраивать маршрут. Для первого раза стоило выбрать что-то попроще — например, попасть в штаб-квартиру «Людей в черном» в Бруклине.
— Если я сейчас погибну, — сказал Сек весело, — это все равно по-настоящему интересное приключение. Мортимус может утешиться звездным манипулятором, а эту ТАРДИС я ему не отдам. Теперь она принадлежит мне. Так я решил, и так будет.
Радость бурлила в груди, и злость, и прекрасное легкое чувство, которому Сек так и не смог придумать названия. Словно не существует никаких границ, никаких условностей, и все может измениться к лучшему. Можно создавать правила и нарушать их, если хочется. И совсем неважно, выйдет у него что-то с ТАРДИС или нет.
Главное — попробовать.
Крусибл далеков, каскад Медузы
На одну секунду вперед
ТАРДИС материализовалась, временной ротор остановился. Пульс стучал как метроном. Если не знать, что действие стимулятора Рани давно прошло, можно было бы решить, что это он. Но это был обычный адреналин, никаких сомнений.
Сек вытащил из кармана дезинтегратор, глубоко вздохнул, словно про запас, и открыл дверь.
— Ты все-таки совершеннейший псих! — выкрикнул ему в спину Мортимус, и Сек усмехнулся.
— Дурак, — сказал он через плечо. — Это не глюониевое поле, это поток Z-нейтрино, ты не заметил зубец на графике. Конечно, ты в нем не разобрался.
Он выглянул наружу: дверь пряталась за чем-то высоким и, кажется, деревянным. Пахло здесь странно: металлом, ржавчиной, нагретыми полимерными соединениями и еще чем-то знакомым. Сек мог бы поклясться, что никогда не слышал такого запаха раньше, но он все равно казался знакомым едва не с начала жизни.
Время текло непривычно медленно, словно кто-то изменил его ход; субъективное чувство, в котором тоже был виной адреналин. Сек прижался спиной к почти горячей деревянной поверхности, она тоже казалась до боли знакомой. Да что там — она и была знакомой. ТАРДИС Доктора, ни с чем ее не спутаешь, Сек погладил шершавое крашеное дерево и улыбнулся. Словно за каменной стеной, да, очень уместная идиома для подобного момента.
Неожиданно нахлынули звуки; Сек словно не слышал их до того. Крики. Голоса. Знакомые и не очень, некоторые даже слишком хорошо — закололо в кончиках пальцев, и в какой-то момент в грудь плеснула новая порция жаркой, расплавленной злости.
— Я был неправ насчет твоих воинов, Доктор, — сказал Даврос, — они жалкие.
Вот что ему нужно будет сделать! Сек поднял дезинтегратор и сжал в кармане временной замок. Ему нужно уничтожить собственного создателя — иначе Доктор потерпит поражение, а этого допустить нельзя.
Он уже собирался шагнуть вперед и выйти из своего укрытия, как чья-то рука вцепилась ему в локоть и дернула обратно.
— Даже думать не смей! — прошипел Мортимус. Его лицо в красноватом свете ламп казалось выцветшим, свинцовым. — Стой и не двигайся! О Господи! И не говори мне только, что мы на крусибле! Господи всемогущий, только не на крусибле, иначе мы все трупы, все!
— О да, мы на крусибле, — тихо проговорил Сек. — На грязном, недоделанном, дегенеративном крусибле. Ты посмотри, они даже крепления на потолке не смогли нормально установить! А ржавчина… Это не крусибл, а дешевая подделка. Контрафакт!
— … не сможем остановить бомбу реальности, — послышался голос Доктора.
— О, нет! Так вот зачем они крали планеты. У них не одна, это целая система с подпиткой от звездного манипулятора, — простонал Мортимус, и Сек, глубоко вздохнув, зажмурился. Мортимус продолжал бормотать что-то об анзуд и разрушении ткани реальности, о временном сдвиге объективного времени, но это было бессмысленно. Бомба реальности сейчас взорвется, а у него даже не хватит сил стряхнуть этого перепуганного таймлорда, он не сможет выйти и убить Давроса, не сможет спасти Доктора и его спутников, ничего не сможет.
— Где мы и что здесь происходит? — спросил шепотом Харкнесс, который, конечно же, не смог остаться в ТАРДИС. Сек приложил палец к губам, и в этот момент незнакомый женский голос заговорил быстро-быстро:
— М-м-м, закрываем все Z-нейтринные обратные реле с помощью внутреннего синхронного цикла обратного тока. Вот эта кнопка!
Мортимус сдавленно фыркнул и крепче сжал его локоть.
— Она отключила бомбу! О Боже, она ее отключила!
— Донна, ты же даже пробки сменить не можешь! — изумленно произнес Доктор.
Харкнесс попытался высунуться из-за ТАРДИС, но Мортимус поймал его свободной рукой. Он стал до смешного похож на наседку с цыплятами, и Сек едва не рассмеялся. Голова кружилась, сердце билось о грудную клетку, словно стремилось вырваться наружу.
— Ты еще пожалеешь! — завопил Даврос, но тут же захрипел, словно в агонии. Что-то зазвенело, заискрило, незнакомая спутница — Донна — продолжала сыпать технической терминологией.
— Мне нравится эта женщина, — сказал Сек, улыбаясь шире. — Жаль, что я с ней не знаком.
— Не вздумай только пойти знакомиться! — прошептал Мортимус.
Харкнесс тихо рассмеялся.
Сек сжимал в руке рукоятку дезинтегратора, продолжая улыбаться.
— О, Даврос в своем репертуаре, — прошептал он. — Боялся, что далеки выйдут из-под контроля, и потому создал этих глупыми и ограниченными, боялся, что они перестанут подчиняться ему, и потому сделал пульт управления их броней! Омерзительное рабство — и они согласились на это? Ха! Не смей называть их моими соплеменниками. — Он повернулся к Мортимусу, тот, сжав губы, смотрел на него с плохо скрываемым страхом и раздражением. — Это какие-то вырожденцы.
— А ты, значит, высшее существо, — с сарказмом прошептал Мортимус. — Решил пойти спасать мир. А если я сейчас вернусь в ТАРДИС и оставлю вас тут? Пускай этот твой любимый Доктор спасет тебя!
Сек беззвучно рассмеялся.
— Попробуй, — сказал он. — Оставь здесь Харкнесса, убирайся прочь и увидишь, что случится с тобой. Ну как, готов рискнуть?
Мортимус со свистом выдохнул сквозь зубы.
— Я остаюсь не поэтому, дебил! О, да что толку с тобой разговаривать, чокнутый далек!
— А что с ним случится? — спросил с назойливым любопытством Харкнесс, блеснув слишком голубыми, как с картинки, глазами.
— Ничего особенного, — сверлящим шепотом ответил Мортимус и вдруг снова стиснул пальцы. — Господь всемилостивый! Их там что? Двое?! Этого еще не хватало! Два Доктора в одной вселенной — это перебор!
— Что-то Доктор не похож на ту демоническую личность, которую ты мне описывал, — сказал Харкнесс.
— И ты, Брут, — выплюнул Мортимус и обиженно замолчал.
Докторов действительно было двое. Сек слушал их голоса. Может быть, это в последний раз, кто знает? Может, после они никогда больше не встретятся. Стенка ТАРДИС грела спину. Казалось, из нее теплым ручейком течет надежность и забота, ТАРДИС словно знала, что Сек прячется за ней, и поддерживала его в этот момент всем, чем могла.
— Стоп, стоп! — вдруг прошептал Харкнесс. — Я знаю этот голос! Откуда я его знаю?
Сек повернул к нему голову. Сказать, не сказать? Наверное, будет забавно посмотреть на его растерянность. На Харкнесса вообще было забавно смотреть — в любой ситуации, но в такой — особенно.
— Это твой голос.
— Ух ты, — отозвался он и выглянул из-за ТАРДИС. Мортимус тут же затащил его назад, но Харкнесс уже улыбался до ушей. Наверное, содержание адреналина в его крови тоже превышало всякий допустимый уровень.
— А это и правда я! — пробормотал Харкнесс. — Неплохо выгляжу. И Доктор этот ничего. Что они делают?
— Отправляют планеты обратно, — ответил Сек. Колени от облегчения подогнулись, и ему пришлось опереться на ТАРДИС. — И мою планету тоже.
Он слушал голоса, несущие надежду и уверенность в завтрашнем дне.
— Хватит, все закончилось, идем обратно, — сказал Мортимус и дернул его за рукав. — Счастлив? Доктор спас твою планету. Нечего нам здесь торчать.
— Размечтался, — тихо ответил Сек. — Я хочу увидеть, чем все закончится. Хочу понять, зачем мы здесь.
Слишком уж все совпало — события складывались в чересчур правильный для естественного узор. Словно его соткала чья-то невидимая рука — подвела все нити в нужные места и завязала узелки. И началось это еще давно, еще со времен Спутника Пять, со времен, как неизвестная сила швырнула прямо к тому месту, где его убили, регенерирующего таймлорда. Это казалось дурацкой метафизикой, Сек едва не помотал головой — логика отказывалась принять объяснение, что…
— Но ты же обещал, далек Каан! — воскликнул Даврос, и знакомое имя словно прошибло Сека током, он вздрогнул и выпрямился, напряженно прислушиваясь. — Почему ты это не предвидел?
— О, думаю, он предвидел, — протянул Доктор почти счастливым голосом. — Что-то веками манипулировало временными линиями, направляя Донну Ноубл в нужное время и нужное место.
— Ага, — ядовито прокомментировал Мортимус, — прямо к месту смерти. Метакризис человека и таймлорда невозможен, минут через двадцать ей закоротит мозги… Не дергайся! Ей нельзя помочь, все, Доктор использовал ее и выбросил, как всегда…
Сек не слушал его бормотание. Он слушал, как Каан рассказывает Доктору о том, что увидел, что понял. Что решил.
То, до чего Сек додумался уже много, много лет назад. О, до некоторых так трудно доходит! И что он после этого сделал?
— Маленький мерзавец, — прошептал Сек. — Я сам его убью. Теперь я понял, зачем мы здесь, и мне это совсем не нравится. Совсем!
Мортимус наступил ему на ногу, и Сек осекся.
— Слушайте, а мне нравится, что я должен буду делать, — сказал Харкнесс. — Это что-то реальное, живое — слышите, они спасают Землю! По-настоящему!
Мортимус тяжело вздохнул и закатил глаза.
— Нет, правда, — обрадованно продолжил Харкнесс. — Они отлично работают вместе. Эта Донна действительно умрет? Жаль, если так, но Доктор наверняка сделает все, чтобы ее спасти. Почему-то я в этом уверен на все сто. Зря ты так, Мортон. Может, вы когда-то и побили горшки, но, может, стоит хоть раз признать, что неправ?
Сек с интересом смерил Харкнесса взглядом. Он ожидал от него чего угодно, но не этого. Самовлюбленный болван, но гораздо сложнее, чем казался. Это было по-настоящему удивительным открытием.
— Теперь мне понятно, что в тебе нашел Доктор, — сказал Сек.
Хотя, если признаться, он все равно завидовал Харкнессу куда больше, чем стоило. Тот проведет с Доктором много лет, а ему самому это не грозит. Просто потому, что невозможно. Сек попытался проанализировать все, что чувствовал в эту минуту, и не смог. Эмоций было слишком много, они сплетались в противоречивый клубок где-то в районе солнечного сплетения. Лидировало что-то горячее, веселое и по-настоящему злое. Правильно злое. Он спрятал дезинтегратор и вытащил круглую бляшку временного замка. Он обязательно понадобится, хоть и не для того, чтобы кого-то убить. Наверное, наоборот.
— Что они делают?! — вдруг, почти не скрываясь, воскликнул Мортимус, хотя его все равно бы никто не услышал — слишком громко все вокруг начало взрываться, люди кричали — вот-вот все закончится навсегда. — Они же взорвут крусибл! Быстрее, в ТАРДИС! Да не стой же столбом, идиот! Джек, быстрее!
— Все в ТАРДИС! Немедленно! — словно слыша его, добавил Доктор, и в его голосе звенела злость.
Прогремел очередной взрыв, с потолка посыпалась ржавая, омерзительная труха. Мортимус пригнулся, прикрывая голову, Харкнесс громко и слегка безумно расхохотался.
— Меня окружают настоящие кретины, — простонал Мортимус. — О Господи! Нет, нет, нет, я не должен оставаться здесь!
— Даврос? Пойдем со мной! — закричал Доктор, перекрывая грохот. — Обещаю, что могу спасти тебя!
— Никогда не забывай, Доктор, именно ты это сделал! — ответил Даврос, надрываясь от ненависти. — Я именую тебя Разрушителем миров, на веки вечные!
Следующий взрыв потряс все, включая ТАРДИС, Сек уцепился за теплое дерево, Мортимус схватил его за плечи в отчаянной попытке затащить обратно, Харкнесс упал, но тут же вскочил на ноги.
— И все же один умрет, — довольно и злорадно произнес Каан.
ТАРДИС Доктора дематериализовалась, растаяла в воздухе. Сек едва не упал, но сумел удержаться на ногах. Пол под ногами напрягся. Взрыв должен был прогреметь прямо сейчас — последний и фатальный.
Сек включил временной замок, и все замерло.
— У нас есть еще десять минут, — сказал он, выпрямился и расплылся в сердитой улыбке.
— Кто умрет? — с любопытством спросил Харкнесс и вышел на середину небольшого круга — радиуса действия временного замка.
Каан в разбитой броне стоял на постаменте у самой границы этого круга. Сек на секунду даже пожалел его, но жалость утонула в каком-то другом чувстве.
— Ты, Джек Харкнесс! — прощебетал Каан. — Ты должен умереть, и очень, очень скоро.
— Всегда знал, что умру не в своей постели, — весело ответил ему Джек. — Работа слишком опасная. Ха! Наверное, это будет неплохая смерть.
Даврос, окутанный облаком голубых искр, оставался вне зоны досягаемости, и Сек ударил кулаком по ладони — так, что рукам стало больно. Хотелось бы, чтобы он тоже был с ними — о, тогда Сек бы с ним поговорил. Спросил бы его… Нет, наверное, так даже лучше.
Серый, как мешковина, Мортимус стоял у приоткрытой двери, ведущей в ТАРДИС. Пол под его ногами вздыбился от незаконченного взрыва, пошел красноватыми прожилками по черному металлу.
— Мне нужен отпуск, — простонал он и вытер пот со лба. — Отпуск поспокойнее. Без далеков, парадоксов и крусиблов. Без Доктора! И, в конце концов, без тебя! — Он указал на Сека пальцем. — Никаких больше приключений, как минимум лет пятьдесят! Сто! Понял, адреналиновый наркоман?
Сек, игнорируя вопрос, подошел к постаменту, на котором стоял Каан.
— Кто это такой? — спросил его Джек.
— Мой бывший коллега, — ответил, яростно улыбаясь, Сек. — Я думал, ты погиб. А ты решил поиграть в контроллера времени, да? Без всякой подготовки, без умений, без банальной технической перестройки? Неудивительно, что ты с ума сошел! Шарики за ролики заехали! — Это была прекрасная, подходящая идиома, и Сек радостно повторил снова: — Шарики за ролики заехали, да!
Каан визгливо рассмеялся и задергал щупальцами.
— О, я видел время изнутри и знаю, как оно устроено, и видел тебя, видел то, что видел ты. Понял то, что понял ты.
— Я тебе говорил это много раз, а до тебя дошло только сейчас? Придурок! — воскликнул Сек и сам рассмеялся — злость кипела внутри, как вода в чайнике. — И что ты себе решил? Что утащишь мою планету, приведешь меня сюда, а я, как честный человек, должен буду тебя спасти?
Он рассмеялся снова. Все сказанное когда-то Доктором вдруг сложилось в ясную и понятную схему. То, что должен, то, что можешь — но и что хочешь. Вместе. Одновременно. Все было действительно просто, проще пареной репы или как там говорят люди. Элементарно!
— Но ведь я могу просто развернуться и уйти, так? — сказал Сек, уже не сдерживаясь — щупальца дергались и мотались из стороны в сторону, от улыбки болело лицо. — Мне никто не может помешать, даже ты! Это называется «свобода воли», слышал о таком? Она у меня есть, и я не задумываясь воспользуюсь этой возможностью! Этого у тебя нет и никогда не было, ты, ограниченный болван! Несмотря на то, что ты можешь управлять временными линиями, сам ты ничего не можешь решить!
— Я уже решил, давно, давно решил! — отозвался Каан и рассмеялся еще раз. — Простая задача решается просто!
— Зато отношения у вас сложные, — вставил Харкнесс. — Это он привел нас сюда, получается?
— Да! — яростно ответил Сек и подошел к постаменту вплотную. — Я просто оставлю тебя здесь, слышишь? И тебя разнесет в пыль вместе с твоим любимым Давросом, которого ты предал, как и меня, вместе с крусиблом и остальными далеками! Как тебе такое будущее? Ты тоже предвидел его?
— Смерть прекрасна, чистое, сияющее небытие среди звезд и туманностей, — ответил Каан.
— Смерть ужасна и бессмысленна, — сказал Сек. — Там ничего нет, никакого сияния.
— И ужасна, ужас тоже может быть прекрасным, — согласился Каан.
— Вы еще долго собираетесь там любезничать? — сердито выкрикнул Мортимус. — Я сейчас уйду и оставлю вас, идиотов, здесь!
— У меня есть манипулятор воронки, мы можем сбежать и так. Правда, Гаутама? — спросил Харкнесс и подмигнул. Каан рассмеялся, а Сек неопределенно дернул плечами. Злость медленно переплавлялась во что-то еще, как ртуть алхимиков, и это было похоже на счастье, на любовь, на созидание. На все сразу.
— Лучше помоги снять его оттуда, — сказал Сек Мортимусу. — Я один не смогу, слишком тяжелая броня.
Мортимус вытаращил глаза.
— Ты что, решил взять это с собой?! — взвизгнул он. — В мою ТАРДИС? Ни в коем случае! Я не позволю! Или я, или эта мерзость! Всему должен быть предел!
Он развернулся на каблуках и распахнул дверь, но внутрь заходить не стал и остановился на пороге. Сек покачал головой. Мортимус, хоть и был таймлордом, иногда вел себя до крайности… человечно. Даже сейчас.
— Ты забыл, что задолжал мне? Например, Рани? А мой катер, которым ты распорядился, даже не спросив меня?
Каан защебетал что-то о детях времени и об агентах, о том, как дети станут агентами, а агенты — детьми. Чушь.
— Не тыкай меня носом в просчеты! — возмутился Мортимус. — Допустим, да, я тебе должен, но снимать эту дрянь оттуда не стану! Ищи себе другого помощника!
Он скрестил руки на груди и отвернулся. Это было бы смешно, если бы не то, как мало осталось времени. От силы минуты три.
— Давай я, — сказал вдруг Джек. — Я помогу тебе. Давай, берись за тот бок.
Он включил браслет, лучом перерезал крепления и взялся за броню; Сек подхватил ее с другой стороны, и вдвоем они стащили Каана с постамента.
— Как тебя, приятель, жизнь покорежила, — сказал Каану Харкнесс. Тот замахал щупальцами, словно актиния-переросток.
— О, тебя еще и не так покорежит, капитан Джек Харкнесс, еще и не так покорежит, вот увидишь! — и тоненько рассмеялся, то ли издевательски, то ли дружелюбно.
Броня была чудовищно тяжелой, и Сек вдруг понял, что сил у него совершенно не осталось. Еще одно усилие, и ноги откажутся держать его. Никакого третьего, восьмого, сотого дыхания — все резервы исчерпаны.
— Закати его внутрь, — попросил он Джека. — Пожалуйста.
— Нет проблем, — ответил тот, улыбнулся и толкнул скрипучую броню к двери.
Мортимус покачал головой и тяжело вздохнул.
— Я немедленно отвезу вас на твою планету. Не хочу, чтобы это… этот далек оставался в моей ТАРДИС ни на секунду дольше.
— Как хочешь, — устало сказал Сек. — У нас меньше минуты.
Мортимус нырнул внутрь, Сек, собравшись с силами, зашел следом и захлопнул дверь. Мортимус подбежал к консоли и дернул рычаг дематериализации. Временной ротор запел, и Сек, вдруг потеряв равновесие, сполз на пол и закрыл глаз. На внутренней поверхности века отпечаталась неожиданная картина — Даврос, окруженный облаком голубых искр, и стена огня за ним.
Бруклин, Нью-Йорк
30 апреля 2012 г.
С этим заказчиком Диане Годдард, можно сказать, повезло.
Во-первых, он не задавал лишних вопросов. Во-вторых, задаток от него, достаточно щедрый для первого раза, почти незамедлительно поступил на офшорный счет, который невозможно было отследить. И это влекло за собой «в-третьих». Она не давала ему номер счета.
Именно поэтому Годдард шла по давно не метенной дорожке к угловатому и старомодному зданию неподалеку от въезда в туннель Бруклин-Бэттери. Обычно она работала только с проверенными заказчиками, но сейчас… С реки дул ветер, нес газетные обрывки и прочий мусор, путал и без того спутанные волосы. Здание возвышалось над ней с издевательским спокойствием, надпись на фасаде «Департамент мостов и туннелей» казалась еще одной тщательно выверенной ноткой в этой симфонии.
Она подошла к двери, и та, как по команде, открылась. Это было ожидаемо и банально, поэтому Годдард даже удивилась, когда увидела в дверном проеме человека. Казалось очевидным, что заказчик продолжит глупую мистификацию и за дверью никого не окажется. Но нет.
— Мисс Годдард, — сказал скучного вида мужчина, какой-то белесый — светлые брови, бесцветно-серые волосы, тусклые глаза, весь словно пылью припавший, — в черном костюме и галстуке. — Следуйте за мной.
В сверхскоростном лифте у Годдард заложило уши; ее спутник молча протянул ей леденец, но Годдард покачала головой. Хватит ей на сегодня унижений.
Лифт открылся прямо в небольшой зал для совещаний, стекло-хром-металл, все так же типично и банально, как и остальное. Круглый стол, несколько человек вокруг — в одинаковых черных костюмах, как у белесого… кроме одного, темнокожего и почему-то в дерюжном халате. Годдард остановила взгляд на нем, а он, словно почувствовав, поднял голову и посмотрел на нее.
К черту, он просто услышал лифт.
— А, мисс Годдард, — сказал он. — Вы кстати, моя дорогая. Подходите, садитесь. Короткое совещание, а после приступим к делу. Вы не против немного подождать?
О, хоть в чем-то этот человек профессионален. Банальная проверка, что из услышанного ею всплывет, где и как; Годдард наконец решила, что ее позвали не зря. Хотя задание наверняка тоже проверка, тоже какая-нибудь банальщина, а настоящее ждет ее впереди.
— Не против, — коротко ответила Годдард и села в неудобное яйцевидное кресло, стоявшее поодаль от стола.
На нее никто не обратил внимания — значит, действительно проверка.
— Ты уверен, что мы не сможем раскрыть нашему брату его истинную природу? — спросила женщина средних лет — немного странная, с желтушной кожей, темными близко посаженным глазами, и голова ее казалась непропорционально крупной. Женщина стояла возле кресла, опершись о спинку локтем, остальные сидели. Белесый устроился в кресле рядом с ней.
— Абсолютно, — ответил слишком юный для такого общества кудрявый парень, похожий на студента-отличника. Его пухлые и розовые губы двигались будто отдельно от лица — то было совершенно бесстрастным, а губы кривились, как две пиявки. — На его зов придет помощь, но совсем не та, на которую он рассчитывал. Это зафиксировано в паутине времени… Я прав?
— Да, мой дорогой Эс, еще как прав, — отозвался темнокожий.
Розовые пиявки губ на лице Эса — или это какой-то буквенный шифр вместо имени? — дернулись и замерли в кривой улыбке.
— К сожалению, Бета, эту ситуацию невозможно изменить. Мы можем только убрать фактор риска, и мы это сделаем.
— Но мы не можем рисковать нашими людьми, — сказал белесый мужчина.
— Мы и не будем.
— Эта цепь событий мне кажется слишком эфемерной, — сказала Бета, и в ее глазах блеснула вдруг явственная угроза. — Но твоему другу виднее, мы не станем спорить со специалистом.
Белесый сложил руки перед собой, словно в молитве.
— Но можно ведь просто атаковать его бункер, зачистить помещение, воспользоваться нейрализаторами…
— Нет! — возмутился Эс. — Это поставит под угрозу все будущее нашей организации! Даже само ее существование. Мы не можем привлекать ни штатных агентов, Омега, ни правительственных служащих.
— Хорошо, — Омега вдруг кивнул, словно и не спорил до сих пор. — Я должен был убедиться.
Они говорили друг с другом слишком по-книжному и формально. Годдард неожиданно для себя заинтересовалась этой компанией. Банальные прозвища в виде букв — греческих, словно это какой-то студенческий клуб с претензиями, а не серьезная организация, — и двое из четверых больше похожи на инопланетян, переодетых людьми. Нормальным казался только чернокожий тип в хламиде — но Годдард знала, что он-то и есть у них самый главный псих.
— Мне все равно кажется слишком сложным то, что ты задумал, — сказала Бета чернокожему.
— Пустое, — бросил он, и откинулся на спинку кресла, вытянув ноги. — Это не сложно. Точная хирургия, микроскопический разрез, а скальпель уже здесь, с нами. Помнится, как-то раз, еще до того, как мы с вами познакомились, я вернулся из путешествия, а тут какой-то кошмар. Крематории, диктатура, вирус бессмертия… Пара столетий работы псу под хвост! Вот тогда было сложно, и то… В общем, пустяки. — Он довольно рассмеялся. — Достаточно найти единственно нужную точку приложения. Сейчас она у нас есть, и мы решим проблемы с разглашением и артефактами малой кровью.
— И в чем было дело? — спросил Омега.
— В смысле?
Годдард поерзала в кресле. Разговор постепенно превращался в тарабарщину, но она все равно слушала и запоминала. И пыталась понять. Разглашать содержание не обязательно, но она покажет себя с хорошей стороны, если продемонстрирует это знание заказчику.
— В чем было дело с крематориями и вирусом?
— О, ерунда, какая-то инопланетная субстанция, я не стал вникать… Достаточно было вернуться к истокам, устранить двоих организаторов и перекупить третьего. И кое-что запечатать.
Эс, который довольно долгое время сидел молча, повернул голову и посмотрел на Годдард пристально и внимательно. Годдард ответила ему таким же пристальным взглядом, и он неожиданно улыбнулся ей — одними уголками розовых губ.
— Хорошо, — сказала Бета. — Мы будем полагаться на твое экспертное решение.
Они ушли как-то слишком быстро: Годдард в какой-то момент поняла, что не заметила их отсутствия. Она захлопала глазами и мотнула головой, но в зале остались только она сама и чернокожий. Заказчик, как она и предполагала.
— Я знаю, мисс Годдард, что вы специализируетесь на решении проблем, — сказал он.
— Именно, — ответила она. — И не нужно было стирать мне память, чтобы я молчала. Это включено в изначальные условия контракта.
— Это не мое требование. — Чернокожий улыбнулся и мягко повел рукой. — Итак, к делу. Оно покажется вам, надеюсь, интересным. У нас есть проблема. Необходимо устранить одно нежелательное лицо.
Годдард едва не зевнула. Нельзя быть банальным в мелочах и интересным в главном — это правило никогда ее не подводило. Что ж, он платит, но есть кодекс.
— Я не занимаюсь убийствами, — вежливо улыбаясь, ответила она. — Вам стоило обратиться к киллеру, мистер Бертрам.
— Вы и имя мое знаете? — он улыбнулся и посмотрел на Годдард пристально — словно просветил рентгеном насквозь. — Приятно осознавать, что я в вас не ошибся. Но вот вы ошибаетесь. Я не сказал — убить, я сказал — устранить. Совершенно различная семантика, дорогая моя, и вы не могли не почувствовать разницы.
О, это просто. Годдард смерила чернокожего — Бертрама, чье имя значилось в числе собственников этого здания и еще в кое-каких списках — равнодушным взглядом. Пробное задание перед настоящим делом. Что ж, она сможет показать класс.
— Вы, мистер Бертрам, — сказала она, — уроженец Ки-Уэст, Флорида, отец — хронический алкоголик, безработный, мать — продавец кладбищенских услуг. Вам сорок семь лет, разведены дважды, детей нет, окончили Гарвард — за стипендию, которую получили за выдающиеся способности, приводов не имеете, но в юности подозревались в нелегальной торговле оружием. Оказываете спонсорскую помощь республиканской партии, владеете пакетами акций Дженерал Электрик и Эппл, это если не касаться мелочей. Мне коснуться?
Бертрам театрально вздохнул, и Годдард заочно возненавидела его за любовь к дешевым, показным эффектам.
— Я поражен вашими знаниями. Потрясающе. Вы буквально взяли меня с поличным.
Годдард не могла отделаться от мысли, что он просто-напросто издевается, но открывать более засекреченные данные о нем не стоило, что бы она ни говорила до того. Это была третья, самая тщательно скрываемая биография — и она наверняка была подлинной. Все признаки указывали на это.
— Назовите цель, — сказала наконец она.
— Вам говорит что-нибудь название «ГеоКомТекс»? — спросил Бертрам. — И имя — Генри ван Стаатен?
Годдард хмыкнула.
— Кто его не… — и осеклась.
Довольная улыбочка медленно выползла на лицо Бертрама и устроилась на нем поудобнее.
Задание оказалось куда интереснее, чем можно было подумать.
— Заметано, — ответила Годдард. — Но сумму придется удвоить.
планета Малкассайро, 29 204 695 591 379 г.
Снег приятно похрустывал под ногами. Огромная поляна, на которой материализовалась ТАРДИС — вернее сказать, площадь, потому что из-под снега кое-где проступали неплотно уложенные булыжники, — сильнее всего напоминала пейзаж с рождественской открытки. Хвойные, похожие на ели деревья, усыпанные белым, изморозь на голых ветках, темно-красная стена — длинная, полуразрушенная, красиво контрастировавшая с бело-зеленым пейзажем. ТАРДИС превратилась в приземистый красный домик без окон — бог знает почему.
Мортимус расхаживал туда-сюда возле ТАРДИС, стараясь ступать по своим собственным следам. Кроме них, здесь никого не было, сканер ТАРДИС, заработавший после того, как цель путешествия была достигнута, показывал, что как минимум в ста километрах вокруг не было ничего живого, даже животных крупнее кролика. Планета была совершенно мертва, и это было странно.
Странным было и то, что на них не обрушились полчища далеков — или каких-либо других похитителей. Обычная пустая планета, и никаких технических приспособлений, с помощью которых можно было бы похитить другую… Мортимус глубоко вздохнул. Наверняка есть какое-то простое объяснение, но их поиски, кажется, зашли в тупик. Джек, до странного довольный — тем более, что поиски его не слишком занимали, — отправился исследовать стену, Сек стоял поодаль, подняв воротник пиджака, и крутил в руках ненужный дезинтегратор.
— Ну вот, мы на месте, — зачем-то повторил Мортимус. — Вырвались из колеи, слава Богу.
— Можешь оставить меня здесь и отправляться по своим делам, — холодно ответил Сек. — Я сам разберусь с этим. На этой планете что-то не так.
Мортимус закатил глаза. Совершенно невозможное существо! И как с ним быть? Ну да, он перед ним виноват, можно сказать, перегнул палку, но и Сек тоже…
— Ты отказываешь мне в любопытстве? — спросил Мортимус ровным голосом. — Планету-то мы не нашли. В этой системе, судя по показаниям приборов, ее нет. Обычная система двойной звезды, их миллиарды во вселенной. Почему след Тандокки привел нас сюда?
Сек поежился и скрестил руки на груди. Наверное, ему было холодно, но он, как обычно, ни за что не соглашался надеть куртку. Дурацкая принципиальность! И в этом весь он. Вечно цепляется к каким-то мелочам.
— Я считаю, что… — начал Мортимус, но Сек перебил его.
— Я был неправ, — сказал он без выражения. — Мне не стоило говорить…
Джек, кажется, решил слепить снеговика и катил уже довольно большой снежный шар между деревьев. Увидев, что Мортимус смотрит в его сторону, он помахал рукой.
— Допустим, я тоже погорячился, — признался Мортимус. — Мне нужно было понять, что для тебя важно, а не пытаться предлагать то, что мне показалось на тот момент подходящим.
— Не надо было так резко реагировать на твое предложение. — Сек неожиданно улыбнулся, хоть и очень сдержанно. — Ты ведь таймлорд, тебе подобное простительно.
— Ты так говоришь, как будто речь идет о слабоумном или малолетнем! Это, знаешь ли, напоминает попытку обидеть.
Сек хмыкнул и улыбнулся шире.
— Если тебе так больше нравится — конечно, — сказал он.
Поднялся ветер, и Мортимус накинул капюшон: снег задувало за шиворот. На такую глупую подколку он решил не отвечать. Сек переступил с ноги на ногу, дернул щупальцами и покосился в сторону ТАРДИС.
— Мы проверяли систему несколько раз, — сказал он, наклонился и сгреб немного снега. Потом начал задумчиво и методично лепить снежок. — Но ничего подозрительного не нашли. Может быть, пропустили что-то очевидное? Я не могу понять. Планета мертва, ее жителей уничтожили несколько столетий назад. Это, ты сказал, начало пути. Если во всем этом есть ответ на загадку, то я не могу его обнаружить. Чувствую себя очень глупым и некомпетентным.
Мортимус, хоть и не стал признаваться, чувствовал себя примерно так же. Один Джек развлекался: снеговик был почти готов, только носа не хватало; Джек, отряхнув руки, стащил с себя шарф и повязал снеговику на шею. Шарф он наверняка взял из гардеробной и даже не спросил разрешения! Мортимус вздохнул, но решил, что не стоит быть настолько мелочным.
— Надеюсь, мы с этим разберемся, — ответил он Секу. — Надо обыскать систему, проверить соседние планеты. Должно же найтись хоть что-то. Господи боже мой! В конце концов, начнешь все сначала, если и это не поможет.
— Ты хорошо умеешь обнадежить, — сквозь зубы проговорил Сек и со злостью раздавил снежок в ладонях.
Мортимус посмотрел на белесое от снеговых туч небо и прищурился. Стало светлее: взошло второе солнце, тусклое и холодное; вторая звезда в этой системе явно вращалась по далекой орбите вокруг своей более крупной партнерши, вместе с ее планетами. Здесь, в темном углу вселенной, почти на самом краю, звезды сами по себе встречались редко, а уж двойные…
— Тебе не угодишь, — сказал он.
Потом в него угодил снежок, и Мортимус запоздало отпрыгнул в сторону. Джек рассмеялся. Следующий снежок он бросил в Сека, но тот уклонился и презрительно скривил губы.
— Эй, не стойте как истуканы! — выкрикнул Джек. Из его рта вырвалось облако пара. — Идите сюда. Во-первых, здесь интересные рисунки, во-вторых, давайте в снежки поиграем? На вас даже смотреть скучно. Особенно на тебя, Кудряшка.
Сек шумно выдохнул и с явным раздражением пошевелил щупальцами.
— Предлагаю вместо этого обследовать систему, — сказал он. — Нерационально тратить время на игры, когда у нас незаконченное дело.
Мортимус рассмеялся. После того, как они вырвались из параллельного временного потока, тратить время можно было сколько угодно.
— Пятнадцать минут тебя не спасут, — сказал он весело. — Не будь таким серьезным, действительно. Думаешь, то, что ты ищешь, за время, пока мы играем, исчезнет?
Мимо просвистел еще один снежок, Мортимус рассмеялся, схватил пригоршню снега, наспех слепил его в ком и швырнул в Джека.
Сек буркнул что-то под нос, развернулся и скрылся в ТАРДИС. Действительно, унылое существо, хотя, конечно, он был куда надежнее Джека. Но с тем всегда можно будет ввязаться в авантюру и выпутаться из нее, повеселившись на славу, а еще у Харкнесса гораздо меньше дурацких нравственных принципов, из-за которых Сек бывал иногда совершенно невыносим. Почти как Доктор, ей-богу.
Мортимус слепил еще один снежок, бросил в Джека и на этот раз не промахнулся. Он расхохотался и подошел ближе, увернувшись от пущенного в него снаряда.
— Стоп, стоп, я беру перемирие, — сказал он, улыбаясь. — Хотел задать тебе не совсем обычный вопрос.
Вблизи стена казалась довольно высокой. Должно быть, когда-то она была зубчатой, напоминала крепостную, но сейчас верхушка осыпалась, и красные кирпичи, из которых она была сложена, громоздились возле нее печальными грудами.
— Ну? — спросил разрумянившийся Джек и пригладил волосы.
— Не хочешь какое-то время попутешествовать… поработать со мной в паре? Твой манипулятор, прости меня за откровенность, совершенно ни в какое сравнение не идет с ТАРДИС. Мы могли бы сделать много интересного вместе. И полезного.
Джек хмыкнул и смерил его долгим взглядом.
— А как же твой напарник? Или мы будем втроем?
— О, Гаутама обычно работает в одиночку, — отмахнулся Мортимус. — Это, знаешь ли, исключение. Задание очень сложное, один бы он не справился. Как только мы его выполним, он отправится по своим делам.
Джек хитро улыбнулся, приподняв брови.
— Конечно, мой манипулятор ни в какое сравнение не идет с твоей громоздкой машиной. Он куда лучше, мобильнее. Но, пожалуй, я подумаю над этим предложением, — сказал он с едва заметным налетом кокетства. — У меня ведь есть время, или надо дать ответ прямо сейчас?
Мортимус улыбнулся шире.
— Конечно, подумай, мой друг, я совершенно не намерен тебя торопить. Кстати, что думаешь об этой планете?
Джек через плечо взглянул на стену, пожал плечами.
— Здесь странно, хотя опасности я не чувствую, — ответил он. — Почему эта цивилизация погибла? Ни войны, ни техногенных катастроф. Возможно, вторжение, но планету никто не захватил. Просто перебили всех и бросили? Непонятно. Эпидемия, разве что. Религия у них была интересная. Они поклонялись солнцу — но не главному, что было бы очевидным, а второму, маленькому. Судя по рисункам, у них даже был миф о том, что это солнце им даровали за какие-то заслуги.
Мортимус мечтательно улыбнулся, жмурясь.
— Как-то раз мне случилось побывать на Гаити, — сказал он. — Хотелось отдохнуть, развеяться. Рассказал, что приплыл с Гвинеи. Немного помог местным, а потом оказалось, что они меня обожествили. Вот смеху-то было… Стоп! Ты сказал, что им его… даровали?!
Внезапная догадка сверхновой вспыхнула в голове. Что могло — вернее, с помощью чего можно было похитить планету? Чья технология могла это позволить легче легкого? Сек был абсолютно прав — это технология таймлордов, которую кто-то бросил в этом Богом забытом уголке вселенной, надеясь, что ее не найдут.
— Ну да, — недоуменно ответил Джек. — А что в этом такого? Нормальный мифологический паттерн. Роль дарителя, правда, сыграл какой-то белый гуманоид с длинными волосами. Местные жители были краснокожими и безволосыми, судя по рисункам.
— Снова этот Доктор, — прошипел сквозь зубы Мортимус и бегом бросился к стене. Действительно, на сильно попорченном погодой рисунке розоволицый и темноволосый гуманоид спускался с неба, держа солнце над головой — даже в этом схематическом виде напоминавший одно из воплощений Доктора. Конечно, не мог пройти мимо несчастных аборигенов. О, эта страсть к причинению добра! — Это не что иное, как звездный манипулятор! Все элементарно просто! Конечно, опять виноват Доктор! Эта его мания разбрасывать где попало галлифрейские артефакты, ломать временные линии как бог на душу положит — без всякой системы! И ради каких-то мнимых бонусов в виде чужого обожания… — Он замолчал, крепко сжав губы.
— Ты уже не впервые упоминаешь этого Доктора, — сказал Джек. — Кажется, он тебе изрядно насолил.
— Слабо сказано, мой друг, слабо сказано! — Мортимус пнул кирпичную горку. — Он постоянно вмешивается во время, без конца все портит, готов принести в жертву тысячи людей, лишь бы его компаньоны не пострадали — а на остальных наплевать! Сам же, конечно, говорит, что беспокоится обо всех живых существах. Лицемер, последний лицемер! — Мортимус перевел дух и покачал головой. — Только не говори о нем Гаутаме, он питает к Доктору непонятную привязанность. Можно сказать без преувеличения: он фанат Доктора и, разумеется, тут же начнет его оправдывать.
Джек фыркнул и рассмеялся; у Мортимуса тут же появилось подозрение о том, что тот немедленно начнет расспрашивать Сека о Докторе. Ну и пусть. Любопытство не порок. Прекрасный спутник выйдет из Харкнесса! Никаких дурацких принципов, и голова на плечах есть.
— Возвращаемся в ТАРДИС, — сказал Мортимус. — Надо облететь планету и попытаться найти пульт управления манипулятором. Доктор наверняка спрятал его где-то здесь, если, конечно, его уже кто-нибудь не подобрал.
А ведь, скорее всего, это объясняет геноцид аборигенов. Логично! Мортимус покачал головой и продолжил:
— Нет, мы полетим прямо к манипулятору. Так будет надежней. Быстрее!
Он побежал к ТАРДИС, оскальзываясь на подмерзшем от ветра снегу. Джек, громко топая, помчался за ним — явно пытался обогнать. Мортимус засмеялся и побежал быстрее.
В ТАРДИС он влетел первым и тут же бросился к консоли. Сек, который сидел в кресле и вертел в руках что-то похожее на временной замок, вскочил на ноги.
— Я понял! — выкрикнул Мортимус. — Вторая звезда — это звездный манипулятор, с его помощью похитители и крали планеты, а теперь, скорее всего…
Он защелкал переключателями, всматриваясь в показания на экранах. Точно! От звезды тянулась исчезающе тонкая нить… кажется, глюониевого поля. Звезда! Так похоже на Доктора! Манипулятору можно было бы придать любую форму, даже совсем незаметную, но это позерство… Совершенно типичное поведение!
— …удерживают где-то в другой точке пространства-времени, — пробормотал Мортимус. Поле было странным, надо было проверить, что с ним не так. Какой-то небольшой временной сдвиг, изящное, но не понятное пока что решение.
Сек кивнул, встал рядом и оперся о консоль, не сводя глаз с экрана.
— Эта штука может летать просто так? — спросил Джек откуда-то из-за спины. — Аэродинамика у нее не ахти.
— Да, разумеется. Но насчет аэродинамики ты промахнулся, — рассеянно отозвался Мортимус и потянул за рычаги. ТАРДИС сорвалась с поверхности и помчалась к звезде.
— И долго мы будем добираться? — спросил Джек. Он подошел к консоли и, сунув руки в карманы, встал с другой стороны. Мортимус ухмыльнулся. Джек пока еще не видел ТАРДИС во всем ее великолепии. Наверняка думает, что ее можно разнести в куски одним выстрелом из лазерной пушки.
— Минут десять, — сказал он. — Не больше.
— Быть не может. Скорее уж десять месяцев.
Сек вцепился в консоль и ожесточенно дернул щупальцами. Харкнесс ему не нравился — это было понятно без лишних слов, а может, дело было в чем-то еще. Мортимус не хотел разбираться. Кстати, нужно было рассказать Секу о катере. Мортимус внутренне сжался: тот наверняка расскандалится, обидится снова, да и Джек будет насмехаться над ними. Надо было его куда-то услать. Хотя бы ненадолго.
— Я оставил кое-что в лаборатории, — сказал Мортимус по-светски небрежно. — Так как мы с Гаутамой должны управлять кораблем, не мог бы ты принести мне набор серебряных скальпелей? Он лежит на полке возле письменного стола.
Джек с долей подозрения смерил его взглядом, посмотрел на Сека, потом снова на Мортимуса.
— Хорошо, — удивленно сказал он. — Сейчас.
Когда он скрылся за дверью, Сек быстро повернулся к Мортимусу и еле слышно прошептал:
— Мне надо кое-что тебе рассказать.
— Мне тоже. Я предложил Джеку стать моим спутником, — начал Мортимус и запнулся. — И… я пообещал ему твой катер в награду за помощь.
Сек нервно дернул щупальцами и с негодованием уставился на него.
— Мой катер?! — воскликнул он. — Ты неисправим!
— Ну а что мне было делать? — возмутился Мортимус. — Не фишки же ему обещать из казино! Не будь смешным и жадным! Я действовал по ситуации, а ты еще найдешь себе корабль! У тебя даже машина времени есть!
Сек тяжело задышал, сверля его взглядом, потом качнул головой.
— Машина времени не моя личная, но это не важно, — сдержанно произнес он. — Ты не сможешь сделать Джека Харкнесса своим спутником.
— Это еще почему?
Едва Мортимус договорил, как Сек расплылся в неприятной усмешке.
— Джек Харкнесс станет спутником Доктора, фиксированной точкой во времени, и тебе придется отпустить его — не просто отпустить, но и стереть память о нашем знакомстве и общении.
— Чушь! — воскликнул Мортимус. — Ты выдумал это только что!
Спутник Доктора… Быть не может! Мортимус много раз общался с Джеком, и никаких признаков избранности не заметил — было бы странно не заметить такую выдающуюся особенность. Обычный человек, а не реперная точка. А даже если и станет потом, все равно! Будет у Доктора на одного спутника меньше. Подумаешь, фиксированная точка! Ее и переписать можно.
Сек покачал головой.
— Нет. Это правда. Мало того, наши временные линии зависят от того, станет ли он спутником Доктора или нет. Твоя и моя. Я проверил. У меня отличная база данных. — Он замолчал и опустил голову. — А ты не сказал сразу, как его фамилия. Я бы предупредил тебя раньше. И сам бы… знал.
Мортимус открыл рот, чтобы сказать, что он думает о Секе, о Докторе и обо всей этой ерунде, но в этот момент хлопнула дверь. Вернулся заметно недовольный Джек.
— Я не нашел никаких скальпелей, — сказал он. — Если вы хотели поворковать наедине, можно было просто попросить меня выйти.
Спутник Доктора… Мортимус поморщился и прикусил губу. Во-первых, это все-таки неправда. Во-вторых… Как только кто-нибудь ему начинает нравиться, Доктор тут же забирает его себе. Будущее поливариантно, и какой-то из вариантов предполагает и такое. Но Джек и Доктор? Это даже не смешно.
— В следующий раз попросим, — холодно ответил Сек и прищурился. Джек неожиданно улыбнулся и посмотрел на него почти с нежностью — хотя, с другой стороны, его улыбка запросто сошла бы за издевательскую. Мортимус хмыкнул. Межличностные отношения в этот момент занимали его мало: гораздо интереснее было попробовать построить пульт управления звездным манипулятором.
— Держи курс, — сказал он Секу и нырнул под консоль. Эх, если бы знать, что им попадется такое сокровище, то можно было подобрать на астероиде немного запчастей, но и имеющихся деталей хватит. Мортимус начал осторожно откручивать резервную телепатическую схему; мимо него, едва не наступив на полу мантии, прошел Джек и остановился рядом с Секом.
— Мне так никто и не объяснит, что вы ищете? — спросил он тихо — видимо, не хотел, чтобы Мортимус его услышал.
— Мою планету, — коротко ответил Сек.
— И чем нам может помочь эта звезда?
— Это не звезда. Это интерфейс.
— Спасибо за понятное объяснение, — обиженно ответил Джек.
— Здесь нечего объяснять. Ты мешаешь мне, отойди, — сказал Сек и раздраженно застучал каблуком по полу.
ТАРДИС неожиданно тряхнуло, и Мортимус едва не выронил нужную плату, которую присоединял к схеме. Нужно было скорее собрать пульт — манипулятор обладал собственным, хоть и не слишком мощным, разумом и мог воспринять чужую ТАРДИС как угрозу — особенно, если его перепрограммировали.
Особенно, если его перепрограммировали далеки! А кто еще мог?
Мортимус спешно прикрутил последнюю схему и достал отвертку. На кнопки не было времени, но микроимпульсы без проблем их заменят, надо только поймать нужную тактовую частоту.
— А вот теперь мы посмеемся, — сказал он злорадно и включил отвертку. Та беззвучно завибрировала, но пульт не сработал. Не хватило дальности темпорального трансивера. Нужно подобраться ближе, еще ближе! Мортимус раздвинул губы в улыбке. Если все получится… Манипулятор — это огромная ценность и огромная власть. Потрясающая. Если Доктор не нашел ему применения, то уж он-то найдет обязательно.
Сек, прикусив губу, стоял у консоли. Конечно, сначала можно помочь и ему, вернуть планету, но потом пусть не просит себе долю. Хотя Мортимус был почти уверен, что он не станет просить. Слишком гордый. И это к лучшему, если признаться, о, насколько это к лучшему!
— У тебя такое лицо, Мортон, как будто ты нашел копи царя Соломона, — сказал Джек и покосился на экран сканера: там, разрастаясь с каждой минутой, сиял почти нестерпимым блеском звездный манипулятор.
— О, это гораздо, гораздо интереснее бриллиантов, — ответил Мортимус и снова включил отвертку. Пульт отозвался, даже в кончиках пальцев закололо, но манипулятор не ответил. Он даже не потребовал шифра: осознанное игнорирование, полный бойкот его приказов. Даже самого простого — дать информацию о текущих настройках.
Потом ТАРДИС тряхнуло еще раз, и Сек нарочито будничным тоном заметил:
— В нас стреляют.
— Надеюсь, ты не думаешь, что нас могут сбить? Это же нонсенс, — спросил Мортимус рассеянно, но тут же вскинул голову: — Кто?!
— Далеки, — коротко ответил Сек и потянул за рычаг: ТАРДИС понеслась быстрее, манипулятор дернулся навстречу. — Разбирайся с настройками скорее. Я бы не хотел, чтобы они поняли, что именно мы делаем. В полете ТАРДИС уязвимее.
Но манипулятор упрямо игнорировал все приказы пульта. Мортимус выключил отвертку и крепко сжал зубы. Далеки заблокировали любую возможность управления, а он и раньше не слишком преуспевал в звездной инженерии. Хотя… Глюониевое поле! Вот откуда управляли манипулятором — и туда же манипулятор направлял свою энергию! Как эффективно! Мортимус отшвырнул бесполезный пульт и вскочил на ноги.
— Как у вас интересно, — прокомментировал Джек, явно стараясь скрыть неуверенность. Он стоял, опершись на консоль, и следил за руками Сека. Пытался запомнить алгоритм? Ха!
— Нам передают сообщение, — сказал Сек. — Включить?
— Ой, ну что там они могут передать, — поморщился Мортимус и включил громкую связь.
— Ос-та-но-ви-тесь! Вы бу-де-те у-нич-то-же-ны!
Логика на грани фантастики. И кто согласится на такое предложение? Мортимус выключил связь и защелкал рубильниками сканеров. Глюониевое поле интересовало его куда больше. Если поймать его настройки и направить ТАРДИС в исходную точку, то можно получить два в одном — контроль над манипулятором и планету.
И кучу проблем впридачу. На том конце наверняка ждет целый флот далеков, а планету давно сожгли подчистую! Мортимус прикусил губу. Можно бросить все и сбежать прямо сейчас. Пусть Сек ищет другой способ справиться с трудностями!
— Не могу разобраться с этим глюониевым полем, — соврал он. — Отправляемся на Землю, в другой раз вернемся сюда, и уж тогда… Встречаться с твоими соплеменниками без подготовки глупо.
По лицу Сека скользнула тень, он протянул руку и переключил рубильник на навигационной панели… и это не было ручное управление полетом! Он все настроил, пока Мортимус был занят пультом! И даже учел временной сдвиг! О Господи, и что теперь делать?
— Это не мои соплеменники, — холодно произнес Сек. — Дизайн их кораблей довольно сильно отличается. В худшую сторону. Как можно было не заметить?
Временной ротор застонал, поднялся и опустился. ТАРДИС дематериализовалась, консоль сердито заискрила.
— Придурок, — со злостью сказал Мортимус. — Хочешь рисковать жизнью? Рисковал бы своей!
— Можешь остаться внутри, — отрезал Сек. Он улыбался — ожесточенно, неприятно, но его щупальца застыли без единого движения. Полная бесстрастность — или полный контроль над эмоциями. Мортимусу очень захотелось выругаться.
— Иногда мне кажется, — сказал Джек, который продолжал цепляться за консоль, — что некоторые мои коллеги по-настоящему странные.
В этот момент временной ротор пропел нежным голосом в последний раз и замер. ТАРДИС материализовалась.
В консольную вернулось приятное приглушенное освещение — ТАРДИС отреагировала на возвращение хозяина почти разу. Мортимус почти подбежал к консоли и быстро защелкал рубильниками. Он ни на грамм не был уверен, что Рани не передумает в последний момент. Сек устроился в кресле, которое придвинул вплотную к консоли, и держал на коленях дезинтегратор. На нем все еще была шинель Джека, смотревшаяся откровенно смешно — как обноски на беспризорнике, но его пиджак — изрядно испачканный — висел на спинке кресла. На столике мягко светился гиперкуб. Джек стоял, прислонившись к стене, и насмешливо улыбался.
— Ты быстро управился, — сказал он.
— Там нечего было управляться, мой друг, — сказал Мортимус, продолжая отделять резервный пульт от ТАРДИС. Где-то там Рани помогает ему сейчас, нажимая комплементарные кнопки. — Все решилось очень оперативно.
Сек поднял голову и оскалился в улыбке, до дрожи в коленках напомнив настоящего далека — хотя они-то никогда не улыбались. Мортимус потянулся к соседней панели и повернул последний рубильник. ТАРДИС дрогнула, свет мигнул раз, второй…
— Что ты сделал? — спросил Сек, внимательно следя за его руками. А, он ведь не видел, как отделяют отсеки ТАРДИС, ни разу не видел эту панель в работе.
— Отделил резервную консольную вместе с пилотом, — ответил Мортимус, стабилизируя движение, хотя ТАРДИС и сама выправилась бы, идя по заданному маршруту — но так быстрее. — Теперь незваная гостья не побеспокоит нас лет эдак с тысячу. А может, и больше.
Сек резко оттолкнул кресло и встал, несуразно длинный в чужой шинели. Его щупальца заметались, извиваясь.
— Ты ее отпустил, — сказал он тихо.
— Да, — ответил Мортимус и отступил на шаг. На мгновение ему показалось, что Сек вот-вот поднимет дезинтегратор и выстрелит, но тот стоял, опустив руки, и смотрел на него.
— Рани смертельно опасна, — сказал Сек свистящим шепотом. — И ты — ты! — зная, что она сделала, отпустил ее?
— А что мне было делать? — огрызнулся Мортимус.
— Уничтожить! — выкрикнул Сек, сузив глаз. — Она ничем не отличается от далека! Она даже опаснее! Дай ей волю, и она найдет способ убрать нас с дороги — и не только нас! Ты, сентиментальный идиот! Надо было пойти с тобой и проконтролировать!
Джек фыркнул, но тут же поднял руки и замолчал.
— Зато я не далек, как некоторые, и не собираюсь уничтожать всех подряд! — выкрикнул, внезапно рассердившись, Мортимус. Какое Сек имеет право судить его после того, что сделал? — Это ты угнал мою ТАРДИС, зная, что я тебе сказал про настройки! Кто из нас идиот после этого?
— Ты! — выкрикнул Сек. — Это ты мне предложил какую-то мерзость!
— А ты, бедняжка, разозлился и потерял способность мыслить? — сердито отозвался Мортимус. — Прихожу к выводу, что не зря посоветовал тебе это! Такие, как ты, слишком зависимы от физиологии!
Джек что-то сказал, но Мортимус не разобрал слов. Зато Сек резко обернулся к нему, дернул плечами и перевел взгляд на Мортимуса.
— Надо было мне бросить тебя и отправиться с Доктором, — прошептал он очень отчетливо. — А не…
— Не смей говорить о Докторе! — выкрикнул вконец разъяренный Мортимус. Он мог бы сдержаться, но откровенно не хотел — Доктор был запретной темой, и Сек это знал. — Думаешь, Доктор приказал бы тебе ее расстрелять? Хорошо же ты его знаешь! Не смей решать за меня такие вопросы! Не смей даже думать, что ты можешь! У меня осталось не так много соплеменников, чтобы я мог отдать их на твою далековскую милость!
Сек смотрел на него, тяжело дыша и прищурившись. Потом качнул головой.
— Смерть и разрушение, — сказал он, — выберут того, кто выбрал их.
Но Мортимус слишком разозлился, чтобы принять это завуалированное отступление, и нанес последний удар.
— Если бы ты не распсиховался, как последний пубертатный подросток, и выслушал меня, то ничего бы этого не случилось! — воскликнул он. — Что, слишком хотелось красиво хлопнуть дверью? Ну вот, хлопнул! Разгребай теперь последствия! Не нравится? Сам виноват! Никто тебя не заставлял!
Сек сжал пальцы на рукоятке дезинтегратора, и Мортимус на этот раз действительно испугался. Но тот осторожно положил оружие на консоль и сунул руки в карманы, словно пытался избежать соблазна воспользоваться им.
— Если бы я не распсиховался и не увел ТАРДИС, — сказал Сек спокойным, хоть и напряженным тоном, — то твой корабль, Джек и я были бы мертвы, а вы бы с Рани остались на мертвой планете вдвоем, наедине друг с дружкой. Гордись! Вы бы стали новыми Адамом и Евой, положили бы начало новому поколению! Плодитесь и размножайтесь! Ох и посмотрел бы я на тебя в этой роли.
Мортимус захлебнулся ответом, выдохнул и замолчал.
— Вы не забыли про меня, эй? Милые бранятся, третий не мешай? — спросил издевательски громко Джек.
— Замолчи! — выкрикнул Сек. — Тебя никто не спрашивал!
Не стоило срываться, вообще не стоило, Мортимус это понимал. Вкус стыда — кислый с горечью — жег под языком. Надо как-то сгладить… но как?
— Гаутама, — сказал он спокойным и светским, словно ничего не случилось, тоном. — Покажи нашему другу гардеробную и жилые комнаты. Тебе, наверное, тоже стоит переодеться.
— Я разберусь и без твоих указаний, — сухо отрезал Сек и повернулся к Джеку, смерив того неприязненным взглядом.
— А можно обратно мою шинель? — сверкнув улыбкой, спросил Джек.
— Хорошо, — выдавил Сек, круто развернулся и вышел из консольной, громко топая обутыми на босу ногу ботинками.
— Он всегда такой… эмоциональный? — спросил Джек, не прекращая улыбаться. — Кстати, бластер я тоже хотел бы вернуть.
— О, в нем таятся бездонные глубины эмоций, — не слишком любезным тоном ответил Мортимус, бросил Джеку его бластер и сел в кресло, запрокинув голову. — Смотри не утони.
— Да уж постараюсь, — отозвался Джек.
Хлопнула дверь. Мортимус прикрыл глаза и постарался расслабиться. Он был полностью прав, а Сек — нет. Сек нарушил все этические законы, даже те, которые сам установил для себя. Мортимус не сделал ничего предосудительного. Даже наоборот.
Но почему ему все еще было так стыдно?
Мортимус потянулся к консоли и погладил ее медленным, нежным движением.
— Привези нас куда надо, наконец, — попросил он. — Просто доставь на место и закончим это.
Мертвый астероид неподалеку от рифта,
дата неизвестна
Темнота была другой — не такой плотной и густой, как прежняя, в ней угадывались абрисы каких-то конструкций. Помещение, в котором они очутились, было куда просторнее прежнего, гиперкуб освещал едва лишь его фрагмент. И гравитация изменилась — тело ощущалось легким и невесомым, одно неудачное движение — и можно ракетой взмыть вверх и зависнуть там на долгие часы. Мортимус сделал глубокий вдох и закашлялся: даже сквозь осмотическую маску пробивался чудовищный смрад. Сероводород и метан.
— Ну и воняет же здесь, — глухо проговорил Джек из-под маски. — Куда нас забросило?
— Не знаю, мой друг, не знаю, — пробормотал Мортимус в ответ и вытащил телефон. — Сейчас проверим…
Он прижал трубку к уху. В динамике зашелестело, но почти сразу включились длинные, четкие гудки. Неужели? Мортимус затаил дыхание. Нет, ругаться он будет потом. Ну же! Почему этот дурацкий осьминог не снимает трубку? Гудки тянулись и тянулись, пока связь не прервалась.
Что-то было не так — хотя, скорее всего, Сек бросил телефон где-нибудь. Или спит. Или в ванной. Он же постоянно сидит в ванной, это какая-то мания! Мортимус крепче сжал губы и спрятал телефон в карман.
— И что? — поинтересовался Джек. Он отошел в сторону и пошевелил носком ботинка какую-то ломаную панель, почему-то казавшуюся смутно знакомой.
— Кажется, мы на месте, — ответил Мортимус и осторожно, придерживаясь за до омерзения липкую — даже думать не хотелось, в чем она вымазана! — стену, пошел в сторону, где темнота становилась менее плотной. К вероятному выходу. — Иди за мной, только осторожнее, без геройства и резких движений. Доставать тебя из-под потолка я точно не стану.
— А то без тебя я этого не знал, — ядовито ответил Джек, но пошел следом мягко, ступая почти по-кошачьи. — Мы на астероиде, судя по всему, заброшенном уже давно. Здесь было какое-то высокотехнологичное производство; почему его забросили? И почему здесь так пахнет…
— Трупами? — спросил Мортимус.
— Мумиями. Так пахнут мумии, не просто трупы.
Помещение неожиданно кончилось, крыша сменилась небом, и Мортимус резко остановился, запрокинув голову. Джек встал рядом и восхищенно — а может, обеспокоенно — вздохнул.
— Рифт, — сказал он.
— Да, именно, — отозвался Мортимус. Из-за слабой силы тяжести казалось, что их вот-вот оторвет от неверной поверхности и затянет в радужный, хищный рот рифта, болтавшийся над их головами — а может, это они висели над ним, цепляясь за астероид подошвами? Дух захватывало от этого зрелища. Кроме рифта, в небе не светило ни одной звезды. Оно было пустым и черным, как выстланный бархатом гроб.
Правое сердце застучало быстрее. А что, если они находятся не по нужную сторону? Калибровка отвертки сбилась еще в первый раз — может, и «Королева Марго» дрейфовала в этом же параллельном пространстве? Мортимус вытащил телефон. Нет, он же дозвонился до Сека — почти. Тот не брал трубку, но сигнал проходил почти неискаженным. Рифт бы до неузнаваемости его изменил.
— Если ты расскажешь, что или кого мы ищем, — сказал Джек, сунув гиперкуб подмышку, а руки в карманы, — будет гораздо проще.
— Сложно сказать. — Мортимус задумался, не сводя с неба глаз — рифт переливался над ними, и в его свете поверхность вонючего астероида выглядела причудливо и неестественно, как пейзаж с картин экспрессионистов. — На этой свалке мой корабль может выглядеть как угодно. Она, понимаешь ли, маскируется, и весьма успешно.
— А, так мы ищем корабль, который угнал твой кудрявый партнер? — Джек хитро усмехнулся и вытащил бластер. — А если мы найдем его без корабля?
— Только не вздумай в него стрелять, — сухо ответил Мортимус и поежился: здесь было холодно даже ему, да и у Харкнесса заметно посинели губы, хоть тот и старался делать вид, что все в порядке, а Сек здесь замерз бы в два счета. Но не обыскивать же астероид? Оставалось надеяться, что у этого чокнутого далека хватит ума просто оставить дверь ТАРДИС приоткрытой! Это же так элементарно! Неужели трудно было догадаться? А, впрочем, о чем уже говорить. — Я с ним сам разберусь. Не надо…
— Окей, Мортон, это твоя добыча, я понял, мне не нужно повторять дважды, — сказал Джек, но бластер прятать не стал.
Мортимус медленно и осторожно пошагал вперед. Поверхность астероида походила больше на сморщенную кожу — задубевшую и грубую, но холмы вздымались выше человеческого роста, а рытвины казались черными и бездонными. Вместе с низкой гравитацией это могло превратить поиски в весьма рискованное мероприятие! Прыгать нельзя, значит, нужно делать очень широкие шаги… Мортимус переступил через рытвину, покачнулся, ловя равновесие. Что же это за астероид? Смердит мертвечиной, словно на нем совершили несколько геноцидов одновременно, но трупов при этом нет; весь усыпан обломками, валяющимися то там, то сям, наполовину погрузившись в плотный грунт — конструкции, ободранные почти до неузнаваемости, но что-то было в них… что-то очень, до боли знакомое.
— Может, разделимся, чтобы быстрее искать? — спросил Мортимус.
— Э, нет! Не надейся, приятель, что ты найдешь корабль и бросишь меня здесь, не расплатившись. Я глаз с тебя не спущу, — отозвался весело Джек. — Ты говоришь, он маскируется. Под что? Здесь полно барахла, мы можем ходить мимо него много раз, а я даже опознать его не смогу.
Мортимус остановился, удержал равновесие и поймал оступившегося Джека за рукав. Все-таки идти здесь было сложновато даже ему, а уж человеку…
— Ну, он может выглядеть как диван. Красный диван шестидесятых годов двадцатого века, — сказал он. — Но здесь… О Господь всемогущий! Это что, панель от консоли ТАРДИС?!
Мортимус, едва не забыв об осторожности, шагнул в сторону и подобрал с земли погнутую и треснутую панель ужасно знакомой формы. И, кажется, более позднего поколения, чем его собственная. Он огляделся: все, все обломки вокруг были от ТАРДИС разных годов и моделей, искореженные, мертвые! Сердца забились очень быстро, к горлу подкатил ком. Что это за место такое? Что здесь вообще происходило?!
— Кажется, ты нашел кусок от своего корабля, — констатировал Джек и покачал головой. — На тебе лица нет. Сочувствую.
— Нет, не от своего, — процедил Мортимус сквозь зубы, — но от такого же, как и мой. Здесь их сотни! Быть не может. Если хозяева астероида убили столько тайм… владельцев кораблей, то почему никто не обеспокоился этим?
Он заозирался, продолжая судорожно сжимать в пальцах панель от чужой мертвой ТАРДИС: всюду, куда ни падал взгляд, лежали обломки, остовы, куски, как он раньше этого не видел! Но это объясняло, почему гиперкуб привел его сюда.
Но как отсюда мог вырваться всего один, и тот детский? Мысли забурлили, Мортимус отбрасывал одну идею за другой. Это не далеки и не какая-нибудь враждебная раса… Иначе здесь осталось бы что-то и от них, а не только украденные у таймлордов ТАРДИС и построенные из их частей нелепые конструкции.
— Наверное, их просто не нашли, — сказал Джек, включил сканер на браслете и, присвистнув, покачал головой. — Этот астероид прошел через рифт! Проверь своей свистулькой, если она, конечно, может определить такое.
Мортимус вытащил отвертку и отправил импульс в землю, не ожидая ничего интересного — чего там может определить эта примитивная штуковина Джека! — но вздрогнул, увидев результат.
— Это не просто астероид, который прошел через рифт, — сказал он тихо, — это органика, которая прошла через рифт! Астероид — сам по себе огромная сдохшая тварь! — Он расхохотался. — О, вы все отомщены, дорогие мои. Жаль, я сам не мог на это посмотреть! Но это не объясняет, куда делась планета… может, гиперкуб — просто совпадение? Тогда где же моя ТАРДИС?
Джек, который тем временем поднялся на холм — вспученную шкуру, поправил себя Мортимус, помахал рукой.
— Эй, дай мне вставить хоть слово! — сказал он. — Если ты поднимешься ко мне, то увидишь: там, вдалеке, виднеется кое-что красное.
Мортимус, который просчитывал варианты, что делать, если триангуляция была неверной, резко замолчал. Потом вытащил из-за воротника ключ от ТАРДИС, висевший на шейной цепочке. Тот качнулся и переливчато блеснул — может, отблеск рифта, а может…
— Ха! — воскликнул Мортимус и расплылся в улыбке. — Красное! Она точно здесь, я знаю! Иди за мной.
Он спрятал ключ обратно и пошел, перешагивая через рытвины, туда, где, как он был абсолютно и безоговорочно уверен, стояла его ТАРДИС. Джек что-то говорил ему, потом, видимо, отчаявшись, замолчал. Его шаги звучали за спиной глухо и как-то обреченно.
Потом Мортимус увидел ТАРДИС. Она действительно выглядела как диван и казалась яркой даже среди радужных отблесков рифта на останках, как будто изо всех сил старалась, чтобы ее заметили. И подзарядилась прилично, наверное — рифт совсем близко. Мортимус ускорил шаг насколько мог, чтобы не оттолкнуться от земли и не взлететь, и подошел к ТАРДИС, когда Джек еще осторожно пробирался между обломками.
Одна из подушек была отодвинута, и Мортимус облегченно вздохнул: Сек все-таки додумался до самого простого способа не дать ТАРДИС отправиться дальше. Мортимус не помнил, рассказал ли он Секу о том, что настроил эту опцию, но если тот догадался сам — прекрасно! И вряд ли он снаружи. Холодно было зверски, Сек терпеть не мог такую температуру.
— Посмотри-ка, действительно диван, и даже не раздвижной, — с хитрой улыбочкой сказал Джек, подойдя ближе. — Ты, наверное, пинаешься во сне? Понятно, почему твой партнер сбежал. Ему захотелось побольше простора, больше свободного места, бедняге. Теперь мы сядем, свесим ноги и полетим, как в сказке?
— Нет, — улыбнулся как можно ласковей Мортимус. — Мы залезем внутрь. Давай, видишь, подушка отодвинута? Вот туда.
— Ты меня разыгрываешь, — фыркнул Джек, но, встретившись с Мортимусом взглядом, пожал плечами и, отодвинув подушку в сторону, забрался в темный лаз.
— Ого! — послышался изнутри его голос.
— Да, — с удовольствием ответил Мортимус. — Она больше внутри, чем снаружи.
В консольной все выглядело как обычно, разве что свет горел гораздо ярче и холодней — словно в офисе.
— Коллекцию собираешь? — спросил Джек, рассматривая одну из скульптур, стоявших в ряд у стены. — Ай-ай-ай, а ведь это запрещено. Злоупотребление служебным положением.
— И кто мне может запретить? — фыркнул Мортимус, осматриваясь. Что-то казалось странным, если даже не считать света — хотя, может, это только казалось? ТАРДИС нашлась, и хватит об этом! — Не смеши. К твоему сведению, это Савкотрон Праксителя, оригинал. И это далеко не все!
Он медленно обошел консоль: под панелью навигации висели провода, а он их так не оставлял. Точно! Кто-то копался в настройках. Этот придурковатый далек, не иначе, пытался остановить ТАРДИС, и явно безуспешно. Хоть бы ничего не испортил. Кстати, а где он? Мортимус заправил провода внутрь и глубоко вздохнул. Хорошее настроение стремительно улетучивалось — можно сказать, на глазах. Он оперся об консоль, прикусив губу. Если закрыть дверь, ТАРДИС полетит дальше. А вдруг Сек застрял снаружи? Не бросать же его на этом дохлом монстре.
— Какой интересный пульт управления, — сказал Джек, который бросил рассматривать коллекцию и подошел к консоли. — Это, кажется, рубильник запуска двигателя? Я…
— Не трогай! — рявкнул Мортимус и схватил Джека за руку. — Лучше помоги мне найти кое-кого.
— Твоего кудрявого приятеля?
— Да, именно его.
В конце концов, Сек вряд ли заберется куда-то вглубь ТАРДИС. Он и раньше опасался заходить слишком далеко, а в такой ситуации… Пока дверь открыта, ТАРДИС никуда не улетит.
Джек вытащил бластер.
— Он в режиме станнера. Предпочитаю перестраховаться, — сказал он. — Ты уверен, что твой корабль не увел кто-нибудь другой?
— Да, да, да, — раздраженно ответил Мортимус, но тут же замолчал. Он уже ни в чем не был уверен.
В коридоре свет горел так же ярко и стерильно, почти в ультрафиолетовом режиме. Кто еще мог бы забраться в ТАРДИС? Кому придет в голову на планете отдыха забираться в диван? Конечно, если Сек не останавливался на других планетах, тогда…
Мортимус вдруг достал отвертку и переключил режим: непонятно почему левое сердце дрогнуло и забилось быстрее. Он остановился и прислушался, подняв руку; Джек не стал задавать вопросов, молча встал рядом, держа оружие наизготовку.
— Можешь назвать меня суеверным болваном, — прошептал Мортимус, — но я знаю, что в моем корабле чужак. Просто знаю и все, не спрашивай лишнего.
— Ага, — едва шевеля губами, ответил Джек. — Это твоя интуиция.
Мортимус улыбнулся: хотя бы кто-то это понимает и принимает без объяснений, без дотошных попыток докопаться до сути. Конечно, дело не совсем в интуиции, но для человека и это отличная попытка. Если бы не Сек и его планета, с Джеком было бы легко путешествовать вместе… может, потом?
Он молча кивнул и осторожно пошел вперед. Первым делом стоило проверить библиотеку.
Мортимус знал эту ТАРДИС как свои пять пальцев — даже лучше; он несколько раз восстанавливал ее после тяжелых крушений, когда почти приходилось выращивать ее заново, она слушалась его безоговорочно, хотя управлять ей он умел постольку-поскольку, да и чинить тоже — стоило признаться в этом хотя бы самому себе. Казалось, ей нравилась жизнь, полная приключений, интриг и новых знакомств, хотя Мортимус последнее время редко путешествовал куда-то, кроме Земли. К Секу она относилась гораздо лучше, чем стоило.
И вот сейчас она сигнализировала как могла, что на борту враг. И Мортимус был почти уверен, что Сека в библиотеке нет. Пройдя пару поворотов, он отпер дверь и заглянул внутрь. В круглом зале, от которого лучами расходились коридоры с полками, было омерзительно пусто. Никого. Библиотека тянулась на километры, проверить ее быстро, конечно, не выйдет — черт бы побрал этот полет по следу, заблокированы все возможности! Или почти все. Мортимус закрыл дверь и начал откручивать одну из круглых стенных панелей.
Надо было проверить кое-что.
Джек, прислонившись к стене, настороженно — но и с любопытством озирался.
— Не хотел бы, чтобы ты загордился, но такое вижу впервые, — сказал он негромко. — Из какого века ты свистнул эту прелесть?
— Тебе не понять. — Мортимус вытащил наружу провода и начал разъединять их, пытаясь добиться отклика. — Там другое времяисчисление. Не мешай!
Жилые помещения пустовали, музей тоже, и оранжерея… Часть проводов отзываться не хотела. Если этот… интервент сумел заблокировать внутренний сканер ТАРДИС, то кто же он такой? О Господи! Это начинало напрягать. Мортимус проверил еще один провод и замер: в лаборатории был кто-то живой.
— Так, — сказал он, прикрыв глаза. — Сейчас мы пойдем назад. Если я скажу «Давай», стреляй сразу же, не раздумывая. Окей?
— Окей, — яростно и счастливо улыбаясь, ответил Джек и поднял пушку.
Лаборатория была далеко, но ТАРДИС сократила путь, передвинув один из коридоров: Мортимус понял это по сменившимся картинам. Почему-то он сильно нервничал, и это было странно; все-таки это его собственная ТАРДИС, и никто, никакой инопланетный идиот, возомнивший себе невесть что, не сможет ее забрать. Скорее сам погибнет ни за грош. Но пульс все равно стучал под языком, и чувства сильно, почти до боли обострились. Дверь лаборатории обнаружилась спустя два поворота. Мортимус облизнул губы и взялся за ручку. Джек встал с другой стороны проема и, прищурившись, удобнее перехватил бластер.
Наверное, со стороны это выглядело как сцена из какого-то дешевого боевика. Мортимус хмыкнул, повернул ручку и толкнул дверь ногой. Они влетели в лабораторию.
— Ты что, увлекаешься… вивисекцией? — с заметным отвращением произнес Джек, стоявший за спиной. — Или это твой кудрявый дружок развлекался?
— Нет, — коротко и зло ответил Мортимус.
Сек, абсолютно голый и пристегнутый к операционному столу, молча и яростно смотрел на него — казалось, еще немного, и этот взгляд прожжет в мантии дырку.
— Сейчас, я тебя освобожу. Следи за дверью, — бросил Мортимус Джеку и переключил отвертку в другой режим. Фиксаторы тут же расстегнулись. Судя по показаниям сканирования, никаких существенных повреждений Сек не получил, хотя, кажется, его накачали какими-то стимуляторами. — Кто это сделал?
Сек с трудом сел, потер запястья и помотал головой. Щупальца на его голове бешено дергались, делая его похожим на Медузу Горгону, странным образом слившуюся с циклопом. Это было даже забавно, но смеяться Мортимусу хотелось меньше всего.
— Ну? Кто? — резко спросил он.
Сек ткнул пальцем в горло, потом мотнул головой.
— Блокатор связок? — догадался Мортимус.
— Так это и есть твой компаньон? — догадался Джек. Он с неприкрытым интересом рассматривал Сека и улыбался. — Действительно, не кудрявый.
Сек тут же поднял руку и обвиняюще указал на Харкнесса пальцем.
— Это Джек, — быстро сказал Мортимус. — Он мне помогает. Джек, это… Гаутама, мой напарник.
Сек слез со стола и, покачнувшись, встал ровно. Он выглядел… злым. Слабо сказано — злым. Мортимус поежился.
— Извини. Я не хотел, — сказал он, хотя ничуть не собирался просить прощения. Господи, да и за что?
В ответ Сек резко взмахнул рукой, отметая извинения, поднял один палец, потом снова указал на Джека и мотнул головой.
— Один и … — расшифровал Мортимус. — Один и… что?
Сек закатил глаз, безостановочно шевеля щупальцами, снова показал на Джека, замотал головой, и, в итоге, шагнул к Мортимусу и ткнул его пальцем в грудь.
— Не понимаю, — сердито ответил Мортимус. Вариантов ответа на эту шараду могло быть сотни. Он уже собирался попросить Сека произнести то, что он хочет, чтобы прочитать по губам, но тут подал голос Джек:
— Кажется, он хочет сказать, что тот, кто залез в твой корабль, чернокожий, такой, как ты.
Сек бросил на него уничтожающий взгляд и еле заметно кивнул.
— О Господи, — только и смог сказать Мортимус. Такой же, как он! Другой таймлорд!
Только не Мастер, только бы это был не Мастер! Тягаться с ним будет очень непросто… а кто еще мог остаться в живых? Доктор вряд ли бы такое устроил, он, конечно, псих, но не стал бы приковывать Сека к лабораторному столу и проводить над ним какие-то опыты.
— А ты симпатичнее, чем под маской, — сказал Джек, беззастенчиво разглядывая Сека. Тот презрительно сжал губы и выпрямился. Наверное, ему трудно было стоять, но он держался изо всех сил. Мортимуса снова укололо такое несвоевременное и ненужное чувство вины.
— Где эта сволочь? — спросил он у Сека.
Тот на секунду задумался, потом широко и сердито улыбнулся, оскалив зубы. Но его улыбка тут же погасла; он развел руками, описывая что-то вроде круга, потом поднял руки вверх и тут же опустил. Опять шарада. Мортимус тяжело вздохнул. Это было похоже на…
Сек с шумом выдохнул и снова замахал руками. Потом мотнул головой, подошел, пошатываясь, к рабочему столу, взял скальпель и с оглушительным скрежетом начал что-то царапать на металлической поверхности.
— Резерв. пульт, — прочитал Мортимус. — Рани.
Голова на секунду закружилась, колени почти подогнулись, правое сердце пропустило удар. О Господи. Это еще хуже, чем Мастер. Мортимус судорожно вздохнул.
— Такого я еще никогда, — мечтательно проговорил Джек, привалившись к двери спиной, — не видел.
Неожиданно нахлынуло раздражение, и Мортимус пристально посмотрел на Джека. Сек, не обращая на того внимания, бросил скальпель на стол и опустил голову.
— Отдай ему шинель, — приказал Мортимус.
— Это еще почему? — удивился Джек.
— Потому что я так сказал.
Мортимус готов был спорить и дальше, но Джек неожиданно сдался без боя, снял шинель, подошел к Секу и протянул ему. Тот коротко кивнул и, неловко двигаясь, оделся и быстро застегнул все пуговицы.
Рани — это действительно проблема. Как она вообще выжила? Мортимус не интересовался, что она делала во временную войну — может, тоже где-то пряталась, как и он? Мортимус посмотрел на своих компаньонов. От Джека не будет никакого толку; он даже не представляет, с кем имеет дело. Сек… судя по тому, в какой ситуации он оказался, убьет Рани при первой же возможности, а этого допустить никак нельзя.
Сначала надо попробовать с ней поговорить. Да, поговорить, и один на один.
— Гаутама, — сказал Мортимус серьезно. — Ты должен пройти в консольную и закрыть дверь. Это важно. Джек, поможешь ему. И отдай мне бластер.
— Еще чего! — возмутился Джек. — Я и так уже отдал шинель.
— Не спорь! — Мортимус повысил голос. — Ты даже не представляешь масштабы этой проблемы, и решить ее могу я один! Бластер, немедленно!
Сек остро улыбнулся и смерил Джека с головы до ног очень неприятным, злорадным взглядом. Джек обиженно посмотрел исподлобья, покачал головой, потом поморщился и сунул Мортимусу бластер рукояткой вперед.
— Держи, раз уж так нужно, — сказал он.
— Спасибо, — отозвался Мортимус, пряча бластер в карман. Он ему все равно не понадобится, но еще не хватало, чтобы кто-то начал палить из него в консольной или даже в коридорах. — Идите в консольную. Оставайтесь там. — Он посмотрел на Сека. — Если что, будь возле консоли. Мало ли что понадобится. А я пойду искать. Ее.
Сек на мгновение зажмурился и кивнул. На лице Джека застыло по-мальчишески капризное выражение. Игрушку отобрали, какая жалость.
Когда они вышли, Мортимус фыркнул и тихо рассмеялся. Если бы его спросили, почему, он бы не знал, что ответить. От облегчения? От напряжения? От радости?
Они не виделись с Рани со времен выпуска. Какое-то время он следил за бывшими школьными друзьями — даже за Драксом, который занимался какой-то грязной, недостойной таймлорда работой и даже не вспоминал о бывшей родине; и, конечно, за Доктором. Доктор! Господь всемогущий, этот неумеха даже геноцид совершить не сумел как следует! Теперь придется иметь дело с очень серьезным противником.
Так вот, из всех его школьных друзей Рани была одной из наиболее успешных. Даже когда эти узколобые идиоты изгнали ее с Галлифрея, она такой оставалась. И что противопоставить ей сейчас, он и представить не мог. Рядом с ее умениями его вирусные опухоли — это попытки ребенка построить действующую модель Матрицы рядом с Матрицей настоящей. Ему даже угрожать ей нечем… Разве что блефовать?
Да, только так.
Резервный пульт управления он давно удалил, поэтому Рани могла быть где угодно — в том числе и возле резервного пульта. ТАРДИС могла восстановить эту комнату, если Рани ей приказала. А могла и не восстановить. Мортимус закрыл глаза и сосредоточился: если он почувствует Рани, то сможет найти даже в этом бесконечном лабиринте коридоров. Она всегда плохо умела прятаться. Но получалось с трудом: слабое эхо где-то по правую руку и дальше. Мортимус глубоко вздохнул и пошел, придерживаясь пальцами за стену. Это придавало сил.
Четыре развилки спустя он почувствовал знакомый толчок под ребра и широко улыбнулся: Сек добрался до консольной, закрыл дверь, и ТАРДИС, согласно настройкам, дематериализовалась и полетела дальше. И словно исчез какой-то блок — незапертая дверь мешала, как затекшая нога, не давала полного контроля. Тут же свет в коридоре, ведущем налево, почти погас; Мортимус кивнул и пошел по ярко освещенному. ТАРДИС приведет его куда нужно. Она прекрасно понимает, в чем дело.
Когда он проходил мимо одной из дверей, ведущих в бассейн (той, возле которой висели «Справедливые судьи» ван Эйка), то свет мигнул. Неужели Рани ждет его… в бассейне? Мортимус хмыкнул и, сунув руку в карман, сжал в пальцах одну из ампул. Потом повернул ручку и осторожно, стараясь не нашуметь, открыл дверь.
В бассейне вспыхнул свет, и Мортимус подошел к бортику. В ярко-голубой воде плавал какой-то мусор, давно пора бы почистить, но ни в самом бассейне, ни в большом и гулком зале никого не было. Он уже собирался развернуться и уйти, как дверь напротив, негромко скрипнув, отворилась.
Рани регенерировала, и в лицо ее узнать было бы невозможно, но спутать — тоже, неповторимый характер, ни с чем не сравнимые ощущения… общности. Мортимус не стал от нее закрываться, и она подошла ближе, стала у бортика на другой стороне бассейна.
— А, — сказала она. — Мне стоило догадаться, что это твоя ТАРДИС. Такая же хитрая, уклончивая тварь, как и ты сам. Предатель! Продался далекам. Я много слышала о тебе, но не думала, что ты настолько далеко зашел!
Ее голос гулко покатился по залу, угроза звучала в каждом слове, каждом звуке, в раскатистой «р», которую она произносила на шотландский манер.
— Слухи обо мне, как водится, оказались слегка преувеличены, — ответил Мортимус, улыбаясь. Улыбка получалась с трудом: было страшно, слишком страшно от того, что Рани может выкинуть. — Но я не продался далекам, как ты изволишь утверждать.
Говорить с соплеменником — совсем не то, что говорить с человеком или даже с человеко-далеком; давно забытое, прекрасное и сложное умение словно вынырнуло из глубин далекого прошлого.
— Ты можешь пытаться обманывать глупых мартышек, с которыми тоже частенько водишься, — сказала Рани, — но не меня. Тот прототип, которого я захватила в плен — твой компаньон, я нашла его комнату, его одежду и оружие. Ты работаешь на далеков и пытаешься помочь им уничтожить нашу родную планету, мерзкое нечистоплотное ничтожество!
Да, Рани иногда бывала слишком прямолинейной. Что ж, соврать о том, что Сек просто угнал его ТАРДИС и что он-то уж с ним разберется по-своему, вряд ли получится — и хорошо, что Рани соизволила в этом ему помочь.
— Это моя собственная разработка, — начал Мортимус, — и мы с тобой можем завершить начатое! Она направлена как раз против далеков! Такого специалиста, как ты, мне как раз и не хватало! Господи, я даже и предположить не мог, что ты…
— Прекрати врать! Ты не смог бы и гомункулуса в банке вырастить, не то что гибрид человека и далека, я видела твою лабораторию, — сухо отрезала Рани и вытащила из кармана комбинезона длинную стеклянную палочку, наполненную густо-лиловой жидкостью. — Еще одно лживое слово, Мортимнекангетикан, и я разобью этот сосуд. В нем смертельная инфекция, от которой у меня есть иммунитет, а у тебя нет, и у твоего гибрида тоже. Впрочем, меня ничего не останавливает, почему бы не разбить его прямо сейчас?
Вот и время для блефа. Стараясь едва ли не излучать беспечную уверенность, Мортимус криво усмехнулся и достал из кармана ампулу.
— Если ты это сделаешь, то я разобью эту ампулу, и моя ТАРДИС умрет, — сказал он жестко и категорично. — Мне нечего терять, а вот тебе — есть. Мы во временной воронке, ты знаешь, что с тобой будет, если ТАРДИС погибнет прямо в ней!
— Ты блефуешь! — воскликнула Рани, и ее ярко-рыжие волосы встали дыбом, как у кошки. — Ты бы не смог такого создать! Это слишком сложный вирус!
А, так значит, это возможно! Мортимус, не прекращая улыбаться, поднял ампулу выше. Если это возможно, то только через сердце… через матрицу. Надо уничтожить матрицу — изъять ее или заставить ТАРДИС уничтожить ее… критические ошибки. Рост. Рак!
— Заставить матрицу бесконтрольно делиться, пока сама ТАРДИС не станет бороться с ней? — ласково спросил он. — Это не слишком сложно, дорогая моя, как бы тебе не хотелось обратного.
Сердца колотились вразнобой, голова кружилась. Только бы это действительно было правдой! Мортимус закусил губу и уставился на Рани, готовый в любой момент сбежать из бассейна. Хотя это, наверное, не поможет. Ее вирусы — совершенство. Произведения искусства, а не обычные болезни.
Рани молча сверлила его взглядом. Может, у нее и был антидот от подобного вируса, но не с собой. Это было ясно как день.
— Все равно я не верю, что ты сумел сделать такое, — сказала она, но стеклянную палочку опустила. — И не могу поверить, до чего ты докатился. Ты, таймлорд, выпускник Академии! И на НРУ работал, а теперь? Теперь помогаешь нашим злейшим врагам уничтожить Галлифрей? Что они тебе обещали — знания из Матрицы? Власть? Ценности, которые ты собираешь, как некоторые птицы — блестящие цацки и зеркальца? Чушь! Ты и сам прекрасно знаешь…
— Никогда не верь далекам, — произнес Мортимус с ней в унисон. — Но я действительно не сотрудничаю с ними, поверь, у меня достаточно опыта, чтобы в этом убедиться.
Он тяжело вдохнул и опустил голову. Почти не было нужды притворяться, опыт у него действительно был — и воспоминания о тех событиях были не самыми радужными.
— Тогда что в твоей ТАРДИС делает гибрид далека и человека? — резко спросила Рани. — Думаешь, я поверю, что ты его просто подобрал где-то по пути, как какой-то мусор, который, кстати, плавает в твоем бассейне? Фу! Это что, окурки?
— Какая тебе разница, что плавает в моем собственном бассейне? — возмутился Мортимус. — В конце концов, если оно мне не мешает, почему должно мешать тебе? Да, представь себе, я его подобрал, да, как мусор, если тебе больше нравится такое неаппетитное сравнение, но он сам скрывается от далеков, к твоему сведению. Они его практически уничтожили.
— Даже если бы ты не пытался соврать мне до этого, я бы тебе не поверила. Это какая-то чушь и нонсенс — то, что ты рассказываешь.
— Рассказываю, как есть, — ответил Мортимус.
— Посмотрим, что на это скажет Верховный Совет.
О, так она не знает? Мортимус широко раскрыл глаза и покачал головой.
— Что? — сердито спросила Рани. — Думаешь, обойдется? Тебя дезинтегрируют даже без суда! Слышал о законах военного времени?
— Мне очень жаль тебя разочаровывать, — начал Мортимус и замолчал.
Как ей рассказать? Как вообще о таком рассказывают?
Рани ждала, ее глаза казались такими же ярко-голубыми, как вода в бассейне.
— Ну? — не выдержала она.
— Галлифрея больше нет, — с трудом выдавил из себя нужные слова Мортимус.
— Только не говори мне, что далеки победили! — выкрикнула Рани и снова подняла сосуд с вирусом над головой. — И что ты теперь им служишь! Тогда я точно убью тебя, и плевать, если погибну сама!
— Нет-нет, ни в коем случае, остынь! — торопливо забормотал Мортимус, подняв руки. — Никто не победил. Доктор… Доктор уничтожил всех. И Галлифрей, и далеков. Запустил Момент.
Понимая, что это звучит неубедительно, он добавил:
— Конечно, какие-то далеки остались, ты же знаешь, они всегда выкручиваются. Ну и таймлорды… несколько еще живы. Вот ты, например.
— Доктор? — пронзительно, до рези в ушах прошептала Рани. — Если ты мне лжешь, мелкая дрянь…
— Нет, — сухо ответил Мортимус. — И ты знаешь, что я говорю правду. Видишь — я открыт и ничего не пытаюсь утаить.
Рани молчала, опустив голову. Сейчас она уже не выглядела устрашающе — обычная маленькая женщина со слегка неправильными чертами лица. Мортимус тоже молчал. Сейчас не стоило ничего говорить. Слова будут лишними.
Рани заговорила первой, и голос ее звучал даже слишком спокойно и деловито.
— Мы находимся в патовой ситуации. Я не могу разбить сосуд с вирусом, потому что ты грозишься уничтожить матрицу своей ТАРДИС; ты говоришь, что Галлифрея нет и что война времени закончена, я готова утверждать обратное. Ты обвиняешь Доктора… — Рани осеклась. — И тут я готова тебе поверить.
— Все остальное тоже правда, — сказал Мортимус и неожиданно вспомнил об анзуд. О том, что они не пожирали реальность, как должны были, если бы Око Гармонии исчезло. Может… может?
Рани фыркнула.
— Ты и в Академии врал так, что уши в трубочку заворачивались. Как можно оставаться таким же идиотом, как и в школе, после стольких лет? Разумеется, я могу поверить тебе только если сама все выясню.
— Но ты не сможешь ничего выяснить, если мы будем стоять здесь и торговаться, — ответил Мортимус.
— Что ты предлагаешь?
О, вариантов были сотни. Обмануть. Бросить где-нибудь. Попытаться сотрудничать… каждый из вариантов был обоюдоострым.
И Сек ее не простит, и его заодно, после всего, что Рани с ним сделала. Бог знает почему он так считается с его мнением! Мортимус глубоко вздохнул.
— Я могу дать тебе семечко ТАРДИС, — сказал он искренне, — и активировать резервный пульт. Потом отделю его от остальной ТАРДИС, некоторое время ты даже сможешь управлять на остаточном сигнале, хоть и недолго. Тебя вынесет куда-нибудь через рифт, вырастишь на его энергии себе новую и сможешь… сможешь жить дальше.
Рани смерила его взглядом, не сулившим ничего доброго.
— Думаешь, я соглашусь? — спросила она неприятным голосом.
— Это лучшее, что я могу предложить.
Повисло долгое молчание.
— Надо забрать мою коллекцию из лаборатории, — сказала Рани в конце концов и положила сосуд с вирусом в карман. Мортимус едва сдержал облегченный вздох, пряча ампулу.
— Об этом не может быть и речи, — ответил Мортимус. Он не был уверен ни в Джеке, ни даже в Секе: оба могли вернуться туда и поджидать страшного врага. Если начнется стрельба, Рани точно сломает палочку, и тогда…
— Именно, не может. Это столетия моей работы, причем в полной изоляции! В конце концов, я спасла твою ТАРДИС от гибели, ты мне должен, — холодно сказала она.
— Ты не… — начал Мортимус, но тут же понял, что Рани не врет. — Могу сам принести. Это же чемоданчик, такой серебристый? Я его видел в лаборатории.
— Нет, только вместе. Я не могу полагаться на тебя в таком вопросе.
— А в остальном, значит, можешь? — ядовито прокомментировал Мортимус. Потом вздохнул и добавил: — Мой компаньон, скорее всего, отправится искать тебя. Он… остался недоволен вашим общением. Я бы не хотел…
Рани смерила его пронзительно-голубым взглядом с головы до ног, круто повернулась и пошла вдоль бортика в его сторону. Мортимус вздохнул и направился ей навстречу.
Рани была ниже его на голову, даже больше, но все равно казалась до крайности, смертельно опасной. Особенно вблизи.
— Надо же, хоть в какой-то регенерации у тебя приличное лицо, — сказала она. — Хорошо, я не буду использовать супервирус. Воспользуюсь чем-нибудь попроще, погибнет только твой далек, если решит напасть на меня.
Мортимус зажмурился.
— Да, согласен, — сказал он, и его сердца провалились куда-то в живот.
Они шли по коридорам, и ТАРДИС снова сократила путь, о, она всегда была умницей. Рани зыркала по сторонам — казалось, только и ждала атаки. Мортимус скрестил пальцы. Он тоже ждал Сека — чтобы тут же схватить Рани за руку и не дать ей воспользоваться вирусом. Все-таки… все-таки он не настолько законченный мерзавец, чтобы подставить того, кого он считал своим другом. Даже не компаньоном.
Мортимус знал, что вряд ли когда-нибудь поделится этим с Секом. И тем, что считает его другом, и тем, как предал его сейчас. Ну, как предал — обменял его жизнь на собственную. И то не совсем, разве что как вероятность…
Нет, это называется предательством, и не стоит врать самому себе! Не стоит придумывать лишних оправданий.
У дверей лаборатории Мортимус остановился.
— Дамы вперед, — сказал он.
— Нет, иди первым ты, не считай меня идиоткой, — ответила Рани и неприятно скривила губы — знакомая улыбка на чужом лице. Мортимус кивнул: он и не ожидал, что Рани согласится, и осторожно открыл дверь.
Сек не станет стрелять в него, не должен. Хотя…
Лаборатория пустовала. Мортимус схватился за простенок и судорожно выдохнул, Рани оттолкнула его в сторону, прошагала мимо, подобрала со стола чемоданчик и повернулась к нему. Она выглядела довольной — по-настоящему.
— Ты что-то говорил про резервную консольную и семечко ТАРДИС, как мне помнится. Давай, исполняй обещанное, или уже передумал?
Мортимус молча покачал головой. Главное — увести Рани подальше отсюда.
— Нужно включить эту комнату, — сказал он. — Но я смогу это сделать и из коридора. Это, знаешь ли, элементарно, и не потребует усилий.
— Если запутаешься, знаток, то я тебе помогу. Я хорошо знаю эти старые модели, — ответила Рани.
— Замечательно. Идем, — кивнул Мортимус.
Чем дальше они отойдут от лаборатории — тем лучше. Им еще многое предстояло сделать, а у Сека могло лопнуть терпение. Не стоило лишний раз проверять его на прочность. Особенно сейчас.
Земля, Канберра, 4839 г.
Исмо Азмитель нервничал. Ему с самого начала казалось дурацкой идеей отправляться на эту встречу — наверняка там ждет ловушка, и сепаратисты схватят его прямо на месте, тепленьким. Человек, который произнес кодовую фразу, настаивал, чтобы Азмитель явился на встречу без охраны и не пользуясь трансматом. Попросту говоря, пришел ногами — по крайней мере, почти. Это было утомительно и рискованно, слишком рискованно. И глупо.
Но именно поэтому Азмитель решил пойти на риск. Перехватить сигнал трансмата достаточно просто, а вот отследить антигравитационный пояс гораздо труднее, да и не подумает никто, что руководитель Всемирного агентства по контролю за временем будет пользоваться игрушкой для детей. Хотя и трансмат-браслет Азмитель взял с собой тоже. Лишним не будет.
Человек, которого он ждал, не торопился, ветер в этих трущобах поднимал тучи пыли, дергал за обрывки проводов, завывал с безнадежностью старого голодного привидения, забытого в фамильном замке несколько сотен лет назад. Азмитель поднял модный, но чертовски неудобный высокий воротник и повернулся к ветру спиной, но в этот момент кто-то дотронулся до его плеча.
Высокий и совершенно незнакомый тип, одетый в какую-то туземную одежду, неприятно улыбнулся ему — хитро и криво. Черты его лица казались размытыми и бесцветными, как у хорошего агента — наверняка голографическая маска. Рационально.
— Ну? — спросил Азмитель, с трудом сдерживая раздражение. — У вас для меня информация, и вы сказали кодовую фразу. Почему нельзя было прибыть в управление?
На всякий случай он сжал в кармане миниатюрный звуковой бластер: можно выстрелить немедленно, если незнакомец выкинет какой-нибудь фокус.
— В управлении слишком много ушей, — сказал тот, не прекращая кривить губы в гаденькой даже под маской усмешке. Полы его хламиды трепыхались на ветру. — А здесь мы можем поговорить нормально… вы ведь знаете о жучках в вашем кабинете? Их поставил ваш заместитель. Ждет не дождется, когда вы уйдете в отставку, а вы все никак, бедняга весь извелся. Вам его не жаль?
Азмитель вздрогнул бы, но у него был слишком большой опыт, и он только молча кивнул. Все логично. И на сепаратиста этот тип не похож.
— Нет, — ответил он. — Ближе к делу.
— У вашего агентства проблемы, — сказал незнакомец, глядя Азмителю под ноги, как будто там лежало что-то очень интересное и маленькое. — Корпорация отказывается финансировать вас, правительство обеспокоено внутренними проблемами… о, и правильно обеспокоено! Вместо того, чтобы исполнять свои непосредственные обязанности, ваши сотрудники вынуждены заниматься контрразведкой — банальной экономической контрразведкой, добавлю, а лучшие уже уволились. И дальше будет только хуже.
— И вы вызвали меня сюда, чтобы сообщить эту новость? — фыркнул Азмитель.
— Нет-нет, мой друг, выслушайте до конца. Через пару лет здесь начнется война — о, еще какая война, такой Земля уже почти три тысячи лет не видела! И вы со своими связанными руками, без финансов, без всяких возможностей попадаете в самый эпицентр — а как вас ненавидят! Все считают, что вы изменяете прошлое в угоду правительству, все, кроме корпорации — а той стало не по карману вас содержать. Правительство боится вашей влиятельности. Если вы останетесь, агентство ликвидируют или сепаратисты, которые захватят столицу, или ваше номинальное руководство. Вместе с вами, имейте в виду.
Азмитель вынул руки из карманов и стал разминать пальцы, щелкая костяшками. Над головой тревожно задребезжал давно сломанный рекламный голограф.
— Вы или провокатор, подосланный какими-то идиотами, или просто идиот, сами по себе, — сказал Азмитель. — Не вижу смысла в дальнейшей беседе. Прощайте.
Он уже собирался активировать браслет трансмата, но незнакомый провокатор спокойно кивнул и протянул ему кристалл платежного чипа.
— Это мой благотворительный взнос, — сказал он. — На первое время. Вы, мой друг, закономерно мне не доверяете. Правильно делаете. Доверяйте не мне, доверяйте моим финансам. Тратьте их без оглядки: скоро эти деньги не будут стоить и гроша. И купите парочку картин поизвестнее — отличная инвестиция, знаете ли, просто великолепная. Особенно в свете того, что грядет.
Он разжал пальцы: кристалл упал в пыль и покатился, оставляя за собой неровную дорожку.
— Меня зовут Риддл, Мортон А.Т. Риддл. Проверьте все, что найдете. Я хочу, чтобы вы работали на меня — и сам хочу работать на вас. Взаимовыгодное сотрудничество. Первым делом я порекомендовал бы вам перенести штаб-квартиру на другую планету и перестать ограничиваться Землей. Вы так мелочитесь, право слово!
Незнакомец рассмеялся, сделал несколько шагов назад и исчез: сработал его собственный трансмат. Кристалл поблескивал под ногами. Просил, чтобы его подобрали.
Потому что по сути этот провокатор — или кто он там — был абсолютно прав. Война надвигалась неотвратимо, правительство переругалось со всеми, включая корпорацию, корпорация копила ресурсы и собирала армию. И связывала ему руки, не давая заниматься ничем достойным. Азмитель улыбнулся. Как будто ему снова стукнуло тридцать, и вся жизнь впереди, и можно рисковать без оглядки.
Конечно, это было невозможно. Но все равно надо проверить. Он поднял кристалл и покрутил в пальцах, в любой момент готовый выпустить его и активировать трансмат. Но кристалл не был бомбой: еще один плюс в копилку этому… загадочному Риддлу. Все, включая этот кристалл, необходимо проверить как можно тщательнее. Вот этим он и займется с завтрашнего дня. Он и его самые доверенные люди.
Параллельная вселенная
Счетчик времени 1010011010
(Запись)
Получилось! У меня получилось!
Я знала, что получится, это оказалось очень просто.
Так, теперь само сообщение.
Надо собраться, все не так страшно, как кажется.
Мне нужна помощь. Счетчик времени показал какую-то инопланетную мистику в двоичной системе, а потом все выключилось.
Мне не страшно, я просто пытаюсь решить проблему, как рационально мыслящее высокоразумное существо.
Проблема в том, что консоль не работает.
Я ничего не нажимала там, а она не работает!
Я знаю, что прошла через рифт. Это любой младенец поймет, ничего сложного! И как выбраться обратно, я тоже знаю!
Мне нужно ее запустить. Я… боюсь выйти наружу.
Это глупо, да? Все равно придется.
(Вздох)
Я не могу понять причину. Знаю, что надо начинать с первоистоков. Я взяла… обкатать нашу ТАРДИС, совсем ненадолго, все так делают, и все всегда в порядке! Я не смогла понять показания приборов. Если переключить тахионный реверс… Нужно попробовать, это просто, это… это вообще элементарная вихревая математика, как на начальных курсах! Сейчас я это сделаю, и вот увидите, все получится, и не надо будет ничего отправлять! Никто не узна… А-а-а! Нет, не надо, не надо, перестань, слышишь, прекрати!
Не говори со мной, я тебя не слышу! Ты все врешь, я выберусь! Я не могу умереть здесь, этого не может быть!
Я обязательно выберусь, надо попробовать еще один способ.
Вот сейчас и попробую. Подожди, папа, вот увидишь, у меня все получится.
Обяза…
(Конец записи)
***
S.S. «Королева Марго», дата неизвестна
Фонарик включился со второй попытки. Под ногами хрустели какие-то мелкие металлические детальки. Мортимус обвел лучом фонаря по кругу: закрытое помещение. Никаких окон.
Что ж, здесь хотя бы есть твердый пол.
— Я из-за тебя не выполнил задания, — быстро и сердито сказал Джек и отобрал у Мортимуса фонарик. Круг слабого света забегал по стенкам; Джек пошел вперед, безжалостно топча тонкие изящные шестеренки, усыпавшие пол.
Корабль, на котором они очутились, был давно мертв — команда бросила его, а может, погибла. Он плыл куда-то без цели, по инерции и, наверное, очень долго. Века. Тысячелетия? Нет, вряд ли.
— Выполнил, — ответил Мортимус и глубоко вдохнул. Точно. Недостаток кислорода. Нужно экономить, задержать дыхание. Скорее всего, корабельный генератор вышел из строя — немудрено за такое-то время. — Вашта Нерада сначала занялась твоим клиентом, а не нами, вот и главный показатель: мы живы.
— Живы, — сказал Джек и сел на пол, привалившись к стенке. Фонарик с негромким стуком покатился по полу. — Дышать. Трудно. Сейчас. Приготовлюсь.
Он зажмурился. Дыхательная гимнастика, конечно, могла ему помочь — дать минуты две-три лишних.
Мортимус вытащил из кармана гиперкуб, и тот ярко засиял в темноте, раздвинул ее в стороны, как тяжелые занавески. На нем не было никаких меток, никаких личных знаков. Достаточно настроиться на него, и он поведает все. Кто его послал, зачем, когда.
— Это… что? — спросил Джек тихо.
Мортимус медленно подошел к нему и поставил гиперкуб на пол. Потом сел рядом, скрестив ноги. Гиперкуб казался в этой темноте и запустении живым и теплым. Это был какой-то технический отсек, свет выхватил из темноты высокие и узкие двери шкафов, давно погасшие экраны, похожие на слепые окна, медно поблескивающие шестеренки на полу. Битва стимпанковых роботов тут, что ли, случилась?
— Письмо, — ответил Мортимус. — Письмо в бутылке. Хочу ее откупорить и посмотреть, что там.
Джек судорожно вдохнул и бессильно опустил голову, его лицо покраснело от напряжения даже в мягком свете гиперкуба. Люди недолго могут протянуть без кислорода. Немного подождать — и проблема с Джеком Харкнессом решится сама собой. Достаточно будет снять с него браслет. Все так просто… Совсем просто. Как конфеты.
Джек вдруг странно, медленно рассмеялся.
— А тебе… хоть бы хны, — сказал он и мешком повалился на бок.
В углах глаз начали приплясывать черные мушки: ничего страшного, но стоило поторопиться. У него есть еще минут пятнадцать, но смысла так надолго задерживаться не было.
Он посмотрел на Джека. Его лицо мягко освещал гиперкуб, и оно казалось совсем мальчишеским и невинным, с встрепанной челкой, ямочкой на подбородке и пятном от пыли на щеке. И почему-то очень похожим на лицо Тэмсин, когда…
Мортимус резко вскочил на ноги, шагнул вперед и открыл один из шкафчиков. Пыль полетела в лицо. Пусто. Второй шкафчик. Дверца, задребезжав, оторвалась, Мортимус отшвырнул ее в сторону. Какой-то хлам, фибропластовые блокноты. Мортимус пролистал один. Расчеты — допотопные формулы. Логотип. Название корабля, такое дурацкое — неудачливое, скорее всего. «Королева Марго». Кто так называет космические корабли? Они бы еще «Марией Антуанеттой» его назвали. Но корабль человеческий, значит, то, что он ищет, здесь есть.
Осмотические маски — целая связка — нашлись в шестом по счету ящике. Мортимус приложил одну к лицу, прозрачная твердая маска тут же размягчилась, как медуза, и плотно залепила нос и рот. К счастью, бактерии живут долго и могут впадать в почти вечную спячку; от тепла они активизировались, и Мортимус вдохнул чистый, слегка пахнущий серой воздух.
Вторую маску он положил на лицо Джека и сел рядом.
Потом осторожно погладил гиперкуб, как кошку. Тот был теплым, почти горячим, радостно отозвался на прикосновение — правильное, которого так давно ждал. Образы и информация потекли через пальцы, зазвучали в ушах, крик о помощи без крика, очень серьезный голос, очень сильный страх. Это… ребенок? Теперь понятно, почему эта… записка наделала столько разрушений. Девочка, которая отправляла ее, просто не смогла сделать гиперкуб правильно. Странно, что он вообще сдвинулся с места.
Тогда почему — и как — гиперкуб прилетел к нему? Мортимус наклонился вперед. Это была настоящая загадка, которая могла объясняться очень просто. Девочка не умела и отправлять такие письма. Гиперкуб скитался по вселенной долгие столетия, пока случайно не долетел до Земли и не упал.
Но это слишком странное и невероятное совпадение — пропажа планеты, гиперкуб, ТАРДИС, попавшая во временную колею, из которой не выбраться. Это Секу можно считать такое случайным стечением обстоятельств. Нет, здесь все сложнее.
Джек пошевелился и судорожно вдохнул.
— Что… — начал он, но Мортимус перебил его:
— Дай руку. Левую.
Джек приподнялся на локте, сел и недоверчиво покачал головой.
— Если бы ты хотел снять с меня манипулятор, то снял бы, пока я был без сознания, — проговорил он, пробуя каждое слово на вкус. Его голос из-под маски звучал глухо и почему-то обреченно. — И…
Джек замолчал. Потом протянул Мортимусу левую руку, на которой был браслет манипулятора.
— Правильно. Я бы мог оставить тебя умирать здесь, а сам уйти, если бы захотел. Может, так было бы даже лучше, — сказал Мортимус сквозь зубы и вытащил отвертку. Примитивная технология, которую надо заставить работать на высшем уровне — это настоящий вызов. След Тандокки она, конечно, не засечет, но вот гиперкуб и координаты звезды… С поправкой на искажения…
Мортимус переключил отвертку в нужный режим и начал настраивать манипулятор.
— Нет. Не лучше, — сказал Джек.
— Естественно, боже мой! На твоем месте я бы и сам так решил. А вот ты на моем, наверное, сбежал бы.
Джек промолчал.
— Что ты делаешь? — осторожно спросил он в конце концов.
— Увидишь, — раздраженно отозвался Мортимус. Обратные связи у этой рухляди работали через пень-колоду, и настройка сбивалась уже третий раз. Гиперкуб стал светить слабее, словно, передав сообщение, он утратил цель в жизни и теперь можно было тихо погаснуть. Темнота сделала шаг вперед.
— Кажется, ты действительно Мортон А.Т. Риддл, — сказал Джек. — Самый первый из нас.
Вот как его будут звать потом. Ну что ж, надо запомнить — и имя, и Форбса, и агентство. Мортимус взял отвертку в зубы, пошарил по карманам и вытащил телефон. Конечно, толку от этого будет мало, если ТАРДИС в этот момент летит по следу, то сигнал не пройдет. Но вдруг? Номер Сека у него был на горячих клавишах.
«Ваш абонент находится вне зоны действия сети. Перезвоните, пожалуйста, позже», — резким голосом отозвался неизвестный оператор. Что ж, все как и ожидалось. Только вот попытка связи могла помочь точнее настроить эту… эту допотопную железяку! Мортимус нахмурился и снова включил отвертку. Ну уж нет, отступать просто некуда!
— Извини, что недооценил, — добавил Джек неожиданно искренне и улыбнулся под прозрачной маской.
Настройка наконец сохранилась, и браслет запищал: кажется, общение с импульсной отверткой ему не понравилась.
— О, ерунда, — сказал неожиданно польщенный Мортимус. — Это работало в мою пользу. Так удобно, когда тебя считают глупым и неопасным… Ну все, теперь держись крепче.
Он встал и помог подняться Джеку — тот еще нетвердо стоял на ногах, но старался не показывать слабости. Гиперкуб вдруг ярко засиял, словно просил забрать его, и Мортимус добавил:
— И возьми его. У меня руки заняты.
Он направил отвертку на манипулятор и, насколько мог, скрестил пальцы. Может, на этот раз повезет?
Вихрь тут же закружил их и безжалостно швырнул в неизвестность. Темнота сменилась темнотой.
Музыка плыла и волновалась на краю сознания, словно кто-то включил проигрыватель и неплотно прикрыл дверь, и звуки вползали исподтишка и осторожно, почти наощупь. Голова больше не кружилась. Музыка отступала все дальше и дальше, сменялась чужими словами, неприятным голосом, и Сек вдруг все вспомнил — резко и одновременно, воспоминания хлынули холодной до ломоты водой.
— Ну что за хлам? — произнесла таймледи с отвращением. Что-то стеклянно звякнуло. — Ума не приложу, как вообще эта ТАРДИС еще может перемещаться во времени и пространстве, если ее хозяин… Не ТАРДИС, а свинарник! Как можно так обращаться с культурами? Как вообще можно работать в таких условиях?
Почему-то было трудно ощутить собственное тело — оно то ли затекло, то ли… Открыть глаз и посмотреть было страшно, и Сек попробовал пошевелить пальцами. Кажется, получилось, хотя руки чувствовались как что-то отдельное и неживое. Спине было холодно. Судя по запаху, это лаборатория. В прошлый раз Мортимус экспериментировал с не слишком свежими эктоплазменными пробиотиками, и вонь въелась намертво, даже полная стерилизация не помогла.
Сек попытался пошевелиться еще раз и понял, что его руки связаны и пристегнуты к металлическим планкам. И что он лежит на лабораторном столе. Он судорожно вздохнул, едва успев сдержать стон. Нельзя показывать ей, что он в сознании!
Таймледи продолжала звенеть чем-то стеклянным, потом, судя по шаркающим звукам, начала вытирать стол. Напрасный труд. После Мортимуса и его экспериментов… Сек злорадно скривил губы, одновременно пытаясь высвободить из более свободного фиксатора правую кисть. Фиксатор вдруг крепко сжался, и Сек замер. Значит, таким образом выбраться не получится.
Что-то щелкнуло.
— Говорит Рани, запись от сто семьдесят второго солярного дня двести пятьдесят девятого макропериода, проведенного на… — она замолчала. — От первого дня на свободе. Обнаруженная ТАРДИС не подчиняется командам, видимо, активирована противоугонная система. Процесс заражения успешно остановлен, распад сердца предотвращен, проведена профилактика.
Рани, Рани, Рани! Сек точно знал это имя — вернее, псевдоним, — это что-то, связанное с Доктором. Точно! Она была его врагом, и она должна была погибнуть в войне времени. Что ж, многие должны были и не погибли, он сам, например.
— Связь с Галлифреем не работает, скорее всего, из-за противоугонной блокировки, — продолжала Рани. — ТАРДИС самопроизвольно дематериализовалась и дрейфует во временной воронке. Похититель…
Сек замер и даже задержал дыхание. То, что Рани подошла и остановилась совсем рядом, стало понятно только по движению воздуха — в лаборатории был мягкий пол. Шаги терялись.
— Похититель, видимо, образец военной разработки, сбежавший или от своих создателей, или от тех, против кого он был предназначен. Для его создания без всякого сомнения был использован генотип далека, и я осуществляю забор пробы для проверки моей гипотезы.
Руку обожгла боль, и Сек от неожиданности дернулся и вскрикнул. Он открыл глаз: Рани, одетая в темно-синий рабочий халат, стояла над ним, сжимая двумя пальцами зонд. На ее шее висел небольшой кулон диктофона, поблескивающий в ярком свете ламп.
— Хм, странный выбор гибридного донора, — сказала она, обращая на Сека внимания не больше, чем на морскую свинку или кролика. — Человек — слишком хрупкое и недолговечное существо без особых физических и умственных преимуществ… Куда эффективнее было бы использовать сонтаранца или зарби. Монокулярное зрение также сложно назвать эффективным решением. Больше похоже на жест отчаяния. Я пока не могу понять цели создания этого гибрида, однако постараюсь экспериментальным путем выяснить ее, предупредить Совет и Кастеляна, возможно — разработать эффективное противодействие…
Она замолчала, опустила голову и смерила Сека долгим взглядом. Во рту резко пересохло, а в животе съежился твердый ледяной ком.
— Без «возможно», — сказала Рани и улыбнулась почти ласково. — Я это сделаю наверняка.
Можно попробовать попросить ее отпустить его. Можно умолять. Можно угрожать. Но это не имеет никакого смысла. Сек изо всех сил дернул руками, пытаясь высвободиться, но фиксаторы держали очень крепко и надежно.
— Немедленно выпусти меня! — крикнул он. — И я ничего тебе не сделаю!
Рани отвернулась и отошла к одному из столов. Зажужжал пневмошприц. Нет, нельзя перед ней так унижаться! Сек зажмурился и начал медленно считать про себя до десяти, пытаясь успокоиться. Нужно оставаться холодным и собранным, ни гнев, ни страх, ни унижение не достигнут цели…
Пневмошприц ужалил в плечо, сердце снова заколотилось быстро и почти болезненно, мысли понеслись нескончаемой чередой, стремительной, острой, ранящей сознание. Это какой-то стимулятор, может, сыворотка правды, а может, и то и другое…
— Смотри на меня, — медленно и четко произнесла Рани и наклонилась над ним. Пытается загипнотизировать? Сек издевательски рассмеялся, глубоко вдохнул и плюнул ей прямо в лицо. Кажется, он сделал такое впервые, и это доставило неожиданное и сильное удовольствие, почти физическое.
Она отшатнулась, отошла назад, и Сек потерял ее из виду. Предметы вокруг стали до боли четкими, свет резал глаз, вся кожа чесалась. Стало очень холодно — и одновременно слишком жарко.
— Одна из проб физиологических жидкостей у меня есть, осталось взять еще три, — сказала Рани на удивление спокойно. — Экземпляр умеет использовать ментальные щиты: это признак того, что его готовили к противодействию таймлордам…
Она продолжала диктовать свои наблюдения, но Сек ее уже не слушал. Страх перешел в какую-то новую стадию. Раньше он был обычным, классифицируемым, но сейчас… Сек понимал все ее мотивы. Рани выжила после войны времени, застряв на чумной планете, ее ТАРДИС умерла, мертвая ТАРДИС — как цинковый гроб, она экранирует все, и Момент не смог найти ее хозяйку. Она не знала о гибели Галлифрея и окончании войны.
Она использует его как подопытный экземпляр. Он бы и сам так сделал.
В Рани не было ничего непонятного, она была логична и точна похлеще любого далека. Убийственно предсказуема. Сек застонал, потом рассмеялся.
— …первичные половые признаки, — сказала Рани, — воссозданы даже слишком подробно. Они собирались его… размножать естественным путем?
Она тыкала в него зондами, это было мерзко, унизительно и больно, но не настолько, как он боялся. Боль можно было вытерпеть. Хуже было с остальным. Страх медленно, но верно превращался в что-то горячее и яркое, как будто в груди зажглось миниатюрное солнце.
— Внешняя оболочка головного мозга эластичная, упругая и одновременно сверхплотная, это исключает сотрясение и позволяет изменять его размер при необходимости. Они решили сделать упор на интеллектуальных качествах? Тогда зачем выбирать человека? Нерациональное и непродуманное решение, в случае далеков я вынуждена признать, что это, вероятно, действительно жест последней надежды в попытке выиграть войну нестандартным способом.
Она замолчала.
— Пока я не найду способ отключить противоугонную систему и отправить ТАРДИС на Галлифрей, я должна потратить время с пользой. Коллекция микроорганизмов и вирусов с Хро Б’Браны достаточно обширна, чтобы я могла…
Голова закружилась, лабораторный стол словно плыл в невесомости, голос Рани доносился как будто издалека, отдавался эхом. Умереть было очень страшно, но… Она оставит его в живых для того, чтобы пробовать на нем различные болезни, будет лечить и снова заражать, и так пока ТАРДИС не доберется до цели их поиска — а уж тогда она сможет управлять ей сама.
Если она не полюбопытничает и не выйдет, конечно. Сек понимал, что — и кто — ждет его на том конце, это Мортимус мог выдумывать сверхъестественных существ и надеяться на чудо, а Сек знал почти наверняка, что планету похитили его бывшие соплеменники. Пусть и обвинял в этом таймлордов — хотелось сорвать злость, и только.
— Галлифрея больше нет! — закричал Сек, срывая голос, и захохотал. — Нет больше твоего Галлифрея, поняла? Тварь!
Грудь переполняло веселое, злое тепло. Сек рассмеялся снова.
— И вы все сдохли! — выкрикнул он. — Никого не осталось! Связывайся хоть до посинения!
— Ты лжешь, — звучно ответила Рани, впервые обратив на него внимание. — Хотя теперь я точно знаю, на какой ты стороне. Мне очень повезло, что ТАРДИС, которую ты угнал, прилетела прямо ко мне, а вот тебе — нет. Ты еще поймешь, насколько сильно тебе не повезло.
Это уже был не страх и не злость. Это… Теперь стало ясно, почему люди, которых Сек держал в плену когда-то давным-давно, годы, столетия назад, не только плакали и просили пощады, но и смеялись, издевались и вели себя до безумия храбро, до восхищения отважно. Это была не отвага и даже не безумие; это была истерика.
Сек открыл рот и запел первую пришедшую ему в голову песню, безудержно коверкая слова, а может, и мелодию:
— Эй, караван, увези меня прочь, — задыхаясь, проговорил он почти речитативом. — Видеть хочу португальскую ночь, яркое солнце испанских морей, тяжесть хлебов андалузских полей…
— Перестань завывать, тебе это не поможет. — Рани отвернулась и стала пытаться надиктовывать дневник дальше, но Сек повысил голос и запел тот же куплет снова. Он забыл слова, это бывает, пусть слушает одно и то же по кругу, пока с ума не сойдет.
Он понимал, что Рани — таймлорд и глупо на такое надеяться, но рациональные доводы просто отошли в сторону.
— Эй, караван, увези меня прочь, — пел Сек громко и хрипло. — Видеть хочу…
— Перестань! — закричала Рани.
А, так ей это действительно не нравится! Сек растянул губы в улыбке — сильно, до боли, и продолжил. Горло саднило.
Это была не просто истерика, но и настоящая ненависть. Привычное, естественное состояние. Норма. Она пугала до ужаса. Сек давно уже не хотел кого-то убить просто так, почти без причины, из личной ненависти, из естественной потребности. Это было так по-далековски, так… отвратительно.
— Тяжесть хлебов андалузских полей! — закричал он.
Рани молча возилась у стола. Сек с ненавистью смотрел ей в спину, обтянутую синей тканью лабораторного халата. Темно-синий удивительно хорошо сочетался с рыжими волосами, и это только добавляло силы его злости, его неприязни к этому существу, которое Сек так хорошо понимал. На ее месте он бы…
Рани подошла к нему и ткнула в шею пневмошприцем.
— Так ты будешь создавать меньше шума, — сказала она. — Мне нужно вести запись.
Сек раскрыл рот, чтобы ответить, но голос куда-то пропал. Блокатор голосовых связок, вот что она ему вколола. Он бы и сам его использовал.
Злость собралась в маленький плотный шарик, и силы кончились. Сек зажмурился крепко-крепко, чтобы ничего не видеть, чтобы ни о чем не думать, но, конечно, не получилось. Он открыл глаз и облизнул пересохшие губы.
Но Рани вдруг насторожилась и отвернулась от него.
— Это… материализация? — пробормотала она. — Хм. Надо посмотреть. И поискать резервный пульт, в этих старых моделях его часто делали.
Сек прислушался. Он не слышал знакомого звука временного ротора, но у Рани слух гораздо острее, чем у него. Если она выйдет куда-нибудь наружу, у него будет шанс. Хотя какой? Остаться тут привязанным к столу навсегда? Сек застонал бы, но не получилось — и просто глубоко вздохнул. Все тело вдруг заболело, и мучительно зачесалась правая рука.
— Я вернусь, — сказала Рани и посмотрела на него с непонятным выражением. — И мы продолжим. У меня нет под рукой настоящего далека, но зато есть ты.
Она медленно раздвинула губы в улыбке.
— Бедный экспериментальный образец. Не нужно тебе было врать про Галлифрей.
О, каким сюрпризом для нее будет узнать, что это не ложь. Сек отвернулся и посмотрел в потолок. Если попробовать осторожно, то можно попытаться высвободить ногу…
— Не скучай, — сказала Рани и хлопнула дверью. Свет погас, но тут же включился снова, как будто ТАРДИС обманывала ее, имитируя послушание.
И это дарило хоть какую-то надежду.