Москва встретила Лотту мелким холодным дождем. Стоило ей вывернуть из темного двора на улицу, как в лицо ударил ветер, пропитанный водой и бензиновой гарью. Она подняла повыше воротник куртки, заправила под него волосы и зашагала по проспекту к месту работы Ирины. По пути с лотка купила сим-карту, вставила в телефон. Сверила часы с временем сети, посмотрела прогноз погоды – завтра потеплеет, уже хорошо. Подумала, что надо бы еще несколько номеров, звонки Ирине делать, но было уже неохота возвращаться. Впрочем, ей встретился еще один такой лоток, и уже там Лотта приобрела пяток номеров разных операторов. Не глазами, а внутренним зрением она видела, как по миру вокруг проплывают полосы, где пространство как будто сминается и редеет. «Как все запущено. Глеб ушел вчера около полуночи, прошло девять часов, и все уже начинает расплываться. Пожалуй, пора хотя бы позвонить». Лотта набрала номер Ирины и, когда та в трубку ответила «Архитектурное бюро «Артемида», здравствуйте», протянула:
— Как? Ты все еще там? Тебе давно пора быть в другом месте.
— Вы кто? Что Вы хотите? – Ирина встревожилась, но Лотта уже нажала на отбой.
Полосы распада мгновенно исчезли, на губах Лотты непроизвольно появилась довольная улыбка.
Дождь усилился, пришлось забежать в переход метро и обзавестись зонтиком. Обычным таким складным зонтиком в цветочек. Он не сочетался с одеждой Лотты в стиле унисекс, но ее это мало заботило – встречаться с Ириной было пока рано. До полудня Лотта кружила вокруг квартала возле архитектурного бюро, вспоминая голос Ирины, тусклый и безжизненный, потом зашла в кафе самообслуживания напротив, надеясь, что Ирина спустится туда на обед. Взяла себе стакан киселя и пирожок с яблоками, устроилась за столиком так, чтобы видеть входную дверь. Сидела, жевала пахнущую корицей выпечку, поглядывала на входящих. Кафе быстро заполнялось желающими пообедать. Когда вошла Ирина, собралась, быстро допила жидкость из стакана, высыпала себе в правую ладонь содержимое солонки. Ирина поставила на поднос пару тарелок, стакан и заоглядывалась в поисках свободного места. Лотта поднялась, оставив пустой стакан на столике, в несколько стремительных шагов пересекла разделяющее их пространство, зайдя со спины, левой рукой хлопнула по левому плечу Ирины, та, естественно, оглянулась, и Лотта, обходя свою жертву справа, провела рукой над ее напитком, очень и очень хорошо посолив его. Не сбавляя темпа, скользнула дальше между офисными клерками, сразу затерявшись среди людей. Через десять минут была вознаграждена видом Ирины, которая вышла из кафе, едва ли не отплевываясь. Лотта, низко опустив голову, так, что челка упала на глаза, сделала движение к двери кафе, налетела на Ирину, столкнулась с ней, и, не извинившись, скрылась за дверью. Ирина не заметила, что несколько бусин следящих устройств оказались в ее кармане и сумочке. Поток обедающих иссяк, Лотта расположилась за маленьким столиком в уютном углу с намерением нормально пообедать и подумать. Сходила к раздаче, взяла сырный суп с сухариками, вернулась за столик и вытащила из кармана смартфон. Открыла ежедневник и углубилась в расчеты, изредка отрываясь на ложку супа. По всем прикидкам выходило, что стабилизировать реальность надо не меньше четырех раз в сутки, и чем дальше, тем сильнее должны быть эмоциональные всплески. На расстоянии это будет сделать трудно, значит, нужен непосредственный контакт, значит, нужно будет менять внешность. Таак, где у нас тут ближайший магазин? Сейчас, после уплотнения реальности Лотта могла отдалиться от Ирины, но в дальнейшем с этим могли возникнуть проблемы, поэтому она решила запасти все аксессуары сразу, чтобы потом не отвлекаться. Сверяя схему передвижений Ирины с картой города, Лотта продумала, какие ей нужны будут наряды. Желательно, броские, чтобы все внимание обращалось на одежду, а не на лицо, абсолютно разноплановые. И да, хорошо бы личный транспорт. А в условиях кошмарных пробок, что она сегодня наблюдала на улицах…о, байк! Мотоцикл – идеальный вариант для сохранения мобильности. Да и с неожиданным отступлением Ирины от привычного маршрута поможет. Лотта пока не знала, будет ли это поездка по работе, или еще что-то, но ясно было, что ее придется вернуть. Может быть, устроив небольшую аварию. Все, план готов, теперь за покупками. В деньгах проблема не стояла, важным было расстояние. Ближайший салон мототехники, торгующий и новыми, и подержанными мотоциклами, нашелся в четырех остановках метро, почти на границе безопасной зоны. Оттуда Лотта вывела почти новый Урал Ретро Соло, практически мототанк. Продавцы, к их чести, видя перед собой девушку-блондинку, ее отговаривали, и тяжелый он, и прошлый владелец разбился… Но Лотта была непреклонна, помимо вполне разумных аргументов, что он устойчивей на дороге и с таким першероном в аварийной ситуации ничего не случится, ей просто хотелось хоть на короткое время стать хозяйкой этого дивного зверя. Сразу пришло для него имя – Дэвид. Там же, в мотосалоне, она прикупила усиленный шлем и защиту на спину и шею. Панцирь, рассчитанный на мужские плечи, нехорошо болтался, и Лотта подумала, что придется надеть куртку, потом защиту, потом еще верхнюю одежду. Теперь в торговый центр. Дэвида оставила на платной стоянке, в маленьких магазинчиках, сопровождаемая роем услужливых продавщиц, купила три разных костюма, там же в туалете переоделась в один, запихала пакеты в камеру у входа в гипермаркет, прошлась по огромному залу, купила шоколадку и бутылку воды и ушла, унося с собой ключ. Пакеты, естественно, остались в камере. Уже на улице всмотрелась в стеклянную витрину на свое отражение и дала себе слово по возвращению попробовать носить что-то подобное. Высокие черные сапоги на умопомрачительной шпильке были вполне удобны. Конечно, не бегать, но чувствовалось, что пройти в них можно не один километр. Алый плащ с черными пуговицами и отворотами ворота и карманов, не доходящий до земли каких-то двадцать пять сантиметров, как раз столько, чтобы не пачкаться в московских лужах, приталенный, а снизу сильно расклешенный. Черный, смоляно-черный парик. Черные лайковые перчатки. И черная широкополая шляпа. Пафосно, очень пафосно. Дэвид пусть постоит, а мы уж как-нибудь пешочком, в таком-то плаще. Лотта шла к офису Ирины и чувствовала себя героиней шпионского фильма. Девушкой Бонда, например. Уже давно пора привыкнуть, за столько-то лет, но ощущение будоражило кровь, обостряло чувства, заставляло как-то по-особому прикасаться к мокрому асфальту через тонкую подошву сапог. Это все плащ виноват. Работа вдруг перестала быть хоть интересной, увлекательной, но рутиной и превратилась в кусочек сказки. Вот и Ирина закончила работу и пошла к станции метро, навстречу. Лотта встретила ее на мосту через Обводной канал. Вся такая пафосная и таинственная, она вышагивала по брусчатке и затормозила перед уставшей женщиной, сейчас выглядевшей на добрый десяток лет старше своих тридцати пяти.
— У Вас зажигалки не найдется? – и белоснежная улыбка из-под шляпы. Вопрос был не случаен – Лотта знала, что у Ирины в сумочке лежит зажигалка, подаренная Глебом.
— Да, сейчас, — покопавшись в недрах, она протянула незнакомке тонкий серебряный цилиндрик.
Лотта прикурила и, воспользовавшись недавним приемом Глеба, чихнула. Из дрогнувшей руки дорогая сердцу вещь, мелькнув блестящей рыбкой, подлетела вверх…прямо через перила моста. Ирина кинулась вслед за ней, ударилась о холодный мрамор и с такой горечью поглядела на Лотту, что у той болезненно сжалось сердце.
— Ой, извините. Дорогая вещь, да? Я компенсирую. Скажите, сколько? – надо было вести роль до конца.
Горечь сменилась арктическим холодом, практически отодвинув Лотту, Ирина ушла, почти убежала с моста. Та посмотрела ей вслед со смешанным чувством сожаления и удовольствия от своей проделанной работы.
— Ничего, девочка, потерпи еще немного, тебе все воздастся, — прошептала она удаляющейся фигуре, встряхнулась и поцокала каблуками обратно в торговый центр за оставленными пакетами.
У камер хранения Лотта похлопала ресницами охраннику, протянув: «Я такая рассеянная». Забрала пакеты.
Трикотажное платье, колготки и сапоги остаются, плащ и шляпу, как ни жалко – скомкав, в пакет – на выходе они отправятся в мусорку. Поверх – свою куртку, в которой прилетела, она потеплее. Смыть темный макияж и скорее за мотоциклом и на Сивцев Вражек. Пакеты с оставшимися костюмами утолкались в нишу под сиденьем, мяться там было нечему. Возле дома Ирины Лотта заглушила мотоцикл и повела его – грохот мотора далеко не лучшая мера для того, кто не хочет обнаруживать свое присутствие. Закатила Дэвида за присыпанные прошлогодними почти истлевшими листьями гаражи, а для себя выбрала место так, чтобы были видны окна квартиры Ирины, со стороны дома, обратной подъездам. Посередине двора стоял маленький домик для детских игр, покосившийся, с облупленной краской, знавший свои лучшие годы лет двадцать назад, окруженный нелепыми сооружениями, в которых, дав волю воображению, можно было узнать мухоморы. Вот туда-то в домик и залезла Лотта через низкую дверцу. Внутри было почти сухо и, вопреки ожиданиям, чисто.
— Вот это очень хорошо, — Лотта примостилась на низенькой скамеечке, вытянула гудящие ноги. Чуть-чуть сдвинулась, чтобы в дырку в крыше были видны нужные окна. Быстро стемнело. В колготках начали мерзнуть ноги, но возвращаться к мотоциклу, вытаскивать из-под сиденья что-нибудь, чем можно утеплиться, было откровенно неохота, вот будет еще холоднее – тогда. Сгрызла шоколадку, запивая ее водой. На шелест фольги пришел белый кот и вопросительно посмотрел в лицо. Лотта предложила ему кусочек шоколадки. Кот понюхал и отказался. Аккуратно поставил лапу на колено. Лотта приглашающе постучала по другому колену пальцами. Кот приглашение оценил, запрыгнул, свернулся клубком и замурлыкал. Ногам сразу стало не в пример теплее. Свет в квартире Ирины погас. Лотта выкурила сигарету, посидела еще немного, топя пальцы в густой кошачьей шерсти и откинулась на стенку домика с намерением вздремнуть. Последнее, что она успела ощутить, это как с колен куда-то сиганул ополоумевший кот.