Высокая температура, ломота во всем теле, головная боль и ангина – оказались ничтожной платой за трехсуточное пребывание в бессознательном состоянии на улице. Замерзнуть мальчик не замерз, просто основательно застыл – ночи в конце лета были весьма прохладными, и, зачастую, дождливыми. Три укола и пригоршня разноцветных антипростудных шариков легко справились со всеми симптомами за пару часов. А вот со всем остальным пришлось повозиться. От каждого, даже безобидного вопроса, мальчишка срывался в сильнейшую истерику. Трясся как припадочный, начинал бредить, выдирался из рук Юлия. Убедившись, что ребенок сам успокоиться не в состоянии, да и успокоительные его не берут. Юлий едва ли не силой влил в ребенка стакан крепкого контрабандного ликера. Андрей кое-как отплевался, отсморкался, почувствовал, что начинает потихоньку согреваться и изъявил готовность побеседовать. То есть обрывочно и скомкано стал повествовать о том, что произошло с ним и с его родителями.
Юлий понимал сбивчивую речь с пятого на десятое, но основное для себя выяснил. Когда мальчик окончательно вырубился, Юлий перенес уснувшего ребенка на диванчик, а сам отправился чинить забор. С ним пришлось повозиться — Юлий не ограничился завариванием дырки, а еще и переделал крепежные и фиксирующие механизмы, чтобы секцию сделать подвижной – на всякий случай, чтобы не приходилось каждый раз через улицу в гости бегать. Записи из видеодневника Морской просмотрел на ускоренной перемотке, и то ему поплохело настолько, что пришлось укреплять нервы ударной дозой ликерчика. На подоконнике в гостиной Юлий обнаружил чипы и карты соседа, а на полу валялся спортивный рюкзак с вещами. Планшетник с мигающими окнами срочных пропущенных вызовов Юлий подал проснувшемуся Андрею вместе со стаканом белого, антипохмельного, сока.
А потом было еще много вечерних бесед, плавно перетекающих в ночные, а там и в утренние. Во время этих разговоров Юлий, словно опытный хирург, вскрывал гноящиеся душевные раны мальчика, по слову вытаскивая непомерную для ребенка боль. Было и такое, что захлебывающий рыданиями Андрей сам появлялся на пороге соседа, и тому заново приходилось уговаривать-успокаивать маленького взрослого.
Юлий долго ломал голову, придумывая для мальчика какую-нибудь механическую, но творческую работу. С подачи соседа Андрей увлекался баночной росписью, возился с бусинным и веревочным плетением, занимался лазерной графикой, и даже научился мастерить из дерева. Приступы и нервные срывы стали повторяться все реже, а окончательно они пропали после того, как в дождливую апрельскую ночь уже Юлий постучался в его дверь. Тогда роли поменялись.
Получив паническое сообщение от Алекса, Юлий так растерялся, что не придумал ничего лучшего, как побежать к своему соседу. Не то чтобы он, взрослый, многое переживший мужчина, надеялся на помощь ребенка, которому и самому нужна была постоянная поддержка. Просто других близких друзей у него не было, а выговориться-посоветоваться хотелось очень сильно.
— Ты понимаешь, — Юлий ронял слова, словно массивные булыжники, — я не знаю как быть. С одной стороны, Алексу надо бы ввалить ей по первое число. И приказать удалить страничку. Но это уже бесполезно. Общая фильтрация проходит каждые сорок минут, а мой племянник «следилку» проверил только после работы. Да пока прочитал, пока сообразил мне написать. Пока я просмотрел… Да копия уже раз пять могла в проверочную базу попасть. Ведь выпотрошат девчонку подчистую, а она ведь еще и не жила толком…
— Пусть твой Алекс пришлет кодировку от «следилки», — Андрей скомандовал таким уверенным тоном, что у Юлия затеплилась надежда. Хотя… что мог сделать один ребенок против монументальной системы…
Как оказалось, сделать Андрей мог очень многое. За пару минут вытащил из «следилки» пароли и коды Лиссиных литературных шедевров. А чего возиться да церемониться с собственной программкой. К полуночи – слепил автономные дубликаты. А затем долго и осторожно расковыривал фильтрационную сетку, подчищая все следы пребывания в ней Алискиного рассказа с запрещенными словами. Выполнять настолько трудные задания Андрею еще не доводилось, но он справился! Справился по всем параметрам. Вытащил и аннулировал все копии, скрыл метки своего пребывания, перевел недозволенные выражения в безобидные (для поискового сканера) цифровые символы, оставив возможность прямого чтения текста.
От напряжения и усталости Ветров едва не падал, но все же нашел в себе силы сменить промокшую от пота майку на легкую рубашку. В доме было тепло, но Юлий продолжал сидеть за столом с наброшенной на плечи курткой, ледяными руками сжимая полную кружку давно остывшего чая.
— Все в порядке, маякни племяннику. Небось, тоже с ума сходит, — нарочито грубо велел Андрей, старательно глядя в сторону. Встречаться глазами с неверяще-благодарным, и по-собачьи преданным взглядом Морского не хотелось.
О том, что у соседа, кроме племянников никого нет, Андрей знал давно. Понимал, почему они, несмотря на сильную взаимную привязанность, так мало и нерегулярно общаются. И даже сочувствовал Алисе, которая, как и он сам, потеряла родителей. Хотя существенные отличия в их жизненных дорогах были: девочку не отправляли в учреждение, не били, не проверяли на лояльность, не подсовывали видеозаписи пыток родных людей. У нее могла бы быть нормальная жизнь с приличными перспективами, а вместо этого она по собственной воле сунулась в незаконную публицистику. Это Андрея сильно раздражало – ему ведь пришлось сильно постараться ради спокойного и обустроенного быта…
Теперь с ним все было в порядке – он выжил, вырос, научился бороться и побеждать, обеспечил себе достойный уровень жизни, сделал имя и отличную репутацию. И даже не свихнулся от пережитого, от отчаяния, от безысходности. Впрочем, без Юлия Морского он наверняка бы сгинул еще в ту первую неделю самостоятельной жизни. Лиссин дядя, пусть и не получивший специальных знаний, оказался на удивление талантливым психодиагностом и психокорректором. Он безо всяких средств и биостимуляторов (только лишь вниманием, заботой и терпением), справился и с нервными срывами, и с психоневротическими расстройствами, и с пространно-депрессионным синдромом. Еще будучи подростком Андрей сообразил, насколько ему повезло с таким соседом, и дал себе зарок – отплатить с лихвой за постоянную помощь и поддержку. Потому-то он и возился с неугомонной племянницей, регулярно нарушая закон. Да и впредь не собирался бросать девчонку на произвол инстанций. Хотя, надо признать, было в ее книгах что-то такое, отчего хотелось жить, наслаждаться простыми человеческими чувствами. А еще дышать на полный объем легких, захлебываясь горячим и нестерпимо сладким коктейлем из адреналина, свободы, азарта, страсти, жизни.
День оказался слишком сложным и насыщенным, а неожиданный визит к соседу – оставил двоякие впечатления. С одной стороны ей несказанно повезло – удалось познакомиться и пообщаться с мировой знаменитостью. Да не просто обменяться несколькими изысканными словесными формулами, а запросто поболтать, попить чайку со сладостями, даже совершить небольшую экскурсию по дому, в котором проживает и творит гениальный разработчик. С другой – девушка чувствовала себе так, словно на нее опрокинули парочку ушатов с первосортным дерьмом.
Лисса опустилась на пол и выщелкнула из браслета вирт-окошко поисковика. С голограммы на персональном инфосайте Андрея Ветрова ей приветливо улыбался мужчина сорока лет. Правильные черты лица, чуть приподнятые, с почти незаметной вертикальной морщинкой, брови, уверенный взгляд, волевой подбородок. Между виртуальными изображениями и реальным человеком было бы определенное сходство – если бы парня состарили лет на двадцать, а чрезмерную дерзость и самоуверенность заменили бы на спокойствие и самодостаточность. Сталкиваться с враньем в государственном масштабе было неприятно, но привычно. Но с нестандартным поведением Ветрова – Алиса встретилась впервые, и не знала, как на все это реагировать. Впрочем, в доме у него действительно шикарно.
Девушка вздохнула, припомнив, сделанную под старину деревянную мебель, пусть и массивную, но не лишенную изящества. Просторный, декорированный каменными плитками коридор. Обшитую деревянными панелями комнату с настоящим камином, в котором можно разжигать огонь. И, сидя в болтающемся на цепях огромном мягком кресле-гамаке, наслаждаться легким теплым ароматом свежих дров. В отличие от дома Андрея, имеющего персональный непревзойденный облик, ее жилище было оформлено типовыми комплектами необходимых вещей. И оттого казалось безликим… а еще каким-то запыленным и неуютным.
Лисса встрепенулась – с момента заселения, она так и не удосужилась навести порядок. То есть уже тринадцать дней в доме никто не убирался, а учитывая еще период пересменки. Да и вряд ли самочувствие прежнего владельца дома позволяло ему включить ежедневную уборку в свой график. На хуторах было проще – там по жилым модулям регулярно ползали настроенные роботы-уборщики. А в собственном домике подобными вопросами приходится заниматься самой. По крайней мере – найти и активировать уборщика. Пусть даже и устаревшая модель (в ознакомительной инструкции по дому марка робота не называлась) – но в хозяйстве без него никак. Лисса фыркнула, — сложно представить Юлия старательно елозящего мокрой тряпкой по плинтусам или подоконникам.
Открыть меню дистанционного управления домом было минутным делом. Робот-уборщик обнаружился в файле «дополнительное имущество». Бегло глянув характеристики, Лисса даже присвистнула – многофункциональный автоматический уборочный комплекс из модельной линейки начала этого года. Лисса вдумчиво стала перебирать настройки, задавая параметры уборки, — лучше один раз потратить минут десять на наведение порядка, чем потом каждый день возиться с меню. Закончив, девушка нажала кнопки «сохранить» и «применить». Виртуальный значок МАУКа поменял цвет с синего на желтый – показывая, что комплекс активирован, и прямо-таки жаждет приступить к работе. Но в реальности ничего не изменилось: та же многообещающая тишина и отсутствие всякого движения. Пусть даже и девятая модель, с улучшенным функционалом и бесшумными режимами, но хоть какие-то звуки она ведь должна производить?! Тем более, что в качестве начальной точки уборки Лисса задала холл-гостиную (где в этот момент и сидела), а комплекс в помещение так и не прибыл. Хотя за восемь минут – можно обойти весь дом. Пришлось снова открывать окошко меню – судя по мигающему значку, свое местопребывания комплекс так и не поменял. Не понимая в чем дело, девушка вызвала виртуальную карту дома и застонала – робот обитал в подвальном этаже, и лестница, должно быть, стала для него неодолимой преградой.
Если сидеть на месте и усиленно ругаться – навыками верхолазания уборочный комплекс от этого не обзаведется. Все равно раньше или позже придется спускать в подвал и разбираться с подъемом МАУКа вручную. Лиссе стало грустно – судя по описанию, комплекс был габаритным, и, наверное, тяжеленьким. Лисса поднялась и медленно побрела в большую комнату – там за стенной панелью был спуск в подвал.
— Неужели технологи не в силах додуматься до того, что уборку надо делать на всех этажах. Да и ступеньки лестницы тоже помыть иногда следует, — ворчала девушка, разумея под недогадливыми технологами своего нового знакомого.
Но, если подумать, то в жилых блоках связь между этажами поддерживалась движущимися вертикально платформами. А в самых захудалых зданиях – сновали лифты. А владельцы частных домов были достаточно обеспеченными, чтобы позволить себе на каждом этаже по роботу – и уборка будет идти веселее, и не надо заморачиваться с тасканием техники по лестницам.
Панель уехала в сторону от тройного касания по боковому сенсору, замаскированному под инструктированный цветным янтарем пейзаж. Таких, вмонтированных в стенку, картинок, вернее декоративных плиток размером семь на семь сантиметров, было сотни три. И Лисса как-то полвечера ходила вдоль стен, рассматривая миниатюрные водопады, пестрые деревья, закаты и узоры.
Лисса активировала общую систему освещения и стала спускаться по лестнице – ступени мало того что высоченные, так еще и обвивались вокруг холодного металлического столба. И даже перильца нет. Девушка мысленно решила больше в этот подвал не соваться: ради постирушек можно и министиралку прикупить – в душевую под навесной шкафчик отлично впишется, а без холодильных шкафов и кладовки вообще обойтись. Тем более что на кухне есть небольшие встроенные морозильник и холодильник – для текущих нужд.
Последняя ступенька лестницы торжественно упиралась в стену – кладка из массивных кирпичных блоков безо всяких намеков на покраску или штукатурку. Лисса наугад потыкала пальцем в кирпичные прямоугольники, потому постучала по некоторым кулаком. Четырежды просмотрела карту дома, сначала по браслету пока возвращалась в комнату, затем по терминалу в кабинете.
— Да в чем дело? – недоуменно воскликнула девушка. По трехмерной карте все было ясно – дом, вход, комната, подвал. По трижды пройденному маршруту «кабинет-лестница-кабинет» — подвал с вожделенным роботом отсутствовал. Не него даже намека не было – стенка глухая, кладка вечная, по прочности не уступающая армиропластному бетону, которым заливают трассы-туннели для электрокаров.