— Что это?
— Это шпикачки, Бай.
— Их уже кто-то ел? Я знаю, как выглядят шпикачки! Это не оно!
— Я их просто порезал.
— С помощью газонокосилки? Или противопехотной мины? Они выглядят как жертва теракта!
— Мелко порезал. Чтобы гарантированно избежать обвинений в стремлении отыметь тебя в рот при их посредстве. Как вчера было с сосисками. А позавчера с рулетиком.
— А теперь ты собираешься отыметь меня фаршем!
— Могу еще манной кашей. Жидкой. Хочешь?
— Нет!
— Тогда жуй.
— А это что за шрапнель в мозгах и кровище? И не тыкай в меня вилкой!
— Это зеленый горошек, Бай, с брюссельской капустой и кетчупом. Кончай капризничать и открой ротик.
— Гадость.
— Полезно. Жуй.
— Не гони! Не запряг. И вообще я тебе не спринтер! Давиться этой гадостью… Да еще и лежа…
— Ты наполовину сидишь.
— Наполовину не считается!
— И шпикачка нормальная, даже еще не совсем остывшая, не привередничай. Хочешь запить?
— А что в бокале? Надеюсь, вино?
— Сок. Гранатовый.
— Гадость!
— Полезно. Давай помогу, тебе же неудобно.
— Не лезь! Сам справлюсь. Я бы и с вилкой справился, если бы кое-кто не перестарался с перевязкой! И зачем было нужно наматывать столько бинтов? Пальцы теперь не согнуть!
— Вот именно для этого и нужно. Чтобы не сгибал. А то опять всю наволочку кровью заляпаешь, как в первую ночь.
— Что за похабные намеки?! Весь аппетит испортил! И вообще это неправда!
— Ешь. А то завтра сварю манную кашку.
— Только посмей!
— Ну а что еще делать, если ты не жуешь?
— Я жую! И вообще… И вовсе я не всю наволочку… Там совсем чуть было.
— Хорошо. Не всю. Жуй.