….Кирпичный завод не изменился за этот год – та же заброшенность. Та же грязь и битое стекло, пустые пивные бутылки. Граффити на стенах.
Только на бетонном полу новые белые линии.
И снова он зажигает свечи.
И смотрит в желтые глаза.
— Джон… А я и не ожидал, что ты можешь быть таким непонятливым.
На этот раз демон даже не дает применить оружие. Удар вышибает дыхание… во рту вкус крови… Ноги демона вплывают в поле зрения… Надо встать…
Встать, солдат!
Ну же…
— Знаешь, Джон, я даже люблю таких как ты… – вкрадчиво замечает демон, присаживаясь рядом, — Твердолобых… Вас интересно ломать. Чем бы тебя достать, а? Твой второй сын ведь еще жив, нет?
Паника хватает горло в удушающий захват
Не трогай… НЕТ!
— Жив… – довольно кивает желтоглазая тварь. – Раскинь мозгами, Джон: долго он будет живым, если я пошлю сейчас к нему своих?
Нет…
— Нет!
— Будем считать, ты со мной расплатился. Пока. Очухаешься – позвони сыну. Если он сможет ответить!
Вкус крови и пыли…
Темнота.
Больничная палата, писк приборов и закрытые глаза сына… Уклончивые слова врачей. Расспросы полицейских. У вас есть враги, мистер Винчестер? Кто мог ворваться в ваш дом, мистер Винчестер? Кто мог ранить вашего сына?
Укор в глазах Бобби: предупреждал же тебя… Неловкий жест: возьми, это амулет. Защита по максимуму. Надень ему на шею…
И бессильная ярость, и страх… И клятва себе: я больше не подставлю тебя, мальчик. Никогда.
Три года.
Очередной глухой закоулок в полузнакомом городе. От асфальта поднимается зеленовато-черный дымок. Очередная уничтоженная нечисть.
Негромкие аплодисменты. За спиной. Леденящий укол в сердце…
— Ты! Я тебя не звал!
— Нет-нет, Джон… Ты хорошо усвоил урок… Я не для этого нашел тебя. Кстати, спасибо, зрелище было интересное. Редко мне доводится видеть, как вы работаете, охотники…
— Что тебе нужно?
— Ну-ну… – демон поднимает руку в дикой пародии на успокаивающий жест, — Не стоит так нервничать, Джон. Я здесь, чтобы устроить… как это у вас, людей? Ах да, родительское собрание.
— Что?!
— Хочу показать тебе успехи сына.
— Что с Сэмом?
— Не Сэмом, — качает головой желтоглазая тварь, — Уже нет. Смотри.
Знакомо-ненавистное ощущение, что пол уходит из-под ног – и Сэм, это Сэм?
Лицо подростка мало похоже на умное, но наивное личико сына – сосредоточенно-замкнутое, напряженное выражение, сжатые губы. И плеть в руках, которую он раз за разом опускает на спину какого-то мальчишки…
Сэмми…
Сквозь жуткое видение наплывает другое – пустое шоссе, горящая машина, от нее идут трое подростков. Сэмми – среди них.
Потом чей-то дом с распахнутыми дверями. Сэм аккуратно вкладывает в ножны небольшой кинжал…
Площадка, песок, по которому движутся сцепившиеся в драке фигуры…
Сэм отшвыривает соперника, опрокидывает на спину и безжалостно бьет в лицо и в живот.
— Вот так, Джон. Сэма больше нет. Есть Тирекс.
…Очередной город, очередная уничтоженная тварь, очередная дорога за плечами…
И демон, спокойно подошедший к нему прямо на бульваре.
— А ты оказывается, эгоист, Джон. Присядешь?
Тонкие губы растягиваются в довольной, очень довольной усмешке. Как у пообедавшего вампира…
— Сбежал от моих ребят, а?
— Что?
— Ну, не притворяйся, Джон, ты же недаром убрался из города так быстро? Нет?
— Что тебе нужно? – разговаривать с адской тварью было невыносимо тяжело. Даже сердце рядом с желтоглазым билось тяжелей – словно сжимаясь в кулак для удара.
Несколько секунд тяжелого молчания.
И желтоглазый снова улыбается.
— Что ж, так даже лучше. Знаешь, Джон, мои дети подрастают. Им пора сдать экзамен на… скажем так, на верность.
— Что тебе нужно?
— Материал. Забавно будет, если Тир попробует свои навыки на тебе. Представляешь, какая картинка: охотника пытает собственный сын-демон. Как тебе?
Демон говорил легко и оживленно, словно предлагая одобрить пиво или посмеяться над шуткой…. По-приятельски. От ненависти в глазах темнеет – еще немного, и он бросится на эту тварь, забыв об оружии, с голыми руками.
— Но получилось даже лучше. Намного лучше.
— Что?
— Предупреждать надо сына, что уезжаешь, Джон…
Он не помнил, как рванулся вперед. Руки сами сжались на горле ненавистной твари…
— Ты его не тронешь! Не трогай Дина, не трогай, не трогай, слышишь?!
— Дурачок. – демон точно не заметил хватки на своей шее, — Я – нет. А вот малыш Сэмми уже тронул. И не раз…
Комната с белыми деревянными стенами, стол в пятнах крови… распростертое тело. Синяки, перекрещивающиеся рубцы, искусанные губы…
Дин!
Аккуратным рядом на столе окровавленные инструменты…
Глаза Дина закрыты, и когда его в очередной раз касается раскаленный прут, он вздрагивает и морщится, но не кричит, только хрипит… Шея и руки точно перевиты резко проступившими венами. Так только от невыносимой боли бывает, Джон видел…
Нет. Демоны лгут!
Прут гаснет. Чья-то рука с размаху бьет Дина по щеке, хватает за подбородок, заставляя посмотреть вверх. Может, при этом что-то говорится, но голоса не слышно. Только видно. Руки… потом спину и плечи… почему-то голые бедра…
Он отказывается верить, что это Сэм, даже когда видит лицо. То, что происходит, слишком чудовищно даже для закаленного охотника.
Юнец дергает Дина к себе, к краю стола, не обращая внимания на то, что кандалы тут же врезаются в скованные запястья, выкручивая руки… Пинком раздвигает ноги. Снова бьет, заставляя лежать не вырываясь. И жадно набрасывается, скалясь от удовольствия.
Это невыносимо – смотреть на такое. Навалившееся тело, толчки, сначала размеренные и сильные, потом торопливые, жадные, проступающая кровь, мучительно искаженное лицо сына. Как рана в живот, тогда, в прошлом, в порту, прокаленном сумасшедшим летним солнцем, когда один из террористов все же взорвал гранату, а потом почти сутки без госпиталя раненые лежали на пирсе… Как та драка, из детства, когда на него набросились вшестером, и он думал, что целых костей не осталось. Как лгать полицейским о смерти Мэри, потому что нельзя сказать правду, он не может попасть в психушку, он должен отомстить. Невыносимо.
— Отлично работает, — голос демона доносится словно издалека… сквозь гул… точно после обстрела… – Тирекс — один из лучших учеников.
Джон замолкает.
В палате тишина. Мертвая.
Это неправда! Сэм заметил, что стиснул кулак и поспешно разжал пальцы – контроль, Ти… то есть Сэм, не забывай о контроле. Даже если сердце швыряет то на лед, то в кипяток, помни о контроле.
Спокойно…
Пусть Дин скажет сам – это ложь, то видение. Этого не было!
Дин молчал. Тишина длилась и длилась, секунда за секундой, все тяжелей и накаленней… и наконец лопнула.
— Вот оно что… – наконец задумчиво проговорил пастор Джим, — Вот, значит, почему ты отказывался брать напарника. И почему… хм…
— Да…
— Папа, как ты мог? – голос Дина ощутимо дрогнул, — Проклятье, как ты мог?
— Дин…
— Поверить демону… Ушам не верю… Почему ты ничего не сказал?!
— Дин, я хотел защитить тебя!
— С ума сойти. Защитить, да? Ты его бросил! Бросил! Ты хоть знаешь, что с ним… Черт, папа…
Что было… А что было? Боль? Страх? Постоянное напряжение и постоянное одиночество… Не надо про это, Дин. Все равно уже ничего не изменишь. И неожиданно Сэму стало легче.
Оттого что он ошибался, и отец оказался не таким, как он думал. Его, Сэма, не продали. Нет… Он и не понимал, как давило на него это неполное воспоминание, это внутреннее осознание того, что его предали и продали. Это мучило где-то глубоко внутри, это приходило неясными подсознательными ощущениями о собственной ненужности, о том, что, наверное, он был недостоин любви папы, раз его так… он только сейчас понял, когда это кончилось. Нет. Предательства не было. И стало проще. Легче.
А кошмар дрессировки в Прайде он сможет перебороть. Боль, страх, наказания – не самое страшное, Дин. Это было, и это кончилось… Кончилось. Благодаря тебе.
— Спокойней, — мягко проговорил пастор Джим.
— К черту спокойствие! Папа, почему ты не сказал?!
— Я не хотел портить тебе жизнь!
— Да уж, это у тебя получилось.
— Ты был ребенком, Дин, — пастор говорил тихо и убедительно, — Он не мог взвалить тебе на плечи такое бремя…
— Не припомню, чтобы папу останавливали такие мелочи. Почему, папа?! Я имел право знать, что ты купил мою жизнь у демона! За Сэмми!
— Дин!
Пастор встал:
— Дин, в тебе сейчас говорят боль и гнев. Успокойся. Не слушай голос вины, он лжет. Что бы ни выбрал Джон, это был его выбор. Ты в нем не виноват.
Виноват? Дин считает себя виноватым? Хорошо, что здесь пастор Джим, мудрый и спокойный… Хорошо. Сэм бы не понял сам, что Дин может винить себя за папино решение. Нет, братишка, тут ты неправ.
— Дин, не надо, — вдруг услышал юноша собственный голос.
— Что?
— Не злись. Не так уж… — Сэм поколебался между словами «Джон» и отец» и выбрал третье, — Не так уж он виноват. Этот демон просто правильно провел ломку. Когда читаешь мысли, это просто.
— Ломку?
— А разве не видно? Стандартная процедура ломки для объекта категории «В». Этап первый: вызвать у объекта неуверенность в себе, как правило, в профессиональном плане. Этап второй: сообщить какие-либо негативные факты, лишающие привлекательности желаемую объектом цель. В данном случае – сообщить о демонской крови. Этап третий: вызвать чувство вины. Четвертый: поставить перед объектом какую-либо заведомо невыполнимую задачу, угрожая в случае неудачи дорогим людям или предметам и наказать за невыполнение… Повторять цикл до тех пор, пока объект не прекратит сопротивление. Тогда этап пятый – либо создать зависимость и использовать, либо уничтожить
И запоздало кольнула мысль, что бы случилось, если б Джон поступил иначе…
Вряд ли бы демон убил воспитанника… В таком случае уничтожают заложника. Потом объект. Дин бы погиб. И все.
Так, спокойно. Отключить эмоции. С точки зрения логики все правильно. Отец сберег последнего члена семьи. Дин выжил, вырос и спас брата. Все нормально.
— Все нормально. ….- повторил он вслух, — Он еще долго продержался. Категория «В» — сильная личность. Сломался на ребенке. Все на чем-то ломаются.
И снова стало тихо… Пока все переваривали сообщение.
— А ты знаток… — Джон просверлил его взглядом. Не слишком добрым.
— Джон… — укорил пастор. Тот мрачно посмотрел на друга и отвел глаза.
Сэм с трудом сохранил на лице маску спокойствия-внимания.
— Я хороший ученик.
— Я запомнил!
— Перестали, а? – Дин переводил взгляд с одного на другого, — Пап! Сэм!
— Джон, в этой комнате нет нечисти. Стоит успокоиться и…
— Нет?
— Пап, если ты мне сейчас скажешь, что поверил демону, я…
— Трудно не поверить после такого!
— Ничего «такого» не было! – о щеки Дина можно было спичку зажигать.
— Неужели?! Почему я застал вас в… – он наткнулся взглядом на участливое лицо пастора и договаривать не стал, — Дин, я поэтому и попросил психолога, чтобы…
— Довольно!
Все замолкли. В пылу спора появление миссис Хиггинс заметил только Сэм, все остальные сидели и стояли спиной к двери и были слишком заняты… Грозная леди поставила на тумбочку поднос и мрачно воззрилась на Винчестера-старшего. Машинально Сэм отметил, что ужин на двоих…
— Джон, ты болван! – безапелляционно заявила пожилая леди, — Если предпочитаешь верить демонам, а не своим мальчикам, марш отсюда, здесь не отделение для душевнобольных.
— Тереза! Это семейное дело!
— Тогда стоит орать потише! А если в твоей голове сохранилось хоть немного ума, то ты попросишь у меня запись осмотра пациента!
— Я просил!
— А ты попроси вежливо! – хмыкнула та. И железной рукой повлекла Джона из палаты. – Между прочим, святой отец, вам тоже не стоит нарушать режим моих пациентов!
— И в мыслях не было! – искренне заверил пастор, — Вы в порядке, мальчики? Тогда я, пожалуй, пойду…
На пороге врач обернулась:
— А вы…
— Что? – удивительно слаженно вопросило младшее поколение Винчестеров.
— Есть и спать!
Спорить с миссис Хиггинс – дело зряшное, так что, оставшись в одиночестве, братья первым делом поделили содержимое подноса. Молча. Как загипнотизированные. Несколько раз переподсунули друг другу самые аппетитные кусочки, и только потом опомнились. И даже улыбнулись – напряжение, вызванное встречей с отцом, постепенно уходило…
— Ты как?
— Получше, чем ты.
— Слушай… — Дин нерешительно улыбнулся, — Если ты переживаешь из-за отца, то не стоит. Отец отойдет. Не думай.
— Я знаю. Он поймет, что то видение – вранье. И про другие засомневается… Я же «знаток».
— Нашли знатока, — беззаботно махнул рукой братец, с аппетитом вгрызаясь в тост, — Меня-то не сломал!
— Ты нестандартный, — вздохнул Сэм.
— Еще бы! Таких как я, один на миллиард, приятель!
— И ведешь себя неправильно. А мысли я читать не умею. Так что уязвимых точек не нашел.
— А искал?
— Конечно. Знаешь, я вообще думал, что ты ненормальный.
Дин удивленно нахмурился, но в коридоре послышалось сердитое гудение миссис Хиггинс, и он машинально принялся расстегивать рубашку. Разговор временно прервался.
Чуть позже Дин все-таки спросил:
— Значит, у меня нет «уязвимых точек»? Я супер!
— Вообще-то есть…
— Какие?
Сэм пожалел, что сказал. Хотя…
— Целых две. Только… давай на ушко шепну.
— Хм… идет. – Дин наклонился. – Так какая моя слабость?
— Ну первая – ты боишься еды.
Дин замер.
— Прости? – рука с хрустким кусочком хлеба невольно опустилась, — Старик, ну это уж…
— А кто боялся супокашу? – «безжалостно» напомнил Сэм, — Забыл?
Зеленые глаза Дина весело блеснули:
— Старик, но она и в самом деле была страшная! Напугала до…
— До потери аппетита?
— И не надейся! Врагов не боятся, их уничтожают! – Дин «уничтожил» золотисто-румяный тостик и подмигнул, — А какая вторая?
— Что вторая?
— Слабость.
— А-а… — Сэм прикинул варианты, но, в конце концов, шея не так уж болела, — Наклонись-ка снова….Ближе… вот так… Щекотка!
Слабость Сэм просчитал совершенно правильно! Легонькое движение пальцев – и Дин рухнул как подкошенный!
— Сэмми!
— Что? – невинно осведомился тот. Шея побаливала, но плевать! Очень хотелось сгладить тяжелый разговор веселым дурачеством. Так что – держись, Дин!
— Отважный охотник боится щекотки!
— Сэм, да ты… — зеленые глаза зажглись пониманием, — Да ты…ты изверг!
— Растяпа!
— Нахал!
— Мазила!
— Заноза!
— Винчестеры! – рявкнул от двери знакомый голос, — Спать немедленно!
Братья вздрогнули. Нет, смеяться все-таки было больно…
— Дин…
— Умммм? – ответил полусонный голос.
— Дин… а я тебя не…а?
— Уффф, — старший кое-как отклеил лицо от подушки и разжмурил один глаз, — Не что?
— Не ранил? Ну, в подвале.
— Мелкий, ты что? Опять кошмар? – Дин сел.
— Н-н-нет… Просто… а почему ты тогда здесь?
Дин со вздохом рухнул обратно.
— Заноза! – проворчал он, — Спи уже. И гордись – я супермен!
— А?
— Только никому не говори. Я переспорил миссис Хиггинс! Она не разрешала…
— Ди-и-ин… Ты крут.
— Я суперкрут, приятель! Спи. И чтоб никаких кошмаров!
— Договорились…