Оформленная «под дерево» дверь в офис шерифа с легким стуком захлопывается за спиной Данди; обернувшись, он некоторое время сверлит ее недобрым взглядом, разрываясь между желаниями ее пнуть и намалевать на ней неприличное слово, хотя, конечно же, дверь ни в чем не виновата.
«Двойное убийство – не повод привлекать ГБР, это не серийник, мы тут сами с усами…». Идиоты. Киборг все равно под подозрением, ибо других подозреваемых нет, а этот запасной козел отпущения никуда не денется. А намек на то, что Марта Корсак незадолго до смерти принимала любовника, шериф встретил с таким оскорбленным видом, словно речь шла о его собственной жене. И по всему выходит — чтобы отмазать Брута нужно «предоставить неопровержимые улики», а точнее привести им убийцу уже в наручниках, в подарочной упаковке с розовым бантом. И другая «добрая весть» — даже если сюда прибудет еще один сотрудник ОЗК, Данди с планеты не выпустят пока дело не прояснится. Что называется – влип так влип. Впрочем, без Брута он отсюда все равно не улетит, DEX нужен ему позарез.
Злость не проходит, так что Данди приходится искусственно снижать уровень гормонов в крови. Сделав глубокий вдох, он оглядывается по сторонам и зацепив взглядом вывеску над одной из лавчонок, расположенных вдоль пыльной и почти пустой в это время суток улице, целеустремленно направляется туда.
Спустя пол часа Bond покидает лавку счастливым обладателем футболки с принтом местного родео и соломенной шляпы. Поскольку он в данный момент занимается-таки делами ОЗК, Мэй распорядилась перечислить ему на карту командировочные, так что у него теперь есть чем оплатить гостиницу, купить еды себе и Бруту, и еще даже хватит на такие вот маленькие радости, без которых жизнь кажется серой и скучной. Осталось заглянуть в харчевню «Панчо Паксли», расположенную прямо рядом с гостиницей и заказать ужин на двоих на вынос. Но его мирным планам на вечер нынче не суждено сбыться.
Голоса, доносящиеся из переулка, его слух цепляет почти машинально, отмечая тональности, безошибочно свидетельствующие о конфликте. Данди спокойно прошел бы мимо, в конце концов чем меньше вмешиваешься в дела людей, тем меньше риск себя выдать. Хоть большинство и привыкло к присутствию рядом некоторого количества разумных киборгов, к тому, что киборг бесконтрольно путешествует от планеты к планете с человеческими документами, граждане Федерации вряд ли морально готовы, а сотрудники полиции тем более.
Да, он прошел бы мимо, не будь один из голосов женским с явными нотками паники, а трое других мужскими. Взаимоотношение полов было для Данди сферой пока что не до конца изученной. Да, женщины слабее и периодически нуждаются в защите, это он усвоил. Но, в конце концов, для защиты граждан существует полиция, а мужчина не обязан защищать всех женщин подряд.
Сейчас он понимает лишь одно – Стэн на его месте не прошел бы мимо. С его-то «особенным» отношением к женщинам. Ни за что не прошел бы. А значит следует вмешаться, или хотя бы выяснить что там происходит.
Разворачивалась в одном из переулков вполне банальная сцена – трое кобайкерского вида сильно нетрезвых мужиков цеплялись к женщине. То один, то другой загораживал ей дорогу с похотливыми ухмылками и непристойными прибаутками, а она пыталась их обойти и прорваться на открытый участок улицы, где было больше шансов встретить прохожих и попасть под объективы немногочисленных уличных камер. Даже с расстояния двадцати метров от троицы исходил запах ядерной смеси из пива и крепкого алкоголя. Прикинув с помощью анализаторов концентрацию, Данди испытывает мимолетное удивление – без искусственной фильтрации его собственная органическая часть мозга уже перестала бы функционировать, а эти трое все еще держатся на ногах, да еще способны синтезировать феромоны.
Женщина – метр шестьдесят семь, стройная, младшего репродуктивного возраста, с темными волосами, собранными сзади в хвост – пытается сохранять хладнокровие и как-то общаться с агрессорами, настраивая их на мирный лад, но тщетно, и выдержка мало-помалу ее покидает, судя по изменяющемуся с каждой секундой гормональному фону.
Данди неторопливо приближается – на лице чуть натянутая улыбка, шляпу сдвинуть на затылок, утереть пот со лба, жарко ведь.
— Эй, дорогуша! – Окликает он женщину. – Где тебя носит, мы уже заждались!
На него оборачиваются. Иногда достаточно продемонстрировать, что потенциальная жертва не одинока, чтобы отпугнуть агрессоров. Но это явно не тот случай – его мгновенно окружают, придвинувшись почти вплотную и окутав облаком алкогольных паров. Для Bond-а между ними мало разницы – примерно одного возраста и похожей комплекции, с небольшими различиями в росте и весе.
— Слышь, ты че приперся, а? – Произносит тот, что слева, самый высокий и грузный. — Мы тут с дамой общаемся, ты погоди маленько. Дообщаемся и отпустим ее к тебе. А может она с нами захочет остаться, а не с эдаким задротом.
Двое других громко ржут, словно их приятель сказал нечто невероятно остроумное.
— Ребят, вы б того… полегче. – Предпринимает еще одну попытку Данди. – Тут офис шерифа рядом.
Однако, ему уже ясно, что договориться не удастся. Слишком много алкоголя, слишком нестабильный гормональный фон. А следом его несильно толкают в спину.
Он уже привык, хотя поначалу было довольно сложно. Нет, с помощью процессора и соответствующих программ Bond довольно легко воспроизводил техники разного вида единоборств, с силой и скоростью, не превышающих человеческие. Это было так легко. «А ты сам-то попробуй» — предложил как-то Стэн и позвал его на ринг, запретив использовать процессор. И Данди поразился тогда собственной неловкости, несмотря на «мышечную память». Пришлось осваивать все с нуля, что, безусловно, пошло ему на пользу в плане конспирации.
Вместо того чтобы упасть в результате толчка на второго из агрессоров и позволить им некоторое время позабавиться, швыряя его друг другу будто мячик, Bond приседает, изящно крутанувшись вокруг своей оси, и одной подсечкой сбивает с ног сразу двоих. Немного сложновато для человека, но ничего сверхъестественного. Краем глаза он видит женщину, которая и не подумала убегать, хотя именно это подсказывали логика и здравый смысл, а напряженно ждет чем же закончится схватка, вытянувшись в струнку и закусив губу.
С обреченным вздохом Данди пропускает над головой кулак оставшегося на ногах противника и позволяет двум упавшим встать на ноги и вновь с ревом кинуться в атаку. Следующая пара минут проходит в упражнениях, похожих на танцы; в процессе приходится пропустить удар, да так, чтоб для наглядности кровь закапала из разбитого носа, охнуть от тычка в живот и показательно ссадить костяшки пальцев о чужой колючий подбородок. «Ну, хватит уж!» — досадливо думает Bond, тоскливым взором провожая свою новенькую шляпу, улетевшую в пыль. Выскользнув из удушающего захвата, бросает одного из вражин через плечо, так, чтобы тот хоть немного полежал спокойно, с размаху бьет локтем в лицо другого, отталкивает третьего и, схватив женщину за руку, увлекает за собой.
Они останавливаются нескоро, квартала через три.
— Ой, все, больше не могу…! — одышливо выпаливает незнакомка, сгибаясь пополам и упираясь ладонями в колени.
Пропыхтев что-то в знак согласия, Данди запрокидывает голову, пытаясь унять кровь из носа – если не задействовать импланты, то течет она довольно бодро. Внезапно ощутив мягкую ткань на своем лице, он косится в сторону и обнаруживает, что спасенная им женщина заботливо прижимает к его носу свою косынку, ранее обвязанную вокруг шеи.
— Спасибо, не стоит, кажется она остановилась, — он демонстративно шмыгает носом.
— Нет уж, надо вас отмыть!
Тон у нее непререкаемый, таким разговаривает Мэй с младшими киборгами. Незнакомка увлекает Данди к фонтанчику с питьевой водой и, смочив платок, принимается за дело. Ее лицо совсем близко – симпатичное, треугольной формы, чуть скуластое, с одинокой россыпью веснушек на левой скуле и сосредоточенным взглядом серых глаз.
— Больно? – теперь ее тон мягкий, словно у матери, обращающейся к ребенку, и Данди лишь мотает головой. – Ну, вот и все.
Она отступает на шаг, улыбается уголками губ.
— Э-э-э… спасибо, — мямлит Данди, ощущая странную неловкость. – Я тогда, пожалуй, пойду.
— Еще чего! Вам из-за меня досталось, и футболка вон вся в крови. Самое малое, что я должна для вас сделать – переодеть и накормить ужином. И, кстати, меня зовут Рената. Мой дом тут совсем рядом.
При слове «ужин» на лице Данди появляется мечтательное выражение. В ОЗК с некоторых пор бытует присказка: «Какой киборг откажется от дополнительной халявной жратвы? — Только мертвый!» Тем более, что система настойчиво сигналит о падении уровня энергии до сорока пяти процентов.
***
— Ма-а-ам! – русоволосая девчушка лет шести с таким же как у Ренаты чуть скуластым треугольным личиком и серыми глазами с разбегу запрыгивает матери на шею, а Данди с любопытством оглядывается по сторонам. Обычный небольшой домишко, построенный из теплоизоляционных материалов, таких на Мине большинство. Только вместо полей и загонов для скота скромный садик за окном, семья Ренаты явно не занимается фермерством.
— Ну все, хватит! – Рената ссаживает девчушку на пол. – Видишь – у нас гости. Это Данди. Он выручил меня из беды.
— Привет! – ребенок подскакивает к нему и без стеснения протягивает ладошку. – А я Тери!
— Привет. – Он с самым серьезным видом отвечает на рукопожатие, попутно прикидывая из чего бы смастерить дочери хозяйки подарок. Малышня на Кассандре обожала, когда из обычных бытовых предметов и мусора на свет появлялись разные фигурки.
— Пойдем, я провожу тебя в комнату мужа, — Рената делает приглашающий жест, — выберешь что-нибудь из его одежды, он покрупнее тебя, но не страшно. А твою футболку я постираю. Ужин будет через пол часа, переодевайся и проходи в гостиную.
Оказавшись в маленькой каморке, судя по бардаку, логове лица мужского пола, Данди лезет в шкаф и вытягивает из стопки футболок первую попавшуюся. Снимает свою, заляпанную кровью из носа, делает шаг к стоящей у кровати корзинки с грязным бельем. И вдруг замирает, настороженно принюхиваясь. Медленно достает из корзинки полосатую хлопковую рубаху, подносит к самому носу. Нет, ему не почудилось. Это и вправду запах того мужчины, с которым Марта Корсак занималась сексом незадолго до смерти.