Сознание включилось моментально, как свет в темной комнате. Мортимус встрепенулся, но его крепко держали за локти, не давая вырваться, да и скованные за спиной руки не давали особого простора для действий. Какой-то рослый придурок в темно-лиловой форме сунул ему под нос огромный доисторический пневмошприц.
— Убери это! — выкрикнул Мортимус и дернулся, пытаясь оттолкнуть идиота. После транквилизатора и так немного тошнило — что еще ему пытаются вколоть? Сыворотку правды? Этого только не хватало!
— Не трать на него антидот, Айвен, — сказал кто-то бесцветным голосом. — Запасы на исходе. Приведи в себя второго.
— Слушаюсь, сэр.
Мортимус завертел головой, осматриваясь. Тесная, темная комнатушка: кажется, раньше из нее велись трансляции, судя по креслу и кругу сидений вокруг него. Рядом двое в такой же форме держали за локти Канцлера — только тот, в отличие от Мортимуса, до сих пор бессильно висел у них в руках. Идиот с пневмошприцем послушно вколол Канцлеру антидот, и тот едва слышно застонал.
Трансляционное кресло, стоявшее посреди комнаты, было изрядно ободранным, и именно в нем полусидел-полулежал говоривший, запрокинув голову так, что его лица Мортимус рассмотреть не мог.
— По твоим словам, на него не подействовал газ?
— Так точно, сэр, не подействовал. Часовой был вынужден стрелять в него “паузой”.
— И он уже пришел в себя? — тот, кто сидел в кресле, приподнялся и быстро взглянул на Мортимуса, потом перевел взгляд на Канцлера. Черные толстые брови мохнатыми гусеницами шевелились на его бледном, круглом и совершенно безобидном на вид лице. Бесцветные глаза под ними терялись.
— Так точно, сэр.
— Отпустите меня немедленно! — выкрикнул Мортимус и попытался пнуть одного из стоявших сзади, но его встряхнули, как котенка.
— Закономерно, — пробормотал “Брови”, не обращая на протесты никакого внимания. Он ткнул в одну из кнопок на подлокотнике кресла. — Запись допроса от пятого, четырнадцатого, ноль шестого двести тысяч ноль ноль два. Этап один: первичное сканирование.
Айвен отложил в сторону пневмошприц и взял в руки что-то, поразительно напоминавшее сканер штрих-кода в супермаркете. Сейчас им и цену присвоят, и артикул, и что там еще? Айвен быстро, отработанным движением поднес сканер ко лбу Канцлера. Казалось, тот сейчас запищит, а потом звякнет касса… Нет, надо чаще путешествовать, так недолго и замкнуть свой кругозор двадцать первым земным веком! Сканнер низко загудел, потом действительно пискнул.
— И что, сколько мы стоим? — съязвил Мортимус, но его снова проигнорировали.
— Хельмах Инатри, сорок три локально-земных, — сказал Айвен, поднес сканер к глазам и прищурился. Близорукий он, что ли? Они же должны уметь исправлять такие элементарные дефекты! — Образование: специальное юридическое. Лейтенант службы безопасности, допуск три, уровень сто семнадцать. Класс В. Неблагонадежен. Склонен к беспочвенным сомнениям и оценкам.
— Юрист. Нам не нужны юристы. И бунтари не нужны, — сказал “Брови” и заворочался, устраиваясь поудобнее. Кресло явно не предназначалось для ведения допросов, в нем нужно было лежать, глядя в потолок, а не сидеть ровно.
— Как будто ты не знаешь, как меня зовут, Рудомёткин, — хрипло и слабо, но очень язвительно произнес Канцлер. — Можно было обойтись без этой дурацкой профанации.
Мортимус покосился в сторону: Канцлер стоял прямо, хоть и с трудом, и сверлил допрашивающего очень неприятным взглядом. А тот даже бровью не повел.
— Необходимо соблюдать протокол. Айвен, следующий.
Мортимус завертел головой — уж очень унизительной была эта процедура, но его затылок сжали твердыми пальцами, не давая дернуться, и ткнули сканером в лицо. Тот зажужжал, а потом бессильно булькнул.
— Ничего, сэр.
“Брови” сложил руки перед собой, как школьник.
— Еще раз.
Айвен снова поднес сканер Мортимусу ко лбу, на этот раз дольше и осторожнее, потом к затылку, но итог был тот же — жужжание и бульканье.
— У него нет чипа, сэр.
— Терпеть не могу весь этот киберпанк, — вставил Мортимус.
— Закономерно. У подметал нет денег на чипы, — сказал “Брови” и откинулся на спинку кресла. — Второй этап допроса представляется излишним. Оба задержанных не имеют технического образования, а соответственно, и практической ценности для Патриотов. Ресурсы ограничены, для лишних ртов места нет. Если Варгаса и некоторых его людей мы можем использовать, то этих нет. Вердикт: запереть обоих на гауптвахту и завтра с утра повесить в центральном зале.
Такого с Мортимусом не случалось уже… пару веков точно. Повесить! Конечно, можно задержать дыхание, задействовать резервную дыхательную систему — но если сломается шея? Так бесцельно тратить регенерацию не хотелось совершенно! Еще и недели не прошло.
— Я прекрасно разбираюсь в технике! Если хотите, могу доказать!
Канцлер угрюмо молчал.
— Твои таланты в наладке пневмотуалетов нашей колонии не нужны, — ответил “Брови” и презрительно скривил пухлые розовые губы. — Уведите их. Допрос окончен.
Если бы удалось подойти ближе, можно было бы попробовать загипнотизировать его, но Мортимус сомневался, что получится. Тем более, никто не даст ему подойти. Разве что…
— Вы ведь хотите выбраться отсюда? Вернуться к нормальной жизни? Мы можем помочь! Вы же заперты здесь, как в консервной банке! — Мортимус завертел головой, пытаясь заглянуть в лицо тем, кто держал его за руки. Безуспешно: они смотрели перед собой, как роботы или манекены. Зато “Брови” — Рудомёткин, как назвал его Канцлер, — снова приподнялся в кресле, а потом неловко выкарабкался из него и подошел к Мортимусу вплотную. То, что и было нужно.
— Внешний мир враждебен, только и ждет момента, чтобы сломить нас и унизить, — с искренней ненавистью произнес Рудомёткин. От него пахло липким несвежим пóтом и мятной жвачкой. — Они бросили нас здесь, думая, что мы сдохнем. Но нет! Мы выжили. Мы процветаем. И ты, грязный тупой подметала, подосланный врагами, не заставишь нас сомневаться!
Мортимус посмотрел ему в глаза, пытаясь поймать взгляд, но тот ускользал, как вода из пригоршни. Бесполезно и пробовать гипноз. Тут даже более опытные специалисты отступили бы — твердый человек и слишком уверен в собственной правоте.
— Тебе это еще аукнется, сволочь, — сквозь зубы прошипел Канцлер. — Царек недоделанный, протокольная морда.
— Уберите их отсюда, — сказал Рудомёткин и отвернулся.
Зашипела, открываясь, дверь. Конвоиры толкали и тянули Мортимуса по безлюдному коридору, как муравьи, тащивщие пойманного жука. Кажется, Канцлера вели следом, судя по топоту и ругательствам за спиной. Странно, что коридор пустовал. Люди любопытны — кто-нибудь обязательно вышел бы посмотреть, но никто даже носа не показал. Или их, этих Патриотов, очень мало, или они действительно боялись внешнего мира — а может, собственных руководителей, что еще более вероятно.
— У вас всегда так пусто? Испытываете кадровый голод? — спросил Мортимус, издевательски скривив губы. Их не обыскивали — кажется, нет, хотя, может, сделали это, пока он был без сознания.
— Не разговаривать! — рявкнул один из конвоиров и больно ткнул его в спину. Потом они остановились возле какой-то двери, и их втолкнули в очень просторную, но совершенно пустую комнату.
— Может, хотя бы руки развяжете? — выкрикнул Мортимус. Вместо ответа зашипела, закрываясь, дверь.
— Не трать время, — хрипло сказал Канцлер, с трудом поднявшись с пола. — Личная гвардия. Тупые, преданные… Рудомёткин их специально отбирал. Я и не знал, что эта сука осталась здесь. Думал, давно сбежал вниз, на планету, как большинство с пентхауса.
Мортимус, который сумел удержаться на ногах, подошел к двери. Стянутые за спиной руки неприятно занемели. Он попытался залезть в карман, потянулся изо всех сил, но не вышло. Если получится достать отвертку, можно попробовать сбежать. Тем более, в коридоре никого, и можно рискнуть — вдруг не заметят?
Он подошел к Канцлеру.
— Кажется, нас не обыскивали. В правом кармане мантии должна лежать моя импульсная отвертка. Достань ее.
Канцлер кивнул, развернулся к нему спиной и неловко, наощупь сунул обе руки в карман.
— Глубокий какой, — сказал он и зашевелил пальцами. — Пусто. Нет ничего.
— Осторожнее! Щекотно же, — прошипел Мортимус, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не оттолкнуть человека подальше, уж очень это было неприятно. — Ищи! Они не могли достать оттуда все.
— Тут что-то стеклянное… пузырек или ампула, кажется.
— Брось! Это нам не понадобится. Ищи хоть что-нибудь, чем можно открыть наручники!
Кажется, в кармане должна была лежать проволока, а может, он не взял ее на этот раз? Мортимус стиснул зубы. Канцлер продолжал копаться в кармане, и щекотка становилась совершенно невыносимой.
— Какие-то металлические детали… Ох! Что-то острое… с рукояткой.
— Доставай уже! И детали, и шило! — Мортимус крепко зажмурился и прикусил губу. Отвертку, скорее всего, отобрали. Лишь бы не нашли ампул с культурами, хотя самые опасные лежали в глубине, люди бы не сумели дотянуться.
Канцлер с трудом высвободил руки из кармана. Мортимус с облегчением выдохнул. Что-то металлически звякнуло, ударившись об пол. Неуклюжий человек, конечно же, все выронил. Ну, или почти все.
— Дальше что? — хмуро спросил Канцлер.
— Отдай шило мне. Если оно еще у тебя.
В ладонь ткнулась прохладная резиновая рукоятка. Мортимус перехватил ее поудобнее и обернулся.
— Теперь подойди ближе, я попробую открыть наручники, — сказал он.
Легко сказать, трудно сделать. Как Мортимус ни оборачивался, все равно не получалось рассмотреть руки, да и кисти были вывернуты так неудобно, что шило то и дело норовило вырваться из пальцев. Еще бы Канцлер стоял на месте…
— Не дергайся! — Мортимус ткнул шилом еще раз, пытаясь попасть в отверстие для ключа. — Ненавижу… эти… отсталые технологии!
— Да ты, Монах, опытный… ай! Диверсант, — прохрипел Канцлер и рассмеялся. — Еще немного, и ты меня насмерть заколешь.
— Если такой умный, попробуй открыть наручники сам, — огрызнулся Мортимус и осторожно подвигал пальцами, пытаясь нащупать замочную скважину. Вот же она! Острие шила скользнуло внутрь, пара движений, и замок щелкнул, открываясь. Какое счастье, что он обычный, механический, а не магнитный или электронный! Экономия средств, благослови ее Бог, экономия средств и инерция мышления.
Канцлер облегченно выдохнул и стряхнул наручники на пол.
— Давай, открою, — сказал он и забрал у Мортимуса шило.
Как только руки освободились, Мортимус тут же залез сначала в правый карман, потом в левый. Канцлер не врал: отвертка действительно пропала, и, кроме нее, исчезли упаковка салфеток и пульт дистанционного управления сканером ТАРДИС. Но ампулы все еще были на месте: наверное, люди не слишком усердно его обыскивали, достали только то, что лежало сверху.
Но без отвертки побег усложнялся в разы. Мортимус подошел к двери, присел на корточки. Так-так… замок уже не магнитный, а электронный, и более сложный, чем те, которые встречались ему раньше.
— Бесполезно, — сказал Канцлер, стоя за спиной. — Твоя отвертка, может быть, и открыла бы его, но шило здесь точно не поможет. Тут несимметричная кодировка ключа, пятьсот двенадцать бит, взломать можно, но…
— Понял, — коротко ответил Мортимус. Отвертка бы, разумеется, открыла такой замок, она справилась бы и с кодировкой посложнее, но толку? Ее все равно отобрали. Мортимус поднял голову.
— Вентиляция? — спросил он у Канцлера.
— Слишком узко. Если б нас заперли в туалете…
— Если, если, — проворчал Мортимус и встал. — Дай сюда. Свобода — лучший стимул к труду!
Он отобрал у Канцлера шило и отошел к дальней стене. Если дверь не открыть, а вентиляционные шахты слишком узкие, то можно попробовать и такой способ. Конечно, панели были пригнаны друг к дружке очень плотно, но если удастся поддеть одну и снять, то можно будет перебраться в соседнюю комнату, а уж оттуда…
Шило сломалось почти сразу.
— Забей. Нам не выбраться. Это пентхаус, тут все на совесть сделано — и замки, и стены, — устало сказал Канцлер и сел на пол, привалившись к стене.
— Тебе, может, и все равно, — отрезал Мортимус, — но меня такая перспектива совсем не радует! Меня не пытались повесить со времен отмены рабства… Кстати, о рабстве. Вот уж не думал, что в ваше время еще сохранится расовая предубежденность!
— Расовая? — удивился Канцлер. — Нет. При чем тут твой цвет кожи? Ты без чипа, значит, человек второго сорта для таких, как Рудомёткин. Для студента, у которого пока нет на чип денег, ты слишком старый — значит, неудачник. Недостоин.
— Какая разница? — фыркнул Мортимус и начал мерить комнату шагами. Стены, вентиляция, двери… Что самое слабое? Что может легко сломаться, что можно использовать себе во благо? Нет, вовсе не панели и не электронные замки. Люди. Если за дверью стоят охранники, то можно попробовать еще один способ. Мортимус подошел к двери и изо всех сил забарабанил в нее.
— Что ты собираешься… — начал Канцлер.
— Ш-ш-ш! Ляг на пол и притворись больным! Или нет! Лучше напади на меня!
— С удовольствием. — Канцлер поднялся, схватил Мортимуса за плечи и хорошенько встряхнул. Тот заколотил в дверь с утроенной силой.
— Помогите! Этот псих меня убьет! — выкрикнул он и прошептал: — Готовься. Как только они откроют дверь…
Но никакой охранник не появился, и двери не открылись. Вместо этого из потолочного светильника послышалось негромкое шипение и скучающий голос:
— Будете шуметь — пущу газ. Или вы, идиоты, думали, что к вам придут?
— А если мы проголодаемся? — громко спросил Мортимус. — Или пить захотим?
— Заключенным ресурсы не полагаются. Потерпите до завтра, а потом и не захочется. Ложитесь лучше спать.
Говоривший с удовольствием, шумно зевнул, а потом шипение стихло. Канцлер опустил голову и снова сел на пол, угрюмо глядя перед собой.
— Боюсь, экспедиции кранты, — сказал он. — Они пошлют отряд на лестницу, найдут проход и захватят оставшихся. Кранты.
Мортимус тяжело вздохнул и сел рядом, обхватив руками колени.
— Вряд ли. Такое замкнутое традиционалистское общество должно бояться внешнего мира. Если судить по их главному, так и есть. Они не рискнут. На это вся надежда.
— От этого не легче, — буркнул Канцлер. — Нас-то повесят. А остальные без Профа и техников ничего сделать не смогут, даже если и доберутся до пятисотого этажа.
— Можем попробовать сбежать завтра, — ответил Мортимус и закрыл глаза. Спать не хотелось. Если бы у него были нужные детали, он бы собрал генератор инфразвука или что-нибудь подобное и расшевелил это болотце, но, к несчастью, ничего подходящего под рукой не было.
— Можем, — обреченно отозвался Канцлер. — Теперь ты знаешь, как меня зовут. Не говори никому, если сбежим, ладно?
Мортимус слабо улыбнулся. Как будто в этом был какой-то смысл! Но пока у разумного существа оставалась надежда, не стоило ее разрушать. Даже если это просто человек.
— Окей. А этот тип с бровями, — Мортимус приложил пальцы к лицу и пошевелил ними, — он кто?
— Мой бывший начальник, — нехотя ответил Канцлер и втянул голову в плечи. — Индржих Рудомёткин, глава службы безопасности Спутника.
— И он здесь командует, — утвердительно продолжил Мортимус. — Строит общество своей мечты.
Канцлер промолчал.
— И боится, — добавил Мортимус. — Боится потерять контроль, боится не таких, как он сам, боится проиграть. Страх — это болото: один раз оступился — и затянет с головой, не вырваться…
Он глубоко вздохнул. Если подумать, этот Рудомёткин гораздо больше похож на него самого, чем хотелось бы признаться. Мортимус тоже боялся потерять контроль, и тоже строил общество… Нет, все равно нельзя сравнивать. Совершенно несравнимые вещи!
Канцлер усмехнулся и покачал головой.
— Спасибо, что пытаешься меня ободрить, — сказал он. — Извини, что втравил тебя во все это. Если бы не…
— Я бы все равно с вами пошел, — проворчал Мортимус. — Слишком любопытно, я бы не смог такое пропустить.
— Ты правда не шпион Консорциума? — наивно, по-детски спросил Канцлер. Мортимус рассмеялся.
— Если бы я был, думаешь, сказал бы?
Канцлер махнул рукой.
— Какая теперь разница? Рудомёткину плевать на Консорциум, всегда было плевать. Даже если ты их агент, он избавится от тебя без всяких угрызений совести.
Свет мигнул и почти погас — наступила официальная “ночь”. Канцлер зашуршал одеждой, устраиваясь поудобнее на твердом полу, и продолжил:
— Надеюсь, моим ребятам хватит ума не идти нас искать. Не хотел бы я, чтобы и их взяли.
— А я надеюсь, что хватит, и они пойдут, — отозвался Мортимус и улыбнулся. — Очень надеюсь.
Он закрыл глаза и задумался. Нужно было просчитать еще несколько интересных вариантов на завтра, раз уж не получается сбежать сейчас. Потому что надежда все-таки оставалась, какой бы призрачной она ни была.
***
Мортимус растолкал Канцлера, едва только зажгли свет.
— Не говори ничего, — прошептал он, едва шевеля губами. — Я обошел здесь все и проверил, пока ты спал. Камер, даже скрытых, нет — зато есть микрофоны. Кажется, даже не один.
Канцлер поднял голову и молча кивнул, глядя на Мортимуса ошалевшими со сна глазами.
— Я кое-что придумал, — продолжил Мортимус. — Нам нужно снова застегнуть наручники, но так, чтобы их можно было легко снять. У меня есть кое-какие резервы, слава Богу.
Он улыбнулся. Почти все — не считая только одной, самой опасной — ампулы, которые у него были, сейчас прятались в “патронташе”, застегнутом на правом предплечье. Простейший механизм на основе рычага, деталей из карманов хватило — ничего специального, но крайне эффективно. Если получится освободить руку, то спасение им гарантировано. Ампул, правда, было всего шесть — но должно хватить и пары штук. Судя по стандартной планировке всех этажей Спутника, главный зал, в котором их собирались повесить, не слишком далеко от лестницы.
— Ну и? — прохрипел Канцлер, приподнявшись на локте.
Как бы только обезопасить его от вирусов? Запретить дышать? Да, задача… Предупреждать заранее не стоило — испугается еще. Люди, как правило, боятся подобных вещей куда сильнее пуль или лазерных лучей.
— Просто делай то, что я скажу, — прошептал Мортимус. — Без лишних вопросов.
Канцлер недоверчиво посмотрел на него, потом пожал плечами и опустил голову.
— Сколько у нас времени?
Утро уже наступило, значит, совсем немного. С минуты на минуту за ними придут.
— Очень мало. Наручники я подготовил и проверил. Достаточно будет посильнее дернуть, чтобы они расстегнулись.
Всего-то несколько старых микросхем нужной формы, сунутых в замочную скважину. Тоже примитив, но действенно. Мортимус протянул наручники Канцлеру.
— Сможешь надеть сам? — спросил он.
— Попробую, — проворчал Канцлер и застегнул железный браслет на левой руке.
Дверь открылась, едва они успели надеть наручники. Охранник в лиловой форме окинул камеру безразличным взглядом.
— Выспались? На выход, встали, пошли! Быстро!
Их вытолкали в коридор. Наручники проверять не стали, и Мортимус едва сдержал облегченный вздох. За дверью стояло еще трое охранников — они держали на мушке двоих знакомых заключенных.
— И вас взяли? — обреченно спросил Семерка. Рядом с ним мрачно молчал один из техников.
— Не разговаривать! — рявкнул один из охранников. — Вперед, марш!
Мортимуса толкнули в спину, и их повели по коридору — снова пустому, как и вчера. Ориентироваться в этих стандартных коридорах было сложно даже с почти абсолютной памятью — слишком утилитарными и одинаковыми они были. Мортимус завертел головой, пытаясь понять, где они находятся. Судя по всему, они направлялись в зал с лифтами, значит, лестница должна быть справа… А если они зайдут в зал с другой стороны — то слева. Черт бы побрал эту человеческую любовь к стандартам!
— А тебя за что? — спросил шепотом Канцлер у техника. Как его звали, Мортимус не помнил.
— Квалификации не хватило. У-у-у, суки, чтоб им!
Коридор вильнул в сторону — знакомый поворот, наконец. Ага! Лестница все-таки с той стороны. Как неудобно! Мортимус оглянулся, но его снова ткнули дулом в спину. Ситуация осложнялась тем, что у Семерки и техника руки были скованы за спиной по-настоящему. Вряд ли у них получилось провернуть ту же хитрость. Как же с ними быть? Мортимус с удовольствием бросил бы их, но Канцлер наверняка упрется рогом. И не предупредишь никак — охранники не давали.
Впереди снова замаячил поворот. До зала оставалось всего ничего. Они прошли мимо группки охранников — хоть кто-то живой в этом вымершем царстве. Если вырваться сейчас, пробежать дальше, то получится обогнуть зал по длинной дуге и выйти к лестнице. Достаточно будет повернуть, и…
Но что все-таки делать с Семеркой и техником? Что? Мортимус прикусил губу. Кто-то же должен принимать непопулярные решения. Ничего другого не остается.
— Готовься, — шепнул он Канцлеру. Тот вздрогнул и попытался обернуться, но охранник заученным движением толкнул его вперед. Они свернули за угол. Все, сейчас.
И тут Мортимус едва не споткнулся. Впереди, метрах в десяти от них, посреди коридора стоял Сек. Стоял спокойно, опустив руки. На нем был респиратор, и Сек выглядел в нем до крайности странно. Ингибитор восприятия работал отлично — никто даже не подозревал о присутствии здесь чужого.
— Вот псих, — выдохнул Мортимус. Он что, один сюда пришел?
Нет, вряд ли. Очень вряд ли. Отлично!
Сек кивнул ему и поднял руку — медленно и почти торжественно, сразу став похожим на крутого гангстера из человеческого боевичка-блокбастера. Дуло когда-то коллекционного, а теперь просто-таки уникального пистолета уставилось, казалось, прямо Мортимусу между глаз, хотя было ясно, что Сек целится в одного из охранников.
— Когда я скажу бежать — беги, — пробормотал Мортимус Канцлеру.
Сек выстрелил, и как будто кто-то запустил акселератор — все ускорилось, время помчалось как бешеное.
— Беги! — заорал Мортимус и рванул наручники.
— Монстр! — заорал один из охранников, выстрелил в Сека и промахнулся.
Сзади послышались выстрелы и крики. Охранники упали. Канцлер подобрал пистолет и обернулся: к ним подбегали люди в форме, с респираторами. Мортимус поднял руку, но рассмеялся и опустил.
Это были свои.
— Элкер, Мега, прикрывайте, — скомандовал Сек. — Старшайн, наручники. Респираторы раздай. Отступаем.
Он махнул рукой, указывая туда, откуда их привели.
— В другую сторону, — сказал Мортимус. — Лестница там!
— Нам нужен Профессор, — ответил Сек. — Карту.
Старшайн снял с Семерки и техника наручники и с готовностью протянул Секу комм-браслет. Тот включил голограмму с картой, быстро глянул и кивнул.
В коридор выбежали охранники — на этот раз настоящие. Может, выстрелить ампулой?
— Быстро, отступаем! — приказал Сек.
Они отбежали за угол.
— Ну ты даешь, Гаутама, — сказал Канцлер, переводя дух, и натянул респиратор. Голос из-под него звучал глухо и взволнованно. — Как по нотам. Так ты военный?
— Это не война, это дерати… — начал Сек, презрительно скривив рот, но тут же осекся. — Это обычная операция.
Мортимус усмехнулся. Знал бы Канцлер…
— Где держат остальных? — спросил Сек у техника.
— Не знаю. Нас разделили с самого начала.
Еще один поворот. И еще. Вот дверь камеры, где их держали. Сзади слышался топот: охранники догоняли. Элкер снял одного, самого храброго, остальные укрылись за углом.
— Что ты собираешься делать? — спросил Мортимус. Сердца колотились как бешеные, грудь распирало странное, почти радостное чувство, хотелось улыбаться во весь рот и делать глупости. Адреналин, конечно же, но это было очень приятно. Впервые за долгие годы такое яркое приключение!
— Выяснить, где наши. Освободить их, — коротко ответил Сек. — Убраться отсюда.
Мега выстрелил, отгоняя еще одного чересчур храброго охранника.
— Смотри, как бы к нам не подошли… — начал Мортимус и тут же выкрикнул: — Сзади!
Черт. Коридор этот шел по кругу, огибая лифтовые шахты, и охрана подобралась с другой стороны. Раздались выстрелы, и техник, чудом спасшийся от виселицы, рухнул на пол. Охранники, прятавшиеся до этого за углом, высунулись и начали стрелять.
Ну все, пора с этим заканчивать. Мортимус закатал рукав и поднял руку.
— Задержите дыхание. Респираторы не помогут, — сказал он и выстрелил ампулой. — Раз. И два. И три…
Кто-то захрипел. Топот прервался стуком падения. Отлично!
— Восемь, и девять, и десять. Дышите. Можно идти, — сказал Мортимус.
Они пробежали мимо мертвых охранников. Канцлер наклонился к одному из убитых, всмотрелся в его лицо, скрытое маской респиратора, нахмурился и прошептал:
— Как же тебя сюда занесло, кретин? — потом поднял голову и спросил: — Это что было? Что их убило?
— Грибок. Незаразный, не бойся.
— Когда это я грибков боялся…
— Этих стоило бы, — сказал Мортимус. — Бежим! Отстанем еще.
Коридор начал петлять и разветвляться — они удалялись от ступицы. Здесь все казалось заброшенным, словно у Патриотов не хватило сил заселить и эту часть этажа. Лампы горели через одну. Коридор расширился, превращаясь в торговую улочку, правда, все магазины были закрыты, ролеты опущены. Сек остановился и завертел головой.
— Нам нужен пленный для допроса, — отрывисто сказал он. — Следующего брать живым.
— Есть, сэр, — как по уставу отозвались Мега и Элкер. Старшайн молча отдал честь. Они разбежались, затаившись за углами. Остальные отошли и укрылись за брошенным ларьком.
— Ого, — тихо пробормотал Семерка. Мортимус был с ним согласен.
Сек приложил палец к губам, вернее, к респираторной маске.
— Странно, почему их так мало, — задумчиво произнес Канцлер, понизив голос. — И никого из гражданских.
— Остальные наверху. Газ в противопожарной системе, этого достаточно, чтобы держать людей в повиновении, — ответил Сек. Его щупальца безостановочно шевелились. — Я все обошел вчера. Охраны мало. Мы уже уничтожили треть из них.
Он поднял пистолет и прицелился. Мортимус осторожно выглянул: по коридору, прижимаясь к стенке, крались двое охранников в респираторах. Разделились в поисках, как последние идиоты. Прекрасно!
Мега застрелил одного, Старшайн взял второго на мушку.
— Брось оружие, — приказал он.
Пистолет глухо звякнул об пол.
Сек вышел из укрытия и неспешно подошел к охраннику. За ним тянулась длинная тень, которую, казалось, отбрасывало не гуманоидное существо на двух ногах, а бронированная, компактная машина с глазом на стебельке. Мортимус проглотил слюну. Во рту неожиданно пересохло.
— Где держат захваченных в плен техников? Отвечай, и останешься в живых, — сказал Сек. Охранник дернулся, испуганно вращая глазами.
— Отвечай! — повторил Сек, повысив голос.
— Т-т-там, — дрожащим голосом ответил охранник и махнул рукой назад.
Сек включил голокарту.
— Покажи.
Охранник неуверенно ткнул пальцем в один из коридоров.
— Здесь. Кажется…
— Пойдешь с нами. Если соврал — умрешь.
О, Мортимус был уверен, что охранник не врет, слишком сильно тот трясся от страха. Рудомёткин сам расставил себе ловушку — чересчур глупые надсмотрщики, чересчур умные заключенные. Лучше бы наоборот, если уж говорить об идеальной диктатуре. А этот карточный домик только тронь — и он рассыплется. Захотелось выдернуть нижнюю карту. Просто-таки зачесались руки.
— Здесь есть обходной путь, — сказал пленный охранник. — Дальше по коридору засада. Я покажу дорогу.
— С чего нам тебе верить? — буркнул Канцлер.
— Я жить хочу, — ответил тот и добавил после паузы: — Лейтенант.
Дальше они шли в полном молчании. Охранник показывал путь, Мега и Семерка держали его на мушке, Элкер с Канцлером замыкали шествие. Коридоры пустовали, и от этого становилось еще страшнее — казалось, вот-вот что-то произойдет.
— Думаешь, все получится? — спросил у Сека Мортимус.
— Логично предположить, что они устроят еще одну засаду, — ответил тот. — Я бы так и поступил.
— Мы почти на месте! — громко прошептал охранник, обернулся и махнул рукой. — За поворотом их камера, я вспомнил!
Раздался выстрел, еще один, и еще. Охранник упал, согнувшись.
— Засада, — констатировал Сек. — В укрытие!
Они прижались к стене. Выстрелы стихли.
— Сколько их? — спросил Сек. Мега, который затаился сразу за углом, быстро выглянул. Снова загрохотали выстрелы.
— Пятеро, сэр.
— Отлично. Старшайн!
— Да, сэр?
— Уничтожь их.
— Есть.
Мортимус закрыл глаза, прижимаясь к холодной стене. Словно партия в шахматы… Нет! В покер. Комбинации. Каждый на своем месте. Все выверено. Сек наверняка продумал операцию до мелочей, но оставил место и для импровизации. Туза в рукаве. Браслет с ампулами жег предплечье. Сейчас их нельзя было применять — грибок поражал всех на расстоянии десяти метров, и если Профессора и его техников держат неподалеку, они получат трупы вместо специалистов.
Старшайн быстро высунулся из-за угла и выстрелил.
— Четверо, — сказал он и перезарядил пистолет. — Трое, — добавил он, выстрелив еще раз.
Канцлер крепко, до белизны сжал пальцы, глядя перед собой отсутствующим взглядом.
— Предложи им отступить, — прошептал он, обращаясь к Секу. — Они уйдут. Рудомёткин бросил против нас самых ненадежных. Чистит кадры.
— Хорошо, — кивнул Сек. — Старшайн, отбой. — Он повысил голос: — Отдайте нам людей и уходите, если хотите остаться в живых!
— С чего вдруг? — раздался из-за угла недоверчивый, глуховатый из-за респиратора голос.
Ответил ему Канцлер.
— С того, что это я приказываю! — заорал он. — Убирайтесь, идиоты, иначе вас всех перебьют! Откройте камеру и вон отсюда!
Послышался шум, кто-то вскрикнул и глухо застонал. Потом зашипела дверь.
— Мы отступаем, лейтенант!
— Старшайн, проверь, — приказал Сек.
Тот выглянул из-за угла.
— Двое уходят. Ушли. Третий в отключке. Дверь открыта, сэр.
— Проф, вы в порядке? — выкрикнул Канцлер.
— О да, в полном, — отозвался тот. Зашумели голоса: техники выбрались в коридор. Мортимус улыбнулся. Почти все. Оставалась ерунда — смотаться отсюда. И еще отвертка. Надо было ее вернуть. Очень не хотелось оставлять такой прибор Рудомёткину — с его-то манией коллекционировать технических специалистов.
Мега и Элкер сняли с Профессора и остальных наручники. Семерка стащил с убитого охранника респиратор. Техники разобрали оружие.
— Есть небольшое затруднение, — нервно потирая руки, проговорил Профессор. — Я остался без программ. И хорошо бы вернуть возвратный осциллятор и загрузочный микросервер, без них я не смогу запустить головной… Остальное не важно.
Сек пожал плечами.
— Это не главное, — ответил он и быстро огляделся. — Отходим к лестнице!
— Мою отвертку тоже забрали, — негромко сказал Мортимус. — Я не могу бросить ее здесь.
— Приборы тяжелые? — Сек повернулся к Профессору и уставился на него.
— Не слишком. Можно унести в одной руке. Они остались в комнате для допросов, по крайней мере, вчера они там были… Программы на чипе, чип в микросервере.
— Я пойду и заберу их, — сказал Мортимус.
Сек смерил его взглядом. Его щупальца задрожали и выпрямились.
— Я не могу отпустить тебя. Опасно.
Боится остаться здесь навсегда? Мортимус улыбнулся, закатал рукав и показал браслет с ампулами.
— Теперь мой выход, — сказал он.
— И я с ним, — вставил Канцлер. — Я помогу.
Храбрые существа эти люди, ничего не скажешь. Придурки, но храбрые. Сек, сомневаясь, покачал головой.
— Хорошо. Идите вдвоем. Продвигаемся дальше! — скомандовал он. — Техников в середину!
Группа, уже не такая слаженная, свернула за угол, и только Сек оставался на месте. Он молчал. Хотелось бы знать, о чем он думает?
— Удачи, — сказал Мортимус.
Сек пристально посмотрел на него и снова покачал головой.
— Идите, — повторил он и скрылся за углом.
Канцлер шумно вздохнул.
— Кто он такой на самом деле?
— Лучше тебе не знать. Идем, — сказал Мортимус, развернулся на каблуках и побежал по коридору в обратную сторону. Давно уже ему не приходилось так много бегать. Раньше он бы подумал, что это унизительно, но сейчас ему даже нравилось. Бодрило. Канцлер бежал следом, оглядываясь.
— Куда теперь?
— В комнату для допросов. Помнишь, где она? А, неважно, я помню, — отозвался Мортимус, свернул за угол и резко затормозил: перед ними стояли охранники. — Бежим!
Возле уха просвистели пули. Когда пули свистят, это значит, что они уже пролетели мимо, напомнил себе Мортимус, но от этого было не легче. Канцлер бежал за ним, громко топая тяжелыми ботинками. Они свернули, потом еще раз. Может, преследователи отстанут? Но те как будто наверстывали упущенное: обломав зубы об основную группу, они как бульдоги вцепились в тех, кого в силах победить, и не отставали. Наоборот, догоняли их. Наступали на пятки.
За следующим поворотом был тупик. Выход к шлюзам — спасательный челнок, который там когда-то был, наверняка давным-давно стартовал и увез тех, кто хотел убраться отсюда.
— Все. Приехали, — выдохнул Канцлер и прижался к стене. Пистолет дрожал в его руке.
— У меня еще есть ампулы. Не дыши, — отозвался Мортимус, но в этот момент послышался свист. Открылась дверь.
— Сюда, быстрее! — прошептала женщина, выглянувшая из темной комнаты.
Они вбежали внутрь. Зыбкое отражение мелькнуло в тусклом забрале скафандра — последнего, который здесь оставался. Женщина махнула рукой и скрылась за отодвинутой стенной панелью. Канцлер протиснулся в узкое отверстие, Мортимус, выдохнув, последовал за ним.
— Теперь тихо, — прошептала женщина и быстро, с негромким щелчком поставила панель на место. — Тихо и без шороху топайте налево. И не цепляйте за стену.
Потом она улыбнулась — счастливо и довольно, как кошка.
— Я знаю, где то, что вы ищете. Могу провести. Только забьемся на одно условие.
Женщина замолчала. За стеной послышался топот — охранники наконец добрались туда и теперь проверяли комнату. Кто-то выругался, с грохотом пнул стенку, зашипела, закрываясь, дверь. Ушли.
— Ну? — прошептал Канцлер.
— Вы заберете меня с собой, — ответила она.