Шериф округа Грикваленд, что в юго-восточной части единственного на Мине заселенного материка, Эзра Ванхольм неторопливо прихлебывает из объемной кружки горячий чай, топорща усы и обильно потея, несмотря на работающие в офисе кондиционеры. Потом все также неторопливо и тщательно протирает матерчатым платком в клеточку свою лоснящуюся лысину, вызывая у Данди плохо контролируемое желание вылить на оную остатки чая, а потом об нее же разбить чашку.
«Нет никого страшнее бюрократа» — так говорила Мэй, и теперь Данди начал понимать что она имела в виду. Многие люди, как оказалось, вовсе не стремились добросовестно выполнять работу, за которую им платили, а тратили огромное количество времени и сил на то, чтобы сделать вид, что они выполняют ее добросовестно.
— Сотрудничать, говорите, — хмыкнув, произносит шериф, пряча платок в карман. – А вы кто, собственно? Полицейский? Да вы ж дилетант. Вы тут мне так нарасследуете, что я потом разгребать за вами буду незнамо сколько.
Данди пожимает плечами.
— Ну что же мне остается, если вы не собираетесь искать настоящего убийцу? Придется мне делать за вас вашу работу. Но без доступа в лабораторию и к полицейским базам…
Шериф машет на него руками.
— Ишь, чего удумал! То же мне, детектив, доморощенный. Все вы в вашем ОЗК такие борзые. Не-е-ет, здесь я устанавливаю порядки.
Данди делает глубокий вдох, потом выдыхает. Интересно, каково приходится при общении с чиновниками и полицией не-киборгам, обычным людям, которые не умеют регулировать гормональный фон? Той же Кире, или Мэй? Явно несладко.
— Шериф, вы меня не поняли. Я действую в наших общих интересах. Вам не выгодно иметь в послужном списке нераскрытое дело, которое, вдобавок, будет освещаться в СМИ и вызовет общественный резонанс.
— С чего бы оно осталось нераскрытым? Дело проще пареной репы – кроме киборга в доме никого не было. И точка. Что тут еще гадать? Я его под вашу опеку отдал только чтоб чертовы репортеры потом не цеплялись, вы ж ему кто-то вроде адвоката, да и тюрьмы для киборгов у меня нету. У вас же работа такая – жестянок защищать. Вот и защищайте. А дело все равно решенное.
— А как же орудие убийства? А мотив?
Шериф морщится.
— Орудие киборг мог спрятать, а мотив… На кой им, сорванным, мотив? Мозги набекрень и вперед, людей крошить направо и налево.
Данди со снисходительным видом качает головой.
— Вы явно незнакомы с последними публикациями ОЗК и судебными прецедентами по делам, связанным с киборгами. Агрессия по отношению к хозяевам в девяноста восьми процентах случаев становилась результатом жестокого обращения. Киборги просто не выдерживали издевательств. Это не наш случай – никаких следов жестокого обращения с Верзилой не зафиксировано, физическое состояние киборга свидетельствует о достаточном питании и отдыхе. У него полностью отсутствует мотив. Мало того – он должен был понимать, что станет единственным подозреваемым.
Шериф фыркает.
— Да я вас умоляю! Что они там понимают?!
— Как любит выражаться Сара Соломоновна, наш юрист – «вы, яхонтовый мой, или крестик снимите, или трусы наденьте». Или вы признаете данного конкретного киборга разумным существом, в таком случае ему нужен мотив для убийства, или вы признаете его тупой машиной, но тогда он не способен управлять данными в своей цифровой памяти, соответственно, и стереть запись совершенного им убийства, что доказывает его невиновность. Выбор за вами.
Около минуты шериф сидит молча, сверля собеседника недобрым взглядом светлых навыкате глаз. Потом протягивает руку к пульту на левой половине стола, нажимает кнопку вызова.
— Быковски на связи, шеф! – тут же откликается из динамика бодрый молодой голос.
— Бык, тут сейчас к тебе подойдет наш… гость. Оформи его как гражданского консультанта, ну, все как полагается. Дай доступ в лабораторию и к базам, покажи результаты вскрытия.
Спустя час Данди озадаченно замирает перед снимком скуластого чернявого типа с густыми бровями и узким подбородком, высветившимся на голографическом мониторе в кабинете помощника шерифа, который тот любезно уступил новому гражданскому консультанту.
Спектральный анализатор считал с глушилки все отпечатки пальцев, даже почти стертые. И все они принадлежат одному человеку, но этот человек не Габриэль Жарден.
Системный поисковик единой галактической полицейской базы долго не раздумывал, выдав результат за четыре минуты. Нет, в привязке к предмету, с которого снимались отпечатки, этот результат как раз не кажется удивительным – Бруно Скайлер уже почти год как в розыске за кибер-воровство. Что известный кибер-вор делал на ферме тоже можно легко предположить – многие фермеры используют труд киборгов, почти все здешние киборги в хорошей физической форме, на черном рынке их можно выгодно сбыть. Но как он связан с убийством? Связан ли? Знаком ли с Габриэлем?
Данди запускает пятерню в отросшую челку, ерошит волосы. Даааа, а в детективных фильмах все так просто. Сейчас он располагает довольно большим количество важной информации, но она похожа на рассыпанные кубики, из которых никак не складывается цельный рисунок.
***
— Эй….!
Оглянувшись на знакомый голос, Данди видит сквозь стеклянную витрину Ренату, сидящую за столиком в кафе. Улыбнувшись, она приглашающе машет ему рукой, и он, помахав в ответ, переступает порог заведения.
— Как здорово, что мы встретились! Как раз собиралась заглянуть к тебе, вернуть твою майку. – Вынув из сумки пакет, она протягивает его Данди и только теперь обращает внимание на его хмуро-задумчивую физиономию. – У тебя все в порядке?
Мотнув головой, он чуть приподнимает уголки губ.
— Да так… Сложные рабочие вопросы. Ерунда.
Она понимающе кивает.
— Я знаю, чем помочь. Здесь пекут лучшие в округе пироги – попробуй, и тут же настроение поднимется. Особенно орехово-ягодный, м-м-м-м…
Рената перечисляет достоинства пирогов, они делают заказ; она улыбается ясно и открыто, и Данди невольно улыбается в ответ. Судя по ее гормональном фону, он ей нравится. Нет, это конечно не та буря, которую вызывал в женских организмах бывший спецагент Стэнли Баскин одним своим присутствием, но он ей, определенно, нравится. И это… приятно. Можно даже напрячь фантазию и представить, что они на свидании. О свиданиях Данди знает лишь в теории, так что не отказывает себе в удовольствии помечтать на эту тему.
— Я смотрю, ты ценительница местной кухни, можно с тобой советоваться.
— В каком-то смысле да. Я ужасная обжора и лакомка, хотя пока по мне и не скажешь, но лет через десять точно превращусь в толстуху.
— А что тебе здесь еще нравится? В смысле, почему вы с мужем выбрали Мин?
Она пожимает плечами.
— Как-то так получилось… Габриэль искал место где бы начать свой бизнес, а тут у него были кое-какие связи, да и ниша по садовому инвентарю в тот момент была свободна, торговля поначалу шла хорошо.
— А теперь?
Рената невесело усмехается.
— Муж делает вид, что все идет неплохо, но, боюсь, скоро бизнес придется сворачивать. Но ничего. Есть еще масса интересных занятий и способов заработать на жизнь.
— Фермерство?
— Ну уж нет! У меня терпения не хватит ковыряться в земле, думать о погоде, об удобрениях и выгребать навоз за скотом. Но – не будем о грустном. Как пирог?
Данди, который как раз подцепил вилкой очередной кусок и сунул в рот, изображает на лице такую запредельную степень блаженства, что Рената заливисто смеется.
Увлекшаяся разговором парочка не замечает потрепанного вида флаер, припарковавшийся на противоположной стороне улицы, откуда за ними наблюдают двое мужчин – оба темноволосые, один постарше, с угловатой скуластой физиономией и густыми бровями, второй помоложе с правильными приятными чертами лица и легкой небритостью, делающей его мужественнее.
Молодой нервно барабанит пальцами по приборной панели, во всей его позе и в выражении лица сквозит раздражение и даже гнев.
— Нет, ты это видишь?! Чертов ОЗК-шник клеится к моей жене! Я же говорил, что он что-то пронюхал, я говорил! Если он узнает…
— Заткнись. Даже если так, мы свалим из этой дыры раньше, чем легавые кинутся нас искать. Я же обещал тебе новые документы и жизнь с чистого листа, не парься.
— Я никуда не поеду без дочки! Она для меня все, она…
Его собеседник морщится.
— Избавь меня от этой сентиментальной хрени! Заберешь свою мелкую с собой если захочешь.
— Но Рената…
— Ты же сам говорил, что она не захочет жить с преступником. Значит вопрос закрыт.
У молодого вырывается нечто похожее на всхлип.
— Ты меня втянул в это дерьмо, теперь я потеряю семью!
— Заткнись! Сейчас для нас самое главное – тот киборг. Если мы не доставим его заказчику, то ты потеряешь не только семью. Ты потеряешь сперва пальцы левой руки, следом правой. Потом тебе отрежут уши и выколют глаза. А закончишь ты свои дни на помойке в виде частей тела, которые опознавать будет некому, потому что части тела твоей жены и дочери будут валяться рядом с твоими. Такой вот человек наш заказчик, его ни в коем случае нельзя подвести. Так что подбери сопли и приготовься – сегодня ночью мы наведаемся в гостиницу.