В темном городском парке, уже приукрашенном к праздникам, но не ставшем от этого менее опасным местом, Ригальдо минут сорок курил на скамейке, прислушиваясь к далекому пьяному хохоту. Было какое-то первобытное желание нарваться на драку, вот так, чтоб расколошматить кому-то морду, содрать кулаки в кровь. Он очень хорошо представлял: вот он врезал бы, а вот бы влупили ему. Потом бы он, гордый и красивый, коротал ночь в вонючем полицейском участке, а Люсиэла бы утром на вопрос Исли, куда подевался директор по продажам, сказала бы: «Загулял».
Ригальдо запрокинул голову и засмеялся, затянулся и выпустил дым.
Стиснул в зубах фильтр сигареты и прикрыл глаза.
Очень полезный жизненный опыт. Прямо-таки мастер-класс. Про угрозы свиданий, половой терроризм в ресторанах, эротический массаж, даже про теплый и ленивый «улитковый» секс явно можно забыть. Интересно, а когда Исли понял, что «отношения» лучше строить с кем-нибудь поприветливее и помоложе? До или после того, как зачем-то пытался дозвониться до Ригальдо?
Он резко поднялся, выбросил сигарету и двинулся по аллее к машине, решив, что не будет ебать себе мозг. И напиваться не будет, по крайней мере, не в понедельник. У него полно сверхурочной работы. И порнуха, чтобы дрочить перед сном.
Свет не горел ни возле дома, ни в переулке. Ригальдо выматерился и решил завтра навестить собрание собственников кондоминиума, чтобы узнать, за что они берут деньги с жильцов. Впереди маячил черный массивный корпус. Кто-то поставил машину, перегородив въезд во двор. Ригальдо раздраженно бибикнул, и его ослепило фарами. Он присмотрелся: «Эскалада» подмигивала ему хромированной мордой. Огромная, гладкая, зубастая, как черный блестящий кит.
Если Исли надеялся, что он тут же выскочит и потрусит к нему по сугробам, то Ригальдо не собирался оправдывать его ожидания. Он тоже включил фары дальнего света. И в этом свете увидел идущий к нему силуэт.
– Ты приезжал? – Исли уселся на пассажирское сидение. От него сильно пахло табаком. – Что-то случилось?
Ригальдо едва не нажал на педаль.
– Нет, – наконец сказал он. Пускай сам решает, на что он получил ответ.
– Да ну, – Исли тряхнул волосами. Повернулся лицом, и Ригальдо увидел длинную царапину у него на щеке. – Брось, Лаки все рассказал. «Приходил хмурый черноволосый мужик. Постоял в дверях и ушел».
Да блядь, подумал Ригальдо, «Лаки»! И понял, что прямо сейчас выкинет Исли на снег. И зачем-то сказал, не сумев погасить раздражение:
– Так это «Лаки» расцарапал тебе рожу?
– Нет, это не он, – серьезно сказал Исли. Он побарабанил пальцами по передней панели и вдруг спросил: – Ты вообще не понимаешь, о ком идет речь, так ведь? Ничего не знаешь о моей семье?
***
Кажется, это сбило Ригальдо с толку, потому что глаза у него сделались чуть менее оловянными.
Исли в свою очередь почувствовал себя в тупике.
Выходные выдались настолько насыщенными, что он боялся сорваться. Но последнее, что он ожидал увидеть, когда ехал сюда – это настолько вздрюченного Ригальдо. Исли даже подумал о каком-то рабочем крахе, но сообразил, что дело, скорее, касается их двоих. Ригальдо «включал» оскорбленную лань, только когда речь шла об отношениях между людьми. О том, в чем он категорически не разбирался.
Поэтому Исли сказал так, как будто свинчивал взрыватель бомбы:
– Пожалуйста, достань телефон и вбей в гугл: «“Нордвуд”, 2007 год».
Мгновение ему казалось, что Ригальдо сейчас разорется. Но тот только раздул ноздри и молча полез в карман.
Поглядывая, как он наклоняет голову, как хмуро отбрасывает с глаз челку, Исли достал сигареты.
Ригальдо тут же оторвался от телефона, взглянул с подозрением:
– Вы что-то много курите, босс.
– Я редко, – Исли щелкнул зажигалкой. – Когда или очень плохо, или очень хорошо.
Ригальдо нахмурился, потом снова залип в гугл.
– О господи, – отозвался он через некоторое время. – Я не знал!
В его голосе не было фальшивого сочувствия. Скорее изумление.
– Мне нравится, что ты не сплетничаешь в курилке об очевидных вещах, – Исли затянулся, с удовольствием выпустил дым. – Но какое-то представление о работодателях иметь надо?..
– Они все погибли, – Ригальдо открывал ссылку за ссылкой. – Все, кто составлял вашу «семейную империю»?
– Мой зять втянул семью в криминальные разборки, – Исли подумал, что по прошествии стольких лет не чувствует боли. Одну только злость. – Когда все вышло из-под контроля, пострадали невиновные.
– Прости, что спрашиваю, – медленно сказал Ригальдо. – Но вы же торговали древесиной, а не оружием и алмазами?.. Какие такие разборки с мафией из-за леса?
– Самое глупое, что это вообще никак не было связано с бизнесом. Муж сестры изменял ей с женой местного воротилы. Тот узнал, приехал к ним домой и разобрался по-своему.
– Его вину доказали?
– Да. У них было показание свидетеля. Он в федеральной тюрьме.
– И что? – Ригальдо бросил косой взгляд. – Никого не осталось?
– Остались дети сестры, – Исли стряхнул пепел в форточку, игнорируя пепельницу. – Лаки и Присцилла. Лаки ты сегодня уже видел.
До Ригальдо часто доходило, как до жирафа, когда информация не касалась цифр, но в этот раз он мгновенно сообразил. Его губы сжались в нитку.
Исли кивнул. Осталась последняя, самая щекотливая часть, но Ригальдо неожиданно прицепился к Лаки, как репей.
– Сколько ему лет? Чем он занимается?
– Недавно исполнилось двадцать один. Он сейчас живет в Киркланде. После окончания школы я купил ему квартиру, а он переехал в какую-то коммуну, – Исли затянулся и поморщился. Фильтр обжег губы. – Ничем толком не занимается, не хочет учиться, подрабатывает сезонно, лето провел в палаточном городке. Раз в месяц мы с ним вместе навещаем Присциллу. В субботу они меня ждали, а я забыл.
Переварив услышанное, Ригальдо кивнул.
– Она тоже работает в пригороде?
– Присцилла, – Исли любовался на бампер собственной машины в свете фар «Форда Фокуса», – не работает. Она уже несколько лет живет в специальном пансионате. Правильнее будет сказать «в клинике».
– Наркотики?
– Нет. У нее нервный срыв и проблемы с самоконтролем. Она и была тем свидетелем. Видела, что случилось с ее семьей.
– Ясно, – сказал Ригальдо так же ровно, и Исли покосился на него с уважением.
Обычно те, с кем он был вынужден говорить об этом, начинали показательно жалеть их троих.
– Что у тебя с телефоном? – спросил Ригальдо, тем самым подтвердив свое звание феноменально черствого мудака. – Люсиэла почти отправила тебя на Бали!
– Ей придется смириться, что завтра я буду в офисе, – хмыкнул Исли. – А телефона нет. Сразу после звонка тебе Присцилла зашвырнула его в пруд.
– О, – Ригальдо тоже закурил и открыл со своей стороны форточку. – Даже так?
– Она хорошая девочка, – Исли действительно не мог бы сказать иначе. – Но у нее есть проблемы. Врач сказал, что ей надо устраивать «вечера семейного счастья», и я устраиваю. Забираю ее на три дня, и мы дружно играем в семью.
– А этот Лаки, это он на тебя орал по телефону?
– Лаки тоже хороший. Но все очень сложно. – В переулке вдруг вспыхнул фонарь и одиноко замигал флюоресцирующим синим светом. – Я, по его словам, поместил Присциллу в дурдом.
– Знаешь что, босс, – Ригальдо повернулся. Глаза его сильно блестели. – По-моему, проблемы не у этих двоих, а у тебя.
– Я рассказал тебе не для того, чтобы ты расчувствовался, – на всякий случай предупредил Исли, – а чтобы избежать двусмысленных ситуаций.
Ригальдо как-то странно фыркнул.
– И очень вовремя. Но, знаешь, – он вынул ключ зажигания, – я ужасно хочу есть, просто умираю. Ты уже закончил на сегодня с семейной идиллией?
– Да, я отвез Присциллу в клинику. Лаки останется ночевать у меня.
– Ну и пускай ночует, – Ригальдо выглядел невыносимо довольным. – Он взрослый парень, не заблудится в твоей огромной квартире. Я приглашаю тебя на ужин. Только машину нормально поставь.
***
– Теперь твоя очередь, – сказал Исли уже наверху, в лофте.
Он полулежал на застеленной кровати Ригальдо и листал с его телефона новости.
– Ты о чем?
– Расскажи о себе.
Полилась вода, сердито громыхнула кастрюля, громко зашипело масло на сковороде.
– Вообще-то я занят, – донеслось до ушей Исли, и он поднял глаза.
Ригальдо хозяйничал в кухонном углу единолично, выгнав Исли с его предложением помочь. Он переоделся в домашнюю футболку, а черный прямой фартук затянул так, что тот обхватывал его талию и бедра, как длинная узкая юбка. Исли мог бы съехидничать по этому поводу, но не собирался. Смотреть на Ригальдо в фартуке ему нравилось.
– Но у тебя заняты только руки, – сказал он с усмешкой. – Голова-то свободна.
– Если бы ты не был моим боссом…
– …то мы никогда бы не встретились, и у тебя не было бы шансов поразить меня готовкой. Ну давай. Это будет справедливо.
– А, чтоб тебя! – Ригальдо отшатнулся – видно, шкварчащее масло попало на руку. – Ладно. Что тебя интересует? Явно не образование и не предыдущее место работы?
– Все, что написано в твоем деле, я и так читал.
Кажется, Ригальдо пробормотал что-то неприличное, но за стуком ножа по доске было не разобрать.
– С личной жизнью мы тоже уже разобрались, – невозмутимо продолжил Исли, глядя, как Ригальдо кромсает овощи. – Аскеза и целибат.
– Эй, – Ригальдо многозначительно поднял нож. Исли выставил перед собой руки: молчу-молчу.
– Расскажи про детство, – сказал он безо всякого ехидства. – Только по-честному, не разыгрывая Лору Палмер. У тебя прочерк в графе «родители», это…
– …значит, что я жил с теткой, – сухо ответил Ригальдо. – С шести лет.
Он свалил овощи на сковородку и принялся яростно перемешивать их.
– Моя мать победила на конкурсе красоты штата, когда ей исполнилось восемнадцать, родила в девятнадцать, а в двадцать два уже отсасывала дальнобойщикам за бухло. Мне в школе потом тыкали в глаза тем, что она мыла сортиры на трассе и каждый день дралась в трейлере с моим отцом, – он помолчал. – Он был из тех умников, которые напиваются по пятницам, а потом на спор подкрадываются к спящей корове, чтобы одним ударом свалить ее на бок. Они с матерью не были официально женаты, и однажды он навсегда уехал из города. А ее сбила фура, когда она шла пьяная по шоссе.
– Бог не превратил Джинни в птичку?
– Не превратил. Меня забрала к себе тетка, старшая сестра матери. У нее ухажеров не было. Зато был богатый дом. Ну, мне тогда так казалось. Какие деньги у скромной учительницы? Но мне она казалась богачкой. И еще занудой. Господи, когда я к ней попал, я еще читать не умел, а она заставляла меня учить стихи!
– Ты плохо себя вел? Доводил тетку?
– Не то слово. Орал, убегал, поджигал газетный ящик, напускал в туалет лягушек… много чего. Она ни разу меня не ударила, веришь? Ставила перед собой и начинала увещевать. Мне было от этого так стыдно, я ненавидел ее еще сильнее.
– И что случилось потом? – Исли перекатился на живот, подпер щеку кулаком.
Ригальдо не видел его акробатических упражнений, яростно полоща что-то в кастрюле с ручками, обмотанными полотенцем.
– Диабет. Мне было одиннадцать, когда ее увезли почти в коме. Какие-то чужие люди расхаживали по дому прямо в обуви, обсуждали, что его давно пора под снос, шутили про рухлядь и раритет… и до меня вдруг дошло, какой ее дом на самом деле маленький и старый. И что только она делала его обжитым. Сказали, если тетя не придет в себя к вечеру, за мной приедет социальная служба. А вечером она позвонила. И я, о господи, я испек ей торт.
Исли прикрыл глаза.
– Принес его ей в больницу. А она смотрит на меня с койки вот такими глазами и говорит шепотом: «Ригальдо, мне этого нельзя». И я разревелся. Сидел, жрал его сам и ревел.
Исли отчетливо представил все это и только вздохнул. Ригальдо мельком глянул назад. Его лицо тут же вспыхнуло, и он сказал:
– Это вообще нормально, вот так валяться на чужой кровати?!
Но обиженным или по-настоящему недовольным он не выглядел, и Исли остался лежать.
– Пожалуйста, продолжай, – попросил он, пристроив подбородок на скрещенные руки.
– А нечего продолжать, – Ригальдо сгребал содержимое сковороды в кастрюлю. – С тех пор мы почти не ссорились. Замуж она так и не вышла. У нее диабет, почки и давление, а она все еще работает. Я хочу купить ей дом – и чтобы она больше не горбатилась.
– Ясно. А она, конечно, хочет, чтобы ты не думал о ней, а женился и наплодил ребятишек?
– Не без того, – по голосу было понятно, что Ригальдо ухмыляется. – Но не донимает.
– Думаешь, она знает, что ты…
– Не знает! – отрезал Ригальдо. – И не узнает. Она приличная женщина, мы никогда не станем это обсуждать.
– Твоя тетя, случайно, не противница однополых браков?
– Не думаю, чтобы она всерьез ими интересовалась.
– А как ты сам к ним относишься?
– А я к ним не отношусь, – сказал Ригальдо и со стуком поставил на стол тарелку.
– Ясно, – повторил в тишине Исли и решил не развивать тему. – Значит, ты из Айовы?
– Точно, – Ригальдо продолжил сервировать стол.
– А как тебя занесло в Сиэтл?
– Сравнил стоимость обучения в колледжах с их рейтингами, – снова ухмыльнулся Ригальдо. – Скрупулезнейше. Сиэтл мне подошел.
– И как твоя тетушка вырастила такого карьериста?.. Я заплатил бы за пару советов для Лаки.
– Я дам их тебе бесплатно, – хмыкнул Ригальдо. – Это аскеза и целибат. Иди ужинать.