Пожалуй, такого цирка в общаге не видали от момента сотворения и первого блока в фундаменте этого допотопного строения, хотя кто только не бегал по ее коридорам за сорок лет эксплуатации. Но почему-то именно в тот момент, когда я вылетал из ванны — Седова надо было задержать и уговорить не болтать любой ценой! — умудрился опрокинуть бутылку шампуня. И, как назло, она было только-только начатая, и стояла открытая на бортике ванны — я как раз собирался мыть голову. То ли средство было слишком пенящимся, то ли бутылку основательно и долго трясли, но ванна мгновенно превратилась в пенный оазис с белыми колышущимися горами, высотой мне до плеч, если стоять на полу. А если сидеть — то вообще можно скрыться с головой, что собственно Дрэг и сделал — только и было слышно как он фыркал где-то там внутри пенных гор. И это вместо того, чтобы подать мне руку, пока я скользил и барахтался, пытаясь выбраться.
После четвертого падения обратно в ванну, я окончательно наплевал на церемонии и развалившегося в пене дракона, и стал карабкаться через бортик тараканчиком, безжалостно наступая коленями и руками на Дрэга. Впрочем, он и так был твердым и жестким во всех местах, да и переживать куда я там оперся мне было откровенно некогда. Кое-как переваливлившись я рванул вдогонку. Правда вместе со мной, вернее на мне вывалилась и вся пена, или ее большая часть. Так что в погоню мы устремились вместе. Кое-как уже на бегу я смахнул хлопья с лица, чтобы хотя бы видеть дорогу, а направление я и так знал: похвастаться новыми сплетнями и увиденным зрелищем Седов мог на кухне, в своей комнате, в учебном зале, и у девчонок в двенадцатом и четырнадцатом блоках — так что мне предстояло быстро его вычислить, догнать и обезвредить. Не знаю как, но я готов был ему пообещать все, что угодно.
Почему-то именно сейчас коридоры были заполнены студентками, которые сопровождали мою триумфальную пробежку воплями и визгами, преимущественно от восторга, взрывами дико хохота и ехидными комментариями. А я бежал, скользил и падал, и продолжал бежать. роняя хлопья пены, не вписываясь в углы и проклиная все на свете, начиная от недовымерших драконов и заканчивая ванной с горячей водой. На втором повороте за моей спиной затопали, топот был громким и угрожающим. И при мысли кто за мной может бежать и осознания, что этот гад точно выскочил из ванны нагишом, мне окончательно поплохело. Я даже попробовал обернуться и крикнуть придурку, чтобы валил в комнату и там меня ждал, но пока я оборачивался, то потерял немного в скорости, к тому же еще раз запнулся, ноги разъехались и я упал и меня догнали, и чувствительно приложили… метелкой по спине. Оказывается, за мной гнался не дракон, а разгневанная уборщица тетка Маша. И судя по ее выражениям словесным, и выражению лица — уж лучше бы меня ловил голодный дракон. Второго удара метелкой я дожидаться не стал, а прямо на четвереньках стартанул дальше. Теперь цель раздвоилась: с одной стороны надо было найти Седова, с другой — удрать от уборщицы.
Третья мысль, которая промелькнула в моей голове, когда я уже вбегал на кухню, была о том, что после моих триумфальных забегов в пене, сплетни про мои сексуальные предпочтения прозвучат уже не настолько ошеломляюще. На кухне было слишком многолюдно — обычно в это время тут разве что встретить можно какую-нибудь сонную студентку, что с видом великомученицыы глотает растворимый кофе. А теперь тут толпилось не меньше двадцати человек, настолько увлеченных выступающим возле окна Седовым, что мне пришлось в наглую проталкиваться к оратору.
— Ба, Седой, — я воодушевленно распахнул объятия и, щедро одаривая пеной всех собравшихся, повис на шее сплетника. — Как же я соскучился! А ты, нехороший мальчик, я же тебя так ждал в ванной, а ты пообещал и обманул. Но ничего, ты мой сладкий, я тебя прощу вечером… раза три прощу. Приходи, буду ждать. Только не убегай и не капризничай, тебе же нравится, когда тебя втроем. А за ванну, ну прости, что не предупредил, думал — будет для тебя сюрприз и ты присоединишься!
Самому слушать ту ахинею, что я нес со всей возможной страстью и вдохновением, было невозможно. Но, судя по ухмыляющимся рожам и много значительным взглядом, которыми меня пронзали, будто рентгеновскими лампами, Седов уже успел не только все рассказать, но и выложить часть подробностей, приукрашивая и привирая даже то, чего вообще не было. Так что гибнуть лучше с музыкой, и, желательно, чтобы она все-таки не звучала маршем. И если есть хоть призрачная возможность выбирать между похоронным маршем и свадебным, то я тогда двумя руками голосую за… День Победы или за Марсельезу — погибать так с музыкой. По крайней мере после моих прочувствованных пенных объятий и душещипательных признаний ржать и шушукаться по всей общаге будут не обо мне одном. А Седов — ну, так ему и надо, раз на меня первым чушь наговорил, теперь пусть за компанию и отмывается.
— До вечера, милый! — надеюсь, я удачно скопировал и воздушный поцелуй и манерный голосок. Фильм реально был полное омно, но персонаж колоритный — я из-за него даже коктейль проспорил, потому что этот манерный менеджер оказался крутым спецом. Зато теперь пригодились просмотренные кадры.
Больше ничего сделать я уже не мог, так что оставалось только удалиться, сохраняя остатки достоинства и пены. Уходил я в подозрительной тишине, зато стоило мне отойти на пять шагов, как кухня взорвалась. Разобраться о чем там говорят и над кем конкретно ржут было невозможно, да я и не стремился — потом все равно кто-нибудь забежит и подробно расскажет. Зато подвизгивающий голос Седова я хорошо слышал даже возле двери в свою комнату.
На добрый лад стоило бы вернуться в ванную, смыть нормально пену, но до ванны было три коридора и два поворота, а до комнаты всего один. Да и пена от погони слегка растряслась и отпала, а сверкать доблестью как-то не хотелось. Тем более, что где-то там еще и уборщица затаилась, которая явно точила на меня веник и швабру. Так что оставалось короткими перебежками, прислоняясь, вернее сливаясь со стеной, добираться до комнатки.
— Ну, и холодрыга… епрст!
Когда-то давно я мечтал переквалифицироваться в неисправимого оптимиста и везунчика по жизни и, кажется, сегодня мне это удалось — по крайней мере гребанный замок, который постоянно закрывался и заедал самопроизвольно, причем в самый неподходящий момент, открылся без лишних капризов и возражений, стоило только по нему поддать кулаком. А мог бы и не открыться и тогда бы мне пришлось скакать в ванную за ключами, которые тоже не всегда срабатывали. От одного лишь воспоминания у меня все аж заледенело. И это не фигурально, а буквально — после разборок с завхозом и актами окно закрыть никто толком не удосужился. И теперь в комнате царила такая же температура, как и на улице.
При помощи мата и какой-то там матери мне удалось захлопнуть фрагуму, и даже с пятого раза заставить ее не открываться: прижал ножкой от развалившегося стула, использовав ее как упор. Подоконник протестующе скрипнул, но удержался. Дыру, проплавленную в стекле драконом я оперативно заклеил скотчем, а потом, для надежности, еще и запломбировал подушкой. Замерз я основательно, даже зубами уже ритмично стучать не мог, так что быстро накидал на кровать куртку и два свитера, стащил одеяла и пледы с соседних коек и, смахнув полотенцем остатки пены, забрался в норку. Согревался долго — кажется, целую вечность лежал и трясся от холода, страдал от озноба, и мерз еще больше, чем когда в костюме Адама сражался с открытым окном. Не знаю сколько прошло времени — может даже и полчаса, когда меня осенило, что можно же позвать дракона. В конце концов он горячий и с опцией регулирования температуры, а в комнате кроме нас двоих все равно до среды никого постороннего не будет.
Вылезать из-под одеял не хотелось, но пришлось. Чтобы окончательно не превратиться в ледышку, я даже нацепил лыжный костюм и поверх закутался в плед. Пока одевался и шел к ванной мысленно и вслух костерил тупого дракона, который не догадался вернуться в комнату, а продолжает сидеть в ванной и меня ждать.
— Дрэг, я тут тебя…
Договорить я не смог от удивления. Оказывается дракон меня не особо ждал, да и не скучал без меня — некогда ему было скучать, он развлекался. В маленькую ванну набилось штук пять или шесть девушек, которые, наверное, безумно страдали без горячей ванны, поэтому и предпочитали плескаться в ней одновременно с драконом. Как они там все укомплектовались — это отдельная история, достойная аналов героического тетриса, проблема была в том, что горячая вода плескалась не только в ванне, но и бурлила на полу, перекатываясь от стены к стене такими приличными волнами. Для серфинга они, конечно, были слабоваты, но для надувного матраса вполне хватало.
— А теперь попаримся? — заговорщицки подмигнул повизгивающим и хихикающим от удовольствия красоткам дракон.