Ригальдо перевел взгляд на стол, на разделочную доску – куски рыбы на ней были перемазаны его кровью. Кот ходил у него под ногами, задрав хвост, и орал. Руку саднило. Он снова пососал ранку.
– Ты не понимаешь, – повторил он с огромными паузами между словами, – ей уже было плохо, а я пил шампанское. А потом ебался в машине. И всю ночь продрых, как последняя сука, а она там…
Исли резко поднялся со стула.
– Ты не виноват в том, что случилось, – сказал он. И Ригальдо кинул в него разделочной доской.
– Да вы заебали с сочувствием! – рявкнул он так, что под высоким потолком лофта заметалось эхо. – Что вы знаете все! Она, блядь, лежала в этом гадюшнике, где было не развернуться нормально, где все время текло из унитаза, а в подвале вдруг выросла инопланетная, блядь, культура! Там было не помыться под душем, если кто-то открывал кран на кухне, а в коридоре вспучился линолеум, хотя его всего два года назад поменяли! Я твердил ей, что все будет прекрасно, я хотел, чтобы она жила в новом доме, я уже решил за нее, какой это будет коттедж, такой, знаешь, на берегу озера между сосен, я планировал переселить ее из этой сраной Айовы, только я, блядь, не стал брать кредит, чтобы не переплачивать, и она продолжала там жить, а теперь она умерла!
Все, что копилось и зрело в нем эту неделю: горе, сожаление, стыд, тоска, и чувство вины, и какой-то угрюмый страх одиночества – все это прорвалось и вышло наружу, как фурункул на подростковом лице. И Ригальдо упал задом на стул, скривил рот и зарыдал.
Он хрипел, икал и хлюпал носом, он раскачивался взад-вперед и содрогался от слез, у него текло изо рта, из носа и по щекам, и он вытирал мокрое лицо о чей-то свитер, а поняв, кто именно стоит к нему так близко и в кого он так беззастенчиво рыдает, он ударил себя по колену и застонал.
Исли ухватил его за ворот и заставил встать на ноги, аккуратно стащил пальто и офисный пиджак. А потом толкнул вперед и надавил на шею, заставляя нагнуться.
Когда ему на голову хлынула ледяная вода, Ригальдо закашлялся, попытался вырваться, но Исли жестко фиксировал ему шею, и Ригальдо так и стоял над кухонной раковиной, держась за нее руками, пока его не заколотило от холода. Только тогда его отпустили, а потом, когда он, обняв себя за плечи, шатнулся и сел на постель, Исли вернулся из ванной с полотенцем и вытер ему голову – бережнее, чем родная мать.
– Давай-ка мы что-нибудь выпьем, – сказал Исли мирно, пока Ригальдо, стуча зубами, натягивал сухую футболку. – Не может быть, чтобы у тебя не водилось вообще никакого бухла.
– В шкафу, – сипло ответил Ригальдо, и Исли ушел хозяйничать. Он поднял вешалку, выбросил окурки, сунул в раковину грязную разделочную доску и погасил верхний свет, оставив только две маленькие лампочки над плитой. Углы лофта утонули в сумраке, и было слышно, как где-то там, вне пределов видимости, кот громко трескает разлетевшуюся по полу рыбу, урча, как маленький самолет.
Когда он возвратился с двумя стаканами и бутылкой «Джек Дэниэлс», Ригальдо сидел, прикрыв глаза, и думал, что, наверное, дошел за эту неделю до самого дна, потому что не чувствовал вообще никакого стыда – только равнодушную деревянную усталость.
– Неразбавленный, – предупредил Исли, но это-то как раз было хорошо. Исли залез на его кровать с ногами, а Ригальдо так и сидел на краю, прикрыв глаза и прислушиваясь к тому, как скатывается по пищеводу первый обжигающий глоток.
– Как ее звали? – тихо спросил Исли. – Твою тетю?
– Маргарет.
– А о своем уехавшем отце ты ничего не узнавал?
Ригальдо покачал головой.
– Не хочу ничего знать, мной он никогда не интересовался. Маргарет была единственным человеком, которому было не похуй, – с трудом выговорил он, чувствуя, как снова перехватывает горло. – А теперь все, что от нее осталось – этот ебучий кот.
***
Они допили виски. Исли налил еще.
– Я не слишком в этом разбираюсь, но всегда думал, что диабет – опасное заболевание. Разве это не было неизбежно?..
– Диабет – контролируемое заболевание, – отрезал Ригальдо и вытер полотенцем мокрый нос. – Люди умирают или в самом начале, когда еще не лечатся толком, или от осложнений спустя много лет. Я много про это прочитал, пока жил с ней. Она могла прожить долго-долго! – он начал повышать голос и почувствовал, как Исли успокаивающе положил ему руку между лопаток. Ригальдо пошевелился и сбросил ее. – Такая внезапная глупая смерть. Если бы я присматривал за ней, этого не случилось бы.
– Ты не можешь знать наверняка.
– Да я в этом уверен!
Он набрал полную грудь воздуха, собираясь сказать еще какую-то резкость, и внезапно его повело, так, что он был вынужден опереться о кровать. «Что такое с пары глотков», – тупо подумал Ригальдо и вдруг понял, что не помнит, когда последний раз нормально ел. Кажется, завтрак он отдал коту, пока собирался на работу, как зомби.
Будто назло этой слабости он наполнил стаканы еще раз.
– Как ты смотришь, если я закажу в лофт китайской еды? – вдруг примирительно сказал Исли, будто подслушав его мысли. – Твоя тетя бы не одобрила, что мы пьянствуем натощак.
– Только не вздумай ляпнуть что-нибудь вроде «она всегда будет рядом» или «там ей лучше, чем нам», – слегка заплетающимся языком предупредил Ригальдо. – Этого дерьма я наслушался и на похоронах.
– Не ляпну, – отозвался после короткой паузы Исли. Он сидел, привалившись к Ригальдо боком, и тот чувствовал теплое прикосновение плеча и спины. – Я тоже знаю, каково это – внезапно терять семью.
Ригальдо медленно повернулся. Исли держал в руках телефон, и от экрана его профиль был залит неестественным белым светом. Он вроде бы погрузился в изучение заказа – вот только его зрачки не бегали по строкам, а складка губ обозначилась жестче.
– Черт, – Ригальдо вытер нос полотенцем. – Херню сказал. Прости.
В нем наконец шевельнулось что-то похожее на стыд.
Исли отложил телефон и протянул к нему руки. И обнял, прижимая его голову к своему плечу.
Ригальдо подумал, что последнее, что он мог бы сегодня вынести – это тискаться и лизаться. Он уперся рукой Исли в грудь и напрягся, собираясь вырваться. Но Исли притерся щекой к его макушке и сказал в нее:
– Неужели нужно подраться или напоить тебя вусмерть, чтобы ты расслабился?..
И Ригальдо закрыл глаза и обмяк.
Он полулежал, уткнувшись мордой в бок Исли, а тот продолжал говорить:
– Я думаю, что нет смысла представлять то, что было бы, вернись ты днем раньше или пересели Маргарет в Вашингтон. С тем же успехом можно было на всю жизнь остаться в своем кукурузном штате. Вряд ли бы это порадовало Маргарет. Она любила тебя и гордилась всем, чего ты достиг… Надо просто принять это и жить.
Он умолк, потому что Ригальдо затрясся от смеха. А Ригальдо, подняв голову, подался вперед и сказал в лицо Исли, которое оказалось близко-близко:
– Да я нихуя не достиг. Я живу в съемном лофте, езжу на машине для студентов и экономлю на каждой херне, потому что вошло в привычку, и повысили меня временно, а потом опять вышибут в филиал. У меня на счету уже собрана кругленькая сумма, но теперь Маргарет нет, и, честно говоря, я не представляю, зачем это все, куда мне теперь стремиться и ради чего жить.
Они застыли, глядя друг другу в глаза. Ригальдо видел, как Исли хмурится, как раздуваются его тонкие ноздри, и чувствовал дыхание на своем лице.
– Всегда есть, куда стремиться, – сказал Исли медленно и, словно стараясь не делать резких движений, откинулся на спину. Теперь Ригальдо нависал над ним, опираясь на локти. – У меня есть одна ослепительная идея. Даже две. Хочешь, расскажу?..
Ригальдо сдвинул брови. На языке вертелись какие-то резкие пьяные слова, что он вообще не видит смысла своего пребывания в фирме. Ему как-то сразу все это обрыдло – командная игра, гонка на повышение, все их корпоративные интриги…
– Какая идея? – спросил он, сдавшись. И Исли быстро заговорил:
– Глобальная модернизация. Но об этом никто не должен знать.
Ринальдо нахмурился. То, что говорил Исли, было как минимум странно. Он не слышал ни о какой модернизации. Ни о чем таком не подозревал.
– Почему?..
– Потому что Римуто консерватор. А мне нужен помощник с гибким умом и достаточным багажом знаний, который бы смог довести это все до ума… и которому я бы смог доверять. Ну, пожалуйста. Ты мне нужен. Кто, если не ты.
Ригальдо едва не сорвался за ноутбуком. Его снова повело, и он завалился лицом на подушку рядом с Исли.
– А можно поподробнее?
– Завтра, – сказал Исли. – Я тебя вызову в кабинет и все расскажу. Сделаю тебе… предложение…
Когда он повернул голову, стало видно, что его глаза прямо лучатся от сдерживаемого смеха. Ригальдо подумал, что Исли пьян не меньше, чем он сам.
– М-м, ладно, – он вытер кулаком нос. И сонно спросил: – А вторая идея?
Исли заправил ему волосы за ухо.
– Я думаю, нам пора съехаться.
Ригальдо даже моргать перестал.
– Ну правда, – шепот Исли звучал обволакивающе. – Так будет проще, чем разрываться между двумя домами. Я даже одобряю твоего жуткого кота. Тебе нельзя сейчас быть одному, я… тоже изрядно устал жить один. Тебе не кажется, что завести пару лучше, чем скрываться? Сам подумай, кто нас осудит? Мы взрослые, совершеннолетние и платежеспособные… Давай попробуем?.. Я серьезно.
Ригальдо отчаянно замотал головой.
– Т-с-с, – Исли положил ему на губы пальцы. – Не говори ничего. Просто согласись. Детали обсудим потом. Я вот даже официальной регистрации в будущем не исключаю…
– Исли, – Ригальдо наконец смог дышать, и воздух вырвался у него из груди вместе с хохотом. Ему почему-то было одновременно и грустно, и смешно. До слез из глаз. – Ты нажрался. Мы м-мужики. Мужики не женятся.
– Очень даже женятся.
– Нет. Это… дико! – Ригальдо хотел приподняться, но тут же снова уронил голову Исли на плечо. – Исли, послушай… Нет, без обид… В последний наш разговор с Маргарет я ей врал, что у меня есть девушка. На самом деле за это мне стыднее всего. Как будто я подвел ее и в этом. Маргарет очень хотела, чтобы я был не хуже прочих. Чтобы у меня была семья… А на самом деле, – он едва ворочал языком, – моей настоящей семьей была именно она. А твоя семья – это дети твоей сестры. А все остальное… эти вот «отношения», – он старательно выговорил это слово, как будто оно каталось у него во рту горохом. – Это потому, что нам нравится такой секс. Секс в жопу. Это хорошо, что он нам нравится. Но это все вокруг секса. Понимаешь меня?
Рука, поглаживающая его по затылку, замерла.
– Да, – сказал Исли, не шевелясь. – Понимаю.
Они лежали, тесно прижавшись друг к другу. Ригальдо почувствовал, как прогнулся матрас, когда на него вспрыгнул кот. Симба двинулся по кровати, время от времени останавливаясь, чтобы понюхать их с Исли. Ригальдо хотел его прогнать – и не смог пошевелить ни рукой, ни ногой.
– Исли, – уже проваливаясь в сон, позвал он. – Я хочу получить тот проект. Вот увидишь. Я смогу.
Когда Ригальдо проснулся – исправно заряженный и включенный кем-то телефон прогудел шесть утра, – то обнаружил, что он один в лофте, не считая свернувшегося на его подушке кота.