В параллель — мисс Хадсон, суровая и решительная, в своей каюте потрошит корзину с розами. Раскладывает их на полу, считает. Ровно сто. Разбирает буквально на составные части корзинку, потрошит мох и украшения — там ничего нет.
Мисс Хадсон:
— Гери, если это ты, я тебя убью!
Начинает тщательно осматривать каждую розочку чуть ли не под микроскопом. В этот момент приходит телетайпограмма от Холмса — Хадсон недовольно отрывается, по-быстрому пробивает что-то по базе Дороти, быстро набивает на телеграфе Холмсу затребованные фамилию и адрес хозяина склада. Возвращается к розам с нехорошим блеском в глазах.
***
смена кадра
***
Склад с кровавой лужей.
Холмс:
— Рипперов уничтожат за чужие грехи, и я не стану вмешиваться.
Ватсон:
— Так это не они?
Холмс:
— Разумеется, нет!
Ватсон:
— А кто совершил это чудовищное убийство?
Холмс:
— Начнем с того, Ватсон, что никакого убийства не было.
В доки привозят хозяина склада Ханта, мелкого клерка таможенной службы порта. Он явно испуган.
Холмс:
— Спасибо за согласие помочь, мистер Хант.
Хант:
— Это был мой гражданский долг.
Холмс (со значением)?
— Где они?
Хант (сразу сникнув):
— В ящике моего стола.
Холмс:
— Констебль, займитесь изъятием. А вас мы слушаем.
Рассказ Ханта.
***
смена кадра
***
(Флешбек в сепии, марсианин за кадром, камера на Ханта сверху)
Хант:
— Год назад ко мне обратился один из этих. Просил помочь в одном деле. Нелегальные мигранты, приютить на время, в портовом складе, пока им выправят браслеты и документы и смогут доставить в резервацию. В Ламанш уже давно падают транспорты с нелегалами. Платил черным жемчугом. Мне нужны были деньги!
Холмс (принюхиваясь):
— Ну да, разумеется, опий и карточные долги.
Хант (обреченно):
— Вы все знаете, мистер. Жадность попутала, захотелось сразу много, вот я их и отравил. Всех.
Холмс:
— Чем вы их отравили?
Хант:
— Углекислотой. А потом вырезал у них жемчужины, прямо из загривков. Прятал раз марсианина в рентгеновском аппарате, там и увидел. Бес попутал, сделал убийцей.
Холмс:
— Могу вас слегка обрадовать: вы не убийца, но обвинения в вивисекции, пособничестве нелегальной иммиграции и сокрытии ценностей от налогов вам обеспечено.
Лестрейд:
— Холмс, но где же тела?!
***
смена кадра
***
Гостиная Бейкер-стрита.
Объяснение.
Холмс:
— Крови слишком мало для ста тел, нет брызг на стенах. Рана в затылок марсианина не убьет, иная анатомия. К тому же я просто не могу представить себе силы, которая бы смогла перетащить и сбросить в реку сотню таких туш за полчаса. В крови четкая нотка углекислоты. Газ их не убил — они более приспособлены к кислородному голоданию. Но усыпил. Хант был уверен, что они мертвы, вырезал жемчуг у живых. Но они бы все равно умерли — если бы кто-то не открыл дверь склада и не проветрил помещение, желая наказать зарвавшегося таможенника. Он оставил подпись.
Холмс бросает на столик дагерротип, снятый полицейским экспертом из-под потолка склада.
Ватсон (беря карточку, недоумевающе):
— Все-таки рипперы?
Холмс:
— Вы держите ее вверх ногами, Ватсон.
***
смена кадра
***
Мисс Хадсон обнаруживает на одной из роз серебряную булавку с монограммой, врывается в гостиную.
Мисс Хадсон:
— Вот! Этот букет был предназначен вовсе не мне, а вам! Держите!
Протягивает Холмсу булавку. Тот пытается взять, но тут же отдергивает руку. Морщится.
Холмс (напряженным голосом):
— Положите на стол, милочка.
Булавка лежит рядом с дагерротипом, на ней та же самая монограмма. Ватсон смотрит на Холмса.
Ватсон (подчеркнуто нейтрально):
— Серебряная?
Холмс (посасывая палец, после короткой многозначительной паузы):
— Да.
И тут же с нажимом, явно переводя разговор на другое:
— Но это не важно. Меня куда больше волнует судьба королевы.
Ватсон:
— А что с ней еще могло случиться?
Холмс:
— Да я не о Марии сейчас. Ватсон, вы что, не поняли? Три семьи по тридцать три особи — это 99, откуда же взялся сотый?
Ватсон:
— Может, сторож просто обсчитался?
Холмс:
— Полиция думает точно так же. Но я-то не полиция. И привкус у крови был странный. Матка, Ватсон. Три семьи — это гвардейцы. Почетный эскорт для королевы улья. Теперь в Лондоне две королевы — и боже, храни их обеих!