– Похоже, ты продолжаешь упорствовать в своем обмане.
Кроули проигнорировал голос, борясь с задачей, как сплюнуть кровь по возможности менее болезненно. Его голова повисла, кровь и слюна капали с подбородка. На личную гигиену он уже давно махнул рукой.
– Кровавое жертвоприношение в полночь не сработало, несмотря на продолжительность ритуальных песнопений, – холодно добавил голос, в его тоне промелькнула досада.
Кроули закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. У него кружилась голова, перед глазами – даже когда они были закрыты – все вращалось, бешено шаталось вправо-влево и мелькало всеми цветами радуги. Кончик его подбородка врезался в тяжелый серебряный ошейник, закрепленный на горле: на металле были выгравированы ряды рун, высасывавших из него магию. Точно такие же кандалы сковывали запястья, вздергивая его руки почти над головой и выворачивая плечи.
– Ты слушаешь меня, демон?
Внезапная вспышка обжигающей боли пронзила передний край левого крыла Кроули прямо между двух костей.
Кроули запрокинул голову назад, зажмурившись сильнее и пытаясь проглотить крик, рвавшийся из горла. Его глаза горели, но были сухими. Лить слезы не в природе демонов.
– Демон?
Кинжал – Кроули знал, что это кинжал: знал по предыдущим его встречам почти со всеми частями его временного смертного тела и бессмертных крыльев – вошел глубже и повернулся. Крыло Кроули закричало от боли, когда клинок раздвинул его лучевую и локтевую кости, со скрежетом царапая их края, и, тогда крик, наконец, достиг горла демона.
– Да! Да! Проклятье! – хрипло взвизгнул Кроули, и в следующий момент кинжал вышел из раны. Кроули судорожно вздохнул, новая волна боли прокатилась по нему, и его крыло безудержно задрожало.
Оба его крыла – больших, блестящих и черных, как смоль – были растянуты во всю длину на гладкой белой каменной стене позади него и обездвижены пронзающими их длинными серебряными кольями, вбитыми прямо между костей главного сустава, точно под запястьями.
Кроули давно научился терпеть боль до определенной степени, отгораживаясь от нескончаемой агонии, которая пульсировала в обоих трепетавших крыльях с каждым ударом его сердца – странный побочный эффект от видимых крыльев на смертном теле.
Иногда, когда его мучитель уходил, он позволял себе судорожные, беззвучные, сухие всхлипы, один перерастал в другой до тех пор, пока демон не начинал дрожать от боли, иногда пытаясь вырвать свои крылья, освободиться от гигантских серебряных гвоздей, не важно, сколько костей он сломает. Как будто и этого было мало, недавно его палач начал развлекаться тем, что безжалостно вырывал перья Кроули, когда демон не подчинялся его требованиям.
– Кровавое жертвоприношение не сработало, – снова доложил тюремщик, резким голосом. – Очередная ложь.
Кроули с трудом сглотнул и уронил голову, почувствовав новый приступ тошноты, захлестнувший его, когда нечто теплое и липкое стекло вниз по его крылу, прячась в перьях.
– Оно было… сделано… в новолу…ние? – пробормотал Кроули, проклиная свой прерывающийся голос.
Он скорее почувствовал, чем увидел, что его мучитель шагнул к нему, присутствие ангела давило его, как физическая тяжесть.
Кроули не знал, как ангелу вообще могли сойти с рук пытки, но вероятно, существовали исключения, когда дело касалось вероломных демонов. Это не значит, что он должен получать от этого такое удовольствие, черт подери.
– Да, – жестко сказал ангел. – Все, согласно твоим инструкциям. Это не сработало.
Кроули прерывисто вздохнул и заставил себя поднять голову. Его глаза, затуманившиеся, но все такие же ярко-желтые, как и прежде, встретились со светло-голубыми глазами его палача.
Это было самое худшее, – каждый раз думал Кроули. Глаза. Они были всего на тон темнее, чем у Азирафеля, но свет, отраженный от белой стены позади него, делал сходство пугающим.
– Ну… это до…должен делать де…мон, разу…меется, – выдавил Кроули между судорогами. – По…порождение ада… и все та…та…кое.
Глаза ангела сузились.
– Я очень в этом сомневаюсь, – его клинок, сделанный из отличного металла, такой блестящий, что он казался почти белым, поднялся и легонько ткнулся под подбородок Кроули, вздергивая его голову еще выше, пока затылок не врезался в стену. – Как насчет того, чтобы сказать мне правду на этот раз?
Кроули нервно сглотнул, чувствуя острое и холодное лезвие на своей влажной от пота коже.
– Я ска…зал, – слабо ответил он.
Ангел скрипнул зубами от злости, и в следующий момент кинжал вошел в левое плечо Кроули, яростно царапнув по кости и глубоко пронзив мышцу.
Кроули закричал прежде, чем смог остановить себя, пытаясь дернуться назад, когда мир перевернулся и вспыхнул ярко-красным.
Он пришел в себя через мгновение, неожиданно осознав, что, похоже, потерял сознание. Его плечо болело так, будто в нем все еще торчала раскаленная кочерга, но кинжал был снова в руке ангела.
– Больше никакой лжи, Кроули, – сказал ангел тихим и напряженным голосом. – Я получил приказ ужесточить наше с тобой времяпрепровождение, если ты продолжишь быть… неуступчивым. Мы можем применить более… экспериментальные методы. У тебя еще осталось много перышек, с которыми можно поиграть. А что ты скажешь, если мы принесем немного святой воды, хмм? Совсем чуть-чуть, ты же понимаешь: нельзя, чтобы ты тут у нас умер, правильно?
Кроули побелел от одной мысли, хотя сомневался, что мог стать бледнее, чем уже был. Было очень похоже, что большая часть его крови в данный момент находилась не с той стороны кожи или была разлита на полу жутковатыми темными кругами.
– Итак, давай-ка попробуем еще раз, – ангел шагнул вперед, развернув по пути свои огромные белые крылья, которые скрыли в тени его фигуру. Он приставил нож к щеке Кроули и провел кончиком по его дрожащей коже. – Что именноты сделал с ангелом-Началом?
Кроули хрипло вдохнул и прерывисто выдохнул. Он посмотрел на своего тюремщика из последних сил. Похоже, он говорил серьезно о святой воде. Плечо Кроули все еще полыхало пожаром, а крылья посылали вспышки боли по всему телу. Его запястья горели в кандалах, а ключицы были ободраны там, где в них впивался тяжелый ошейник. В глазах сразу все задвоилось, прежде чем прийти в норму.
– Я не… неделалничего, – Кроули, наконец, заставил себя проговорить, чувствуя, как прервалось дыхание.
Кроули держали здесь уже несколько недель, насколько он мог судить сквозь туман в голове: этого достаточно, чтобы Азирафель смог сбежать куда-нибудь в безопасное место и замести следы, правда же? Может быть, теперь уже можно бросить игру и пойти домой? Или может быть, они хотя бы убьют его…
– Я предуп… – мрачно начал ангел, кончик его кинжала упирался в подбородок Кроули, но демон слабо продолжал, не слушая его.
– Никакого… заклятия. Никакой магии. Просто… мы просто… помогали друг другу. Вот и все.
Ангел замер, кинжал моментально оторвался от кожи Кроули. Он некоторое время изучал Кроули. Затем он протянул руку вперед и, схватив подбородок демона мертвой хваткой, поднял голову Кроули высоко к свету.
Кроули вздрогнул, оттого что движение потревожило его раны и оковы. Ангел наклонился ближе, внимательно изучая его. Его глаза разглядывали лицо Кроули – демон отвел взгляд. Он не хотел видеть глаза Азирафеля, смотревшие на него так, будто он был предателем. Он выиграл для ангела достаточно времени. С ним все будет хорошо, так? …Так?
Тюремщик коротко хохотнул и отпустил Кроули. Демон судорожно вздохнул от новой волны боли, которая окатила его, когда он качнулся назад в обычное положение. Цепи мрачно звякнули. Его плечо снова вспыхнуло, и он почувствовал, как теплая кровь потекла по разорванной рубашке, заливая левую ключицу. Ангел, смеясь, отступил на несколько шагов назад.
– Ты правда в это веришь, да? – спросил он, слишком забавляясь всей этой ситуацией. – Ты в самом деле веришь, что Азирафель… что? Обращался к тебе за помощью? К демону?
Он снова засмеялся, и Кроули почувствовал, как его щеки – непонятно, почему – покраснели от смущения.
– О, маленький демон, – ангел шагнул вперед и, держа клинок плашмя, чуть ли не нежно похлопал им Кроули по щеке. – Если бы ты только слышал новости.
Кроули почувствовал, как все в нем сжалось, содрогаясь от внезапного приступа страха и боли. Какие новости?
– Видишь ли, – снова заговорил ангел, сочтя тишину, нарушаемую хриплыми вдохами Кроули, за повод продолжать. – Всего три дня назад, угадаешь ли, кто нанес нам небольшой визит? Он вошел прямиком в ворота рая, совершенно беззаботно, – он помедлил, как будто ожидая, что Кроули ответит, но демон лишь глядел на него, парализованный ужасом. Ангел гадко улыбнулся и закончил. – Ну же, это был не кто иной, как твой дружокАзирафель!
Кроули почувствовал, как его кровь застыла в жилах, а сердце пропустило удар. Если Азирафель правда был здесь, это означало… означало…
– И знаешь, что он сделал? Он отправился прямиком к Михаилу – помнишь Михаила и ту странную маленькую речь, что ты перед ним произнес, о чем она там была? Не разгуливает ли некий баварский принц по раю? – не важно, он пошел прямо к Михаилу и сказал: «Милостью Божией и по истечении времени, заклятие демона, тяготевшее надо мной, пало, и я снова способен видеть ясно. Я вижу, какие ошибки совершал на своем пути, и хочу покаяться». Но погоди – сейчас будет самое интересное, – ангел ухмыльнулся, глядя на Кроули, который изо всех сил пытался не забыть, что ему нужно продолжать дышать.
– Он сказал: «Я грешил, находясь под властью демона, известного как Кроули, и я желаю искупить эти проступки. Я хочу добиться торжества истины, обрушив на него свою справедливую месть».
Кроули нахмурился. Он не понимал… не знал, хочет ли понимать. Азирафель сказал что?
Ангел снова расхохотался, раскачиваясь взад-вперед на каблуках.
– Так вот, что он думает о твоей «помощи», а, демон? – он вернулся к столу у двери и взял белую тряпку. Он начал вытирать кинжал.
Кроули отрешенно узнал в этом приготовление палача к уходу: так было в те разы, когда демон был в сознании к концу пыток и в состоянии был заметить. На этот раз они продолжались не очень долго, но, вероятно, ангел хотел, чтобы Кроули помучился, осмысливая последние известия.
– Слыхал, демон? – хохотнул ангел. – Справедливая месть.
Сердце Кроули болезненно сжалось, и он не мог бы сказать, было ли это последствием раны на плече, или нет. Голова была тяжелой, и он снова уронил её на металл ошейника.
– Хм, – пробормотал себе под нос ангел, которого явно крайне забавляла вся ситуация. – Вот тебе и «помощь».
~~***~~
Четыре дня и семь сеансов пыток спустя, большая, окованная металлом дверь распахнулась.
Кроули непроизвольно вздрогнул, отпрянув назад – и от яркого света, и от боли, которая, как он знал, ждала его.
Последние семь раз были особенно тяжелыми: его мучитель все настойчивей пытался докопаться до сведений о заклятии. Кроули ничего ему не сказал, разумеется, потому что он не помнил заклятия.
Заклятие ведь было, да? В голове Кроули все смешалось. Раньше он думал, что его не было, но потом Азирафель от него освободился, так получается, оно все-таки сначала было? Он больше не знал, где правда, а где вымысел. Боль путала мысли каждый раз, когда он пытался в чем-то разобраться.
Но так или иначе, Азирафель отвернулся от него. Или, может быть, он никогда даже и не был с ним. По какой-то непонятной причине эта мысль была мучительней, чем волны боли, прокатывающиеся по нему от его раненных крыльев.
Тройной звонкий гул пробился сквозь туман и путаницу в голове Кроули – пугающе знакомый звук. Методичные шаги по каменному полу.
Тюремщик Кроули приблизился, его белые крылья сверкали, развернувшись за спиной. Кроули не поднимал головы. Смирением иногда можно было заслужить передышку.
– Маленький демон, – проговорил ангел, шагнув ближе, и в его словах сквозило мрачное наслаждение.
Кроули не поднимал взгляда, но боковым зрением он заметил блеск кинжала. Он отпрянул назад, не отдавая себе в этом отчета.
Ангел остановился меньше чем в полуметре от него, поднял кинжал и почти задумчиво похлопал им по щеке Кроули. Он провел им вниз по шее, помедлив там, где пульс Кроули бился о холодный металл, прежде чем перескочить через тяжелый ошейник и остановиться прямо у его левой ключицы. Кончик ножа вонзился в кожу, прорезав ее рядом с более глубокой раной, которая, только-только, закрылась толстым слоем запекшейся крови.
Кроули стиснул зубы, но понял, что, кажется, все же не удержал жалобный стон. Он прикусил кончик языка и напряг плечи, готовясь к боли.
Но вместо того, чтобы погрузиться глубже, как много раз прежде, кинжал вышел из раны. Ангел приблизил свое лицо к Кроули. Кроули не смотрел ему в глаза.
– Повезло тебе, – сказал ангел, тихо и до странности фамильярно. – У тебя посетитель.
Кроули удивленно поднял голову. Прежде чем он смог что-нибудь сказать, ангел с силой ударил его в живот рукояткой кинжала.
Кроули охнул и машинально попытался сложиться пополам. Это движение потревожило его плечи, запястья и пригвожденные к стене крылья, обрушив на него новую волну боли.
Он все ещё пытался сморгнуть пятна, мелькавшие в глазах, и заставить зрение вернуться в норму, когда понял, что его палач отошёл в сторону, сложив за спиной свои огромные крылья. И Кроули осознал, что он пришёл не один.
Позади него, недалеко от закрытой теперь двери, аккуратно сложив крылья за напряженными плечами и сжав в кулаки опущенные руки, стоял Азирафель.
У Кроули резко перехватило горло, и он судорожно и хрипло задышал, пытаясь совладать с тем, что творилось у него в голове и одновременно справиться с болью. Что здесь делал Азирафель?
Ему в голову стукнулась безумная мысль, что, может быть, Азирафель здесь, чтобы спасти его – они ведь всё-таки были на одной стороне, так? – но потом мрачный смех палача отозвался в его памяти: справедливая месть. И заклятие – оно тоже существовало?
Пока Кроули ловил ртом воздух и пытался осмыслить все это, Азирафель сделал шаг вперёд.
Кроули поднял голову, заставляя себя пробиться через запутанные болью мысли и просто посмотреть на ангела.
Азирафель был одет в светло-коричневые брюки и свитер, как обычно, а его золотистые волосы были не причесаны, что придавало ему устрашающий вид. Его крылья – такие прекрасные, что ни один демон не видел красивее – и белые, как снег, – наполовину раскрылись у него за спиной, длинные шелковые первостепенные маховые почти задевали пол.
Но Кроули отчаянно искал глаза ангела, и, после нескольких прерывистых приступов дрожи, сумел их найти. Глаза Азирафеля, вдруг совершенно точно понял Кроули, скажут ему, что правда, а что нет: было ли заклятие настоящим, что здесь правда, а что вымысел, в самом ли деле они всегда были лишь заклятыми врагами. Глаза скажут ему, зачем Азирафель здесь, и что ждёт демона.
Глаза ангела были того самого знакомого Кроули оттенка – но они сузились от гнева. Ярость росла в этих ледяных радужках, готовая выплеснуться в любой момент. Такой злобы он не видел нигде за пределами самых глубоких кругов ада.
Кроули в ужасе отпрянул, его цепи глухо звякнули друг о друга. Пусть его обычный палач был мастером в пытках, но, по крайней мере, для него это не было чем-то личным. Справедливая месть.
– Дай мне нож, – прорычал Азирафель, и Кроули охватила новая волна дрожи и тошноты, когда его крылья слабо дернулись на серебряных штырях, отчаянно пытаясь вырваться любой ценой.
Второй ангел ухмыльнулся и наклонился, протянув Азирафелю нож, держа его за лезвие сверкающей рукоятью вперёд.
Азирафель спокойно принял его, пальцы сомкнулись на рукоятке с ужасающей решимостью.
Кроули сглотнул, безуспешно пытаясь совладать с дрожью и чувствуя, как воздух вырывается из груди частыми и прерывистыми толчками. Он старательно отводил взгляд, смотря на шов на свитере ангела, пока Азирафель приближался, медленно, решительно.
Он отрешенно заметил, что его прежний палач подошел чуть ближе, очевидно, чтобы лучше видеть.
– Я ждал этого, – сказал Азирафель мрачным и жестким голосом. – Очень долго.
Сердце Кроули билось у самого горла, колотясь о тяжелый металл ошейника в отчаянной попытке освободиться. Кажется, ему никогда в жизни еще не было настолько страшно.
Азирафель сделал еще один шаг вперед, и теперь до Кроули было легко дотянуться. Демон не поднимал взгляда. Он не вынес бы, если бы вновь увидел тот гнев. Только не в этих глазах.
Азирафель поднял кинжал и нанес удар – Кроули отпрянул и сжался, крылья вспыхнули от резкого движения – но боли так и не последовало.
Вместо этого раздался короткий вопль, а затем – звук, с которым что-то тяжелое упало на пол.
Кроули приоткрыл глаза, заставляя себя поднять голову. Не более чем в двух метрах от него его палач упал на колени, широко раскрыв глаза и ловя ртом воздух. Азирафель стоял перед ним, его крылья были наполовину раскрыты. Кроули понадобилось несколько мгновений, чтобы заметить, что кинжал, который недавно терзал его с такой жестокостью, теперь по самую рукоять торчал в груди его мучителя.
– Брат!.. – выдохнул ангел, и его рука дернулась туда, где Азирафель все еще сжимал нож.
– Ты мне не брат, – прошипел Азирафель и повернул клинок.
Ангел закашлялся, его голова склонилась к плечу, а тело дважды содрогнулось, прежде чем упасть. Азирафель вытащил клинок, с таким звуком, с каким вынимают пробку из водостока.
Кроули в ужасе охнул, все так же безудержно дрожа. У него что, галлюцинации?
На секунду Азирафель замер, а когда он сделал глубокий вдох, Кроули с удивлением услышал в нем хрип.
Ангел повернулся, и Кроули инстинктивно отпрянул. Но затем Азирафель оказался перед ним, и одна его рука бережно дотронулась до раны на плече Кроули, а вторая нежно коснулась его щеки. Кинжал исчез.
– Кроули? Кроули?– голос Азирафеля звучал гораздо выше, чем мгновение назад, и был… испуганным?
Кроули усилием воли приподнял голову на пару дюймов, его измученный мозг говорил ему, что это не может происходить на самом деле. Это был обман или галлюцинация – наверняка.
Он не помнил, когда в последний раз чувствовал такое нежное прикосновение.
– Кроули? Пожалуйста, скажи что-нибудь. О, божеправый, что они с тобой сделали?
Кроули изумленно моргал, в растерянности глядя на него. Азирафель, казалось, был искренне огорчен, и, когда он наконец-то заглянул в глаза ангела – чистые, светло-голубые, сияющие, как кристалл – в них не было ничего, кроме ужаса, беспокойства и страха, такого огромного, что он, казалось, заполняет все его существо.
Кроули почувствовал, как его брови сомкнулись на переносице, а губы слегка приоткрылись. Может быть, все наоборот, растерянно подумал он. Может быть, заклятия не было… может быть, они все же не быливрагами…
– Зира? – хрипло прошептал Кроули. Прозвище так легко всплыло в замутненной голове демона, и звукам было так привычно на его губах.
Когда ангел в ответ с облегчением всхлипнул и слабо улыбнулся, странное теплое чувство развернулось в израненной груди Кроули. Прикосновение на его щеке стало уверенней, тепло ладони ангела согревало его озябшую кожу.
– Не бойся, – сказал Азирафель. – Я вытащу тебя отсюда.
А, – отрешенно подумал Кроули. – Значит, все-таки спасение.
Затем Азирафель исчез, и Кроули потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что он отодвинулся немного в сторону и исчез из поля зрения демона.
Он почувствовал, как рука Азирафеля сжала передний край его правого крыла, и внезапная огромная волна ужаса обрушилась на Кроули. Его затрясло жестокой, мучительной дрожью, а по ледяной, покрытой холодным потом коже побежали мурашки.
Он уже чувствовал такое раньше. Его прежний палач схватил его в этом же самом месте, сдавив до синяков и обездвижив крыло демона. Затем он обхватывал другой рукой длинные, черные как смоль перья Кроули и одно за другим выдернул половину его первостепенных маховых.
Ощущение было слишком похожим, и оно в одну секунду с силой навалилось на Кроули, перечеркнув предыдущие шаткие выводы волной исступленного ужаса. Вот, для чего Азирафель здесь, – внезапно почувствовал он, с пугающей уверенностью – воттакон осуществит свою месть: ангел пришел, чтобы завершить дело, и начнет он с того, что вырвет его последние драгоценные, хрупкие, окровавленные перья…
Его правое крыло пронзила ослепительная вспышка боли, и Кроули закричал прежде, чем смог остановить себя. Боль держалась еще секунду, разгораясь сильнее, а затем медленно стала ослабевать. Ему послышалось, что Азирафель выругался.
Кроули задыхался, чувствуя, как глаза горят от боли, в то время как новый приступ разрывал ему плечо. Это была уловка, бессвязные мысли прорывались сквозь стену из боли и горечи от предательства. Это была уловка, чтобы заставить его ослабить защиту, заставить его поверить, что он будет спасен, чтобы сломить его еще сильнее…
Только спустя несколько мгновений, в течение которых Кроули не мог вздохнуть, он осознал, что его крыло наполовину висит вдоль тела. Кроули непонимающе уставился на него, опустив голову и утыкаясь подбородком в тяжелый металлический ошейник. Оставшиеся перья как будто были нетронуты, хотя около сустава зияла огромная темная дыра на том месте, где прежде торчал большой серебряный штырь.
Или, может… не уловка?– неуверенно подумал он, сделав такой крутой поворот от своих предыдущих выводов, что у него на самом деле закружилась голова. Все его крыло разрывалось от того, что слишком долго было скованно в одном положении, и постоянные волны боли по-прежнему сотрясали его, прокатываясь от горевшего главного сустава и корней перьев, но он… он был свободен!
Демон все еще был зажат между эйфорией и агонией, когда новая волна прокатилась по нему от второго крыла.
На этот раз он потерял сознание, и, когда через некоторое время пришел в себя, то почувствовал, что оба крыла безжизненно висят вдоль тела, тяжелые и будто чужие. К его правой щеке что-то прижималось, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Азирафель держит его голову, приподняв и развернув ее. Что-то длинное и холодное было прижато к его челюсти, и он смутно слышал, как Азирафель бормочет какие-то слова.
Кроули судорожно вздохнул, и его зрение, хоть и плыло, постепенно стало возвращаться.
– Держись, мой дорогой, не двигайся, – поспешно сказал Азирафель, и демон был более чем рад подчиниться.
Холодный предмет у челюсти задвигался туда-сюда, а затем вдруг дернулся вниз. Над ухом раздался резкий щелчок, и холодный металл пропал. В следующее мгновение Азирафель убрал руку с его щеки, и тогда тяжелый металлический ошейник, сдавливавший ему горло с тех самых пор, как он здесь оказался, исчез.
Кроули прерывисто вздохнул, ключицы горели, но наконец-то были свободны. Он почувствовал, что его вновь затрясло – на этот раз от бесслезных рыданий. Он правда выберется отсюда. Он правда будет свободен.
– Почти все, почти все, прости, – говорил Азирафель, и его голос звучал напряженно и взволнованно. – Надо только стереть остатки этих чертовых рун.
Кроули с трудом сглотнул, и в следующий момент почувствовал, как наручник на правом запястье разомкнулся. Он медленно терял все, что удерживало его в одном положении, и он ощутил, что его тело начинает оседать на ноги, которые были не готовы это выдержать. Колени подогнулись, и он стал заваливаться вперед.
Азирафель оказался рядом в мгновение ока и подхватил Кроули, осторожно положив руку ему на грудь. На ней было несколько длинных порезов, которые вспыхнули от прикосновения, но Кроули подавил тошноту.
На второй наручник ушло больше времени: видимо, Азирафелю было неудобно работать под таким углом. Кроули тяжело опирался на руку ангела, с трудом пытаясь дышать ровнее несмотря на то, что горло перехватывало и яростные волны боли прокатывались по телу от крыльев, затуманивая зрение.
Свободная рука демона с трудом приподнялась и слабо схватила Азирафеля за рукав свитера. Ощущение мягкого и плотного материала было таким реальным в его трясущихся окоченевших пальцах. Оказавшись так близко к ангелу, он мог чувствовать слабый древесный запах книг и чайных листьев, пропитавший его – запах, такой знакомый и утешительный, что он был уверен, что заплакал бы, если бы мог. Так пах дом.
Наручник раскрылся, и Кроули почувствовал, что падает вперед.
Азирафель тут же оказался рядом, пытаясь подхватить его, но ноги Кроули отказывались его держать.
– Нет-нет-нет, Кроули, держись, не отключайся, – быстро пробормотал Азирафель, но демон ничего не мог поделать.
Кроули неловко соскользнул вниз, ноги полностью подогнулись, и он мог бы оказаться на полу без особых усилий, если бы это движение не потревожило его крылья, потянув их в непривычном направлении. Вспышка боли опалила оголенные кости и прошлась по всему телу до самой головы. Когда его колени ударились о пол, новая волна расцвела от плеч и бедер, и все погрузилось во тьму.