Кабинет Татьяны Ивановны был не так далеко от университета, в одной троллейбусной остановке. Поэтому Денис с мамой решили пройтись пешком, тем более, что погода располагала. Конечно, Денис сейчас с удовольствием занялся бы чем-нибудь другим, но после разговора с мамой благостное настроение окончательно ушло. Снова вспомнились обыск, допрос, то, как стоял посреди улицы без денег и в домашней одежде, и потом дома – пустота вместо системника.
И Денису нужно было теперь отвернуться от буйства жизни, от весны, от друзей, и идти к адвокату, решать свои проблемы. Проблемы, которые возникли помимо его воли и уж точно помимо желания.
«Оскорбление чувств верующих и разжигание межнациональной розни… чушь какая-то!» – думал Денис, разглядывая как воробьи и голуби борются за крошки хлеба, которые кидает им пожилая женщина.
Пока голуби, такие большие, пристраивались поклевать, юркие воробышки выхватывали порой совсем не маленькие кусочки булки прямо из-под голубиных клювов и упархивали с ними подальше – на газон под деревья в траву. Голуби растеряно оглядывались и скакали к другому кусочку угощения, но шустрые воробьи и тут оставляли с носом этих неповоротливых птиц.
Усугубляло ситуацию ещё то, что голуби действовали разобщённо, каждый сам за себя, а воробьи налетали стайкой.
Конечно, чаще всего кусочек хлеба доставался одному воробью, зато гарантированно. А в следующем заходе другой воробей уходил с добычей.
Бывало, что воробьи начинали ссориться между собой, и тогда они роняли корочку, и к ней тут же спешил голубь, и воробьям приходилось предпринимать новую атаку.
На прохожих ни воробьи, ни голуби особого внимания не обращали. В крайнем случае отлетали чуть в сторону, но тут же возвращались к угощению.
Они жили своей жизнью, и им дела не было до переживаний и проблем Дениса и его мамы. Да и других людей – тоже.
На автостоянке около офисного здания было полно машин, самых разных – и статусных, и попроще. Одна машина – ярко-красная Mazda 3 – приковывала взгляд. Новенькая, блестящая, агрессивная и элегантная одновременно.
Дениса не тянуло к технике, но тут он обратил внимание на машину. И удивился немного, что мама прошла мимо, даже не глянув ни на неё, ни на другие авто. Она смотрела на вывески у подъезда и, увидев нужную, направилась к крыльцу.
– Нам на четвёртый этаж, – сказала она, по дороге к лифту.
Денис кивнул, и подошёл к кабине.
Кабинет Татьяны Ивановны оказался не очень большим и, в отличие от кабинета следователя, там был сделан хороший ремонт. Мебель, хоть и офисная, но стильная и с закруглёнными углами. Стулья для посетителей тоже канцелярские, но шире и удобнее.
Но в первую очередь в глаза бросалось не это, а лицензия, сертификаты, дипломы и благодарственные письма на стене. На стене с хорошими дорогими обоями.
Справа от входа рядом с книжным шкафом стоял стол помощника адвоката. Точнее, помощницы. Рыжеволосая девушка с уложенными в причёску волосами что-то набирала на компьютере.
Сама Татьяна Ивановна стояла у окна и поливала цветы в горшочках. Их было немного, и все они выглядели свежо и привлекательно.
Татьяна Ивановна отставила леечку и с улыбкой повернулась к вошедшим Денису с мамой. Это была крашеная блондинка – виднелись слегка отросшие корни – лет сорока. «Танечка…» – невольно промелькнуло в голове у Дениса, когда он вспомнил учительницу, протягивающую листок с номером телефона.
– Проходите, присаживайтесь! – предложила «Танечка».
Голос её был мягким и уверенным, а улыбка – обаятельной.
Денис с мамой опустились на стулья, Татьяна Ивановна села в кресло у своего стола.
– Вы от Валентины Сергеевны? – спросила она.
Мама подтвердила.
– Я слушаю вас.
На этот раз рассказывать всю историю начала мама. Денис не перебивал. Татьяна Ивановна – тоже.
Выслушав, Татьяна Ивановна попросила материалы, какие есть. Было немного – копия протокола обыска да копия явки с повинной.
Татьяна Ивановна рассмотрела бумаги, хмыкнула, поджав губы, и повернулась к Денису.
– Да, молодой человек, вляпались вы! Значит, вы подозреваетесь в преступлениях по части 1 статьи 282 и части 1 статьи 148. Возбуждение ненависти и вражды и оскорбление чувств верующих. По совокупности вы, Денис можете попасть за решётку на шесть лет. И то, если нет отягчающих обстоятельств.
– Каких таких отягчающих? – растерялся Денис.
– Таких! – Татьяна Ивановна смерила Дениса оценивающим взглядом, словно заранее ставя под сомнение всё, что он сейчас скажет. – Вы участвовали в митингах Навального?
– Нет.
– В других политических движениях?
– Нет.
– Точно? – не поверила Татьяна Ивановна.
– Да, точно нет, – оскорбился Денис, он говорил правду.
– Занимались какой-то незаконной деятельностью?
– Нет. Зачем вы спрашиваете? – Денис начал закипать.
– Я хочу знать, какие подводные камни нас будут ждать. У вас были с кем-нибудь конфликты?
– Нет.
– Угу. Значит, просто сделали репост, и всё?
– Просто. Сделал. Репост, – еле сдерживаясь, подтвердил Денис.
– Тогда у нас есть шанс снизить срок. Или даже вообще отделаться штрафом. У меня большой опыт в таких делах. У меня нет ни одного проигранного дела по репостам! Во всех случаях мне удалось снизить меру пресечения. Конечно, вы зря подписали явку с повинной, но что сделано, то сделано…
– Скажите, – не сдержался Денис. – Почему такие дебильные законы?
– Законы такие, какие есть! – отрезала Татьяна Ивановна. – Какие есть, те и надо исполнять!
– Но ведь это же дебилизм!
Татьяна Ивановна оценивающе посмотрела на Дениса, потом на его маму и сказала негромко:
– Мы отправили уже несколько запросов и в Совет Федерации, и в Государственную Думу, о том, что в этом законе наказание не пропорционально проступку.
– Непропорционально! Это мягко сказано!
– И что, много дел по репостам заводится? – перебила Дениса мама.
– Около сотни в месяц по всей России.
– Это что, всё веруны обижаются? – Дениса несло, и он никак не мог остановиться.
Татьяна Ивановна снова оценивающе посмотрела на Дениса и ответила негромко, но тщательно проговаривая слова:
– Разные ситуации бывают. Бывает, как в вашем случае – случайность. Если, конечно, вы всё рассказали. Бывает, что обвиняемый успел засветиться в политических играх, и его убирают за репост, чтобы не делать из него политического. А бывают ситуации… Вот, например, не так давно мы рассматривали дело. Один молодой человек глумился над статуей Будды, потом помочился на статую, всё это заснял на видео и выложил в YouTube. Как по-вашему, есть тут оскорбление… верунов… или нет? – слово «верунов» Татьяна Ивановна выделила голосом.
– Нет, ну тут-то явно урод, – пробурчал Денис.
Татьяна Ивановна согласно кивнула и сказала маме Дениса:
– Я буду вести дело вашего сына. Сейчас мы с Денисом Олеговичем заключим соглашение, чтобы я могла официально заниматься этим делом. Анжела Игоревна распечатает соглашение, а вам, Денис Олегович, надо будет его подписать.
Денис кивнул, и Татьяна Ивановна продолжила:
– И как только оплатите…
– Да-да, конечно, – засуетилась мама, открыла сумочку и достала пачку банкнот.
Денис с удивлением посмотрел на неё – у них не было дома таких денег, где мама успела их найти?
Татьяна Ивановна кивнула и посмотрела на свою рыжеволосую помощницу.
Та, отложив работу в сторону, начала что-то набирать на компьютере. А Татьяна Ивановна продолжила:
– Нужно будет сделать независимую психолого-лингвистическую экспертизу мемов. И психологическую экспертизу Дениса Олеговича… – Татьяна Ивановна показала глазами на Дениса.
– Я не псих! – взорвался тот.
– Я знаю! – тут же согласилась Татьяна Ивановна. – Это для суда нужно. Марина Андреевна, – Татьяна Ивановна обратилась к маме Дениса. – Моя помощница договорится по поводу экспертизы и сообщит вам место, время и стоимость…
Денис чувствовал себя премерзко. Он сам до конца не понимал, что бесит его больше всего: спокойный, уверенный голос адвоката или её манера держать себя – подавляющая, не оставляющая свободы. Или чувство превосходства, которое демонстрировала Татьяна Ивановна. Как будто она одна тут умная, а он – дебил.
«Хотя, чего ты хочешь? – говорил он сам себе. – Под следствием ты, а не она! Скажи спасибо, что она помогает».
– И ещё, Денис Олегович! – прервала его размышления Татьяна Ивановна. – Постарайтесь не влипать ни в какие истории. Будем держаться линии, что вы хороший мальчик, случайно ткнувший в кнопку репоста.
0
0