Осень сменилась зимой, и вскоре тонкий слой снега укутал маленький коттедж, а мороз протянул узоры паутинок по окнам.
Послеводочный обман Кроули остался нераскрытым, Берт подтвердил идею демона и дошел даже до того, что заверил Азирафеля, что тот проиграл в дартс только потому, что Кроули явно жульничал. Между тем Кроули убедил ангела на время воздержаться от крепких напитков, а Берт продолжал встречать их в пабе догадками об имени Азирафеля (Александр? Аарон?).
Харпер, владелец кафе, снова заходил полюбоваться на книги Азирафеля, и они с ангелом провели столько времени, упарываясь по переплетам пятнадцатого века, что Кроули почувствовал необходимость покинуть дом на пару часов, чтобы спастись от библиофильского духа.
Зима прошла в мареве рождественских украшений и омелы. Ни у Азирафеля, ни у Кроули не было особенного желания отмечать праздник, хотя ангел и порадовался поводу усовершенствовать свои кулинарные навыки, штампуя по несколько дюжин печенек каждый день. В ночь накануне Рождества, когда все остальные жители маленькой деревеньки были дома, машины – на подъездных дорожках, а лица – в окошках, Кроули и Азирафель сидели в своей гостиной и распивали бутылку превосходного красного вина, которую Кроули доставили с континента. Они вспоминали Рождественские ночи из прошлого, оживляя свои воспоминания о многих совместно выпитых бутылках вина в разных уютных тавернах и съёмных комнатах, иногда приправленные злоключениями с участием своенравных людишек или агентов Сверху и Снизу. И, конечно же, было первое Рождество: после особенно бурной ночки в таверне Вифлеема они вдвоем, пьяные, добрались до единственного постоялого двора, который смогли найти, и заняли последнюю комнату. Для них обоих было загадкой, почему их призвали именно в этот город именно в эту ночь, и так загадкой и осталось – до следующего утра, когда половина рая явилась патрулировать улицы в округе неких сеней. Чтобы протащить Кроули с территории, потребовалась немалая ловкость.
Азирафель продолжил свои странные наблюдения за птицами, не всегда находя время, чтобы полюбоваться на них, но следя, чтобы в кормушке постоянно были зерна, пока зима не сошла на нет и медленно не превратилась в весну.
Холодные моросящие дожди приветствовали первые тюльпаны Азирафеля, которые за одну ночь пробили темную почву, развернув сочные зелёные листья.
Кроули предложил свои услуги, чтобы заставить цветы расти ещё более обильно, но Азирафель наотрез отказал ему и даже предупредил, что, если он хоть пальцем тронет сад, его ждут суровые последствия.
Единственным пятном на всей их жизни был, несомненно, отец Гилберт, который нарисовался у них на пороге однажды, улыбаясь и читая стихи из Библии. Очевидно, Кроули недостаточно ясно выразился в первый раз, когда велел ему идти лесом, и теперь он довольно грубо захлопнул дверь перед носом викария, прежде чем тот успел договорить: «Не бойся, ибо я с тобою».
Если забыть о надоедливых священниках, Кроули заметил, что он постепенно проникался идеей жизни в Мидфартинге. Он успешно избавился от тысячелетней привычки по щелчку творить магией все, чего ему захочется, и вместо этого записывал или составлял мысленный список того, что потом нужно будет купить в деревне или заказать по одному из дюжины каталогов, которые вечно скапливались у двери.
Несмотря на то, о чем проговорился Азирафель той ночью под воздействием водки, ангел, похоже, приспосабливался так же хорошо, как и Кроули. Азирафель усовершенствовал многие из блюд, которым научился от жителей деревни за зиму, и у Кроули даже было несколько любимых. Демон выучил имя почтальона (Оскар Эль-Амин) и однажды поймал себя на том, что болтает с ним о состоянии сада, пока Азирафеля не было дома.
А ангел чаще отсутствовал, чем был дома в последнее время. Между походами за покупками, чаем с новыми знакомыми и работой в магазинчике на углу Кроули видел Азирафеля, только когда тот ухаживал за цветами, готовил или читал книгу. Отчего у Кроули оставалось чудовищно много свободного времени.
Часть его он пытался проводить, таскаясь за ангелом хвостом, но демон был способен вынести лишь ограниченное количество чая и вежливых разговоров. Многие из людей, к которым Азирафель ходил в гости, в самом деле были довольно милыми– невыносимо милыми, да, но с хорошим чувством юмора или, по крайней мере, добрым сердцем, когда дело касалось печенья и конфет. Но Кроули – даже если забыть о его демонической природе – никогда не любил светской болтовни ради светской болтовни.
Так что он попробовал вместо этого ходить хвостом по магазинам. Он так и так это делал время от времени: выходил иногда сам, чтобы закупиться продуктами, если ангел был занят, или если ему особенно не терпелось вылезти из коттеджа. Но первые походы были… интересны. У Азирафеля, разумеется, был длиннющий список, который включал замороженную курицу, лук, всякие крутые сорта сыра. Кроули, в отличие от него, прогуливался по рядам с закусками и сладостями, хватая все, что манило привлекательным сочетанием мороженого и шоколада или соли и специй. Азирафель поднимал бровь в немом осуждении и извинялся перед молодой женщиной-кассиром за подростковые вкусы демона.
Тяга к нездоровой пище в конце концов исчерпала себя, хотя и не из-за того что негативно сказывалась на фигуре демона. На самом деле, Кроули казалось, что он даже немного похудел. Азирафель, между тем, бросал на него хмурые взгляды, уплетая салат за салатом. Таково одно из преимуществ бессмертия: можно не заботиться о подсчитывании калорий. Но в итоге, сахар и соль стали невыносимы, и Кроули понял, что может не меньше удовольствия получить от куска хорошо приготовленной рыбы.
Некоторое время демон ходил за Азирафелем даже к нему на работу, в магазин на углу. В основном так бывало, когда ангел уходил работать, а Кроули скучал от безделья. Иногда он пытался найти, чем развлечь себя в коттедже, но обычно сдавался и шел вместо этого гулять. Он все еще регулярно обходил периметр деревни, хотя ничто ни разу не всколыхнуло эфир. Спустя какое-то время эти обходы перестали восприниматься как патрулирование территории и стали, скорее, просто успокаивающими прогулками, хотя Кроули все же бдительно присматривался к горизонту.
Но его прогулки безошибочно приводили его назад в деревню и к маленькому магазинчику на углу. И в этом случае он всегда забредал внутрь под предлогом того, что надо купить мухобойку или мятные леденцы. Азирафель всегда лучезарно улыбался ему, когда он входил, хотя Кроули еще не решил, происходило ли это, оттого что ангел был рад его видеть, или же оттого что он просто был обязан улыбаться всем потенциальным покупателям. Иногда Азирафель сидел за прилавком и читал книгу, а иной раз – заполнял полки, смахивал пыль с товаров или подсчитывал оставшиеся вещи для инвентаризации. Они ненадолго усаживались поболтать или Кроули помогал ангелу с его делами. Азирафель всегда благодарил его, когда он это делал, хотя, в конце концов, он высказал предположение, что, возможно, демону просто самому нужна работа.
Кроули поначалу отметал эту идею – какая работа может найтись в подобном месте для такого, как он? – но в словах Азирафеля был смысл. У него не было зацепок относительно того, как Поднять ангела, и, хотя он все еще был решительно настроен это сделать, он временно находился в тупике. Кроме того, если не произойдет ничего внезапного, в Азирафеле достаточно жизненных сил на сорок лет. Оказалось, что сорок лет все-таки довольно большой срок: прошло еще всего несколько месяцев, а уже казалось, будто они пробыли в Мидфартиге целые десятилетия.
Вероятно, влияло и то, что они никогда не выходили за пределы щита, которым Адам закрыл деревню, из-за чего в каком-то смысле казалось, что весь остальной мир вообще не существует. Лондон, Индия, Америка – все они были такими далекими, такими нездешними, что казались несущественными. Хотя Кроули и владел впечатляющими знаниями о международной политике и экономике, теперь, когда ничто не питало его интерес, он чувствовал, как этот интерес в нем тает. Вместо этого Азирафель учил его печь тортики, а один раз даже объяснил, как понять, что редкая книга является подлинной.
Это был совершенно не тот образ жизни, который он вел последние шесть тысяч лет, но в данном случае «другой» не обязательно означало «неприятный».
Это была идиллия в каком-то смысле. Когда ни Сверху, ни Снизу на них не давили, чтобы они выполняли их Богом-посланные задания, ангел и демон могли, наконец, сбросить маски своих должностей. Хотя Азирафель все ещё был гораздо более чудесным человеком, чем большинство тех, кого когда-либо встречал Кроули, демон уже много недель не видел, чтобы он спас хотя бы кошку с дерева. А Кроули… что ж, самое демоническое, что он сделал за последние дни – это перемешал этикетки у бакалейщика. Низкосортное зло, конечно: достаточное, чтобы не дать ему размякнуть, но ничего похожего на то, чем он занимался в прошлом. Без ада, дышащего в затылок и без рая в случае Азирафеля…
Это была странного рода свобода.
Поэтому однажды после одной такой прогулки Кроули прошёл мимо магазина на углу и вместо этого завернул в свежеотремонтированный офис мистера Джеймисона, местного банкира Мидфартинга. Кроули представился, потребовал поговорить лично с мистером Джеймисоном, прочитал озадаченному банкиру волнующую лекцию о неподобающих операциях в бизнесе и рассказал ему о шести в высшей степени нелегальных способах, которыми он мог бы повысить свои доходы. Его наняли на месте.
Рабочая жизнь не оправдывала ожиданий, но это было лучше, чем следовать тенью за Азирафелем весь день или сидеть в коттедже, в сотый раз задаваясь вопросом, как Поднять ангела. Большую часть времени он проводил, читая банковские договоры, добавляя незаметные, но невероятно важные слова тут и там и выстраивая непроницаемую юридическую защиту на случай, если недовольный клиент решит подать на них в суд. Благодаря этим хитроумным добавлениям к маркетинговой стратегии банка, займы казались очень привлекательными, и вскоре новые клиенты стали подкатывать из близлежащих деревень и более густонаселенных центров, располагавшихся неподалеку. Мистер Джеймисон называл его продавцом змеиного жира (беззлобно). Кроули говорил, что раньше он работал в пиаре. Ему повысили зарплату в первую же неделю работы.
Им едва ли нужно было больше денег: Кроули сотворил значительную сумму для себя и Азирафеля, когда они поселились здесь, и припрятал ее в надежный банк. Но это помогло им построить более правдоподобную историю и дало очевидный источник доходов. Если жители деревеньки могли предположить, что Азирафель провел свои юные годы, занимая какой-то крутой пост в Лондоне, а потом рано ушел в отставку и поселился в деревне, то Кроули по виду было явно тридцать с хвостиком. Иногда люди задавали вопросы, и следовало смешаться с окружением как можно лучше – тем меньше разговоров пойдет о них и тем меньше они привлекут ненужного внимания. Было невозможно узнать, насколько сильно их хотят поймать Наверху и Внизу, и невозможно было узнать, как долго они будут искать. Кроули сомневался, что Внизу все еще ужасно интересуются его местонахождением: они, возможно даже предположили, что он был убит в бою. Наверху, однако же… Выводы Азирафеля о ситуации были единственной доступной Кроули информацией, и, если он прав, они могут искать годами. Даже десятилетиями. Веками.
Но ни библиофильские наклонности Азирафеля, ни хитроумные финансовые операции Кроули не привлекли к маленькой деревеньке ничьего внимания, кроме прошедшей мимо грозы.
Маятник старых часов продолжал качаться взад-вперед, сломался и был починен и продолжил болтаться туда-сюда. Весна потеплела в лето и похолодала в осень, и Азирафель посадил крокусы вместе с тюльпанами.
Кроули на какое-то время занялся дистанционной биржевой торговлей, но хобби быстро наскучило ему, и он вернулся к грубым замечаниям в адрес местного священника. К его досаде, отец Гилберт, похоже, решил, что у демона просто таким образом выражается дружелюбность, и он продолжал звать их с Азирафелем на рыбалку.
У Берта заканчивались имена, начинающиеся на «А», и он начал расспрашивать ангела о все более иностранных вариантах, включая несколько на кириллице.
В ту весну птицы вернулись в деревню во всей красе, и их больше, чем обычно садилось на маленькую кормушку Азирафеля, чтобы клевать разбросанные там для них зерна. Ангел любил сидеть во дворе перед цветочным садом, когда была хорошая погода, наблюдая, как они парят туда-сюда, окликая друг друга. Маленькая частица Кроули очень хотела вставить какую-нибудь плоскую шутку по поводу этого хобби, но каждый раз, когда он открывал рот, чтобы это сделать, слова застревали у него в горле. Он редко видел ангела таким умиротворенным.
Поэтому он очень удивился, когда однажды, вернувшись из банка, увидел, что Азирафель стоит на лужайке, яростно дергая шест, держащий скворечник. Дюжина птиц носилась и пикировала вокруг него с пронзительными возгласами.
– Зира, – сказал Кроули, скорее от потрясения, чем из-за чего-то еще.
Азирафель бросил через плечо взгляд на демона, как раз в тот момент, когда шест высвободился из земли. Ангел казался несчастным и разозленным, щёки раскраснелись, а поза была напряженной. Он вернулся к скворечнику, а Кроули поспешил по дорожке, ведущей к дому.
Азирафель крепче вцепился в шест и яростно рванул его дальше, таща вместе с ним комья земли.
Одна из птиц нырнула близко к нему, и Азирафель резко обернулся и заорал на нее без слов, замахнувшись на надоедливую птаху выкорчеванным скворечником. Он был слишком медлителен, и птицы только раскричались громче, кружа вокруг него смерчами хлопающих крыльев.
– Азирафель! – окликнул Кроули, подойдя ближе и стараясь, чтобы его было слышно за птичьими криками.
– Нет, нет, нет и все! – кричал Азирафель, его голос набирал силу. Кроули не знал точно, обращается ли он к нему или к птицам: он все еще размахивал кормушкой на шесте туда-сюда, как топором, разгоняя птиц, которые тут же, как одна, поднялись и устремились вверх. – Прочь! Просто улетайте уже к чертям! – кричал им вслед ангел, когда они, кружа, рванулись в небо в вихре крыльев и перьев.
Когда они улетели, Азирафель остановил раскачивающийся скворечник, тяжело дыша. Кроули остался, где стоял, на безопасном расстоянии от примитивного оружия. Азирафель некоторое время стоял неподвижно, глядя в землю, а потом задрожал.
Кроули в замешательстве сделал шаг к нему.
– Зира… – начал он осторожно, поднимая руки в успокаивающем жесте.
Ангел резко взглянул на него, и Кроули прочел гнев, досаду и что-то похожее на боль в его глазах, прежде чем он быстро отвернулся. Еще сильней схватив шест со скворечником, Азирафель наполовину пошел, наполовину побежал через лужайку и исчез за углом коттеджа.
Кроули глядел ему вслед. Демон пошел было вперед, намереваясь последовать за ангелом, когда услышал слабый, тонкий писк. Демон замер и оглянулся через плечо, пытаясь определить, откуда донесся звук. Слабый крик повторился мгновение спустя – какое-то дрожащее восклицание. Оно доносилось со стороны коттеджа.
Кроули развернулся и пошел к их маленькому каменному дому, передняя дверь которого была распахнута настежь. Он неуверенно вошел внутрь и снова услышал писк – на сей раз еще более слабый. Его сопровождал тихий шорох.
Демон моментально насторожился, автоматически оглядевшись в поисках оружия. Азирафель явно увидел что-то, что сильно его расстроило. Кроули осторожно прошел в гостиную и сделал всего несколько шагов, когда понял, откуда доносился шум.
Что-то маленькое и темное шевелилось в очаге камина. Кроули приблизился к нему, заметив по пути книгу в кожаном переплете, лежавшую страницами вниз на полу, и завитки дыма, все еще поднимавшиеся от камина, который, очевидно, недавно потушили.
Кроули прошел мимо книги и, присев на корточки на полу у очага, тяжело вздохнул.
– Ох, Зира, – тихо проговорил он.
В камине, пища и слабо трепыхаясь, лежал черный дрозд. Он был совсем взрослый, с размахом крыльев чуть больше фута. Или, по крайней мере, у него был бы такой размах крыльев. Птица была от клюва до коготков покрыта темной сажей с точками горящих красным огоньков. Похоже, бедняжка влетела в трубу и застряла там на какое-то время, прежде чем смогла упасть в камин.
Кроули легко представил сцену: Азирафель сидел в кресле, мирно читая одну из своих книг, когда вдруг раздались громкие крики и стук. Потом бедная птица, должно быть, перекатилась из пламени зажженного камина в очаг, все еще надеясь улететь. Азирафель наверняка пытался спасти птицу – он бросил книгу и потушил огонь – но потом осознал еще кое-что о несчастной птице.
В какой-то момент своего падения в трубу она, должно быть слишком близко задела маховыми перьями пламя. Глядя на истерзанное существо теперь, Кроули понимал, почему Азирафель так отреагировал: крылья дрозда почти полностью сгорели. Всего пара изуродованных перьев осталась на обуглившихся костях. Птица все еще боролась за жизнь, слабо хлопая искалеченными крыльями в попытках подняться на ноги и едва вскрикивая.
Кроули посмотрел на птицу, и его захлестнула очень недемоническая волна сострадания. Он протянул руку, уже собрав на кончиках пальцев достаточное количество магии для небольшого чуда. Но, когда он приблизился к птице, она повернула свою испачканную сажей головку к нему. Долгое мгновение она спокойно смотрела на него единственным желтым глазом. Кроули заколебался, пальцы замерли всего в нескольких сантиметрах.
Потом птица попробовала взмахнуть крыльями еще один последний раз, опустила головку на пепел и затихла.
Кроули глядел на нее в ужасе, пальцы с целебной магией почти касались обугленных перьев. Спустя долгую минуту он сглотнул и отвел руку.
Было очень тихо. Единственным звуком был ровный стук часов на стене. Кроули медленно протянул руку и взял искалеченную обгоревшую птицу. Он встал и снова вышел на улицу. Азирафеля нигде не было видно, но в земле, откуда ангел с силой вырвал скворечник, зияла внушительных размеров темная дыра.
Кроули осторожно прошел туда, где начинали проклевываться тюльпаны ангела, а между ними дали побеги крокусы. Демон присел, положил дрозда на траву рядом с собой и сотворил совок, которым аккуратно очертил круг на мягкой земле. Стараясь не повредить корни заботливо выращенных Азирафелем цветов, он снял целый слой растений вместе с окружавшей их корни землей, использовав хорошую дозу магии, чтобы сохранить весь блок целым. Затем он обхватил совок покрепче и начал раскапывать ямку глубже, ссыпая землю на лужайку.
Когда он углубился более чем на тридцать сантиметров, он отложил совок и осторожно потянулся туда, где рядом с ним на траве лежали обгоревшие останки несчастного дрозда. Обернув то, что осталось от крыльев птицы, вокруг ее тела, Кроули бережно опустил ее на дно ямы, вырытой им в мягкой земле. Он помедлил мгновение, глядя вниз на тельце бедного создания. Он слегка вздрогнул и начал ссыпать землю обратно в яму, говоря себе, что сходства между дроздом и Азирафелем ничего не значат.
Совсем ничего.
Когда Кроули закончил заполнять ямку, он аккуратно положил на место кусок дерна с корнями и цветами, который снял ранее. Он сделал так, что совок снова испарился и направил немного магии в траву, очистив ее от рассыпанных крошек земли и пригладив цветы, которые он потревожил. Все казалось нетронутым.
Кроули встал и некоторое время смотрел вниз на безобидную маленькую клумбу. Затем он стряхнул странную меланхолию, которая на него нашла, и вернулся в дом. Он почистил камин, убедился, что огонь как следует потушен и поднял книгу Азирафеля с пола, закрыв ее и положив на сиденье кресла ангела.
Некоторое время он нерешительно стоял в гостиной, глядя во все еще открытую дверь. Азирафель до сих пор не вернулся.
Кроули раздумывал в течение долгой минуты, а потом повернулся и пошел в кухню. Время близилось к ужину. Он порылся в шкафчиках и нашел все ингредиенты для пасты «три сыра» с брокколи, которую Азирафель очень любил.
Он накрыл на стол и почти приготовил пасту, начиная с тревогой задумываться, вернется ли ангел, когда со стороны входной двери раздался шум.
Кроули высунул голову из кухни и с облегчением увидел Азирафеля, неуверенно стоявшего в дверях. Демон быстро протянул руку, чтобы выключить плиту под пастой и вышел в гостиную.
– Привет, ангел, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал естественно, но не слишком радостно.
Азирафель вздрогнул, окинув его взглядом. Кроули понял, что он смотрит на камин, а угол дивана загораживает обзор с того места, где он застыл у двери. Ангел неуверенно облизнул губы.
– Здравствуй, мой дорогой, – сказал он, и его голос прозвучал слишком слабо в тишине, тоньше, чем обычно.
– Ужин почти готов, – сообщил Кроули, не зная, что еще сказать.
Азирафель кивнул с отсутствующим видом, скользнув взглядом туда, где ему было не видно камин, и не пошевелился.
– Я обо всем позаботился, – сказал Кроули, почувствовав, в чем была проблема. – Теперь все хорошо.
Азирафель медленно кивнул, снова посмотрев на Кроули и на этот раз встретившись с ним взглядом. Ангел сделал несколько шагов к нему и прошел полпути до кухни, после чего остановился и искоса глянул на камин. Выражение грустного облегчения мелькнуло на его лице, когда он увидел, что очаг был пуст.
Кроули обеспокоенно поджал губы, юркнув обратно в кухню. Он снова поставил пасту готовиться и начал добавлять необходимые специи, переворачивая кусочки брокколи деревянной ложкой, чтобы они потушились равномерно.
Мгновение спустя он увидел, что Азирафель застыл в дверях кухни.
Кроули посмотрел на него, отметив тревожный взгляд ангела.
– Ты в порядке? – спросил он.
Азирафель слегка шмыгнул носом.
– Ага, – сказал он все так же тихо. – Прости за то, что сейчас было, – продолжал он чуть более окрепшим голосом. – Я не… я ничего не соображал.
– Ничего, – сказал Кроули, тыкая макаронину кончиком ложки, но даже не видя ее.
Повисло долгое нерешительное молчание, во время которого они оба просто смотрели вниз на тихонько шкварчащую пасту, Кроули продолжал проверять кусочки, не обращая особенного внимания.
– С тобой этого не случится, Зира, – сказал, наконец, Кроули, не отрывая глаз от брокколи. – Я найду способ Поднять тебя.
– Я знаю, – сказал Азирафель через мгновение. – Я знаю.
Кроули кивнул и через секунду резко переключился в менее тактичный режим, стащив пасту с конфорки и выключив плиту.
– Ты не мог бы достать нам чего-нибудь выпить, ангел? Спасибо, – сказал он, лавируя с горячей сковородой мимо Азирафеля.
Он чувствовал взгляд ангела на себе всю дорогу от кухни, но когда он повернулся, в спокойных глазах Азирафеля он увидел только благодарность, нежность и след чего-то более печального.
~~***~~
Весна сменилась летом, следом осень переняла бразды правления, после чего недолго факел несла зима, и, прежде чем Кроули успел заметить, снова пришла весна. Птицы еще несколько месяцев продолжали прилетать в коттедж, но вскоре, похоже, поняли, что источник бесплатной еды больше был недоступен, и продолжили свой путь. Азирафель больше никогда не наблюдал за птицами. Кроули установил сетчатый экран на верху трубы, просто на всякий случай, и еще один – у очага.
Ангел проводил больше времени за чтением – или, по крайней мере, он делал это до того, как Кроули поймал его на том, что он наклоняется так близко к книге, что его нос почти касается страниц.
– Э-э, что ты делаешь? – спросил демон, резко затормозив под часами с маятником.
Азирафель поднял голову и покраснел.
– Ничего, – ответил он тоном, который вовсе не помог доказать его невиновность.
Кроули подавил смешок.
– Ищешь скрытые послания? – пошутил он. – Может быть, если точка над i больше похожа на квадрат, чем на круг, это значит, что Миссия Библиофил началась, – и более серьезным тоном добавил. – Попробуй с лупой.
Азирафель снова покраснел, и Кроули удивленно посмотрел на него, но остановился на этом.
После этого странного диалога Азирафель стал больше времени проводить, ухаживая за садом, что Кроули объяснял больше сезонными причинами, чем тем, что что-то не так.
Однако позже на той же неделе Кроули вошел в гостиную и обнаружил Азирафеля, который в беспокойстве тасовал нечто похожее на колоду карточек.
Ангел поднял глаза, когда Кроули вошел.
– О, дорогой мой, ты не поможешь мне кое с чем?
Кроули пожал плечами и подошел ближе.
– Конечно. Что такое?
– Можешь их подержать? – ангел протянул ему пачку карточек. Кроули взял их и просмотрел колоду: каждая карточка содержала всего одно короткое простое слово, написанное черным маркером аккуратным каллиграфическим почерком Азирафеля. Слова были несколько дюймов в высоту, и каждое занимало все пространство карточки. Кроули посмотрел на ангела с подозрением.
– Встань вон там, – направил его Азирафель, указав на дальний конец комнаты. Кроули поднял на него глаза, но сделал, как он велел. – Теперь пролистай карточки, выбери одну наугад и подними впереди остальных, чтобы я мог ее видеть.
Кроули, чувствуя себя так, будто он принимал участие в каком-то странном эксперименте, пролистал пачку карточек и вытащил одну случайную. На ней было написано «ВЕТЕР»заглавными буквами. Пожав плечами в ответ на свои мысли, демон поднял карточку перед собой, повернувшись к Азирафелю.
Ангел посмотрел на нее.
– Ладно, – сказал Азирафель через секунду, делая пометку на листе бумаги, лежавшем у локтя. – А теперь сделай шаг мне навстречу и выбери другую карточку.
– Зачем это все? – спросил Кроули, делая шаг вперед и доставая новую карточку.
– Я скажу тебе через минутку, – ответил Азирафель, прищуриваясь на карточку в руке демона. – Ладно, теперь еще один шаг и еще одна карточка.
Они проделали это еще около десятка раз, пока Кроули не оказался всего в метре от ангела.
– Ладно, спасибо, – сказал Азирафель, протянув руку, чтобы забрать карточки у Кроули.
Демон с любопытством наклонил голову, отдавая их, и подглядел в листок, на котором Азирафель что-то писал. Он содержал два кривоватых списка цифр.
– Так в чем дело?
Азирафель вздохнул и посмотрел вниз на карточки у себя в руках, перетасовывая их в замешательстве. Он вытащил одну и повернул ее лицом к Кроули.
– Что здесь написано? – спросил он.
Кроули взглянул на нее.
– Рыба.
Азирафель перевернул ее лицом к себе. Он опустил взгляд на нее и снова вздохнул. Он казался слегка встревоженным.
– Зира, в чем дело?
Азирафель не отрывал глаз от карточки.
– Мне кажется, я теряю зрение.
Кроули моргнул, глядя на него.
– Что?
Ангел снова посмотрел на него.
– Ничего серьезного, – быстро сказал он. – Но я больше не вижу то, что вблизи. Эта карточка, – он указал на карточку, которую держал в руке, ту, что с надписью «РЫБА». – Я не могу ее прочитать. По крайней мере, не вблизи. Она просто как бы расплывается. Я могу сказать, что это надпись, и могу сказать, что это мой почерк, но прочитать это я не могу. Я делал заметки, – он указал на листок бумаги у локтя. – Пытался выяснить, где именно оно падает. Не похоже, что я могу прочитать то, что находится в метре от моего лица, – губы ангела изогнулись в иронической улыбке. – Это происходило постепенно в течение последнего года, я полагаю. Я сначала не замечал, но я больше не могу читать – слова просто слишком маленькие.
Кроули уставился на него.
– Значит, у тебя… что? Дальнозоркость?
За шесть тысяч лет разных воплощений у него ни разу не было зрения хуже идеальной единицы. Причиной этого, однако же, были странные отношения между ангелами и демонами и их воплощениями. Кто-то однажды написал, что глаза – это зеркало души, и это было особенно верно, когда дело касалось сверхъестественных существ – и дьявольских, и божественных. В каждом воплощении у Азирафеля никогда не было иных глаз, кроме этих поразительных льдисто-голубых, а у Кроули всегда были желтые глаза змеи. То, что у ангела упало зрение сейчас… это была отчетливо человеческая проблема.
– Технически – нет, – сказал Азирафель. – Дальнозоркость вызывает легкая деформация глазного яблока. Нет, очевидно, такое случается со многими людьми: я разговаривал об этом с Бертом, – Азирафель посмотрел на него ровным взглядом, и Кроули поймал себя на мысли, что, может быть, он был в состоянии сделать это только потому, что демон стоял в нескольких метрах от него. Ангел слабо улыбнулся ему. – Похоже, мои года идут.
Кроули продолжал безмолвно таращиться на него.
– Старость, Кроули. Люди в старости теряют способность фокусировать взгляд на предметах, находящихся вблизи. Видимо, мне нужны очки.
Что-то начинало доходить до Кроули. Он преодолел расстояние между ними и положил ладонь на плечо ангела.
– Не думаю, что это сработает, мой дорогой, – сказал Азирафель, хотя Кроули уже начал вливать магию в ангела, особенно концентрируясь на глазах Азирафеля.
Когда он отступил, Азирафель поморгал несколько раз. Потом покачал головой:
– Ничего.
Кроули нахмурился, глядя на него сверху вниз.
– Нельзя вылечить от старости, дорогой мой, – терпеливо объяснил Азирафель. – Если бы меня ослепило или я подхватил бы инфекцию или вроде того, тогда конечно… Но нельзя излечить то, что естественно.
Кроули что-то пробормотал себе под нос и отступил в замешательстве.
– И… что теперь? – тоненький голосок на задворках сознания говорил ему, что это было начало конца.
Азирафель пожал плечами.
– Вызвать окулиста, наверное. По всей видимости, это одна из тех досадных мелочей, с которыми люди разобрались довольно практично. Я куплю очки, и все будет в порядке.
Кроули беззвучно кивнул, а потом вдруг понял, что Азирафель, возможно, не видит его.
– Хорошо, – быстро сказал он.
Азирафель усмехнулся, глядя на него.
– Я все еще тебя вижу, знаешь ли, – сказал он. – Я не настолько ослеп.
Кроули почувствовал, что покраснел, непонятно отчего.
– Но не мог бы ты, пожалуйста, поискать в справочнике окулиста, который придет на дом? Скажи ему, что я страдаю агорафобией, но очень богат – должно сработать.
Новенькие блестящие очки Азирафеля приехали меньше, чем через две недели. Это были самые обыкновенные очки, и их нужно было носить для чтения и рассматривания предметов, находящихся ближе, чем в полутора метрах. Окулист заявил, что ангел все еще отлично видит на расстоянии, и объяснил, что почти всем людям нужны очки в пожилом возрасте. Он предложил заодно осмотреть и глаза Кроули, пока он здесь, но демон отказался, устояв перед искушением глянуть на доктора поверх солнечных очков, которые он надел специально для этого случая (он привык использовать простенькое заклинание, которое действовало как этакий мираж и придавало его глазам человеческий вид, хотя Азирафель убедил его снимать его, когда они были вдвоем).
Сперва Азирафель взял очки по меньшей мере с осторожной подозрительностью, что было немного странно, учитывая, что это изначально была его идея. Но как только он надел их на нос, он широко улыбнулся и тут же начал разглядывать все вокруг в мельчайших подробностях, начиная с рисунка стола рядом с ним.
– Ого, я много потерял, – проговорил Азирафель с легким любопытством, проведя пальцами по поверхности. – Вокруг столько… деталей, – потом ангел поднял голову и начал ходить кругами, исследуя каждый уголок гостиной с величайшим интересом. Кроули радостно и удивленно наблюдал, как Азирафель подошел к книжной полке, вытащил первый попавшийся том и открыл его. Ангел, казалось, прямо-таки светится от удовольствия, внимательно просматривая страницу, приподнимая и опуская очки для сравнения.
Кроули понял, что тоже улыбается, спокойно прислонясь к дверному косяку кухни. Ангел перелистывал страницу, когда щебет звонка раздался со стороны бедра демона.
Кроули слегка вздрогнул и выудил из кармана свой мобильный. Он был очень тонким и представлял собой последнее слово в технике, когда был куплен пару лет назад.
Демон, нахмурившись, посмотрел на звенящее устройство. Это был его личный-преличный телефон, и всего лишь горстка людей на планете знала номер, главным образом – ангел, в настоящий момент исследующий обложку книги в кожаном переплете, не более чем в четырех метрах от него.
Кроули помрачнел и, откинув крышку, поднес мобильный к уху, повернулся и ушел в кухню.
– Алло? – сказал он осторожно.
– Кроули? – голос был женский.
Демон нахмурился, пытаясь определить, кто говорил.
– Да, кто…
– Это Анафема. Я читала книгу Агнес, и, мне кажется, я кое-что нашла.