Март потеплел и превратился в апрель, и лилии стали выше, развернув зелёные ростки на не по сезону теплом воздухе. Стены дождя обрушивались на крышу маленького коттеджа, где Кроули снова читал ангелу, а Азирафель совершенно забыл о маленьком предательстве Кроули.
Азирафелю становилось все хуже и хуже, но в одно редкое солнечное утро он как будто чувствовал себя гораздо лучше: приподнятое настроение ангела, когда он принялся завтракать, было приятной переменой.
Кроули, у которого в мыслях уже давно зрела одна идея, сказал ангелу, что хочет, чтобы они совершили небольшое путешествие из Мидфартинга, если он не против. Азирафель сначала колебался и был даже настолько в здравом рассудке, что спросил о щите, которым Адам накрыл деревню, хотя и не смог вспомнить, как Адама зовут. Кроули сказал ему, что это не страшно и что он будет внимательно следить, и ангел поверил ему на слово, как всегда.
Кроули пошёл снова попросить машину у Берта, но бармен на этот раз был занят, так что в итоге он позаимствовал автомобиль Донни. Он пах кошками и травяным чаем, но по крайней мере работал.
Кроули повез их на юг и на восток, и, когда Азирафель с любопытством спросил, куда они едут, он сказал, что это сюрприз. Азирафель кивнул, соглашаясь со словами Кроули, и стал с интересом смотреть в окно, наблюдая, как мимо проносятся пейзажи.
В машине Донни не было магнитофона, так что Кроули включил радио и, рискуя встретить вмешательство ада, убедил его играть только лучшие хиты Queen.
Азирафель заметно просиял, узнав “Killer Queen”, и начал мурлыкать, постукивая пальцами по двери машины в такт ритму.
Несмотря на то, что Кроули знал, что ему надо беречь все силы, чтобы высматривать в округе что-либо сверхъестественное, он почувствовал, как часть груза приподнялась с его плеч. Не хватало только его чудесной Бентли.
Когда Азирафель начал выдавать лёгкие скользящие рычания, имитирующие гитарные риффы, Кроули поймал себя на том, что широко улыбается, наверное, впервые за много месяцев.
Когда дальше началась “Bohemian Rhapsody”, Кроули позволил себе тихонько напеть начальные строчки. Азирафель бросил на него хитрый взгляд, но Кроули неотрывно смотрел на дорогу, борясь с улыбкой, приподнимавшей уголки его губ.
Ангел вступил несколько тактов спустя, начиная с “Didn’t mean to make you cry, if I’m not back again this time tomorrow…”*
“Carry on, carry ooooon…” – спел Кроули, его голос стих, прежде чем снова подхватить “as if nothing really matters”.**
“Too late, my time has come”***, – запел Азирафель после проигрыша, немного сфальшивив.
___________________
* «Твоих слез я не хотел,
И если завтра не вернусь в то же время…»
** «Ты живи, ты живииии… Б
удто ничего не важно».
*** «Поздно, мой час пришёл».
___________________
Внезапная ужасающая уместность песни ударила Кроули, как молнией, и на мгновение голос умер у него в горле.
Азирафелю удалось довольно чистое исполнение “Mama, oo-oo-oo-ooh”, а Кроули едва сумел вступить на эхо “Any way the wind blows.”*
Когда Азирафель пел “I don’t want to die, sometimes I wish I’d never been born at all”**, голос ангела надломился на середине, но храбро продолжил, и Кроули понял, что он тоже заметил.
___________________
* «Куда бы ветер ни дул».
** «Я не хочу умирать, иной раз жаль, что был вообще рожден».
___________________
Азирафель продолжал петь, упрямо отказываясь признавать близость стихов к реальности. Кроули последовал его примеру.
К счастью, вторая часть песни пошла живее, и когда они перекидывались выкриками «Галилео!», казалось, будто последних восемнадцати лет вообще не было.
Азирафель продолжал в меру своих возможностей имитировать голосом гитарные риффы, отчего Кроули разразился хохотом, и ангелу пришлось нагнуться, похлопать его по руке и сказать, чтобы он не съехал с дороги. Они слегка потрясли головами, когда ближе к концу обрушился ритм, и в этот раз Кроули и сам попробовал подпеть гитарному соло, имитируя то, как он бьет по струнам свободной рукой.
Когда песня, наконец, закончилась, у Кроули на душе было легче, чем в течение многих прошедших лет.
Азирафель помнил меньше слов из “RadioGaga” и “Fat-Bottomed Girls”, хотя он отлично справился с “We Will Rock You” и “Don’t Stop Me Now”.
Они балдели под “We Are the Champions”, когда проезжали Чизик на западе Лондона.
Азирафель с интересом выглядывал в окно, забывая подпевать, потому что смотрел на город, которого не видел в течение почти двух десятилетий. Кроули послушно сделал музыку потише и сосредоточился на следовании правилам дорожного движения, потому что они приближались к тому месту, где Небеса и, возможно, ад, вероятнее всего, разместили свои посты, чтобы следить за ними.
– Я забыл, как сильно люблю этот город, – вздохнул Азирафель, все ещё глядя, как здания проносятся мимо. – Куда мы едем, дорогой мой?
– Я же говорил тебе, – сказал Кроули с легкой досадой. – Это сюрприз.
Азирафель посмотрел на него и поднял бровь, но он улыбался.
– Хорошо, дорогой мой. Как скажешь.
Они проезжали мимо Гайд-Парка, когда Кроули сказал Азирафелю закрыть глаза.
– Иначе это уже будет не совсем сюрприз, верно? – объяснил он.
– Ты уж постарайся ни во что не врезаться, – только и сказал Азирафель по этому поводу, откидываясь на сиденье и делая, как ему велели.
“You’re My Best Friend”* заиграла, и Кроули быстро велел радио перескочить на следующий трек – “Another One Bites the Dust”, что было не намного лучше, но пришлось смириться.
“Are you ready, hey? Are you ready for this?”**– настойчиво спрашивал его Фредди Меркьюри из динамиков. Кроули проигнорировал его.
________________________
* «Ты мой лучший друг»
** «Ты готов, эй? Ты готов к этому?»
________________________
– Мы ещё не приехали?– спросил Азирафель через минуту, решительно ноющим тоном.
Кроули оглянулся на пассажирское сиденье и увидел, что ангел улыбается от уха до уха, по-прежнему с закрытыми глазами.
– Ты хочешь, чтобы я посбивал этих пешеходов? – спросил демон, не в состоянии сдержать веселье в голосе. – Потому что ты меня знаешь – у меня не будет моральных терзаний по этому поводу.
– Как скажешь, дорогой мой, – невинно сказал Азирафель.
– Ой, заткнись, ангел.
Азирафель усмехнулся, но замолчал.
“How do you think I’m going to get along”, – вопрошал Фредди Меркьюри из радио. – “Without you when you’re gone?”*
Кроули яростно глянул на радио, и песня резко переключилась на “Crazy Little Thing Called Love”**.
_____________________________
* «Как по-твоему, я буду выживать,
Без тебя, когда тебя не станет?»
** «Безумная штучка под именем любовь»
_____________________________
– Мне та очень нравилась, – пожаловался Азирафель, а потом просиял, узнав новую песню. – О, но эту я тоже люблю!
– Ну, конечно, любишь, – проворчал Кроули, но беззлобно.
Демон свернул на площадь Пикадилли и понял, что летит на автопилоте, помня изгибы дороги и здания, проносящиеся мимо, так, будто он был здесь только вчера.
– Ладно, ангел, почти на месте, – сказал Кроули, проезжая последние пару улиц, и выдохнул с облегчением, когда показалось их место назначения, почти не изменившееся, каким он его и помнил. Он притормозил перед ним, остановив машину Донни на своём обычном месте и убедив отметки «Не парковаться» пойти доставать кого-нибудь другого.
Припарковав машину и заглушив двигатель, он потратил некоторое время на то, чтобы повертеть головой во все стороны в поисках чего-либо необычного. Все, однако, казалось обыкновенным и мирным, и Кроули обернулся назад к Азирафелю, который все ещё держал глаза закрытыми.
– Ладно, не открывай глаза, – проинструктировал Кроули и вылез из машины. Он ещё раз проверил округу, оглядывая прохожих и ощущая настроение радости в воздухе.
Очевидно, Сохо привёл себя в порядок с тех пор, как они были здесь: магазин для взрослых через дорогу теперь превратился в простенькую кондитерскую-кофейню, и он не видел ни единого дома с дурной репутацией. Кроули ещё раз с подозрением посмотрел на прохожего, а затем открыл дверь Азирафеля и помог ангелу вылезти, напомнив ему, чтобы он не подглядывал.
– Даже не мечтал об этом, дорогой мой, – заверил его Азирафель жизнерадостно, пока Кроули удерживал его на месте и поворачивал, пока он не оказался лицом к их месту назначения. Демон подождал, пока пройдут мимо несколько пешеходов, а потом позволил своим направляющим рукам упасть с плеч Азирафеля.
– Ладно, можешь открывать глаза.
Кроули взволнованно следил за лицом ангела, когда кристально-голубые глаза Азирафеля, моргнув, открылись.
Некоторое время ангел просто казался удивленным.
– Это… мой магазин? – Азирафель сделал несколько шагов вперед, неуверенно проведя рукой по раме окна.
Кроули, которому вдруг показалось, что это была плохая идея, нервно последовал за ним.
– Думал… ты его продал, – ангел посмотрел на Кроули в замешательстве.
Кроули сглотнул и заставил себя пожать плечами.
– Я не смог… не смог, на самом деле, решиться на это, – признался он, обращаясь к клетчатому свитеру ангела.
– Ох, мой дорогой, – произнёс Азирафель, и на мгновение, демон был уверен, что Азирафель в высшей степени разочарован в нем и сейчас потребует, чтобы они снова сели в машину и вернулись в безопасный Мидфартинг.
Потом ангел сделал шаг вперед и, обвив Кроули руками, заключил его в сокрушительные объятия.
– Спасибо тебе.
– Уууф, – выдавил Кроули, и потребовалось несколько секунд, чтобы его ерзание убедило ангела отпустить его.
Когда он, наконец, сумел освободиться, Азирафель лучезарно улыбался ему. Кроули почувствовал, как нервная улыбка появилась и на его собственном лице от облегчения, что ангелу понравился сюрприз.
Потом Азирафель быстро повернулся к дверям магазина, уткнувшись носом прямо в стекло и поставив ладони козырьком вокруг глаз.
– Мы можем войти? – спросил он, в его голосе слышалось предвкушение.
– Да, конечно, – сказал Кроули, чувствуя, как его упавшее настроение поднимается от воодушевления ангела. Он потыкал Азирафеля в бок, пока ангел не сдвинулся в сторону, и взялся за ручку двери.
Она была заперта, разумеется, но Кроули никогда не требовался ключ. Дверь с лёгкостью распахнулась по его команде, и он отступил, показав Азирафелю, что он должен войти первым.
Ангел ступил внутрь медленно, почти благоговейно. Кроули последовал за ним, закрыв за собой дверь и пошарив в поисках выключателя.
Свет включился медленно и обнаружил знакомые ряды книжных шкафов. Тонкий слой пыли лежал на всем, покрывая полки, словно вуалью.
– Я всё-таки продал некоторые твои книги, – признался Кроули, заметив неподалёку несколько полок, бросавшихся в глаза своей пустотой. – Но, по-моему, все редкие они оставили в подсобке.
Азирафель медленно подошел к ближайшему шкафу, легонько пробежав пальцами по корешкам книг, оставляя следы на пыли.
– Я устроил так, чтобы плату за помещение снимали с моего личного счёта, – продолжал Кроули, потому что Азирафель ничего не говорил, и он испытывал потребность заполнить тишину. – Там хватит денег, чтобы содержать его веками. Может одно-два тысячелетия. Я, вообще-то, не считал.
Азирафель скользнул мимо оставшейся полки, а потом быстро повернулся и пошёл в заднюю часть магазина, уверенный в том, где находился. Кроули последовал за ним, бросив взгляд вниз и тщательно обогнув место, где ангелы в серых костюмах схватили его и забрали Наверх.
Ангел повернул прямо перед узкими ступеньками и прошёл вдоль задней стены магазина, поглядывая на проходы и стопки книг, наваленных в беспорядке. Кроули помедлил у лестницы, одним глазом следя за местом, где исчез Азирафель в проходе, а другим – за дверью.
Азирафель вернулся мгновение спустя, с совершенно счастливым видом.
– Поверить не могу, что они все ещё здесь, – сказал Азирафель, останавливаясь перед демоном и прижимая книги к груди. Он ещё раз обнял Кроули, на этот раз торопливее и одной рукой. – О, дорогой мой, это чудесно.
Кроули почувствовал, что слегка покраснел, когда Азирафель сунул ему в руки книги.
– Так, подержи их, хорошо?
Азирафель снова исчез в проходе и вернулся через некоторое время ещё с несколькими толстыми пыльными томами, которые он также сгрузил демону.
– Э, что я должен с ними делать? – спросил Кроули, когда стопка дошла ему до подбородка.
Азирафель посмотрел на него так, будто это было очевидно.
– Ну, я не могу просто оставить их все здесь. Некоторые из них чрезвычайно редкие.
– Я не смогу поместить весь твой магазин в багажник Донни, ангел, – заметил Кроули, руки которого уже начали чувствовать напряжение.
– Чепуха, – заявил Азирафель. Увидев выражение лица Кроули, ангел сделал поправку. – Ладно тогда, я возьму только свои любимые.
Двадцать минут спустя и багажник, и заднее сиденье машины Донни были заполнены стопками книг. Некоторые названия ангел явно узнал, а на другие он смотрел с удивлением, складывая их в руки Кроули. Ему пришлось попросить демона прочитать вслух кое-какие названия.
Несмотря на опасность возвращения в их прежние любимые места, Кроули подумал про себя, что это того стоило, раз он смог увидеть Азирафеля таким живым и воодушевленным.
Когда Кроули, наконец, смог убедить Азирафеля, что машина больше не вместит, ангел обошёл магазин в последний раз с очень грустным видом, понимая, что они скоро уедут. Когда он закончил свой обход, он вернулся туда, где Кроули стоял у дверей, и повесил голову.
– Ладно, мы можем ехать.
Кроули почувствовал укол в груди, видя внезапную печаль ангела, и неуверенно переступил с ноги на ногу.
– Вообще-то, я… э-э… думал, не захочешь ли ты прогуляться до Сент-Джеймса? Покормить уток там и все такое. Если ты хочешь. Э-э.
Азирафель посмотрел на него, и Кроули почувствовал неловкий трепет от того, каким счастливым выглядел ангел.
– О, дорогой мой, с удовольствием!
До Сент-Джеймского парка было недалеко, и они оба всю дорогу рассматривали то, что их окружало. Азирафель явно узнавал многие здания, тогда как Кроули был настороже. В невидимом плане перья приподнимались на крыльях демона, готовых вырваться наружу при первом же признаке беды и унести их с Азирафелем в безопасное место.
Азирафель не подозревал о том, что отвлекало внимание Кроули, вместо этого он цеплялся за руку демона и болтал обо всем, что приходило ему в голову: и воспоминания, которые Кроули считал давно стершимися, выплывали на поверхность, пробужденные знакомыми в течение столетий стимулами.
Когда они оказались в парке, Кроули купил буханку хлеба в ближайшем киоске, разломил её пополам и отдал больший кусок Азирафелю.
Они дошли до своего привычного места у края воды, и Кроули бросил подозрительный взгляд на двух мужчин, стоявших неподалёку, один из них был одет в костюм идеального покроя, а на другом было длинное пальто с мехом. Они тихо перешептывались.
– Уууу, вы совсем не изменились, – заворковал Азирафель с утками, и Кроули почувствовал, что покраснел, когда ангел наклонился, обращаясь к одной из них, которая, переваливаясь, подошла к нему с надеждой. Ангел оторвал немножко хлеба и кинул его утке, которая крякнула с благодарностью.
Азирафель довольно долго болтал с утками, прежде чем начал тяжело опираться о Кроули. Демон быстро считал усталость Азирафеля и предложил присесть на ближайшую скамейку. Ангел благодарно кивнул и согласился.
Некоторое время они просто сидели так, бросая хлебные крошки все увеличивающейся горстке уток, окружавшей их. Кроули дошёл до половины своего куска хлеба, а потом забросил остаток целиком как можно дальше, с удовлетворением проследив, как он плюхнулся в воду. Несколько уток одновременно нырнули за ним.
– Будь повежливее, дорогой мой, – укорил его Азирафель, продолжая аккуратно распределять свои кусочки, чтобы уткам не пришлось за них драться.
Кроули откинулся на спинку скамейки и закинул ногу на ногу, ещё раз осторожно глянув по сторонам, прежде чем устроиться в более удобной позе.
День был чудесный, деревья только-только оживали вновь после мягкой зимы, птицы пели на ветках, покрывшихся молодыми листочками. И к тому же, рядом был Азирафель, который выглядел усталым, но его глаза сияли ярче, чем во многие месяцы до этого, он бросал хлеб уткам так, будто не было всех этих лет. Ангел улыбался, его волосы блестели бледным золотом в солнечном свете, и он, казалось, был в гармонии с миром, который он помогал спасти.
И таким – Кроули вдруг был удивительным образом уверен в этом – таким Азирафель и должен был быть – сейчас и навсегда. Таким он будет – для Кроули, если даже больше ни для кого – до конца времён.
Улыбка ангела стала шире, и он нагнулся, чтобы мягко подтолкнуть Кроули локтем.
– Посмотри, мой дорогой, там утята…
К тому моменту, когда Азирафель закончил рассуждать о том, какой хорошенький каждый из утят, все время одной рукой цепляясь за локоть демона, Кроули едва сдерживался, чтобы не обнять ангела и не умолять Господа оставить их в совершенстве этого дня навечно.
Потому что, как бы Кроули ни нравилось смотреть на счастливого Азирафеля с утками, он знал, что больше никогда этого не увидит. Азирафель больше никогда не покормит с ним уток снова, никогда больше не встретит его у дверей книжного магазина. Это был день, когда все происходило в последний раз, и он не знал, кому от этого было лучше.
– Ангел, – сказал Кроули, заставляя свой голос не дрожать.
Азирафель посмотрел на него, ожидая ответа, с таким выражением, будто он был счастлив услышать абсолютно все что угодно, что Кроули хотел сказать.
– Да, мой дорогой?
У Кроули горели глаза, но он продолжал. Остался ещё один последний раз.
– Не смогу ли я, э-э, соблазнить тебя чаем, я зарезервировал столик в Ритце…
Кроули мысленно поморщился от своего собственного выбора слов, но Азирафель лишь лучезарно улыбнулся ему.
– Ах, ты старый змей, – сказал ангел, ещё раз дружески подтолкнув его локтем. – Конечно, – Азирафель встал, как бы для того чтобы подтвердить свои слова, но, оказавшись на ногах, тут же тревожно пошатнулся.
Кроули вскочил и подхватил ангела за локоть и плечо.
– Но это не обязательно, – быстро добавил он.
– Нет-нет, мне хочется, – сказал Азирафель, с лёгкой досадой на себя.
Кроули неуверенно помялся рядом, пока ангел восстанавливал равновесие.
Азирафель поправил очки, подвинув их повыше на нос.
– Идём.
Кроули в сомнении поджал губы.
– Я мог бы подогнать машину… – предложил демон, сомневаясь, что он будет готов оставить Азирафеля одного даже на такое короткое время.
– Нет-нет, я в порядке, – настоял Азирафель твёрдо, даже несмотря на то, что его плечо слегка дрожало под поддерживающей ладонью Кроули.
Демон колебался.
– Хорошо, – сказал он, наконец, и повернул их в направлении Ритца. Азирафель, казалось, стал тверже стоять на ногах, и Кроули отпустил его плечо, чтобы вместо этого подать ангелу руку.
Азирафель с благодарностью улыбнулся ему и взял демона под руку, когда они отошли от края воды.
Полуденный чай в Ритце был в точности таким, каким Кроули его помнил. Отель добавил новый вид чая и поменял два десерта, но это, похоже, только порадовало Азирафеля.
В скором времени ангел уже слизывал взбитые сливки с пальцев, будто ничего вообще не изменилось, а Кроули с успехом разубедил трёх человек, которые по очереди подходили к ним, пытаясь навязать состоящий из костюма и галстука дресс-код, которому Азирафель решительно не соответствовал.
Ангел, однако, съел только два восхитительных маленьких кремовых пирожных, которые им подали, и, когда Кроули предложил взять ещё, Азирафель покачал головой и сказал, что не очень голоден.
Из-за этого Кроули, который чувствовал себя довольно неловко и искал любого способа отвлечься, прикончил где-то около пяти пирожных с кремом и большую часть фирменных сэндвичей. Это, казалось, сначала забавляло Азирафеля, но потом он просто стал выглядеть очень усталым, хотя и приободрялся каждый раз, когда Кроули бросал на него взволнованный взгляд.
Когда демон предложил уйти, даже несмотря на то, что было ещё гораздо раньше, чем они обычно заканчивали, Азирафель согласился с видимым облегчением.
Кроули оплатил счёт и подал ангелу руку, чтобы помочь ему встать. Азирафель взялся за неё, и тяжело опирался о демона, когда они выходили из ярко-освещенного зала, с бело-золотой отделкой.
Небо затянулось тучами за время их чая, и ухудшилась не только погода.
Азирафель наваливался на Кроули всю дорогу до магазина ангела, временами, к тому же, тяжело дыша.
Кроули оглядывался через плечо на каждом углу, в полной уверенности, что, поскольку сейчас было самое неудачное время, чтобы заявились Небеса, именно сейчас они это и сделают.
Несмотря на его дурные предчувствия, их полностью проигнорировали, и они добрались до книжного магазина без происшествий. Кроули ещё раз проверил, что запер дверь магазина и помог Азирафелю забраться в машину Донни, прежде чем сам упал на сидение водителя.
– Спасибо тебе, Кроули, – сказал Азирафель усталым, но очень искренним голосом.
Кроули оглянулся и увидел, что Азирафель сидит, откинувшись, на пассажирском сиденье, повернув голову к демону. – Это было… это было совершенно замечательно. Спасибо.
Кроули почувствовал, как его губы сложились в напряженную улыбку.
– Не за что меня благодарить, – сказал он и отъехал от книжного магазина, где знаки «не парковаться» вернулись на своё место позади него. Азирафель, повернувшись на месте, смотрел, как его книжный магазин исчезает вдали, и Кроули делал то же самое, глядя в зеркало.
А потом демон завернул за угол, и он исчез.
Когда Кроули свернул на Бромптон-Роуд, первые аккорды “Who Wants to Live Forever” Queen начали доноситься из динамиков автомобиля.
Кроули автоматически потянулся, чтобы отключить его совсем, но Азирафель поднял руку и остановил его.
– Оставь, – сказал ангел устало.
Кроули бросил на него взволнованный взгляд, но уронил свою руку обратно на руль.
Азирафель отвел взгляд, чтобы снова смотреть в окно. Кроули не отрывал глаз от дороги.
“Who wants to live forever?”* – пел Фредди Меркьюри из радио, его голос поднимался и падал вместе с нарастающей музыкой.
“Who wants to live forever? There’s no chance for us. It’s all decided for us”.**
Кроули сглотнул и не смог удержаться чтобы не посмотреть туда, где сидел Азирафель, откинувшийся на сиденье, казавшийся более старым, чем за все шесть тысяч лет.
“This world has only one sweet moment set aside for us”***, – пел Фредди.
Кроули быстро заморгал и сосредоточился на дороге. Музыка разгоралась и затухала, потоки шелковых звуков набегали на него, как волны прилива.
“Who wants to live forever?” – снова спрашивал Фредди так, словно ответ значил для него бесконечно много. “Forever is our today. Who waits forever anyway?”****
___________________
* «Кто хочет жить вечно?»
** «Кто хочет жить вечно? Шанса нет у нас. Все решено за нас».
*** «И этот мир готовит нам один лишь сладкий миг».
**** «Кто хочет жить вечно? Нам вечность – сегодняшний день. И впрочем, кто ждать вечность будет?»
___________________
Азирафель проспал большую часть пути до дома, и, когда “You’re My Best Friend” заиграла во второй раз, Кроули протянул руку и выключил радио.
Это был последний хороший день Азирафеля.