—Ха-ха-ха, хи-хи-хи! Потанцуй с нами, потанцуй с нами, дитя!
— Келли слышит в ночи голоса и различает силуэты невообразимых существ, порхающих, весёлых, игривых, — Потанцуй с нами, поиграй!
— Иди к нам! Вернись домой, дитя! — шёпот нежный, еле уловимый, среди других резвых и задорных речей.
Всё как в тумане, он клубится вокруг, плотный, и в то же время невесомый. Девочка, ощущая себя лёгким пёрышком, будто плыла в этом молочно-белом мареве, поддерживаемая за плечи тёмной фигурой в костяной маске. Что это? Сон? Явь?
Огромный дуб с расщелиной, что стоит за поместьем, предстал перед глазами, какое тёплое сияние исходит изнутри него! Малышка летит дальше, не касаясь ногами земли, маленькие крылатые человечки поддерживают её под руки, направляя к этой сверкающей арке в большом, мощном дереве.
Миг ослепительного света, и Келли очутилась в огромной зале, заполненной музыкой, смехом и солнечными бликами. Толпы многообразных удивительно сказочных существ, кружась в затейливом танце, приглашали девочку присоединиться к общему веселью.
— Танцуй с нами, священное дитя! Сегодня Мабон! Танцуй, ведь это и твой день! День твоего появления на свет!
И Келли выплясывала, весело смеясь, и, искренне радуясь каждому движению.
Да, сегодня ей исполнилось шесть. Скромный праздник, устроенный миссис Сатерли для дочки, проходил после полудня, когда отец ушёл по срочным делам, с раздражением хлопнув дверью напоследок. Хозяин поместья в последнее время был взвинчен больше обычного, появляясь дома всё реже и реже. Но, в эти моменты своего появления, он был особенно страшен, круша всё, что попадалось под руку, обрушивая свой гнев на всех домочадцев.
За эти два с половиной года многое произошло. Сенди Стоун воспользовалась наказом, переданным своей призрачной матерью, освободив этим себя и свою сестру Анабель от тирании своего жестокого отца. Мистер Элджнер приютил девочек, и, собрав все улики, помог возобновить расследование по делу смерти миссис Стоун, подключив к этому нужных людей, использовав свои личные связи.
Келли узнавала новости обрывками, ухватывая информацию из перешептываний прислуги, из причитаний нянюшки, из пьяной ругани главы семейства, а иногда, из заполняющего сознание голоса её мрачного спутника.
Николас Сатерли был очень зол, два года назад кузен подбил его на одно не особо законное дело, принесшее вместо прибыли, впоследствии, одни убытки. После начала расследований и долгих судебных разбирательств, Вернер Стоун совсем обанкротился, при этом заняв крупную сумму и у отца Келли, поставив этим его в очень неловкое положение. Чтобы расплатиться с накопившимися долгами, мистеру Сатерли пришлось продать часть семейного имущества и распустить часть прислуги.
Дядю Вернера же приговорили к смертной казни, так как в ходе расследования выяснилось, что он умертвил не только свою жену, но и приложил руку к кончине тестя, придушил одну из девушек в борделе, провернул множество денежных махинаций и прочее, прочее.
Слуги шептались, мистер Сатерли зверел, отчего все обитатели поместья вели себя тихо, стараясь лишний раз не провоцировать хозяина дома.
Мама, с каждым днём, казалась всё печальнее, но сегодня, в день рождения дочери, ласково улыбалась, вручая подарки, будто ожила.
— Ты такая красавица, милая моя! — ворковала она, прижимая к себе Келли, — Тебе уже шесть! Так быстро летит время!
Малыш Бенджамин, не желая отставать от матери, крепко обнял сестру, вручив ей при этом букет самолично собранных в саду цветов.
— Поздлавляю, сестла! — прокартавил малыш с самой очаровательной улыбкой на свете.
Келли была счастлива, редко балуемая таким вниманием и заботой, она ценила каждое мгновение любви и нежности со стороны родных и любимых ею людей. Миссис Сатерли, обняв обоих своих детей, вздохнула.
— Вы моё самое большое сокровище!
Вокруг порхала пара крылатых существ, и прыгал меж ногами странный маленький комочек с огромными круглыми глазами, состоявший, казалось, из одних волос, переливавшихся то изумрудным, то ярко-синим цветом. И неизменный молчаливый спутник девочки стоял чуть поодаль, застыв статуей, будто сотканной из тени. Келли, наученная прошлым опытом непонимания, отчуждения, а иногда и презрения, со стороны людей, не пыталась никому поведать о видимых только ей существах. Притвориться обычным ребёнком и молчать — что может быть проще! Так лучше, удобнее для всех: мама и нянюшка перестали волноваться о странностях малышки, прислуга перестала чураться её, да и самой девочке стало комфортнее.
Келли родилась в ночь осеннего равноденствия, и насколько помнила, третий год подряд она оказывалась на этом таинственном волшебном балу, что проходил внутри большого холма за поместьем. Попадала она туда, неизменно, через расщелину в старом дубе, плывя вместе с весёлыми сказочными человечками в густом медленно текущем тумане.
Здесь, в атмосфере веселья, танцев и яркого света, девочка ощущала себя совершенно свободной и абсолютно счастливой. Двигаясь в такт мелодии, плывя по залу, малышка забывала обо всём на свете, желая остаться навечно в этих сказочных солнечных лучах и непередаваемо удивительных звуках непрерывно льющейся музыки.
Но всё заканчивалось до рассвета, когда в сверкающих белоснежных одеждах, окружённая ярким сиянием, в залу входила высокая стройная женщина, и, ласково целуя Келли в лоб, одаривала её тем, что незримо для чужих глаз. В этот момент девочка всем своим естеством ощущала сильное родственное единение с этой сказочно прекрасной леди, единение с тем миром, в котором пребывала. Наутро Келли оказывалась в своей постели, пробуждаясь, будто от волшебного сна, повторяющегося каждый год в ночь её рождения.
Но в этот раз всё было по-другому, всё потухло в один момент, свет сменился беспросветным мраком, сопровождаемым ужасным гулким стуком, мерно раздающимся, будто отовсюду. Страх нахлынул холодной волной, дыхание сбилось. Послышался треск обрушивающегося дерева, и девочка увидела над собой сумеречное предрассветное небо, двоих мужчин с топорами, в одном из которых она узнала своего отца.
Он набросился на дочь разъярённым тигром, брызжа слюной и смердя пьяным перегаром.
— Вот ты где прячешься, маленькая дрянь! Ведьма! — он схватил девочку за волосы и приподнял над землей. — Ты прокляла моего брата! Ты прокляла нас! Это всё из-за тебя! Сожжжгууу!
Мистер Сатерли рычал от гнева, заставляя Келли дрожать от ужаса. Глаза застилали слёзы, где-то вдалеке слышались крики матери и нянюшки, вперемешку с надрывными мольбами. Неожиданно малышка плюхнулась на землю, увидев перед собой тёмную фигуру, заслонившую её от взбешённого, но внезапно замолкшего хозяина поместья. Страх отступил, тело стало слабым и лёгким, и девочка погрузилась в сонную пустоту.
1
0