– Тебе не надоело приевшимися шаблонами кидаться? – спросил Глеб у Вадима, садясь за стол.
Денис только подошёл к ним и не слышал начала разговора, но фраза его зацепила, и он поневоле прислушался.
– Глебушка, это всегда смешно и актуально! – ехидно усмехаясь ответил Вадим.
– Когда из раза в раз повторяют, то как-то вообще не смешно, – не согласился с ним Глеб.
И Денис подумал, что речь идёт о приевшихся шутках Вадима. Тот участвовал в студенческой юморине и частенько отрабатывал шутки на своих одногруппниках. Но ответ Вадима заставил Дениса засомневаться в своих догадках.
– Пока мы из раза в раз сталкиваемся с тупостью лиц, принимающих решения в стране, народ будет шутить, – сказал он и добавил серьёзно: – Сарказм – единственное оружие психики против творящегося вокруг идиотизма!
– Да кто про это пишет, я даже в новостях этого не видел! – парировал Глеб.
– Именно никто! – не уступал Вадим. – Людей интересует хайп!
– О чём спор? – спросил заинтересовавшийся Денис.
Но Глеб ответил не Денису, а Вадиму.
– В нашем обществе, – сказал он, – существует некоторый порядок не потому, что есть судьи, прокуроры, следователи, тюремщики, полицейские, солдаты, судящие, наказывающие других людей. А потому, что, несмотря на развращение, производимое всеми этими правительственными людьми, люди все-таки жалеют и любят друг друга.
– Ага! – откровенно заржал Вадим. – Только когда эти самые «любящие люди» – Вадим показал пальцами кавычки, – убивают друг друга, видимо из-за большой любви, то звонят в полицию! А когда «жалеющие» – он снова показал кавычки, – мошенническим способом присваивают чужую собственность, то потерпевшие обращаются в суд за справедливостью. И все вместе очень надеются, что тюремщики будут хорошенько охранять заключённых…
– Ты сейчас сам себе противоречишь, – усмехнулся Глеб
– Отнюдь! – возразил Вадим. – Маразм, который творится в государственных структурах не отменяет их необходимость! А сарказм нужен, для того, чтобы этот маразм вскрывать, как гнойники. Сарказм – это лекарство для общества!
– Ну, в пафос и я могу, – сдался Глеб.
Пожав плечами, Вадим ответил:
– Для пафоса много ума не надо. А вот сделать по-настоящему смешно…
Он не успел закончить. В аудиторию вошла Тамара Соломоновна. Началась лекция по социологии.
– Тема лекции: «Социальный конфликт», – объявила Тамара Соломоновна, подошла к доске, взяла мел, записала и дважды подчеркнула. И повернувшись к студентам продолжила: – Социальный конфликт – это наивысшая стадия развития противоречий в отношениях между людьми, социальными группами, общества в целом, которая характеризуется столкновением противоположно направленных интересов, целей, позиций субъектов взаимодействия. Конфликты могут быть скрытыми или явными, но в их основе всегда лежит отсутствие согласия между двумя или более сторонами. Приведите пример социального конфликта.
– Строительство очередного храма в Екатеринбурге, – крикнула с места Маша.
– В чём именно там проявился социальный конфликт, что явилось причиной? – спросила у Маши Тамара Соломоновна.
Девушка смутилась, но продолжила тише:
– Люди хотят сквер.
Тамара Соломоновна записала на доске: «Строительство храма в Екатеринбурге».
Пока она писала, Глеб ответил Маше:
– Если бы ты взглянула на план, то увидела бы, что сквер никуда девать не собирались.
– А несколько сотен людей, вышедших на протесты и еще десятки тысяч людей поддерживающих протестующих в интернете просто тупые дауны с нулевым айкью которые не могли посмотреть на план! – вступилась за Машу Соня.
– Именно так! – парировал Глеб. – На таких сборищах всегда половина людей не знают, зачем они там. Это протесты ради протестов. Против власти митинговать очко играет, вот и выступают по любому поводу. Лучше бы против пенсионного возраста выходили так. Смешно.
– Сейчас модно быть в оппозиции. Даже не понимая в чем смысл оппозиции, – согласился с Глебом Егор.
Тамара Соломоновна тем временем написала на доске: «Пенсионная реформа»
– В опросе о храме в сквере победит дочь Алсу, – засмеялся Вадим.
Тамара Соломоновна дописала: «Шоу «Голос. Дети» – голосование»
– А в чем проблема храмов? Некоторым людям необходима религия, – сказала Кристина.
– Людям вера необходима, а не религия, – поправил её Егор.
– В любом случае от храма плохо не станет, – Кристина стояла на своём. – Если, к примеру, верующий утром встал, и вот он храм в шаговой доступности. Это же хорошо? А если не верующий, то стоит здание, красивое, ухоженное. Кому от этого плохо?
– Нормально было бы, если б школы с больницами не упраздняли с катастрофической скоростью, в отличии от церквей и мечетей, которых с каждым днём возводят всё больше и больше, – Егор был безжалостен.
Тамара Соломоновна дописала: «Медицина и образование»
Кристина смутилась и уткнулась в тетрадь с конспектами. Денису стало жалко её.
– Протесты по делу – это конечно хорошо, но становится подозрительно что они все почему-то только против русского или РПЦ… – сказал он и глянул на Кристину.
– Будет круто, если потом на месте этого сквера построят «Пятёрочку», – заржал Вадим.
Тамара Соломоновна подняла руку, призывая всех к тишине и, когда разговоры в аудитории стихли, продолжила:
– Немецкий социолог Ральф Дарендорф создал теорию конфликтной модели общества. По мнению ученого, в любом обществе каждый момент могут возникать социальные конфликты, в основе которых лежит конфликт интересов. По мнению Дарендорфа, конфликт является обязательным элементом общественной жизни и способствует развитию социума. Главная задача – научиться контролировать конфликты. Основными признаками конфликта являются…
Тамара Соломоновна рассказывала о признаках и видах конфликтов, разбирала примеры, уже записанные на доске, и другие, не записанные, но всплывающие в разговоре, а Денис вспоминал следователя, камеру, адвоката, курсовую, фотографии и думал о том, сколько же здесь конфликтов интересов? И как со всем этим разобраться. И интересно, этот идиотский закон про мемы был создан для чего? Для того, чтобы контролировать конфликты или чтобы их создавать? А с другой стороны, создание конфликтов – это же тоже один из способов контролировать? Но как-то странно контролируют. Неужели государству нужно, чтобы его, Дениса, посадили?.. Выходит, что так. Но за что? Или может быть для чего? Если исходить из теории Дарендорфа, то для того, чтобы контролировать другой конфликт, более серьёзный? Но где он, Денис, а где серьёзные конфликты? Глупость какая-то… А если не глупость? Как быть тогда ему, Денису?
Запутавшись окончательно в своих размышлениях, Денис повернулся к Егору.
– Ты сегодня вечером что делаешь?
– А что? – спросил Егор, оторвавшись от телефона.
– Ну так… – неопределённо ответил Денис. – Просто спросил.
– Может, схожу погуляю, – Егор пожал плечами. – А может и поиграю. Короче, не решил ещё чем займусь.
– А, ну ладно…
– Что хотел-то?
– Да ничего. Просто… У меня сегодня вечером встреча.
– Ну-ну! – прокомментировал Егор и снова уткнулся в телефон.
0
0