Инспектор не любил такие моменты. Оно и понятно: кому бы понравилось, если бы в его теле проснулся вдруг некто с очень склочным характером? Да еще норовил проломить кому-нибудь череп или просто без изысков свернуть шею.
Но выхода не было, и Лестрейд позвал мысленно: «Эй?! Пора!»
Его услышали: в темных пещерах мозга зашевелилась безликая тварь. Почуяв возможность высвобождения, она с довольным урчанием встрепенулась и…
Взгляд Лестрейда застлала кровавая пелена: он и чудище слились в одно целое. Непримиримое, напрягшееся и грозное. «Дай… мне всех этих людишек… прошу! Тебе понравится! Как тогда…» — алчно зашептала вторая сущность.
И Лестрейд уступил…
Тело его, еще секунду назад развалившееся на стуле, рванулось вперед и вверх. Ленд получил свое первым — локтем в лицо. Его вскрик наполнил слух сладкой музыкой. А инспектор уже стоял рядом с моро.
«Ур-р-р-р!» — взрыкнула зверюга в голове инспектора и отобрала нож. Лестрейд едва заметил движение собственных рук. А они в этом и не нуждались — действовали сами по себе.
Наверное, полуволк тоже не понял, что произошло. Лишь обезумевшим взглядом наблюдал, как его оружие вонзилось ему в предплечье, выйдя на несколько дюймов наружу.
Все и вся в кабинете замерло. Проколотый налетчик голосил от боли, схватившись за рукоять ножа и пытаясь вытащить. А инспектор, воспользовавшись вышедшим наружу окровавленным лезвием, как ни в чем не бывало, принялся перепиливать веревку на руках.
Кровь жертвы стекала по его запястьям, но он, словно не замечая этого, продолжал пилить. Несколько секунд растянулись на века. Наконец Лестрейд сбросил путы и хищно втянул воздух ноздрями.
— Я вас на бургеры разделаю! — оскалился он. — Кишков не соберете…
Эти слова пробудили его от наваждения. Что же он творит?! Если зверю позволить единолично распоряжаться, никому не уйти! И не только в участке. Ведь за стеной веселящийся Лондон. Уж там-то точно найдется, кого искалечить, вывернув ноздри вместе со щеками наизнанку. Дьявольская сила разлилась по телу. Она только и ждет, когда он покорится ей.
Нет же, этого не будет! Он не сдастся!
«Давай, что тебе стоит! Не меш-ш-шай, я сделаю все за тебя».
Ведь он инспектор полиции…
«Мясо! Мясо и кости!»
Нет!
«Рвутся жилы, враги вопят от ужаса! Все враги, все…»
Исчезни! Это зло, первозданное, чистое.
«Я лучшее, что есть в тебе! Мне быть!!! Ты слаб!»
Проклятье, его проклятье…
Душа задрожала, разрываясь на части от перенапряжения. Но чудище, стеная и бессильно рыча, отступилось. Чуть ослабило хватку, и он понял, что может победить… что побеждает… победил…
— Кишков не соберете… если не сдадитесь, — буркнул Лестрейд уже не так зловеще и добавил совсем тихо, почти просительно: — Я бы на вашем месте сдался…
— Эй, босс, что тут у вас? — прогромыхал низкий резонирующий голос снаружи. — Кажись, кто орал, не?
Зомби, чертов паровой зомби!!! Вот ведь сочельник в этом году удался! Сначала смертоносная заводная обезьяна, теперь пышущая паром полудохлая горилла!
Инспектор представил, как тяжелые кулачищи крушат его позвоночник в труху. Почти услыхал хруст костей под лапами гиганта. Как вдруг…
Обезьяна? Горилла и… Обезьяна же!
Пистолет Лестрейда валялся на столе, заветный патрон — во внутреннем кармане жилетки. Только для себя, на случай, если зверь вырвется. Инспектор упал на колено и сгреб оружие, откинул барабан, загнал патрон. Медленные громовые шаги приближались. Мушка револьвера легко поймала обломки игрушечной обезьяны у ног паро-зомби. Была не была!
Стены участка содрогнулись, рвануло так, что зазвенело в ушах. Здоровяка швырнуло прямо в дверь участка, тонкое дерево разлетелось в щепы. Инспектор повалился на пол, прикрыв голову руками, но это не слишком помогло — показалось, что по его спине пробежало целое стадо гиппопотамов. Причем некоторые, не церемонясь, приложились лапами по темечку.
«Глупо все, — пронеслось в голове сквозь мутную круговерть. — Глупо, больно, без шансов на продолжение…» Не то чтобы это сильно расстроило его. Нет, он просто отметил собственное поражение как вполне свершившийся факт. Ведь встать на ноги он не сможет. Ни драться, ни убежать. Оставшиеся в живых бандиты просто прикончат его вместе с остальными. Что ж, у кого Рождество, а ему — обратный процесс…
В пыли и дыму рядом с ним мелькнул странный силуэт. Смазанное серое пятно с очертаниями человека и в то же время совершенно непохожее на него. Нечто скрюченное, с движущимися независимо друг от друга отростками-конечностями. Не иначе кальмар сбежал из-под ареста…
Но пятно вдруг застыло, и Лестрейд с ужасом узнал в нем Холмса. Лицо его светилось матовым внутренним светом, глаза горели, словно раздуваемые горном угли. Руки он держал на уровне груди, а пальцы, хищно выставленные вперед, по-змеиному шевелились.
Холмс исчез, и несколько секунд спустя из-за стены раздался отчаянный визг. Голос вопившего почти перестал быть похожим на человеческий. Звучал он так, словно все демоны ада схватили несчастного и тащили из него душу клещами.
В этот момент Лестрейд понял, что в честь праздника он может позволить себе роскошь побыть валяющимся на полу подкопченным куском мяса. Без малейшей искры сознания.
0
0