В Мидфартинге шёл дождь.
Маленький коттедж был таким же, каким Кроули его оставил, в полном порядке, хотя лужайку нужно было скосить, а клумбы превратились в заросли травы и сорняков.
Он отсутствовал почти шесть месяцев.
Кроули пошёл в паб в тот вечер, и Берт, казалось, был рад его видеть, он расспрашивал его о том, как прошло путешествие, наливая бывшему демону стакан лагера.
Кроули рассказывал свои истории о том, как он любовался зебрами, и о водопаде, и о маленьких корабликах в бутылке, и Берт кивал с интересом, когда Кроули говорил ему о необъяснимых каменных кувшинах и о церкви оранжево-розового цвета. Берт обменялся с ним новостями, доложив ему, что жена Харпера Мара была сейчас на пятом месяце беременности, а Уолтера Джеймисона осудили за мошенничество, серьёзно оштрафовали и приговорили к трём годам тюрьмы.
Он также рассказал о том, как Донни ходила давать показания во время суда над банкиром и объяснила, что Кроули раскрыл ей секреты Джеймисона перед тем как, предположительно, сбежал из страны, над чем Поднявшийся ангел посмеялся. По всей видимости, Берт очистил доброе имя Кроули, убедив всех, что бывший демон всего лишь раскрыл зловещие махинации Джеймисона и обличил его. К заявлениям Джеймисона о том, что Кроули был идейным вдохновителем, стоявшим за всем этим, все остались глухи. Всё-таки Кроули был осторожен и переправлял все нелегальные средства на счета Джеймисона, а не на свои собственные. Вот таким он был филантропом.
После этого Берт как-то странно засмущался, и Кроули был готов поклясться, что бармен покраснел, когда объяснял, что они с Донни стали очень близки за время судебного процесса, и – сюрприз-сюрприз – оказалось, что у них много общего; и разве же все это не благодаря Кроули, который обнаружил финансовое мошенничество Джеймисона…
Кроули улыбнулся, когда бармен признал, что пришло время, наконец, двигаться дальше от своего прошлого:у него еще был порох в пороховницах, он пока что не собирался протянуть ноги,– и свадьба была запланирована на июль.
Когда Кроули, наконец, вышел из паба, чувствуя, что, может быть, он не настолько одинок, как ему кажется, дождь начал усиливаться.
Он спал спокойно впервые за много месяцев.
Утром он пролистывал внушительных размеров стопку писем на кухонном столе, когда раздался вежливый стук в дверь.
Кроули неторопливо подошёл к двери и, открыв её, удивлённо моргнул, когда увидел, кто за ней.
Адам Янг вступил в средний возраст, и, хотя его кудрявые светлые волосы начали седеть на висках, годы не сослужили ему дурной службы, и его лицо было таким же красивым и ясным, каким было всегда, а глаза – пронзительными и спокойными. Его аура
разворачивалась вокруг него, как плащ, покалывая кожу Поднявшегося ангела. Кроули удивился, что не почувствовал её раньше: лучи ауры Антихриста расходились на много миль вокруг.
Присутствие Адама всколыхнуло ещё кое-что в Кроули: волну горьких воспоминаний о том, как Антихрист отверг отчаянные мольбы Кроули – не единожды, а дважды – спасти жизнь Азирафелю. Человек, стоявший у него на пороге, практически собственноручно подписал Азирафелю смертный приговор.
Кроули почувствовал, как стиснулись его зубы, и заставил себя сглотнуть. Все это теперь было кончено. Ничего нельзя было поделать. Он просто не мог поверить, что у Адама хватило духу явиться сейчас, после того, что он не смог сделать для Азирафеля, и того, что это сотворило с Кроули.
– Здравствуй, – сказал Адам с приветливой улыбкой. – Я проезжал мимо по дороге на свой семинар в Кардиффе и решил зайти в гости. Как идут дела?
Кроули хотелось злиться. Но он просто не мог найти в себе силы. Он устал злиться, устал от всего. Устал от неравнодушия, из-за которого изначально и оказался в этой ситуации.
– Что тебе нужно? – спросил Кроули резко, проигнорировав вопрос Адама.
Улыбка Адама померкла.
– Просто подумал заскочить поболтать. Что-то не так?
«Да», – хотел сказать Кроули. – «Ты убил моего лучшего друга, и в итоге даже все те люди, которых я знаю здесь, состарятся и умрут, и тогда я останусь совершенно один на всю свою несчастную вечность». Вместо этого он сказал:
– Нет.
– Это хорошо, – сказал Адам, просияв. Когда Кроули не шевельнулся, чтобы пригласить Антихриста войти, Адам неловко потоптался на пороге.
– Ты не хочешь… э-э… прогуляться, может быть.
– Ладно, – сказал Кроули, помедлив только затем, чтобы стянуть клетчатый шарф, который связал для него Азирафель, с крючка около двери и обмотать его вокруг шеи на его привычном месте.
Адам отошёл от двери, и Кроули ступил на тёплый летний воздух. Шарф был совершенно необязателен, но Поднявшийся ангел теперь отказывался выходить куда-либо без него.
Кроули пошёл впереди, шагая в направлении своего обычного маршрута вокруг деревни.
– Ты выглядишь немного… печальным, – сказал Адам неуверенно, нагнав Кроули и зашагав рядом.
Бывший демон подавил горький смешок.
– Ха, да. С чего бы это, интересно.
Адам нахмурился и повернулся, чтобы посмотреть на него.
– Как Азирафель? – спросил он так, будто бы это был самый естественный вопрос на свете.
Кроули почувствовал, как сомкнулось его горло, вспышка того умирающего гнева зажглась в нем.
– Мёртв, – сказал он ровно. – Не то чтобы тебя это волновало. Не волновало тогда, сомневаюсь, что волнует теперь.
Адам наклонил голову, глядя на Кроули с порядком озадаченным видом.
– Меня это очень волновало тогда и очень волнует сейчас. Я почувствовал его кончину и твоё возвращение к божественности.
Кроули фыркнул.
– Тогда чего ты спрашиваешь, как он? – сказал он. – Просто давишь на больное?
Адам некоторое время молчал.
– Как тебе живется теперь, когда ты ангел? – спросил он потом.
– Так же паршиво, как жилось, когда был демоном, – равнодушно сказал Кроули, сворачивая с главной дороги на маленькую тропинку, которую он когда-то обнаружил и которая окаймляла поле. – Но я не ангел.
– Твои крылья говорят об обратном, – заметил Адам, и Кроули совсем не удивился тому, что они были видимы для Антихриста, оставаясь невидимыми для всех остальных, включая его самого.
– Ну, это не моя вина, – огрызнулся Кроули, пригибаясь под свисающей низко веткой.
Адам посмотрел на него слегка озадаченно.
– Не знаю, чья она ещё может быть, – сказал он. – Они, однако, кажутся немного… нездоровыми.
– Да, пожалуй, так и есть, – сказал Кроули с легкой горечью. Он до сих пор не нашел в себе сил, чтобы полинять и отрастить новые перья, и ему не хотелось делать это в одиночку.
Поднявшийся ангел был так поглощён ужасающими мыслями о том, чтобы линять одному, и обо всем, что могло пойти не так, если сделать это неправильно, что он не сразу заметил ладонь Адама на своём плече.
Кроули резко замер, почувствовав волну силы, чужой и неукротимой в своей абсолютной мощи, прокатившейся по нему от плеча до спрятанных крыльев. Кроули содрогнулся, его рот приоткрылся, и он охнул от боли, ощутив, как взъерошились его перья.
Острые зачатки перьев прорвали его кожу в тех местах, где не хватало первостепенных, второстепенных и кроющих, и удлинились в правильном направлении. Кроули вдруг почувствовал, что его крылья стали немного тяжелее, потому что длинные, крепкие перья развернулись и аккуратно легли рядом со своими собратьями.
Все ощущение длилось несколько секунд, и, когда Адам убрал руку и волна силы отступила, Кроули почувствовал, что его крылья в идеальном равновесии и полностью оперены.
– Думаю, они тебе понадобятся, – сказал Адам спокойно, как будто не он только что избавил Кроули от месяца жестоких неудобств и боли.
Кроули заморгал, расправляя плечи и сгибая свои невидимые крылья.
Адам слегка улыбнулся ему и пошёл дальше. Кроули поспешил за ним.
– Э-э, спасибо, – сказал бывший демон немного неуверенно.
– Не за что, – сказал Адам.
Некоторое время они просто шли молча, Кроули задумчиво уставился в землю, а Адам смотрел вдаль, через поле.
– Почему я Поднялся? – спросил Кроули спустя долгое время. Он сам до сих пор этого не понимал, и Адам, возможно, был единственным, кроме Него, кто знал, как это все работает. Это могла быть его последняя возможность разобраться. – Почему Зира должен был умереть?
Адам моргнул и оглянулся на него.
– Ты Поднялся не потому, что Азирафель умер, – сказал он, и его голос звучал уверенно.
Кроули поглядел на него.
– Но именно тогда я Поднялся, – заметил он. – Это было в то же самое время.
Адам задумчиво поджал губы.
– Кроули, когда ты последний раз видел свои крылья? – спросил он. – До возвращения к божественности, я имею в виду.
Кроули задумался. Ему не хотелось заставлять Азирафеля вспоминать его собственные сгоревшие крылья, глядя на крылья Кроули, поэтому демон прятал их из виду довольно долго, пренебрегая даже чисткой, которой он обычно занимался.
– Э-э, наверное, вскоре после того, как мы приехали в Мидфартинг, – признал он. – Когда закончил лечить их.
Адам кивнул.
– А что?
Антихрист помедлил, оглядывая поле справа от них.
– Помнишь, когда вы с Азирафелем поссорились, и Азирафель рассказал тебе о том, каково ему быть человеком, а ты выбежал вон.
Кроули почувствовал знакомую волну стыда при воспоминании в сочетании с уколом раздражения, оттого что Адам, по-видимому, продолжал использовать свои силы, чтобы шпионить, вместо того, чтобы помогать.
– Ага.
– Когда ты ушёл, Азирафель думал, что ты исчез навсегда, и что ты больше не вернёшься. Знаешь, почему?
Кроули пожал плечами и пнул камень на дорожке.
– Потому что я был идиотом? – предположил он.
– Потому что ты был демоном, – поправил его Адам. – А демону не было причин возвращаться, не было никакой выгоды в том, чтобы оставаться рядом с Падшим, смертным ангелом.
Кроули снова пожал плечами, чувствуя свою вину сильнее, чем когда-либо.
– Ну и?
– Ну и для демона не было причин возвращаться, – Адам повторил многозначительно. – Но ты все равно вернулся.
Кроули резко посмотрел на Адама, наконец, понимая, к чему клонит Антихрист.
– Погоди, ты хочешь сказать…
– В тот момент, когда ты постучал в дверь, – сказал Адам. – Первые из твоих перьев побелели.
Кроули потрясенно уставился на Адама, и едва был в состоянии переставлять ноги.
– Ты Поднялся не потому, что Азирафель умер, – объяснил Адам. – Ты Поднялся, потому что ты изменился. Ты принимал решения, и эти решения привели тебя ближе к божественности. Это была перемена в сердце, происходившая на протяжении многих лет и лишь случайно завершившаяся любовью, которую ты чувствовал к своему другу, когда он скончался, – Адам улыбнулся. – Можно сказать, ты тихонечко поднялся по наклонной.
На этот раз Кроули действительно остановился, не в силах дальше передвигать ноги, не в силах поверить своим ушам. Они стояли довольно близко от маленького пруда, где на краю пирса рыбачил человек с пасторским воротничком, но Кроули не спускал глаз с Адама.
– А Азирафель – мне кажется, ты заблуждаешься и по поводу того, почему он Пал, – продолжал Антихрист. – Он Пал не потому, что спас тебя: спасение невинных и забота о друзьях никогда не были грехами, – Адам оглянулся на маленький пруд, золотые локоны хлестнули его по скулам. – Азирафель Пал потому, что убил своих братьев и дал ясно понять, что больше не хочет иметь ничего общего с Небесами после того, что там сделали с тобой. Он совершил неправедный поступок, выступив за самое что ни на есть правое дело – это очень по-человечески.
Кроули все ещё был в шоке, осмысливая слова Адама, но было и ещё кое-что, в чем он сомневался.
– Но… А как же пророчество Агнес? – слабо возразил он. – Она сказала, что, чтобы Подняться, нужно искренне пожалеть – но этого ведь не было.
Адам насмешливо улыбнулся Кроули.
– Ты всерьёз ожидал, что найдёшь ответ на вопрос о природе душ в старой книге?
Кроули почувствовал, что ему хочется перейти в оборону.
– До сих пор она не ошибалась.
– Агнес видела будущее, да, а также части прошлого, – сказал Адам, поднимая руку примирительно. – Но это не означает, что она понимала то, что видела. Она видела, как ты Пал сначала, и «огонь сиянья» означал не горящие крылья Азирафеля, как ты думал, а закат солнца, когда Пала половина Сил Небесных. А «истинное сожаление» – как иначе представляется сожаление женщине эпохи Возрождения, если не слезами, особенно слезами демона?
Кроули поразмыслил над этим.
– Но там говорилось, что «тленный дух Пал», – сказал он некоторое время спустя. – Но я не стал смертным, когда Пал – Азирафель стал.
Адам покачал головой.
– Ты путаешь жизни и души, – сказал он. – У ангелов и демонов вечные жизни и смертные души. Поэтому ты можешь жить тысячелетиями, но, когда ты был демоном, святая вода могла убить тебя окончательно, и ничего не осталось бы после смерти.
– И? – спросил Кроули. Это все он знал.
– У людей все наоборот. Они смертные, а их души бессмертны.
Кроули заморгал на Адама. Он не понимал.
Адам терпеливо вздохнул.
– Твоя душа, Кроули. Что, по-твоему, означает быть ангелом или быть человеком? Падение, Поднятие – все это лишь отражение души, которая меняется. А душа Азирафеля была человеческой в конце – ты так этого и не принял, да?
Нечто становилось внезапно ясно Кроули, и он почувствовал, как какая-то искра ожила глубоко у него внутри.
– Просто взгляни на свои крылья, Кроули, – сказал Адам, и теперь он улыбался. – Ты ангел. Они не смогли бы не пустить тебя на Небеса, даже если бы попытались. И куда, по-твоему, отправилась бессмертная душа Азирафеля, когда он умер?
Кроули почувствовал, что резко перестал дышать, и был в состоянии лишь таращиться на Адама, который спокойно улыбался ему – как будто он понял это всё в тот самый миг, когда Азирафель только Пал. Может быть, и понял. Мерзавец.
– То, что нечто непостижимо, – заметил Адам. – Не означает, что оно не тщательно продумано.
Кроули тут же бросился в незримый план, огромные белые крылья развернулись у него за спиной, как знамена. А затем Кроули– когда-то ангел, потом демон, а теперь снова ангел – исчез во вспышке чистого, белого света.
Адам наклонил голову, наблюдая за ослепительной переливающейся полосой, которую оставил Кроули, пересекая измерения и возносясь в небо со скоростью и срочностью молнии, устремляясь на поиски ангела, который был единственным, что для него было дороже целого мира.
~~***~~
Человек, рыбачивший на пирсе, оглянулся и посмотрел через плечо на Адама.
– Рад, что он, наконец, во всем разобрался, – сказал отец Гилберт, приветливо кивнув в сторону Адама.
– Ага, – ответил Адам, подходя ближе и ступая на пирс. Видавшее виды дерево скрипнуло у него под ногами. – Я за него переживал.
– Не ты один, – викарий скрутил удочку и приготовился снова её забросить. – Как дети?
– Хорошо, хорошо, – ответил Адам, рассеянно глядя, как конец удочки просвистел над водой. – Правда, те еще разбойники. Надеюсь, зачинателей апокалипсиса среди них не объявится.
Отец Гилберт многозначительно посмотрел на Адама.
– Эй, я за ними слежу, – запротестовал Адам и поднял руки, словно защищаясь. – Ты всегда можешь с ними понянчиться, если дела выйдут из-под контроля.
– Хмф, – пробормотал священник и вновь обратился к своей удочке. Некоторое время он просто рассеянно подергивал за нее. – Но я все же рад, что он, наконец, выяснил, где его место, – сказал викарий спустя долгое время, имея в виду полоску света, все ещё таявшую во внеземном плане.
Адам кивнул, глядя на спокойную воду.
– Он правда был не создан для ада, – предположил Антихрист. – Не более, чем Азирафель – для рая.
– Но и не совсем для Земли тоже, – заметил отец Гилберт, снова сворачивая леску. – Кроули был создан для кое-чего иного, так же, как и Азирафель.
– Для чего это? – спросил Адам.
– Ты разве не догадался?
Адам улыбнулся.
– У меня есть теории.
Отец снова забросил удочку в воду и с добротой поглядел на своего внука.
– Они созданы, чтобы быть друзьями.