Мирно сосуществовать в стае крысам
часто мешает их извечное желание подгадить другому.
(«Трактат о тварях земных, водных и небесных»)
Постоянное соперничество между самцами
часто приводит к неприятностям.
(Там же)
На завтрак подали такую густую, осклизлую кашу, что Рыска, попытавшись вытащить из неё некрашеную ложку, подняла всю тарелку разом. Общим решением стало — съесть пару бутербродов, причём где-нибудь в другом месте.
Город, как город. Не хуже и не лучше ринтарских, — думала весчанка, рассматривая витрины, клумбы и нищих «жертв нынешней войны», выставлявших напоказ свои «культи и ужасныя шрамы». А вот эта бурая, подпоясанная тесёмкой, ряса у коровязи ей показалась очень даже знакомой! Да и Милка приветливо мыкнула. Жар!!!
Друг сначала не признал, удивился, что его зовёт по имени белокосая незнакомка, но затем, на его лице появилась радостная улыбка узнавания.
— Это те самые друзья, которых мы разыскиваем уже четыре дня? — поинтересовалась стоящая рядом угрюмая молодая саврянка. Вдвоём с патлатым симпатичным парнем ей путешествовать определённо нравилось, но дело есть дело.
Жар полез к Рыске обниматься, расспрашивая и причитая о её испорченных волосах. А дед с внуком посмотрели на него так злобно и ревниво, будто одним взглядом можно было заживо закопать.
— Ну, что вы уставились на меня, как роготун на ворота молельни? — улыбнулся им Жар, отвязывая уже знакомую Болезнь, и указывая саврянке на Смерть и Милку, — я решил, что вас с деньгами точно не дождусь и двинул следом, да ещё вот какую цыпочку с собой прихватил.
Девушка выразительно скрежетнула зубами. Но больше ничем не выдала своего отношения. Ворюга неосознанно потер ещё помнящую о былом, челюсть. — Коровок наших вот забрал, — как ни в чем не бывало, продолжил «молец», — Рыска, пересаживайся. Милка по тебе соскучилась.
— Ты хотел сказать «украл»? — поинтересовалась «законная хозяйка».
— Украл-украл, — согласилась коротко стриженная саврянка. — По такой цене, по которой они предлагали их выкупить, можно было решить, что это они нас грабят!
— Я на краденой корове не поеду!
— А почему тебе раньше это не мешало? — спросил Альк. Но весчане дружно на него посмотрели с укоризной.
— Мы оставили мужикам деньги за них, — насупился Жар, подводя Милку к Рыске. — Да… Из их же собственных кошелей, сказали, что сдачи не надо — ухмыльнулась беловолосая. Весчанке она определённо начала нравиться. Кроме того, её уверенная манера поведения, независимость и ершистость, меч за поясом и мускулистое телосложение говорили о многом.
— «Хорёк»? — куда уважительнее спросил саврянку Альк.
— Бери выше. Мы с важным поручением в столицу! — ответил вместо неё Жар, будто не замечая их выразительных взглядов, — Это Рута, знакомьтесь. И она меня любит, да детка?
Альк понимающе криво улыбнулся новой знакомой, — значит все-таки «хорёк», — а Жар тайком получил от Руты ощутимый толчок в спину.
Подаренных наместником Крокаша коров решили продать здесь же хозяину коровязи. В дороге они сейчас будут только мешать.
Вдруг один из прохожих подошёл к ним и попросил «мольца»:
— Дженькуе, Велебни. Побагословие минэ, отще. (Здравствуй, преподобный, благослови меня, отче).
— Хольга з вами. Идчще в покойю. (Хольга с тобой, иди с миром) — ответствовало «духовное лицо» и осенило «паству» хольгиным знаком. В ответ на руку положили пару медек. (Всё выражение Жарова лица выражало: «Учитесь, как надо работать — люди сами мне деньги суют»).
Рыска же вздрогнула от неожиданности: слышать от Жара саврянскую речь — было удивительно. Будто корова вместо молока варенухой стала доиться! Произношение было почти без акцента, словно друг не раз репетировал, повторяя за требовательным учителем.
— Я ещё и грамоту осваиваю — подбоченился молец. Рута фыркнула: — Пару букв в день — не считается.
— С чего бы это тебе прикидываться саврянским мольцом? — спросил Альк.
— А вы заметили, как мало стало ринтарцев на улицах? — задал вопрос дед, — Будто выкосило. А раньше столько купцов можно было в Щецыне встретить, что совсем, как на границе. Причем, степняки и остальные народы живут, как жили. Вон, один как раз с цыпочкой из «курятника» торгуется. Ах, да. О чём это я…
— Может, они уехали? — с надеждой спросила Рыска. — Или их «увезли», — себе под нос буркнула Рута. Она, в отличие от всех, знала точно, что творилось здесь пару дней назад. — Как раз вот канавы с бурыми потёками проезжаем.
Впечатлительная Рыска чуть не свалилась с коровы, готовая разрыдаться. Жар потрепал её по плечу, не замечая, как вся компания зло на него смотрит. (Ну, а что? Может, они не с той ноги встали?)
— Кстати, ворюга, а ты не расскажешь, за что тебя с хутора выперли? — с невозмутимым лицом, будто невзначай, поинтересовался Альк.
— Меня не выперли. Я сам ушёл.
— Его в лесу привязали, чуть «такке» и волкам не скормили. — Заступилась за друга Рыска.
— А кто отвязал? Может, поторопились? — добавил с тем же выражением дед. (Стало ясно, откуда Альк унаследовал свою манеру поведения и вредный характер).
— А меня вот эта вот Рысочка и отвязала. — Улыбнулся Жар, пытаясь весчанку ещё и приобнять, — представляете, ночь, туман. Трое волков уже штанины жуют, да лицо лижут. И тут, будто Хольга в белом одеянии — ей богу, думал, помираю. А это Рыска меня спасать бежала. И откуда только смелости набралась!
— Штанины, значит, жевали?.. — задумчиво повторил младший белокосый, — Так вот почему потом эта «МаРыська» к тебе в Макополь приехала, чтобы ты теперь её замуж сбыл. Сам попортил — сам и выручай, как говорится… — Альк совсем не понимал, почему внутри такая волна злости растет, и почему хочется говорить и говорить очередные гадости. Раньше же уживались как-то, а теперь аж всё внутри клокочет, когда весчанка на ворюгу посматривает! Это что ещё?! Неужто, ревность?!
— А вот и не так! Не все же парни, как Шорх, сразу девок на коленки сажают, или по тёмным углам зажимают! С таким пообщаться — ещё и приплатишь, как блудной бабе — выкрикнула Рыска. Ей до глубины души стало больно за то, что на неё так откровенно клевещут. И, главное, кто!
— Так вот зачем тебе златы? Не златы в том ли виноваты? — в тон ответил Хаскиль младший. И пнул корову в бока.
Ох, встану, выйду, хлопну дверью я,
Тишина вокруг села,
Опадают звезды перьями
На следы когтистых лап…
(Мельница. Текст песни «Оборотнень»)
***
И что на меня нашло? — думал Альк, когда так бессовестно удрал от друзей на другой конец города, — Рыска же всегда к Жару, как к брату относилась. Не раз на общем лежаке втроем спали. Он, конечно «милый», особенно после лишнего стакана вишневой наливки, но я-то «славный», да ещё «краси-ивый», вспомнил и улыбнулся своим мыслям саврянин. Да и не таких девок любит вор — ему бы что попроще и подешевле, в кружевных «варежках», а Рыска чулков даже ни разу не видала! Не пара они. Да и по положению…
Хотя, пожалуй, про то, что браслет тсаревны Исенары был не только дорогим подарком, но и пожалованием господского титула, он пока упоминать не станет… Крысе на это было наплевать, Альк, готовящий себя к смерти, только обрадовался, уплатив свой долг ненавистным браслетом, и имея право уйти доживать свой короткий век. Но теперь всё по-другому! Он — Свободный и вполне живой видун, а новый статус Рыски был ещё одним козырем во время представления невесты родителям.
Хаскиль почти успокоился, свернул с широкой мостовой на узкий переход между двухэтажными каменными домами. Сырость и дурной запах заставили поёжиться. Впереди уже показалась знакомая красная крыша особняка — здесь жил хороший друг отца. Он точно должен знать, что происходит в городе. Улавливать малейшее настроение народа, отправлять доносы тсарице да и скрашивать её одинокие вечера — вот что очень хорошо умел господин Дамельш. К нему в гости определенно стоит заехать.
Весь в своих мыслях, не уделяя особого внимания дороге, Альк предоставил корове самой идти единственным прямым путем. И потому, не сразу заметил, когда впереди появились всадники в чёрных плащах и с капюшонами до подбородка. Мужики явно ждали его, стоя с оголёнными мечами в руках.
Доставая двумя руками своё оружие из-за спины, Альк успел заметить лишь лёгкое покалывание дара — что-то должно было произойти, и в ближайшее время. Знаменитые реликвии Саврии — «Полтора клинка» — на самом деле два меча: длинный и короткий, в половину обычного, приятно холодили руки. Хорошая драка — как раз то, что ему сейчас было нужно, чтобы развеяться. Какой готовит нам Хольга путь на этот раз? Альк почти не сомневался, что на узкой дороге, между двух стен, он живо разберётся с тройкой незадачливых разбойничков.
Многие напрасно считают путников почти неуязвимыми, но тот, кто ударил Алька сзади по голове, определённо знал, как стоит охотиться на видунов: западня не грозила жизни и была не впереди, а за спиной.
И не сомкнуть кольцо седых холмов,
И узок путь по лезвию дождя,
И не ищи — ты не найдёшь следов,
Что воин вереска Оставил, уходя…
(Мельница. Текст песни «Воин вереска»)