Все закончилось.
Итог вечера: два трупа — адвокат и Санта (паро-зомби не считается); пятеро раненых легко, и один — довольно сильно; один побитый, но, во многом к сожаленью, живой, предатель; один напуганный до одури представитель бесчисленного семейства Харконенов. Одна испуганная девушка, один злой инспектор и один раздражающий частный сыщик-консультант. Неплохо для сочельника.
Бутылка шерри быстро ушла на обработку душевных ран. Уэллер приняла напиток с благодарностью, Холмс отказался. Было время собраться с мыслями, и бумагу, которую искал коротышка, инспектор нашел сразу. Перед смертью Феррет успел спрятать его туда, куда не стали бы заглядывать бандиты. Инспектор подобрал с пола газету, до сих пор свернутую на манер дубинки. И завещание баронессы, конечно, оказалось там.
Сунув бумагу в карман, Лестрейд с грустью оглядел разгромленный участок и сказал:
— Уэллер, как закончишь связывать этих сволочей, обработай им раны. Именно в таком порядке, поняла?
Бледная девушка кивнула, даже после алкоголя ее все равно слегка потряхивало. Ничего, переживет.
— А я, — добавил Лестрейд, — посмотрю, можно ли починить дверь.
Дверь, конечно, починке не подлежала. Но инспектору требовалось подышать свежим воздухом и подумать о том, как опасно он сегодня приблизился к краю.
— Стойте, Лестрейд, — словно из ниоткуда возник Холмс. Как этот тип ухитрялся передвигаться настолько бесшумно?
— Кажется, — сказал Холмс после короткой паузы, — мы сегодня кое-что друг о друге узнали.
Лестрейд промолчал. А что тут еще скажешь?
— Удивительно, — продолжил сыщик, — но я только сейчас обратил внимание, как мало мне о вас известно. Вам не встречалась монография некоего доктора Джекилла? Вы на него похожи внешне, вам не говорили?
— Нет, — резко ответил Лестрейд.
— А еще я почему-то подумал о тех случаях в Уайтчепел…
— Холмс! — прервал его инспектор. — Я не хочу это обсуждать. Не лучшее время, и…
«Ничего не докажете». Непроизнесенная фраза повисла в морозном воздухе облачком пара.
— Что ж, — качнул головой сыщик, — воля ваша. Но мы еще вернемся к этому разговору.
«Бэ-э-э-н!» — проплыло над городом… Девять, десять, одиннадцать.
— Холмс, — вдруг сказал инспектор. — Когда вы поняли, что им нужен кальмар? И что он связан с баронессой?
Сыщик улыбнулся:
— Вы тоже догадались? Я в вас почти не сомневался.
— Довольно лести. Ответьте на вопрос.
— Извольте. Когда увидел баночку с чернилами в сумке. Вы правильно заметили: адвокат был запасливым, у него имелось множество заправленных ручек. Зачем еще и чернила? Очевидно, для спектрографии — подтвердить личность наследника.
— Хорошо, а что насчет баронессы?
— Это еще проще. Я уже говорил, что адвокат был стряпчим у какой-то семьи. Однако адвокатская контора обычно обслуживает сразу дюжину семей. А что же мистер Феррет? Он не походил на лентяя, следовательно, его клиент достаточно богатый и проблемный, чтобы все время юриста принадлежало только ему. Более подходящей кандидатуры, чем Баронесса Харконен я придумать не смог. Это было бы в ее духе: оставить все богатство марсианину.
— Но почему не сказали все это сразу?!
— Понимаете, Лестрейд, я боялся ошибиться. Вам я доверял безоговорочно, но ваши констебли…
— То есть вы с самого начала подозревали моих подчиненных?
— Мне пришлось. Я должен был помочь вам выпутаться из ситуации. Дать бандитам схватить нас — было самым разумным. Неизвестно, чем мог закончиться штурм.
— Минуточку… А откуда вы знали, что Ленд не убьет Уэллер? Что не убьет меня?
Холмс вздохнул.
— Я и не знал. Вас бы я не дал ему убить. А насчет Уэллер… Моро был волком. И самцом. Окажись он волчицей — я бы еще мог за нее беспокоиться., а волк и самец… Нет, Уэллер не грозило ничего серьезного. К тому же. Лестрейд, я выбирал между вами и вашими подчиненными. На мой взгляд — вы куда ценнее их обоих.
— Значит, там в подвале…
— Да, я просто тянул время, давал вашим констеблям возможность нас предать.
— А если бы Ленд не сдал нас?
— Тогда это сделал бы я. Сценарий, сулящий минимальные потери, исключающий максимум переменных.
— Переменных, — инспектор не удержался и повторил услышанное ранее: — Вашу мать к кобылам в стойло!
Он со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы. Рождество подарило Лестрейду еще один повод не любить Холмса. Похоже, великий сыщик не был человеком ни в одном из смыслов этого слова.
— Вы хотите, чтобы я извинился? — с иронией спросил Холмс.
— Я хочу, — устало ответил инспектор, — чтобы об этой истории никто не узнал.
— Не выйдет, — отозвался сыщик. — Журналисты все равно пронюхают. А что не пронюхают — придумают. Так что я бы предпочел версию доктора Ватсона.
Ну… тоже верно. Лестрейд понимал: просить о том, чтобы из истории убрали его имя бессмысленно. Холмс наверняка откажется.
— Тогда окажите любезность, — попросил инспектор. — Пусть рассказ называется как-нибудь просто и незатейливо. А то иногда доктора кидает в крайности…
— Думаю, это будет нетрудно устроить, — улыбнулся Холмс. — Хотя не обещаю, что он не вставит чего-нибудь эдакого…
Лестрейд вздохнул и подумал, что после такого Рождества сможет еще долго наслаждаться тихой жизнью. Но, в который раз за вечер, оказался не прав.
0
0