Они сидели за столом, на котором стоял гордо раздувший пузо большой красный чайник в белый горошек. Рядом на металлическом подносе распластался яблочный пирог, подобный которому раньше он встречал только в этом доме. Впрочем, нигде в других местах такое чудо увидеть и попробовать, пожалуй, было невозможно — потому что яблоки в нём были из того самого огорода во Владимирской области, по которому «Алёнка ещё в босоногом детстве бегала», а в области кулинарного искусства с её мамой вряд ли кто мог сравниться.
Светлана Григорьевна, слушая его рассказы о школе, постепенно успокаивалась. Алёнка разговор почему-то не очень поддерживала, словно о чём-то постоянно думала, но было видно, что очень внимательно всё слушает. Мама, ещё не до конца справившись со своими мыслями, вначале, казалось, не замечала этого, но в какой-то момент обратила-таки внимание.
— Дочь, а что это ты сегодня такая неразговорчивая?
— Задача не очень понятная попалась. Скорее всего, без папы не разберусь, но мысли все в ней. Да и история эта…
— Но расскажи хоть что-нибудь тоже — я же, считай, с самых выходных не знаю, что и как у тебя?
— Да всё нормально, и рассказывать особенно не о чем. А о школе пусть Ваня расскажет, у него это лучше получается!
Протяжный звук дверного звонка, неожиданно ворвавшийся в квартиру, заставил невольно вздрогнуть.
Мама поднялась со стула.
— Интересно… Андрей? Неужели так рано?
Она вышла в прихожую и открыла дверь.
Но вместо Алёнкиного папы на пороге стоял человек в форме лейтенанта милиции.
— Здравствуйте, Светлана Григорьевна. Разрешите пройти?
— Ой… Николай Алексеевич… Заходите. Вы к нам как участковый или к Андрею?
— Хотел поговорить с вами. А Андрей Дмитриевич дома?
— Нет его ещё, опять на работе сидит. А… что случилось?
— Светлана Григорьевна, давайте лучше в комнату пройдем?
— Пожалуйста…
Мама отошла в сторону, открывая дверь в большую комнату, лейтенант сделал шаг вперёд, и в этот момент в коридор вышла Алёнка.
Они встретились взглядом. Милиционер долго и сосредоточенно смотрел вначале на неё, потом на маму.
— Здравствуй, Алёна. А ты когда домой пришла сегодня?
— Здравствуйте. Часа полтора назад.
Услышав незнакомый голос, Ваня тоже поднялся со стула и, выйдя из кухни в прихожую, встал рядом с Алёнкой.
— Здравствуйте…
— Здравствуй. А ты Алёне кто?
— Учимся в школе вместе.
Лейтенант сосредоточенно посмотрел на них обоих, потом перевел полный озабоченности взгляд на Алёнку, затем снова на стоявшую в двери комнаты маму.
— Николай Алексеевич, ну скажите же, что случилось?
— Светлана Григорьевна… Вот эта вещь вам знакома?
Лейтенант раскрыл ладонь, на которой лежала пластиковая авторучка. Верхняя её часть представляла собой залитую глицерином прозрачную колбу с плавающей в ней позолоченной рыбкой.
Мама присмотрелась, потом подняла недоумённый взгляд на милиционера.
— Конечно. Это же Алёнкина ручка, Андрей привез из Чехословакии, когда на конференцию ездил. Мы ещё гравировку на ней сделали, — «Алёнке Самойловой в день рожденья». А как, собственно, она…
— Всё верно. Потому я и здесь. Сегодня эту ручку нашли на месте аварии на Тихомирской улице. Я решил зайти и как-то подготовить вас… На тот случай, если вам позвонят из морга…
— Господи, из какого морга?
— Из морга, куда отвезли погибших. Чтобы пригласить вас на опознание…
Мама снова схватилась рукой за стену.
— Ну что сегодня такое происходит? Я же сама видела эту аварию ужасную, тоже за дочь испугалась, бежала домой, как ненормальная. Слава Богу, Алёнка моя в неё не попала, хоть и могла…
— Да вы успокойтесь, Светлана Григорьевна. Ведь обошлось же? Обошлось! Только теперь хорошо бы понять, как эта ручка на остановке оказалась?
Лейтенант осторожно повел рукой — золотая рыбка, покачиваясь, поплыла от одного края колбы к другому.
А вот в глазах у Алёнки читалась тревога и какое-то напряжение.
Светлана Григорьевна, словно опять что-то почувствовав, перешла в наступление.
— Так, дочь. И каким образом ты можешь всё это объяснить?
Алёнка вздрогнула.
— Мам, ну не помню я, честно…
— А ты вообще сегодня хоть что-нибудь помнишь? Где ты могла её оставить?
После нескольких секунд растерянности Алёнка стала овладевать ситуацией.
— Наверное, в раздевалке на физкультуре.
— Хорошо, в раздевалке. А ты разве её не в сумке хранишь?
— Могла после урока в карман положить.
— Значит, либо выпала, либо у тебя её украли?
— Выходит, что так.
— Алёна, тебе уже пятнадцать лет. Пора взрослеть и к вещам относиться более ответственно. Тем более — к памятным вещам.
— Простите, Светлана Григорьевна, — прервал их участковый, — но отдать ручку сейчас не могу, во всяком случае, пока следствие будет идти.
— Да я понимаю. Ну, Бог с ней, с ручкой — главное, что она сама жива и здорова!
— Ну, что ж… Очень хорошо, что мне не пришлось говорить вам то, что предполагалось. Тогда — до свидания, и простите за беспокойство.
Лейтенант повернулся к двери, но, словно вспомнив о чём-то, остановился.
— И ещё. Светлана Григорьевна, у меня тут есть пара вопросов лично к Алёне. Можно я поговорю с ней?
Мама пожала плечами.
— Да пожалуйста! Надолго она вам нужна?
— Нет, минут на пять. Прямо здесь, на лестнице и поговорим. Пойдём!
Они вышли из прихожей, закрыв за собой дверь. Лейтенант пристально посмотрел на Алёнку и спросил.
— Ты хочешь быть полезной для одного очень важного дела?
— Конечно!
— Так вот. Нам необходимо узнать, кто все-таки погиб на остановке, если это была не ты.
— И что я могу для этого сделать?
— Честно рассказать — где ты могла потерять ручку.
0
0