Гвен выползла на запах горячего кофе, не разлепляя глаза. Только отхлебнув из чашки, она проснулась достаточно, чтобы осознать: она дома, Ричард снова вчера работал с ней допоздна и не поехал в Иерихон. Она все еще не против.
«Все-таки слаб человек», — думалось ей сонно. За горячий завтрак и вкусный кофе душу продаст вместе с принципами. Хоть нормального домашнего андроида заводи!
На столе перед ней оказались крохотные корзиночки, заполненные ветчиной и волшебно-вкусным сырным соусом.
— Я убью тебя не сегодня, — пробормотала Гвен, окончательно просыпаясь. — Ты вообще спишь, или так и бродил тут всю ночь?
Ричард коротко улыбнулся, сервируя свежие круассаны клубникой. Откуда добыл-то? У самой Гвен дома из еды обычно водился всякий треш из самого быстрого, даже кофе она покупала порошковый.
РК детективных серий, насколько она слышала, не комплектовались навыками готовки. Видно, Ричард скачивал базы отдельно или учился. Интересно, как ему кулинарные блоги — типа «десять способов починить твою тачку»?
Только вот Гвен бесило, что она снова влезала в непонятные долги. Да, он ничего не говорил и готовил в основном из ее продуктов, но клубники там точно не было!
С каждым таким завтраком она пыталась решиться и что-то обсудить, но снова думала, что подождет. Вот и сейчас — на терминале были обновления, хотелось жрать, так что Гвен снова решила подумать об этом завтра.
— Спсиб, что это все, ну, — она невнятно обвела рукой стол и открыла уведомления на терминале. — Ваши просят консультации. Что там стряслось?
— Я уточняю информацию, — Ричард мигнул диодом. — Шесть полных дней и тринадцать часов назад в озере Сент-Клер затонула баржа, перевозящая груз хлопковых тканей. Владелец получил страховку. Судно находится в стороне от основных маршрутов, его постепенно оттягивает на мелководье, поэтому никто не планировал его поднимать.
Да, шесть дней назад был жуткий шторм. Гвен тогда забыла закрыть окно в машине и попала на чистку и сушку салона. Еще повезло — Андерсоны словили здоровенную ветку на крышу тачки, Хэнк страдал в голос по своей детке, пока его развалину чинили. Коннор, кажется, под шумок вытащил из машины все бутылки и окурки, так что она стала на пару килограмм легче.
А тут какое-то старое корыто, забитое контейнерами по самую крышу — неудивительно, что булькнулось. Люди не пострадали. Чего Иерихону-то надо? Ткань? Андроиды пытались запросить какую-то индивидуальную консультацию, но писали явно не туда. Так, а где ее папка «От мудаков — мудакам» с письмами начальства и штрафами?
А, стоп. Она открыла шторку меню: конечно, схватила терминал Ричарда! Какого хрена он все еще разблокировался ее отпечатком!
Ее собственный сиротливо прятался за тарелкой.
— Пхлядь, Рич, поставь пароль!
— Я не передаю через рабочее оборудование то, что хочу скрыть.
Ричард забрал терминал, но даже проверять не стал, вместо этого снова замигал диодом.
— Андроиды-рабочие в порту зафиксировали странные звуковые колебания. Включить?
Гвен кивнула.
Звук раздался откуда-то из андроидской груди. За шумом воды слышался четкий ритм. Три длинных удара. Три коротких. Три длинных. Три коротких.
Пиздец. И этот шум воды. Холодной мутной весенней воды. В мелких заводях еще мог быть лед.
«Надо бы вызвать спасателей», — подумала она. Но вдруг это розыгрыш? Баржа-то черт знает когда затонула, кто бы там продержался так долго? Андроиды вылезли бы сами, люди уже утонули бы. Нет, что-то не сходится, а дергать спасателей по ерунде Гвен не хотела, у них хватало задач. Да еще суббота… Вообще-то ей не обязательно было идти на работу — просто привыкла ебашить без выходных.
Ричард молча смотрел и ждал ее решение. Это подкупало.
— Возьмем катер, проверим. Нужны акваланги, и гидрокостюмы тоже — холодно нырять. Если стучат с баржи, вызовем спасателей, без героизма. Нет — выясним, откуда идет звук.
— Акваланги устарели еще в прошлом веке. Согласно инструкции для погружения используются наборы «тритонов».
— Похуй, как оно называется, я с армии не ныряла. Не фанатка дайвинга.
Вообще-то Гвен смягчала. Она ненавидела дайвинг всей душой. Вкус кофе стремительно выцвел, круассаны больше не привлекали — от одной мысли о еде затошнило. Она отстранила тарелку, потерла виски, стараясь не закрывать глаза лишний раз, но все равно видела черную толщу, тонкие лучи фонарей, пузырчатые следы за пулями и плывущую облаком кровь.
Нахер. Нахер. Кофе обжег язык и горло, она закашлялась, но хоть выпала из штопора панической атаки. Ричард внимательно смотрел и, сука, анализировал. Делал выводы.
— Я могу осуществить погружение в одиночку. Провести первичный осмотр.
— Ебнулся? Там течения, сети, срань всякая. Нырять нужно минимум в паре. Я в деле.
Она не собиралась бояться вечно, в конце концов.
— В таком случае предлагаю расширить команду погружения. Есть еще двое, умеющие обращаться с аппаратурой и вызвавшиеся провести эту субботу на Сент-Клер.
Гвен криво улыбнулась. Кто-нибудь из андроидов. Отличная команда выходного дня. Пиздец как весело. Ее немного колотило. Пусть это будет какой-нибудь всратый художник или долбоебы с камерами, снимающие кино на коленке.
Но если это оставление в опасности или попытка убийства… В ушах снова зазвучала бесконечная череда морзянки. «Спасите наши души» из-под ледяной толщи.
Ричард пересел за ее сторону стола и подвинул круассан. Да, нужно было пожрать, чтобы не схлопнуться. Она оторвала кусок теста, зажевала, не чувствуя вкуса.
Гидрокостюмы, дополнительные пластины обогрева, термосканер для локализации. Катер можно нанять в порту, там должно быть и оборудование… А может, сразу к спасателям?
Но вдруг все-таки пустышка… Гвен не могла решить: стук звучал очень ровно, как запись, человек бы так не мог, конечно. Андроидов спасатели могли бы и отказаться вытаскивать. А смогут ли жестянки всплыть в холодной воде? Она не помнила, при какой температуре тириум терял свойства. Лет пять назад дно озера и русло реки расчищали и углубляли — черт знает, насколько там теперь глубоко, Гвен не помнила.
Термосканер может не пробить, лучше искать металл. Основной металлолом со дна тоже вытащили, можно засечь новый.
Больше недели в ловушке… Владелец баржи вряд ли бы бросил андроидов-работников. Нелегалы? Может, беженцы? Пару раз до Детройта доплывали с других континентов: река впадала в Атлантику, баржа тоже наверняка шла от океанского порта. Все равно надо было вытащить, и побыстрее.
— Кто там у тебя вызвался? Иерихон?
— Андерсоны.
— Ладно, свисти их наверх. Будем покорять глубины.
Она прихватила корзиночку, зажевав не глядя, и накинула куртку.
Погода все еще была просто пиздец.
***
Андерсоны встретили их в порту: тощий и толстый дементоры в черных дождевиках. С каждой минутой становилось все холоднее. Погода, как назло, только разыгралась. К вечеру обещали еще один шторм, но и сейчас уже лило как из ведра. Ветер наклонял мелкие деревца и трепал полуоборванный баннер. На озеро даже смотреть было стремно — волны шли с барашками, перехлестывая на причал. Сторону Канады было даже не разглядеть.
Гвен как никогда хотела, чтобы это был просто глупый пранк. Авторов найти и выпороть, и на этом все.
Хэнк махнул, смерил взглядом Гвен, потом озеро.
— Рид, хуевая идея — нырять сегодня. Я и Коннору сказал, и тебе скажу. Нужны нормальные спасатели.
— Они не умеют работать с андроидами, — Коннор явно повторил это не первый раз. — Кроме того, они могут сознательно саботировать. Мне напомнить случаи?
Гвен была бы не против послушать — ей Ричард об этом не рассказывал, что там за херня творится? Но это могло подождать.
— В инструкциях мы все еще считаемся имуществом, — прокомментировал Ричард. — Спасению подлежим как материальные ценности, не более.
Коннор резко кивнул, брызги с капюшона разлетелись нимбом. Хэнк глубже сунул руки в карманы и насупился. Да, херня какая-то. Гвен была не в восторге от таких новостей.
Рыжая девчонка подогнала им бело-синий прогулочный катер с довольно широкой палубой, посоветовала отказаться от прогулки, но настаивать не стала. В гидрокостюмы они все переоделись еще на берегу — нечего корячиться в болтанке. Гвен не была уверена, фрахтуют они все богатство за свои или все-таки потом можно будет стрясти компенсацию с Фаулера, но не то, чтобы слишком об этом думала. Просто надо было как-то отвлечься от очень глубокой холодной воды перед ними.
Пограничник махнул от будки:
— Я доложил, что вы можете зайти в нейтральные воды, но старайтесь держаться границы!
— Принято, — кивнула Гвен.
Она перекинула Хэнку сумки с оборудованием, пока Коннор изучал панель управления, а Ричард настраивал металлоискатель. Холодные косые струи били так, будто погружение началось прямо на причале.
Регенерационные маски, «тритоны», работали до тридцати метров глубины и практически бесконечно, до исчерпания ресурса мембраны, бла-бла — о дыхании можно не париться. Больше беспокоил холод: Гвен замерзала даже на воздухе. В воде могло быть до нуля. Пиздец.
— Черт, утеплители слабые, я брал без запаса, — Хэнк сунул руку в воду и покачал головой. — Пиздец.
— Ты и не погружаешься, — Гвен забрала у него пластину. — Первыми все равно идут андроиды.
Коннор пристроил две пластины в обогревательный жилет на груди, еще одну — на спину. Ричард сделал так же. Гидрокостюмы им очень шли. Дырка в руке или ноге им не повредит, пластины будут греть химической реакцией еще несколько часов. «Да бля, вызовут спасателей срочно, если все пойдет по пизде», — решила Гвен. Никто не собирался тут умирать.
Хэнк займется катером. Им досталось всего по одной пластине, и Гвен этому трусливо радовалась — недостаточно для погружения, задубеть можно. Проследит сверху, поджав хвост, а потом домой — греться коктейлями до ночи. К черту работу.
Ричард сканировал металлолом на дне, Коннор — звук. Они поворачивались синхронно, как две гончие.
— На шесть часов, — сказал Коннор. — Фиксирую сигнал СОС.
— Подтверждаю крупный металлический объект на шесть часов.
Все-таки не с берега, не в стороне, а прямо с баржи. Гвен взяла терминал, потом опустила. Надо разобраться самим.
И перестать бояться. Она тяжело, с астматическим сипением дышала. Гулко бухало в ушах, руки тряслись так, что она плотнее сжала бортик. Все будет охуенно. Все будет хорошо. Вот она, вода, не такая опасная. Нырять вообще не надо. Никому не нужно знать. Стыдно бояться воды в почти сорокет. В конце концов, вид андроидов в гидрокостюмах делал этот день чуть более выносимым.
Заякорились на месте, прямо над баржей. Катер мотало по волнам так, что уже укачивало, дождь лупил прямо в лицо, хотелось только рвануть домой, залезть под одеяло и взять больничный на неделю.
Андроиды синхронно натянули маски: надо не надо, но по инструкции положено. Никакого героизма. Гвен пыталась успокоиться, вцепившись в борт. Хэнк толкнул в плечо, сунул в руки маску.
— Скоро наверху понадобится! — крикнул он.
Ветер сорвал с него капюшон, открывая внезапную фуражку. Вот это морской волк! Гвен ухмыльнулась, повесила маску на шею, и вроде стало полегче.
— Погружаемся, — объявил Коннор, встал на бортик и хлопнулся спиной вперед. Ричард нырнул с места ласточкой, тоже мгновенно скрываясь из вида.
Гвен еще секунду видела свет фонарей, но вода оказалась слишком мутная, только два страховочных троса косо уходили в воду в облачках пены.
— Эй, Рид, не торчи там! — крикнул Хэнк. — Они пока в глубину идут!
В рубке оказалось почти тепло. Только сейчас Гвен разглядела между сосульками мокрых седых волос крохотную желтую гарнитуру.
— Ты с Коннором по рации болтаешь?
— Ну.
— И он тебя постоянно слышит?
— Только когда активирую, — Хэнк показал кнопку, нарисованную на пальце временной сенсорной татуировкой. — А то знаешь, он вечно со своими трындит, а со мной не мог. Хочешь так?
Гвен задумалась. Болтанка вроде бы шла на убыль, хотя дождь все еще хлестал вовсю, и мысли отошли от «мы все утонем». Постоянно на связи с Ричардом? Они и так проводили вместе слишком много времени.
Да она и терминал не забывала и не теряла по шесть раз в год, в отличие от некоторых.
— Он и так ко мне почти переехал. Хватит с него.
— Ну смотри, жизнь упрощает.
Хэнк зачем-то уставился на кольцо. Или Гвен зачем-то проследила его взгляд на кольцо. Они очень неловко замолчали.
— Коннор треплется как радио, — сказал Хэнк. — Рассказывает, что видит. Мне спокойнее, понимаешь? Не парься.
— Я не парюсь.
Снова тишина. Они не разговаривали без ругани три года. Теперь хрен подберешь слова.
— Может, зайдешь в гости? Сумо по тебе скучает, — Хэнк теперь смотрел на нее, а не на приборы.
— Мы в прошлый раз подрались.
— Прости.
— Чего?
— Прости. Я бухал тогда.
У Хэнка очень сильно блестели глаза. Гвен предпочла думать, что это чертов дождь. Она отвела взгляд, уставилась на приборную панель, пытаясь прочитать данные, но сама нихрена не видела через повисшую дымку.
Не бывает такого. Мертвые не возвращаются.
— Я не пил с ноября. Коннор очень убедительный.
— Убедительнее меня?
Снова повисла неловкая пауза. Гвен дернула плечом и уставилась за окно. Внутри было теплее, и казалось нечестным торчать тут, пока их парни уходят все глубже и глубже в ледяной склеп. Точнее, один напарник и один муж. Не смешивать.
Можно было ждать тут, в тепле, но Гвен вышла лично мониторить состояние тросов. Автоматике она не очень доверяла. Ливень улегся, ветер тоже ослаб, так что она слышала Хэнка, заговорившего с Коннором:
— Да, на этих баржах обычно бывают десятки контейнеров, конечно, разбросало. Да. Груз был застрахован, поэтому. Да. Не торопитесь, проверяйте.
Он договорил и высунулся из рубки:
— Кон говорит, что часть контейнеров растащило по дну, но стук доносится вроде как с баржи, там еще штук пять, здоровенные. Они будут осматривать один за другим, это долго.
Гвен прикусила губу. Она не будет спрашивать, все ли в порядке. Не будет. Что, мать его за ногу, может быть не в порядке? Мозг тут же подкинул варианты: зазубренные края острых железок. Тяжелые неустойчивые контейнеры, давящие хрупкий пластик в труху. Переохлаждение. Коррозирующие жидкости из механизмов. Сами механизмы, способные в последних судорогах перерубить тело пополам.
Пальцы стиснули ограждение до боли.
Дверь осталась открыта. Хэнк подпинывал ее, не давал захлопнуться. Болтанка постепенно стихала, дождь перешел в редкую морось. Просветлело немного — грозовой фронт уходил в сторону Канады, и солнце кое-как пробивалось через облака. Все серое, мертвое — но на берегах то там, то тут уже пробивалась слабая зеленца. Гвен прикусила губу, попыталась нащупать сигареты и вспомнила, что она в гидрокостюме.
Ладно. Она вернулась в рубку, обтерла лицо полотенцем, которого раньше у двери не лежало. Хэнк смотрел вперед, борода топорщилась во все стороны, растрепанные подсохшие волосы торчали, как у пугала. Но хоть спину выпрямил, не горбился больше. Гвен поймала его взгляд в отражении.
— Я б сдох без тебя, — сказал Хэнк, не поворачиваясь. — Веришь?
— Не-а.
— Зря. Ты меня постоянно тормошила, не давала скиснуть. Я даже о Сумо не мог позаботиться. Это же ты заказала ту службу с выгулом?
Гвен пожала плечами, потом кивнула. Животные не должны страдать, если хозяева решили себя утопить алкашкой. Кто-то должен был следить за едой, выгуливать и лечить.
— Спасибо. Кон нащупал у него такую опухоль на лапе, мы еле успели к ветеринару. Но успели. Ты б видела, как с ним Кон играет, помереть можно. Вроде взрослый, а такую херню в рот тащит…
— Твой член, например? — хмыкнула Гвен.
— Да ну тебя! — Хэнк побагровел.
Гвен не думала, что когда-нибудь сможет засмеяться на открытой воде. Что когда-нибудь они с Хэнком заржут вместе, хлопая друг друга по плечу, как раньше.
Полегчало.
— Гвен, ты за своим присматривай. Андроиды нихрена не умеют о себе заботиться.
Хэнк так растопырил пальцы, чтобы даже случайно не нажать кнопку, что Гвен снова хмыкнула. Коннору эти слова явно не предназначались. Тут и спокойный Ричард мог бы расплеваться, что все он умеет.
— Вроде чистые ходят.
— Шмотки, заправка — да. Но больше нихрена. Они поэтому обычно мало живут. Знаешь, все это: руки мыть, к врачу ходить, устал — отдохни, заебался — вынь. Заметила, что Коннор вечно обниматься лезет?
— М? Думала, это ты его приучил.
— Нет, они все это любят. Друг друга тоже постоянно трогают. Видела эти соединенные руки?
— Сверхсоциальные создания, — повторила Гвен слова Ричарда.
— Во! Точно. Им приятно, как людям. Но реально, им ноги оторви — могут не сразу понять, что нужны новые. Твой Рич почти не появляется в Иерихоне, так что может прохлопать что-то важное. Хоть ты смотри.
— Я ему не нянька.
Хэнк кивнул, не стал давить. Знал ее, засранец старый. Придется смотреть, не прыгает ли ее долбоеб на сломанной ноге.
Может, потом вместе с Ричардом зайдут в гости, посмотрит на реакции жестянок. «Интересно,— мелькнула снова мысль, — что там за неразрешимые братские противоречия?».
Гвен снова выглянула наружу, почесала бок, но через гидрокостюм не дотянулась, злобно фыркнула. Ладно, их вроде больше не топило.
Хэнк снова заговорил по своей связи — у него был такой особенный отсутствующий тон, отметила Гвен.
— Где нашли? Как мы поднимем, ты с ума… Да просто дверь вскройте! В смысле вода, вы не дыши… люди? Какие, нахрен, люди?!
Внутри все промерзло. Гвен смотрела в мутную темную воду, не дыша, а Хэнк все говорил и говорил, принимая передачу со дна:
— Сколько их там? Боже, Ричард уверен? Гвен, пятеро людей, два андроида! Пусть проверит еще раз! Ребенок? Еще один или из пятерых? Четыре взрослых, один ребенок. Контейнер в плохом состоянии!
Там мог стоять регенератор воздуха. Медленно уменьшающийся воздушный пузырь. Темнота и холод.
Ебаный пиздец. Дыхание вернулось. Гвен разблокировала терминал, набирая спасателей, ткнула его в руку Хэнку:
— Объясни ситуацию, контролируй катер. Я погружаюсь.
Не слушая возражений, она натянула маску, захватила оставшиеся и нырнула, уже в воде зажигая фонарь. Страховочные тросы указывали путь. В этой воде было плыть, как в жидком льду, не спасал ни гидрокостюм, ни обогреватель. Или это просто ужас? Гвен делала вдох на три, выдох на пять, чтобы не отрубиться. Перед глазами темнело от ужаса, но она гребла, рывками загоняя себя все глубже.
Четверо взрослых, ребенок, два андроида. Масок хватит. Лишь бы успеть! Почему они не подняли спасателей раньше, почему…
На уши давило, волнение совсем не ощущалось. Свет сверху уже почти не доставал, но впереди мелькнули другие лучи. Коннор и Ричард.
Не паниковать. Не паниковать. Держаться. Нет в воде никакой крови, это она прикусила собственную губу.
В зеленовато-серой мутной воде она едва могла угадать очертания баржи. Большая плоская платформа завалилась на бок, рассыпав контейнеры, как кубики. Это не кровь, это ил, просто ил.
Страшно не хватало связи. Хорошо, что Гвен помнила жестовый язык подводников — на подкорку въелось. Пять человек, пять масок. Надо было взять обогревающие жилеты, в такой воде люди продержатся не больше пары минут. Даже с пластиной и в защите у нее дубели конечности. Не обморозиться бы, она едва чувствовала стопы. Проеб на проебе.
Кто-то из андроидов выплыл к ней. Ричард — только он взял бы ее за руку, направляя к нужному контейнеру, и отпустил. В голове звонко щелкал обратный отсчет, пока она сама не замерзнет до опасного состояния.
Стенки контейнера проржавели задолго до утопления. Он наполовину съехал с платформы, уперся в дно так, что сразу было понятно, где люди: в верхнем правом углу. Здоровые дыры понизу, дыры помельче сверху, кое-как заткнутые чем-то изнутри, но воздух все равно непрерывно ускользал. Ричард сунул в руки их с Коннором маски, и теперь можно было действовать.
Гвен показала жестом, что идет внутрь, Ричард было замахал руками в отрицании, но Гвен нырнула, и он тоже опустился, начиная отгибать ржавые листы вместе с ней. Коннор страховал сверху. Такая страшная мертвая тишина, Гвен как будто висела в космосе.
Через пальцы ощущалась вибрация — от их усилий контейнер пополз и начал запрокидываться. Срань. Гвен поторопилась, вползла в узкую дыру. Ржавая железка порвала гидрокостюм, зацепила бедро. Похер.
Перед ней был шкаф. На шкафу — чемодан, на чемодане — еще чемодан. Она наконец-то вынырнула в крохотюсеньком воздушном кармане, прямо к ногам людей. Они правда тут были — люди, живые, замотанные в мокрые тряпки так, что не рассмотреть толком в свете фонаря. Они сгрудились вокруг армейского регенератора, грелись об него же.
— Похицих… тьфу, полиция Детройта, — Гвен приподняла маску и сунула им такие же. — Спасательная операция. Маски сначала на себя, потом на ребенка.
Маску оттолкнули, что-то залопотали — черт, какой это вообще язык? Точно не английский.
— Помощь! — Гвен настойчиво ткнула обратно. — Помощь! Ayuda! Aide! Pomosh! — знания на этом кончились.
Она беспомощно огляделась. Из стенки торчали какие-то странные конструкции, доносился стук… нашлепка зашевелилась, раскладываясь в двух андроидов русского типа. Одни только лица человеческие, все механическое. Один продолжил набивать СОС, второй открыл рот, выслушивая гомон, медленно кивнул, как будто проржавел.
— Хо-лод-но… Мы… из… издале… тириума нет…
— Просто объясни им, как пользоваться «тритонами». Быстро!
Так пошло лучше. К маскам потянулись смуглые, сморщенные от воды руки, по лицам, кажется, текли слезы — или это была вода. Гвен объясняла снова и снова: помощь в дороге, без паники. Она сама задыхалась — ужасно мокрый, тяжелый воздух просто душил.
Рядом вынырнул Коннор.
— Спасатели уже в пути, но моделирование показывает, что контейнер не выдержит. Вот.
Он протянул пластины обогрева, всего четыре, но хватит. Все вокруг скрипело и тряслось. Так, можно всплывать по-человечески, с декомпрессией. Гвен продолжила объяснять через переводчика: пристроить на себя, под одежду, к груди. Это выигрывало несколько минут. Ребенка протянули ей — года четыре, не больше, покрасневшие глаза, взгляд в пустоту.
Гвен задохнулась в ужасе — не дышит? Нет, дышит — просто медленно, плохо. Ладно, она поправила криво надетую маску, еще раз огляделась.
— Коннор, двухминутная остановка на половинной глубине. Передай Ричарду.
— У тебя кровь. Перевяжу?
— Нет времени. Всплываем. Следуйте за мной.
Обратный отсчет продолжал щелкать — теперь быстрее, у людей не было гидрокостюмов. Только бы оказались молодыми и здоровыми!
— Страш-но, — сказал андроид. — Им. Нам. Страшно.
— Все будет хорошо. Просто следуйте за мной, и не паникуйте. Переведи им. Не паникуйте.
— Я выведу андроидов, — сказал Коннор. — Они не смогут всплыть. Ричард на страховке.
— Хорошо. На выход.
Коннор нырнул первым. Следом в воду ушла Гвен — прямо в облако натекшей с ноги крови. Похер, думала она, проплывая мимо резных дверец шкафа. Истерика была отдельно от нее и даже не особо мешала. Она знала, что потом накроет, но сейчас действовала как механизм.
Волнами накрывал смех, но Гвен не позволяла себе хихикнуть, знала, что не сможет остановиться, пока не захлебнется или не замерзнет насмерть. Ребенок неподвижно лежал в руках, прижатый к пластине обогрева. Ричард помог ей выбраться, вдвоем они осторожно вытягивали людей, не давая им пораниться. Муть закрывала обзор, фонари пробивали едва на полметра, спасал только страховочный трос Ричарда. Коннор отцепил свой.
Длинные тряпки плыли в воде за ними, превращая в стайку медуз. Ричард приблизился и обернул ребенка своим жилетом. Гвен непрерывно пересчитывала головы. Раз-два-три… где четвертый? Раз-два-три-четыре… Раз-два-три-четыре… Азот в крови, неделя на глубине, нельзя торопиться. Раз-два… куда третий делся? Вон плывет вместе с четвертым в двухголовом кубле. Раз-два-три…
Половинная глубина, показал Ричард. Остановка. Гвен посмотрела вниз, но ничего не могла разобрать. Что опаснее — холод или декомпрессия? Что вернее убьет?
Так холодно. Так темно. Она поняла, что не заберется на борт.
Взметнулся клуб ила: контейнер сложился. Снова наверх, не выдержав двух минут. Слишком холодно, люди не выдерживали, она не выдерживала.
Сверху замерцали лучи. Чернота линяла, серела, зеленела. Суставы ужасно болели, значит, людям хуже. Она умножила боль на десять и поспешила вверх — пока есть хоть какие-то силы. Быстрее! Быстрее!
На поверхности в лицо ударила волна, своротила маску, и Гвен чуть не захлебнулась. Где лодка, где хоть что-то! Ей вцепились в плечо, в голову, затягивая наверх, спиной вперед. Гвен отчаянно кашляла, сжатая комком вокруг теплого центра. Только не давить, не давить, осторожно! Рядом падали мокрые кули, кашляли, стонали — и сползались в кучу, прямо на нее.
Над ухом монотонно выли «аллааа-аллаа-аллаа!»
Люди в форме сдирали с них мокрые тряпки, сразу заворачивали в термопледы, вцепились и в Гвен, но она отмахнулась, отдала ребенка и поползла к борту.
Ричард был еще в воде.
— Лезь! Давай сюда!
Рич зацепился за борт, но пальцы соскользнули. И снова. Диод горел красным. Гвен поймала его руку, сжала — и теперь он смотрел из-под воды, как чертов Ди Каприо.
— Человек за бортом! — рявкнула Гвен, — Помогите, пхля-кха!
Рука выскальзывала из пальцев, расслабилась. Ричард уходил все глубже и теперь пытался отцепиться, но хер бы выкрутился. В его запястье вцепились еще руки, Хэнк ухнул и дернул наверх, поскользнулся, они чуть не наебнулись вдвоем, но как-то удержались. Господи, какой тяжелый. Едва удалось втащить его на борт. Гвен сползла на пол, кашляя.
Хэнк быстро накинул на обоих термоплед, соединил пальцы и заговорил с Коннором:
— Всех принял, все в порядке. Ты на каком этапе? Тепла хватает? Хорошо, увидимся на берегу. Да, все живы. Вроде бы, — он осмотрелся, и кто-то из спасателей показал большой палец.
Ричард пытался встать, но постоянно опрокидывался. Гвен пощупала — просто ледяной, холоднее ее рук. Плед постепенно согревал, не давая откинуться на месте. Гвен даже начала чувствовать ноги и страшно теперь об этом жалела.
Спасенные, все до одной, оказались женщинами. Очень похожие, очень смуглые, щурившиеся на слабом свету, тощие, как скелеты. Вокруг болталось штук пять катеров, сверху грохотали вертолеты, спасатели попытались их разделить, но женщины испуганно жались в ком, цепляясь друг за друга, мотор катера тарахтел, Хэнк вез их к причалу, а Гвен все не могла заставить себя встать. Просто держалась за Ричарда, будто он мог провалиться сквозь палубу, и пересчитывала чернявые головы. Раз-два-три-четыре и маленькое лицо под кислородной маской. Раз-два-три-четыре-пять, и шестой Ричард, и седьмой Хэнк, и четыре спасателя, не развернуться. Раз-два-три-четыре-пять…
***
На берегу их встречали все, кому положено. Парамедики, спасатели, пограничники, какие-то непонятные рожи, репортеры толпой. Гвен отбрыкалась от носилок, рявкнула на медбрата и пошла еще раз всех пересчитать.
Спасенных не смогли расцепить, так и грузили кублом в скорую, вместе с крохой.
Хэнк обнимал Коннора поверх полотенца. Ричард торчал чуть в стороне и выглядел совсем потерянным — наверное, Гвен все-таки отрубилась на пару минут, потому что не помнила, когда он перестал быть рядом.
Пиздец какой бардак. Проверили, называется, странный сигнал в выходной. Гвен еще раз осмотрелась, теперь прислушиваясь к голосам. Адвокаты — на месте, врачи — работают. Нелепые русские андроиды — топчутся у скорой и просятся внутрь.
— Этих куда? — спросила Гвен у ближайшей смуглой курчавой девушки из соцслужбы.
— Сначала в больницу, потом будем разбираться с миграционным центром. Сейчас оформляем временное убежище.
— Не в тюрьму?
— Куда их в тюрьму, — девушка улыбнулась. — Конечно, нет. Мы обеспечим помощь, все будет в порядке.
Гвен выдохнула и поняла, что коленки трясутся. Все. Дальше не ее проблемы. Она ткнула Ричарда в бок, и тот смешно дернулся.
Истерический смех снова пузырился в голове, путая мысли.
— Домой. Я веду. Приготовишь мне горячей острой жрачки, буду просить выпить — не давай. Хочу кофе. С перцем.
Он послушно сел на пассажирское.
Пальцы так плясали по рулю, что Гвен минуту просто пыталась с ними справиться. Так. Еще этот залип, смотрит в пространство, нихуя не спорит. Плохой признак.
— Отменяй приказ. Закажу доставку, а тебя буду грязно домогаться и щупать за все места.
Ноль реакции. Пиздец. Гвен пощупала лоб — ледяной. Но хоть взгляд перевел на нее. Гвен вытащила из бардачка пакет тириума и сунула в холоднющие руки.
— Я способен приготовить еду.
Гвен втопила газ. Тучи уходили, и вовсю сверкало солнце. Это лето она явно проведет без ледяных чаев и забудет о мороженом. От одной мысли скручивало.
Домой, в тепло, и выпить литр раскаленного кофе.
Дверь гаража закрылась, но ветер выл сквозь щелку, будто в гараже завелся вредный детский призрак. Ну уж нехуй. Ребенка они спасли.
Узнать бы потом, как зовут и все такое. Присмотреть.
Гвен сжала ледяную ладонь и потащила за собой. У нее не было термопледа, но зато нашелся обогреватель. В потоке воздуха Рич вздрогнул и зашевелился. Гвен приказала сидеть в тепле и не выебываться.
Можно забыть про гидрокостюм. Она минут пять стояла под горячим душем, пока не почувствовала даже мизинцы отогревшихся стоп. Болело все. Царапина вроде была не особо глубокая, но кровь еще сочилась понемногу. Гвен наложила повязку и, прихрамывая, вернулась обратно. Халат бы не заляпать.
— Так. Сейчас буду щупать на предмет неучтенных дырок. Насчет домогательств шутила, расслабь булки.
— Я знаю, что вы равнодушны к андроидам, детектив Рид.
— Гвен.
— …Гвен, — Ричард повернулся к ней, но все еще смотрел в пустоту. Все еще в шоке, значит. — Я был в шести секундах от фатального отключения.
Гвен вспомнила, как замирали мертвые андроиды, ее тряхнуло. И не обругать за идиотизм — разве что себя. Ребенок бы не выжил без его терможилета.
Какие они все невероятные долбоебы. Особенно она.
Силы кончились. Гвен мешком осела рядом, неловко подвернув ноги. Потом вытянула их — медленно, одну за другой. Бедро ныло. Опять шрам будет. Да хуй с ним.
Недолго она просто сидела рядом. Голову на твердое плечо, глаза закрыть. Вдох на три, выдох на пять. Медленно. Еще медленнее.
Теперь руку ему на шею. Надавить, чтобы разошелся скин. Отпустить. Надавить. Неловкий массаж одной рукой.
— Рич, ляг.
Послушался.
Это было скорее растирание, чем массаж. Обогреватель дул сухим теплом. Мокрый гидрокостюм сползал под пальцами, открывая ледяной пластик, но под руками он теплел.
Ричард медленно шевельнулся, лицом вниз устраиваясь на коленях. Диод мерцал красным прямо Гвен в живот. Она медленно водила пальцами, следя, как алый перешел в желтизну, вспыхнул мягким синим.
Мысли текли так медленно. Истерический смех угас.
Все живы. Чудесный день. Какой чудесный день.