Воздух — холодный, пронизывающе-ледяной… Пахнет землёй… древностью… но вовсе не гробницей! Будто насыщен озоном, как после грозы… но ощущение скорее не свежести, а сладости. И в то же время атмосфера кажется полной скрытой энергии, как… молоко матери? Никак не привыкну, что теперь помню его вкус!
«Пол» под ногами – или земля? небо? — слегка пружинит. Серая, как пасмурный день, поверхность где-то там, вдали, сливается с «потолком». Небо? Облака? Или…, Впрочем, неважно. Важны лишь ОНИ — сидящие напротив меня… вернее — висящие на том же сером ничто.
Похожи на старые, покрытые пылью времён каменные статуи, монументы-идолы самим себе… и в то же время — ОНИ живые. Их взгляды неотрывно следят за мной, расхаживающим перед ними по старой преподавательской привычке…
Все — тут. Большинство я не могу даже опознать: лазуритовое ожерелье — видимо, Инанна-Иштар… Похожа на неё, но без ожерелья и мрачная — Эрешкигаль… Рядом с ней, с серповидным мечом — Нергал… Длиннобородый старец в тюрбане—Шамаш… Рядом с ним—Энлиль… Скипетр с двумя львиными головами — бог-воин Нинурта… Чуть в стороне—несомненно, Гор с головой сокола… С египтянами проще: Озирис, Анубис, Амон-Ра… Не ошибёшься!
Боюсь, моя лекция о сути христианства и об изменениях в мире Духа, произошедших с момента засыпания Древних, не пользуется особенным успехом. Не похоже, чтоб насылатель на Месопотамию чумы и засухи особенно проникся словами, что Бог пришёл на Землю и принял смерть за людей. А вот эта мучительница и убийца своей сестры — что Бог есть Любовь… О реакции членов ацтекского пантеона не хочется даже думать…
Во взгляде Энлиля читается очевидный когнитивный диссонанс. Эрешкигаль смотрит на меня с неприязненным недоверием. Кажется, фразу «Смерть! Где твоё жало?» она приняла на свой счёт… Нергал—с явным непониманием. Инанна-Иштар—с нескрываемым подозрением… и опаской. Она выглядит наименее самоуверенной из всех—с момента рассказа о воскресении Лазаря…
Ну, похоже, всё, что от меня зависит, я сделал. Предложить слушателям задавать вопросы? Или…
Будто кто-то иронично хмыкнул мне в ухо. Что ж — теперь время Пославшего меня!
Отхожу в сторону, и на месте моей «кафедры» из серого ничто сформировался столб света… Будто колонна, снизу и сверху упирающаяся в бесконечность.
Древние пришли в движение—будто заворочались на своих местах. Реакция на их лицах читалась самая разная—от открытого ужаса до напряжённого внимания. Эрешкигаль откровенно сглотнула слюну. У Энлиля глаза просто-таки полезли на лоб. Подозрение на лице Инанны стало уже каким-то совершенно отчаянным…
В световом столбе оформилась человеческая фигура—и Иисус Назаретянин улыбнулся Древним Богам. Кажется, на этот раз он выглядел как-то иначе… Значительно выше ростом. Шире в плечах… И борода какого-то другого фасона. Ответом Ему стало лишь поражённое молчание. А Инанна только обречённо улыбнулась в ответ—и пробормотала:
— На этот раз у тебя получилось, Гильгамеш…
0
0