Слушатели сидели затаив дыхание. В Столице ходило множество слухов, но никто ничего не знал наверняка. И вот она — правдивая история из первых уст. Вот сидит, смущенно прижав ушки, та самая рыжая рабыня, что тайно вывела из казематов заполненного бунтарями Дворца дюжину воинов.
Подтверждаются самые невероятные слухи о фантастических возможностях невидимых убийц, ночных теней. Даже их ученики спокойно ходят по вражескому лагерю, делают свои дела — и их никто не замечает! Нет, бунтари явно сунулись не в то место.
В перерыве зал шумит. Глава Службы закона и порядка подходит к нам, здоровается со мной, находит теплые слова для Миу и подтверждает любопытным, что именно эта рыжая рабыня вывела его той ночью из казематов.
От такого внимания к своей персоне Миу, кажется, готова упасть в обморок. Явный перебор с популярностью. Могут возникнуть проблемы…
Подзываю к себе Марту, Линду и Миу.
— Девушки, вы доигрались. Придется вам изучать боевые искусства. Сегодня же. С моторными навыками. Такова моя воля.
Узнав, что придется сидеть под шлемом, Миу радуется, Линда
воспринимает новость спокойно, Марта корчит кислую физиономию.
— Шеф, я врач и пацифистка.
— Ты мой телохранитель. И скоро к тебе будут толпами набиваться в ученики.
— Рррр! — говорит Марта, но соглашается с неизбежным.
Когда возвращаемся домой, курсы боевых искусств уже подготовлены. Стас озаботился. Линда выбирает европейский стиль, Марта и Миу — японский. Я, после больших сомнений, останавливаюсь на европейском стиле.
Прогрессоры, вообще-то, обучаются работе с холодным оружием. Но — сугубо рационально, и не в таком объеме. То есть, убить опытного мечника за пару секунд могу без проблем. Но провести красивый зрелищный поединок перед толпой зрителей затруднюсь. Не помешает также навык работы двумя мечами.
Но — не сегодня. Иначе половина нашей группы будет никакая. Даю Миу задание проверить курс обучения на предмет социалки. Если таковая обнаружится, звать меня или Стаса.
Утром просыпаюсь за час до будильника. Рядом со мной Миу нет. А вчера она сидела под шлемом. Почему-то убеждена, что головную боль надо перетерпеть. Неужели до сих пор не ложилась?
Встаю и отправляюсь на розыски. Нахожу Миу в ее каюте. Сидят с Амарру голышом на полу, а перед ними разложены ошейники, штук десять. Один раскрыт, и причиндалы разложены веером. Увидев меня, Амарру поспешно хватает ближайший ошейник и защелкивает на шее. Типа, оделась.
— Стажерка нужна хозяину? — Миу поджимает ушки.
— Ты, наверно, опять всю ночь не спала? Ложись, поспи. До подъема еще час.
Наклоняюсь и чмокаю в подставленный носик.
— Тебя чмокать не буду, у тебя свой мужчина есть, — говорю Амарру и наблюдаю смущенно поджатые ушки. Миу весело фыркает и закрывает лицо ладошками.
Во время полета в каюте Миу жил Ктарр. На обратном пути Багирра с Юриком тоже практически переселились в эту каюту, потому что Петр сутками не вылезал из ходовой рубки корабля, а Юрик избегал людей. Признавал за своих только Багирру и Ктарра. Теперь в этой каюте поселилась Амарру.
Стас предлагал вместо таблички с именем жильца повесить на дверь табличку с силуэтом кошачьих ушек.
Поспать Миу не удалось. Марта решает перед завтраком закрепить моторные навыки небольшой тренировкой. Выстругивают деревянные мечи и гоняют друг друга по танцполу. Набежавшим любопытным котам хмурая Линда объясняет, что это Марта затеяла. Ей иногда размяться нужно.
Коты в шоке. Особенно — Пуррт. По репетициям спектакля они помнили, что Миу и оружие — вещи несовместимые. А тут идет бой двойным оружием, да такой быстрый, что трудно уследить. Марта, конечно, превосходит классом за счет старой цирковой подготовки, но бой учебный, команды подает она, поэтому перевес в глаза не бросается.
— Ты тоже так умеешь? — спрашивает Линду Пуррт.
— Так — не так, но умею.
— Научи меня!
— Потом, ладно? Сейчас нога болит.
— Раньше ты сражаться не умела, — коты окружают Миу после окончания тренировки.
— Хозяин приказал научиться. Сказал, доверенная рабыня обязана уметь. Это все из-за бунтарей.
Интересная у котов психология. Хозяин приказал — и все вопросы сняты. Кто учил, когда учил, больше никого не интересует.
Идем купаться. Миу и Линда остаются на берегу. Линда раздевается, но в воду не лезет. Загорает на песке. К ноге у нее пристегнуты четыре черные коробочки биотехов. Две к бедру, две к икре. И вообще, нога неважно выглядит. Стала заметно тоньше левой, и в нездоровых красных пятнах. Но Марта говорит, что все идет просто великолепно. Ей виднее. Как-никак, костыль Линда выбросила, ходит с палочкой.
Вылезаю из воды. Миу подает мне широкое банное полотенце. К ее удивлению, не вытираюсь им, а стелю на песок и ложусь сверху.
Подходит и садится рядом старый кот, из земледельцев, глава
семейного клана. Древний как аксакал. Сидит, молчит.
— Дело есть? — спрашиваю я.
— Надо пустырник вокруг огородов сажать. Иначе огороды песком занесет. Пустырник песок остановит.
— А пустырник не засохнет?
— Нет, только первое время поливать нужно. Пустырник корни глубоко пускает, на пять моих ростов в глубину. Там он найдет в песке воду.
— Так почему сейчас не растет?
— Никому не нужен был, вот и не рос. Теперь у нас скот есть. Скот будет его есть, топтать, он будет хорошо расти.
На имплант приходит сообщение от Стаса. Он одобряет идею и обзывает пустырник непонятным словом «сидерат».
— Если нужен — сажайте. Миу, сделай доброе дело, позови Бугрра.
Приходит Бугорр.
— Расскажи Бугрру то, что мне сказал, — говорю аксакалу и
переворачиваюсь на живот. Миу массирует мне спину. По-человечески, руками, не языком. Приятно… Коты с интересом и уважением рассматривают мои шрамы.
Бугорр с аксакалом обсуждают, кого выделить на посадки пустырника, где сажать, кто будет поливать. Узнаю, что первое время — это около года. Зато через десять-пятнадцать лет на месте пустырника можно будет сажать зерновые. Срок в пятнадцать лет не шокирует ни Бугрра, ни окружающих.
Народ уверенно смотрит в будущее. Обсудив посадки и мои шрамы, переходят к обсуждению недавнего бунта. Приходят к выводу, что все делалось правильно, и толстые стены башни водокачки, и окна-экраны в подвижном доме. Ну, не успели вовремя сделать, так это бунтари виноваты. Раньше
времени напали. Зато никто не погиб, и никто не голодал. Потому что о главном успели позаботиться.
На словах, что «никто не погиб», Миу начинает шмыгать носом. Сажаю ее себе на колени и утешаю поглаживаниями. Коты в недоумении.
— Это у нас — никто не погиб. А во Дворце многих убили, — поясняю я.
— Папины телохранители все меня знали и любили. С детства по попе хлопали, тихонько и без когтей. Из них только трое в живых остались. Те, что в городе отдыхали, — всхлипывает Миу. — И Кррину убили. Мы обе во Дворце выросли. Она мне была как старшая сестра.
Постепенно разговор переходит на то, как хоронят героев. Рассказываю о памятниках, о мемориальных комплексах, аллеях памяти. Скульптура у котов развита плохо, а вот барельефы встречаются часто. Миу загорается идеей сделать мемориал в честь павших при защите Дворца. И жалобно смотрит на меня.
— Сначала попроси Стаса показать земные мемориалы, потом нарисуй план. Затем согласуй с Владыкой. После этого…
Даже договорить не успел, а Миу уже умчалась в Железный дом.
— Торопыга она у тебя, — улыбнулся аксакал.
— Ничего, это с годами проходит. Скоро родит, остепенится.
От столовой под открытым небом доносятся удары гонга. Поднимаемся и идем завтракать. Нас обгоняет дружная стайка малышни. Приятно отметить, Юрик влился в коллектив. И даже начал говорить на смеси русского и местного. За малышней спешит знатная дама Багирра. Куда они так бегут?
А, Стас вынес им очередное ведро конструктора лего. Кирпичики теперь красного цвета, чтоб в песке не терялись. Слышал от Петра, малыши замок строят.
За завтраком обсуждаем проект первого моста через канал. Мухтар обещает открыть его на следующей неделе. Объясняем котам, зачем на мосту тротуары, и для чего они нужны. Мухтар, конечно, размахнулся. Ширина моста — пятнадцать метров. Два трубовоза разъедутся. Но красиво жить не запретишь.
Прибегает Миу, просит разрешения остаться на вечер во Дворце.
— Предупреди Стаса и Линду, что задержишься, — инструктирую я и глажу по шерстке. Остается решить архиважный вопрос: Чем заняться самому? Помочь котам сажать пальмы или сесть за квартальный отчет для шефа?
Прошла неделя. Как-то заметил, что у Петра и Мухтара нехорошо горят глаза, они переглядываются с видом заговорщиков, перемигиваются. Опять что-то затеяли. Предыдущая их авантюра закончилась тем, что бедным котам
в каютах каналокопателя шкаф для одежды поставить некуда. Все стены — от потолка и до уровня груди — экранами заняты. Прратты кое-как выкрутились, поставив низенькие — чуть выше метра — комодики. Но это же не дело!
— Колитесь, братцы-кролики, что задумали? — спрашиваю, как только удается поймать их без свидетелей.
— Сельскохозяйственную революцию. Железный конь приходит на смену крестьянской лошадке!
— Ничего не понял.
— Оглянись. Вот он! Конь, в смысле.
Послушно оглядываюсь. Невдалеке стоит маленький юркий строительный экскаватор-бульдозер на четырех широких колесах.
— Это который с гордо поднятым ковшом? — уточняю на всякий случай.
— Он самый. Мы уже собрали плуг с шестью лемехами. Как только Миу вернется из Дворца, начнем представление.
— Чувствую, вы чего-то темните. В чем причина?
— Земледельцы не хотят учиться, — сознается Мухтар. — Можно, конечно, приказать. Но все должно быть добровольно и с песнями!
— Добровольно и с песнями — это как в старом анекдоте, в котором кота учили горчицу есть?
— Я не слышал, — удивляется Петр.
— Да поспорили два мужика. Один сказал, что научит кота горчицу есть. Поймал кота, намазал горчицей под хвостом. Кот заорал дурным голосом и все вылизал, — просвещает Петра Мухтар. — Добровольно и с песней!
— А с нашими котами что? — возвращаю разговор в нужное русло.
— Говорят: «На что нам эта головная боль? Мы и так умеем урожай растить». Стимул к обучению нужен. Железный конь! К управлению будут допускаться только грамотные, прошедшие обучение под шлемом.
— Кстати, стимул — это такая палка с острым концом, — уточняет Петр. — Ей в древности волов подгоняли. Острым концом в попу тыкали.
— Все понял! Вы хотите заставить котов учиться из-под палки,
— улыбаюсь я. — А Миу тут причем?
— Подожди до вечера. Сам все увидишь.
— Темнилки!
Вечером Петр снял ковш экскаватора и вместо него привинтил плуг. Первыми его действиями заинтересовались ребятишки. Потом — кухарки и прачки. Вокруг экскаватора собралась небольшая толпа. Это и привлекло мужчин.
— Шесть лемехов сразу? Не, не потянет! — уверенно заявил серый кот.
— А вот сейчас увидим, — ухмыльнулся Петр и вызвал Стаса.
— Стас, если Миу ничем серьезным не занята, пришли ее к нам.
— Когда ты видел, чтоб Миу без дела сидела? Работает наша пчелка, — отозвался Стас через наружную трансляцию.
— Вот те раз! А кто еще из девушек курс управления техникой изучал?
— Багирра, Татака точно. Насчет Амарру не помню.
— Ребятишки, позовите Татаку, — обратился Петр к детям. Двое пацанов тут же побежали к палаткам. Вскоре вернулись с Татакой.
— Ты этой машиной управлять умеешь? — спросил ее Петр. Татака
задумчиво обошла машину, пнула зачем-то переднее колесо.
— Ни разу не пробовала, но думаю, что да.
— Когда научилась?
— Так еще до бунта под шлемом сидела.
— Раз сидела под шлемом, садись за руль.
— А что делать-то?
— Пахать землю. Мы поспорили, потянет она шесть плугов разом, или нет.
Татака влезла в кабину, поерзала, усаживаясь поудобнее в
водительском кресле. Хмуря брови, потрогала все рычаги. И уверенно включила энергию. Машина ожила. Забурчала гидравлика, засветились индикаторы на приборном щитке. Петр пристроился на подножке.
— Поехали, — сказал он. Татака осторожно тронула машину с места.
Отъехав на двадцать метров, остановилась и опустила стрелу экскаватора с плугом на конце. Петр спрыгнул на землю и двумя штурвальчиками на раме плуга установил глубину вспашки.
— Трогай!
Машина словно и не заметила, что за ней тащится плуг. По песку пролегли ровные борозды. Татака прибавила скорость. За машиной поднялось фонтаны песка, в воздухе повисло облако пыли.
— Песок ворошить — дело нехитрое, — фыркнул серый кот. — Пусть она попробует там, где корни, где пустырник растет.
Мухтар признал замечание дельным. Толпа тем временем увеличилась. Даже со стройки девушки прибежали. И мы, дружным коллективом, тронулись вокруг рощи на болото. На мой взгляд, земледельцы выбрали участок честно. Высокая, выше пояса, трава. Земля сверху сухая, нога не проваливается.
Парни вытоптали в траве границы участка — на глаз, десять на двадцать метров. Татака поставила стального коня на край поля, выслушала последние инструкции Петра, опустила плуг и приготовилась пахать.
— Начинай! — дал отмашку серый. Машина тронулась вперед, плуги погрузились на нужную глубину в землю. Пару секунд казалось, что все идет как надо. Только все больше травы повисает бородой на деталях плуга. Машина, постепенно теряя скорость, прошла метров восемь-десять — и встала. Татака надавила на газ, и это было ошибкой. Из-под колес полетела земля, и машина очень скоро села на брюхо.
— СТОЙ!!! — завопил Петр. Татака оглянулась и послушно выключила двигатели колес.
— Приплыли, — прокомментировал Мухтар, заглянув под машину спереди. — Вылезай, теперь моя очередь.
Татака скорчила обиженную мордочку, но место водителя уступила охотно и быстро. Первым делом Мухтар поднял лапу экскаватора с плугом. За плугом потянулась борода из травы и корней. Коты быстро очистили лемихи.
— А теперь отойдите подальше! — скомандовал Мухтар. И стал
раскачивать машину вперед-назад, одновременно выворачивая руль вправо-влево. Как ни странно, через несколько минут ему удалось вытащить машину на твердый грунт. Оживленно обсуждая конфуз, мы вернулись в поселок.
— На сегодня цирк окончен. Будем дорабатывать коня, — объявил Петр.
— Что будешь делать? — поинтересовался я.
— Резино-пластиковые гусеницы на колеса надену. Ну и перепрограммирую управление, чтоб по-тракторному поворачивал. Нужно еще на плуги ножи поставить, чтоб резал траву, а не тащил за собой. Дня на два работы, не меньше.