Джет спал чутко, просыпался на любой шорох. И снилось что-то не то чтобы страшное, но душащее и тревожное. Проснувшись, он не мог вспомнить, что именно.
Когда окончательно пришел в себя, солнце еще не село, свет ложился на гладкий пол косым овалом медового цвета. Было не жарко, над головой — скругленный потолок из мягко светящихся осветительных панелей.
Я в поселке, вспомнил Джет. Правда, это единственная информация, которая была достоверной: все остальное тесно переплелось с его снами, и тем бредом, что сопровождал его последние часы в пустыне.
Джет огляделся, увидел на тумбочке у кровати флягу, она оказалась почти полной. Вода слегка отдавала металлом, но он сейчас согласился бы и на грязную лужу. За стеной что-то зашуршало, и в дверном проеме появился Бродяга. Андроид выглядел неважно: его «кожа» на лице и руках выгорела до неприятной белизны, даже «волосы» стали светлее. А может, это кажется.
Бродяга сказал:
— Я тебе обед приготовил, если хочешь.
Кожу словно облили клеем и дали высохнуть. Болело все тело, как после интенсивной тренировки, а голова была тяжелой и гулко-пустой. Джет скинул на пол ноги, не давая себе поблажки — хотелось лежать и лежать.
На удивление, встал он легко, и если бы сразу не закружилась голова, чувствовал бы себя сносно. Но голова закружилась до пятен перед глазами, до тошноты. Что же, делать нечего. Зажмурился, и все-таки прошел в кухню. На ощупь. Хотя есть ему совершенно не хотелось.
Приоткрыл глаза, упал в кресло у стола. Кресло мягко спружинило.
Здесь было светло, матовые фильтры распределяли свет из окон по всему помещению, делали его серебристым.
Взгляд остановился на Бродяге. Да… оказывается, и такое бывает. Сказал:
— Бродяга, а ты поседел.
Тот лишь нейтрально пожал плечами и подвинул Джету тарелку — ешь!
— Как там Дана?
— Она спит. В соседнем коттедже. За ней присматривает Саат.
Смутно припомнилась фигура, завернутая в желтый плащ пустынника. Андроид его, кажется, узнал…
— Ты ему доверяешь?
Бродяга улыбнулся уголками губ:
— Как себе.
Желеобразная масса в тарелке не вызывала никаких ассоциаций с едой. Джет вяло поковырял ее ложкой. И снова перевел взгляд на собеседника. Бродяга переоделся. На нем теперь был песчаного цвета рабочий костюм.
Разговаривать не хотелось еще и потому, что обгоревшие на солнце губы от любого движения покрывались болезненными трещинками. Но и молчать было не о чем. Джет решил ограничиваться простыми фразами и при разговоре вовсе не шевелить губами.
— Какие еще новости? Что вообще здесь случилось? — спросил он.
— Утром на поселок напали бандиты. Как я понял, отряд Саата собирался этому помешать, но не успел. Бандитов они уничтожили, а вот местным помочь не успели. Сейчас готовят раненых к отправке в город. На заводских карах. Саат настаивал, чтобы вас с Даной тоже перевести, но места было мало. Так что мы отправимся вместе с ним, следующим рейсом. «Глушилку» пока не нашли. Этой ночью, скорей всего, Эннет выступит со своими людьми на Руту. Если они двинутся пешком, то, по нашим подсчетам, будут идти две ночи. Но если у них есть транспорт, то их следует ждать самое позднее к середине этой ночи. У Саата сто пятнадцать человек. Сейчас часть из них минируют южную дорогу, часть готовит на плоскогорье сигнальные ловушки. Если не ошибаюсь, выход из каньона уже заминирован. Ну, тут в поселке тоже идут работы…
— Значит, Саат едет с нами… почему? Я так понял, он тут командует?
— Он может, в обход здешнего начальства, попросить помощи напрямую у военных. Не у таможни, и не у пограничников, а у части, охраняющей межевой узел. Но для этого нужен выделенный канал связи. А передатчик в космопорте. Командовать здесь останется Алекс. Он, кстати, о чем-то хотел с тобой поговорить.
— Бродяга, а кто они? Что вообще происходит?
— Они?
— Те, кто здесь. Армия? Ополченцы? Кто?
— У меня нет точного ответа на этот вопрос. А происходит вот что. Судя по всему, на Руту готовится массированная высадка гведианского десанта. То, что уши растут оттуда, мы и сами определили, помнишь? Оставалось понять, почему за все это время ни пограничные патрули, ни орбитальные контрольные станции ни разу не зафиксировали корабли ФСМ, ведущие стратегическую разведку в системе. Как обычно происходит захват планеты? Сначала забрасывается боевой флот и чистит орбиту от кораблей противника. Потом появляется транспорт с десантом, наводятся телепортационные каналы, и начинается высадка. Если это необходимо. Насколько мне известно, чаще всего интервенты ограничиваются захватом межпространственных станций и орбитальных военных баз. А уж планетами занимаются, когда получат полный контроль над системой. Но у Руты есть одна особенность: здешний космопорт тоже оборудован системой СТП-мега.
Джет нахмурился. Он помнил, в чем специфика «ступы». Радиус ее действия почти неограничен, это значит, что высадку можно инициировать и не вводя боевые корабли в систему. Но что это им дает?
— Это позволяет выиграть тактически один ход. Но что дальше?
— Первое, что приходит в голову, — объяснил Бродяга, — захват космопорта. В том числе и той секции, что принадлежит военным. Там ведь всегда стоит несколько кораблей. Захват узла дальней связи. Потом захват орбитальных баз.
— Черт!
Дальше он и сам смог догадаться. На соседней планетке расквартирована военная часть. А на орбите этой планетки большая сервисная станция, принадлежащая пограничникам. Там есть и корабли, и выход на навигационную сеть всей зоны Визиря. Джет коснулся растрескавшейся нижней губы. Почувствовал пальцами влажную сукровицу, и снова, хоть и не так экспрессивно повторил:
— Черт.
— По мнению Алекса, бандиты должны учинить в городе хаос, отвлечь полицию. Одновременно с этим — захватить порт и перенастроить «ступу» так, чтобы она приняла гведианский десант.
— А Хейн?
— Эннет не знал, что есть вторая установка. Хейн человек не глупый, и наверняка понял, что гведи их в покое не оставят. Он решил использовать СТП-мега в своих целях. В каких — можно только предполагать, но явно не для того, чтобы впустить на Руту армию Федерации Свободных Миров.
— Возможно, Дана что-то знает.
— Может быть.
— Слушай, Бродяга! Здесь есть где-нибудь зеркало?
Андроид печально посмотрел на обгоревшую физиономию господина Даги и кивнул:
— Есть. В прихожей. Ты как, в состоянии с людьми разговаривать? Если да, то я позову Алекса. Я ему обещал.
Бродяга помог Джету подняться, но дальше он дошел сам. И вполне уверенно — голова уже почти не кружилась.
Только посмотрев на себя в зеркало, Джет вдруг со всей отчетливостью понял: а ведь у нас получилось! Мы нашли Дану. И мы вырвались оттуда, мы прошли через пустыню.
Марта, это было трудно, но мы дошли.
Надо же, это в зеркале — я. Таким грязным, замученным и обгоревшим я не бывал чертову тучу лет. Как я оказался на этой планете? Что я здесь сделал такое, что сегодня вдруг проснулся в рабочем поселке, в полусотне миль от города? И почему кажется, что три с лишним года жизни были мутным, не страшным, но душным и липким сном?
Нет ответа.
Но я чертовски устал и, кажется, не выспался.
Я три дня не вспоминал про рабочие отчеты и господина Биггера.
Среди моих приятелей оказались андроид, клоунесса, трое пустынников и не то бандит, не то шпион.
И я уже три дня не хочу обратно, в мир остановившегося времени.
Выходит, трудолюбивый ты человек, Джет Дага. Соскучился по своей работе, и уже почти счастлив!
Поздравив мысленно с этим отражение, Джет отправился изучать свое временное жилье.
Приоткрыл дверь в санузел, кивнул. Сейчас он не в состоянии воспользоваться душем, но чуть позже обязательно это сделает. Осталась одна дверь, за которую он еще не заглядывал. Только собрался открыть, как кто-то постучал с улицы.
— Войдите! — крикнул он, забыв в очередной раз про обожженные губы. Чуть тут же не зашипел от боли, и толкнул оставшуюся дверь.
Это был маленький кабинет: стол, стеллаж и два кресла. На столе мягко мерцал ночник, стеллаж забит книгами. Джет понял, что в этом коттедже жили. Наверное, хозяин его погиб сегодня утром.
— Здравствуйте! — раздалось за спиной. — Не помешал?
— Нет.
Джет обернулся.
У входа стоял высокий и широкоплечий человек, закутанный в желтый пустынный плащ.
— Проходите сюда.
Человек кивнул и снял плащ. Лицо его Джету понравилось. Правильные черты, нос с легкой горбинкой, ухоженная борода. Нет, скорей бородка. Глаза темно-серые. Сейчас они очень серьезны, но многочисленные светлые линии вокруг них свидетельствуют, что гость часто и с удовольствием улыбается.
— Вы Алекс? — спросил Джет, опускаясь в одно из кресел.
Тот кивнул, но остался стоять на пороге. Зачем-то пояснил:
— Алекс Донаван.
Гость явно ждал от Джета какой-то реакции на это представление. Но тот слегка качнул головой. Ни имени, ни его обладателя он раньше не встречал. Кажется, это гостя ничуть не обрадовало. Он вздохнул, прислонился к косяку. Провел ладонью по лицу. Медленно, с расстановкой сказал:
— Три года назад… это я охранял вашу жену.
Повисла пауза. Долгая-долгая. Бесконечная. Алекс ждал какого-нибудь ответа, реакции. А Джет… он не мог ничего сказать. Кажется, три года он надеялся однажды встретить того, кто позволил Марте умереть. Еще неделю назад он учинил бы какую-нибудь глупость вроде выяснения, кто прав, на ножах или пистолетах в темном переулке за пустырем. Марту это не вернуло бы, зато облегчило Джету жизнь. Или не облегчило… но это было бы правильно.
А сейчас я не смог бы ничего подобного учудить просто физически.
Алекс словно мысли прочитал:
— Возможно, это наша единственная встреча. Сегодня вы отправитесь в город, я останусь. А дальше кто знает, чем все кончится. Я подумал, было бы нечестно промолчать.
«И что мне теперь делать с твоей честностью? — подумал Джет. — Но, может, хоть что-то прояснится».
— Как…
— Тур уже заканчивался. Последним пунктом была Флора. Нас не принял основной швартовочный узел, там как раз случилась большая авария, даже кто-то погиб. Ну, и высадку задержали на сутки. Сейчас я думаю, что именно благодаря этой задержке информация дошла… до заинтересованных лиц. Вот… как она отделилась от группы, я не видел. И меня не допустили к следствию… потом.
Джет неожиданно признался:
— Меня тоже.
Они замолчали. Тишина стала тяжелой, непрозрачной… нет, это стало темней — солнце ушло за скалу-коготь.
— Вот. — Неожиданно сказал Алекс и достал из кармана серебристый тюбик без наклейки. — Это мазь от солнечных ожогов. Хорошая.
Не дождавшись реакции Джета, положил тюбик на край стола.
Помялся у выхода. Подобрал плащ, накинул на плечи. Все это — под давлением неприятной, тонко натянутой тишины.
Джет вспомнил сон, который увидел во время бури. Как будто пророческий сон, в котором Марта просила его выслушать кого-то, с кем-то поговорить. Поговорил, называется.
Алекс вышел, не обернувшись. Джет взял тюбик с мазью с невнятным намерением швырнуть в уже захлопнутую дверь.
Но то ли благоразумие пересилило, то ли четкое понимание того, что потом все равно придется пойти и поднять…
Он повертел тюбик в руке и поставил на стол перед собой. Ну, и что дальше?
0
0