Толпа угрюмо густела. Розовые королевские кальсоны не оставляли подданным иллюзий.
— Король-то не до конца разделся! Уговор дороже чести! Снимай всё, наше Величество! — толпа визжала, улюлюкала и плотоядно захлёбывалась слюной в предвкушении окончательного и необратимого падения правящей династии.
Человек в чёрном плаще с капюшоном стоял на грубом помосте рядом с королем и брезгливо ворошил концом трости кучу сброшенного платья.
— В пророчестве сказано — наг и нищ, — не тяните с этим, раздевайтесь, — концом трости он подцепил найденный кошелёк и широким взмахом отправил его в напирающие задние ряды восторженных зрителей.
— Пророчество — это судьба, а не кучка грязных крестьян и насилие, творимое вами… — король вяло попытался воспротивиться.
Из-под капюшона раздался короткий глухой смешок, заставивший свергаемого монарха ещё больше сгорбиться, потупив взгляд и безвольно опустив руки.
— Судьба — это сила хаоса, над которой время от времени короткую условную победу одерживает толпа — именно в силу своей безличности, спонтанной ярости и бесстрашия массы перед лицом индивида, — экзекутор говорил ровным голосом, методично сбрасывая ногами предметы одежды с помоста в протянутые снизу руки. Грубые обветренные мозолистые руки хватали нежный шелк и с наслаждением и недюжинной силой мяли и рвали его, бросая обратно на помост разноцветные клочки.
— Солнце садится, поторопись, мешок с отборным дерьмом, до заката ты должен быть абсолютно голым — настолько, что даже младенцу это будет ясно, — экзекутор глумливо простёр трость в сторону мальчика-пажа, стоявшего здесь же с алой бархатной подушкой в руках, предназначенной для короны, пока ещё венчающей глупую голову в завитом парике.
Наконец за чулками последовали кальсоны. Толпа выдохнула, раздались нервные смешки. Шлюхи на балконе мечтательно жмурились и слали воздушные поцелуи. Мужики закрывали женам глаза ладонями и шапками, обещая избить дома. Детям раздавали подзатыльники.
Экзекутор в черном плаще простер руки и торжественно потряс перед толпой розовой тряпкой.
В ответ рёв стал неистовым и страшным, но в нём появились изумлённые возгласы. Экзекутор обернулся.
Король натягивал на себя трещавший по швам камзол маленького пажа, неуклюже прикрываясь алой подушкой. Корона всё ещё была на нём. Солнце село.
* * *
Тело потом нашли под помостом. К пажу успели дотянуться из первых рядов. Паренёк не вышел ростом, но был увёртлив и достаточно силён, чтобы успеть мёртвой хваткой повиснуть на экзекуторе и столкнуть его вниз. В упавшей на площадь тьме судьба уступила хаосу и вильнула соблазнительным задом, издеваясь над жалкими людьми, достойными своего правителя.
Судьба смеялась, но щедро отмеривала второй шанс им обоим.
В годовщину того злопамятного дня статую голого короля на площади шлюхи украшают лентами, а выпускники пажеского корпуса маршируют без камзолов перед окнами дворца.
Толпа безмолвствует.
0
0