Хью вернулся в квартиру Трулте и Федерика под утро. Юджины Майер он не застал, чему детектив не удивился. Он устал удивляться за последние дни. Она оставила записку:
«Дорогой Хью. Я знаю, что тебе будет неприятно мое очередное исчезновение. Однако, я вынуждена уехать в Мюнхен. Бориса надо срочно отвезти в безопасное место. Место, о котором не знают ни Майеры, ни кто-либо еще. Я свяжусь с тобой, как только эта задача будет решена. Я знаю твой адрес, в крайнем случае, я позвоню или напишу Трулте.
Люблю, Лаура».
Хью, обессилев, лег на диван и забылся усталым сном, проспав часов до восьми, он встал с трещащей головой.
Трулте тихонько уехала к ребенку, Федерико варил овсянку.
− Овсянка — завтрак чемпионов, — заявил безапелляционно он, демонстрируя мускулы. — Я съедаю ровно пятьсот граммов каши по утрам и иду в качалку.
− Замечательно, — рассеянно кивнул Хью и сел за стол в ожидании завтрака.
− Уехала наша Юю, — сказал банальность Федерико, помешивая в гигантской алюминиевой кастрюле. — что будешь делать?
− Не знаю, ничего не соображу, — сказал Хью.
− Юю не оставила инструкций? — осведомился Федерик.
− Нет.
Поглощая дымящуюся кашу, Хью внезапно осознал, что остался без дела. Никакого плана он не имел, Юю его ни о чем не попросила перед отъездом. На него накатила усталость и раздражение. Когда он был нужен — к его помощи прибегли, когда он выполнил свою миссию — от него отмахнулись, как от надоевшего домашнего питомца. Он даже не знал, чей труп был найден на вилле «Синий вереск» и жив ли отец Юджины. Он толком не успел поговорить с Лаурой.
− Спасибо за завтрак, — сказал он любезному Федерику. — я пошел, если что — звони. Трулте — привет. Она у тебя и вправду — красивая.
Хью нацарапал свой номер телефона, пришпилив записку на магнитик к холодильнику, и направился домой.
Матери дома не было, на столе красовалась записка, что она ушла на рынок за продуктами. На столе под салфеткой был оставлен завтрак. Но Хью, подивившись, как все го хотят накормить и облагодетельствовать, сел за стол и начал чертить кружки и стрелки, размышляя над своей печальной судьбой.
Что следовало делать, если делать было совершенно нечего?
Хью усмехнулся. Он вспомнил, что Юю вчера наняла его для запутывания и без того запутанного дела. Но распутался клубок довольно легко, только правда, которую узнал Хью, была никому не нужна. Или все-таки нужна?
Жизнь Юю была похожа на дурацкий кино-роман. Она всю жизнь пряталась, доверяла свою судьбу случайным людям. Была ли она счастлива и спокойна? Могла ли принимать сама какие-то решения и готова ли была к настоящей жизни?
Вот и теперь вместо того, чтобы решить свою большую проблему, она помчалась к Борису Казарину, который купил себе много лет назад дочь, ученицу и сиделку в одном лице. Знала ли Юю об этом и должна ли она была узнать?
Вопросы роились в голове юного детектива, который никогда раньше не задумывался о том, что есть добро, а что зло, руководствуясь исключительно простым принципом: «Что мне приятно, то и хорошо, и — наоборот». Он не знал, как поступить, но точно был уверен, что не может привести в свой дом девушку и сказать матери: «Вот Юджина Майер, приемная дочь миллионера, убившая своего отца, проведшая два года в психушке и семь лет в бегах. Мы решили пожениться». Впервые за свои недолгие двадцать шесть лет Хью осознал, что он мучительно влюблен. И хочет он того или не хочет, но должен быть рыцарем на белом коне, который увезет Юю в ее новую жизнь. И для этого он должен был разобраться в том, что же было правдой в этой самой мешанине фактов и сведений.
Найдя свои старые записки, Хью Барбер встретил имя Люси-Мэй Иэн. Улыбнулся своей «проницательности». Вот с кого следовало начинать поиски. Именно чужой и незамешанный в истории Майеров человек мог представить о Юджине объективные сведения.
Кроме того, опытный детектив Хью Барбер, каковым он себя считал, не мог отметать версию причастности к недавнему поджогу Юджины. Ведь в этой истории еще предстояло разобраться. Любовь и долг вступали в неизбежное противоречие.
В новом списке дел Хью Барбера первой стала встреча с Люси- Мэй. Она работала психологом кризисного центра, ее специализацией были трудные подростки. Несмотря на молодость, Люси-Мэй уже пользовалась авторитетом среди коллег и судебных органов, так как ее заключения были полными, обоснованными и не содержали противоречий и бессмысленных рассуждений. Хью Барбер дважды к ней обращался за советом, и всякий раз Люси-Мэй была безупречно точна в своих оценках.
Хью приехал в кризисный центр, где его встретила Люси –Мэй — смуглая брюнетка, коротко остриженная, с минимумом косметики. Она и сама походила на подростка. Её движения были резкими и угловатыми, воробьиными. Хаос на рабочем столе компенсировался аккуратностью в рассуждениях.
— Хью, привет, плохо выглядишь, — заметила Люси –Мэй.
— Стараюсь, — отшутился Барбер.
— С чем пожаловал ко мне? Твой телефонный звонок меня заинтриговал.– Люси –Мэй отбросила челку со лба.
— Я хочу, чтобы ты прочла кое-какие заметки, детский дневник, эссе и письмо уже взрослого человека. И составила психологический портрет этого человека, — увидев удивленно поднятые брови Люси-Мэй, Хью Барбер поспешил добавить, — разумеется, я понимаю, что времени в обрез, да и документов маловато, но дело не терпит отлагательств.
Увидев, что Люси-Мэй качает головой в раздумье, Хью добавил: «Это лично для меня, мне нужно разобраться, кто эта женщина. Я боюсь, что она психически больная. А я имел неосторожность ею увлечься…»
Люси –Мэй засмеялась:
— Врешь ты всё, Хью. Если бы ты был способен увлечься женщиной, тебя бы не остановила ее психопатия. И к тому же, я уверена, что ты сначала бы увлекся мной, а не искал бы романтики на стороне.
Хью засмеялся в ответ и протянул папку.
-Когда я должна тебе дать ответ? — заинтересованно посмотрела на документы Люси-Мэй.
— Желательно, вчера, — сострил Хью, — мне нужно позарез. Я подожду твоего вердикта, пошатаюсь по делам, а через три часа вернусь.
— Хорошо, но учти, — строго сказала Люси-Мэй. – ручаться за точность я не могу.
В три часа дня, с небольшим опозданием, Хью Барбер вернулся к Люси-Мэй с букетом поздних роз.
— Ничего себе! – удивленно воскликнула Люси-Мэй. – Я еще ничего тебе не рассказала, а уже удостоилась награды?
— Это тебе компенсация за то, что я искал романтики на стороне – отшутился Барбер.
0
0