Утром Сбруев первым делом активировал Леночку, само воплощение покорности.
— Милый, я так соскучилась! — томно выдохнула она.
Что за бред. Они живут в этом подвале уже четыре десятка лет. Сбруев по-хозяйски окинул взглядом аппетитные формы, просвечивающиеся сквозь ажурную ночнушку. Эх, было время…
Леночка получила своё обычное задание — копать, пропалывать, поливать. Она нежно схватила лопату и безропотно отправилась в теплицу выполнять желания мужчины.
Затем Сбруев вытащил из небытия Саманту — пышногрудую доминантную тигрицу в обтягивающем кожаном комбинезоне.
— Сейчас мамочка тебя отшлепает! — Саманта надеялась наказать его однажды за какую-нибудь провинность. Но пока что ей приходилось сидеть в засаде, чтобы ударом хлыста перебить хребет неосторожной крысе. Сбруев любил жевать подкопченное крысиное мясо уцелевшими зубами.
Жизнерадостной хохотушке Кэт Сбруев назначил пожизненные наряды на кухню.
— Оближи меня всю, красавчик! — призывно улыбнулась она.
Слава богам, кроме сладострастия, неведомые разработчики наделили её умением готовить лёгкие закуски. Конечно, последние двадцать лет о консервированных авокадо и креветках приходилось только мечтать. Готовила Кэт из того, что давали теплица и хлыст.
Настоящим испытанием было общаться с двумя сестренками Юй, невразумительно мяукающими на шанхайском диалекте. Эти ненасытные создания, спроектированные для нужд китайской армии, могли бы в режиме конвейера ублажить полк солдат. Сбруев каждый день с помощью русского и китайского мата из руководства по эксплуатации уговаривал их заниматься физическим трудом. Вооруженные самодельными копьями и счетчиком Гейгера, Юй выбирались из убежища наружу, чтобы копаться в руинах и искать пригодные для использования вещи.
А вот от Мэгги, искусницы в оральных ласках, осталась одна голова. В первый год после апокалипсиса дикие собаки выпотрошили ей все внутренности. Пришлось пустить куколку на запчасти. В основном их получали китаянки — эти то пальцы раздробят, то кожу до кости сорвут. А голову Сбруев иногда активировал, чтобы Мэгги попела ему песен своим волнующим бархатным голосом. Но не сегодня.
Сегодня Сбруев наконец-то вернет из ссылки вечно юного Джона. Этот атлетически сложенный мужчина, мечта всех стареющих домохозяек прежней Земли, однажды был безжалостно отключен и оставлен лежать в контейнере. За то, что при взгляде на Джона у его куколок начали блестеть глаза. Да, всему причиной старая добрая ревность.
Едва соперник очнулся, Сбруев сунул ему в руки пульт управления.
— Теперь этот чертов кукольный театр твой, Джон.
***
Через полчаса Сбруев выбрался из убежища на поверхность и побрел вслед заходящему солнцу. Заночевал он в куче бетонного мусора, а когда проснулся — почувствовал тепло Леночки, что согревала его спину всю ночь. Рядом чадил костерок, на котором Саманта и Кэт жарили жирную сочную крысу. Джон и Юй с копьями в руках стояли на большом камне и зорко всматривались вдаль.
0
0